3 мая, 2013

ГЛАВА 3, ЧАСТЬ 4

8 апреля 1958 года Президиум ЦК КПСС принял постановление «Вопросы противоракетной обороны» о создании боевой системы ПРО. Система получила условное название: система А-35 (решение о создании системы А-35 было принято еще до завершения системы «А»).

Боевая система А-35 должна была обладать возможностями:

отражения налета группы целей, атакующих АПР (административно-промышленный район);

оснащения специальной боевой частью;

перехвата цели за пределами атмосферы.

Генеральным конструктором системы А-35 был назначен Г.В. Кисунько.

Было принято постановление о начале опытно-конструкторских работ по созданию системы противоракетной обороны Москвы А-35 и опытного полигонного образца стрельбового комплекса «Алдан».

Работы по развертыванию и испытанию системы А-35 и комплекса «Алдан» проходили одновременно. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 10 декабря 1959 года «О системе А-35» и 7 января 1960 года «О создании системы ПРО Московского промышленного района» были определены исполнители и график работ.

Головным разработчиком системы было назначено ОКБ-30 (Г.В. Кисунько), новая противоракета А-350 (код Запада АВМ-1) создавалась в ОКБ-2 (П.Д. Грушин), разработка ядерной боевой части для А-350 была поручена НИИ-1011 (Челябинск-70).

ПР А-350 была оснащена двигателем с поворотным соплом.

В соответствии с проектом (осень 1962 г.) в состав системы А-35 входили:

главный командно-вычислительный центр,

РЛС дальнего обнаружения баллистических целей,

стрельбовые каналы.

Каждый из стрельбовых каналов должен был состоять из радиолокатора точного наведения (РТН), РЛС вывода противоракеты и передачи команд и пусковых установок противоракет А-350, оснащенных обычной и ядерной боевой частью, созданных на основе конструктивных решений, реализованных в БЧ противоракеты В-1000.

Система А-35 в полном составе должна была обеспечивать одновременный перехват до шести парных целей атакующих Москву с одного или различных направлений. Для поражения каждой парной цели предполагалось использовать две противоракеты.

С учетом результатов испытаний в июне 1961 года удалось завершить разработку и выпустить эскизный проект боевой системы ПРО А-35, предназначенной для защиты Москвы. В составе этой системы предполагалось иметь командный пункт, секторные РЛС, образующие круговое поле дальнего обнаружения, стрельбовые комплексы.

Поскольку перехват головных частей должен был осуществляться за пределами атмосферы. В системе А-35 противоракета В-1000 с аэродинамическим принципом управления для решения этой задачи была непригодна.

В системе А-35 в соответствии с техническими требованиями сохранялись принцип «трех дальностей» (в дальнейшем дальномерный принцип был заменен одностанционным со снижением точности наведения ПР при компенсирующем ее увеличении мощностью ядерного боевого заряда, состав радиотехнических средств, увеличивались высота и дальность действия ПР, средства поражения – ядерная боевая часть, поражение цели на встречно-пересекающихся курсах (в системе «А» – на строго встречных).

Защита эскизного проекта состоялась осенью 1962 года (председатель комиссии – командующий войсками Московского округа ПВО генерал П.Ф. Батицкий).

Планировалось, что система ПРО Москвы будет поставлена на боевое дежурство к 7 ноября 1967 года.

Однако в 1963 году было принято решение, в соответствии с которым система А-35 должна быть доработана с целью повышения эффективности использования радиотехнических средств.

Снижение точности наведения на цель компенсировалось оснащением противоракет ядерными БЧ повышенной мощности.

В НИИ-1011 для противоракет А-350 создавалась боевая часть, основным поражающим фактором которой было нейтронное излучение. Еще более эффективным механизмом поражения головных частей баллистических ракет является механическое действие на них рентгеновского излучения от взрыва боевой части противоракеты.

Строящиеся под Москвой объекты были организационно объединены в отдельный корпус противоракетной обороны в составе войск ПВО страны. В 1967 г. в составе войск ПВО страны был сформирован новый род войск – войска противоракетной и противокосмической обороны.

С 1962 года на объектах системы были развернуты строительно-монтажные работы.

Для отработки системы А-35 на полигоне в 1965 году был развернут полигонный образец стрельбового комплекса «Алдан» – аналога одного из восьми боевых комплексов системы. Следует отметить, что работы по развертыванию и испытанию системы А-35 и комплекса «Алдан» проходили одновременно.

Комплекс ПРО «Алдан», обладающий боевыми возможностями по перехвату быстролетящих малоразмерных баллистических целей в широком диапазоне высот и дальностей, представлял собой сложную автоматизированную систему радиотехнических, вычислительных и огневых средств.

Это обусловило разработку новых методов организации и проведения испытаний с широким применением математических моделей, позволяющих по результатам натурных экспериментов в типовых и критических условиях работы системы получать оценки характеристик комплекса во всем диапазоне его боевого применения опытно-теоретическим методом.

В состав комплекса «Алдан» входили:

радиолокатор канала цели и два радиолокатора канала противоракет с параболическими антеннами;

стартовая позиция с четырьмя наземными пусковыми установками;

главный командно-вычислительный пункт с ЭВМ 5Э92;

система передачи данных «Кабель», а затем 5Ц53.

В качестве перехватчика использовалась противоракета А-350 (5В61), выполненная по двухступенчатой схеме с твердотопливным ускорителем (4 РДТТ в связке) и управляемой второй ступенью с двумя жидкостными ракетными двигателями: маршевым – с неподвижным сопловым блоком и управления – с отклоняющимися сопловыми блоками.

Средняя скорость противоракеты А-350 была в несколько раз больше, чем у В-1000, зона действия расширена по высоте и дальности примерно в 20 раз, существенно усложнена бортовая аппаратура для обеспечения новой системы наведения и радиационной стойкости.

Вместо осколочно-фугасной (ОФБЧ) применена ядерная боевая часть. Первый пуск ПР А-350 был проведен 24 декабря 1965 года.

Для оценки основных характеристик и определения боевых возможностей системы был принят опытно-теоретический метод, предусматривающий проверку функционирования всех средств и калибровку математических моделей по информации натурных испытаний с последующим определением всех характеристик системы на моделях.

Испытания комплекса «Алдан» проводились поэтапно.

На этапе отработки программного управления ПР ставились задача проверки и уточнения ее конструктивно-баллистических характеристик, проверки работы подъемно-стартовых установок и работы бортовых элементов ПР.

На этапе стрельбы противоракетой по условной цели отрабатывалось взаимодействие радиолокатора наведения, средств стартовой позиции и противоракеты.

На этапе «Проводка цели» оценивалось функционирование радиолокатора канала цели и проводилась отладка общей боевой программы. На этом этапе было проведено 17 проводок баллистических целей и несколько сотен проводок ИСЗ.

На заключительном этапе «Боевая работа по реальной цели» участвовали все средства комплекса и ставилась задача отработки их автоматического взаимодействия, проверки точности наведения ПР на цель и получения данных для оценки эффективности системы А-35.

В декабре 1969 года конструкторские испытания комплекса «Алдан» были успешно завершены и была подтверждена его готовность к проведению государственных испытаний.

Все работы, связанные с испытаниями стрельбового комплекса, проводились инженерно-техническим составом 1-го управления совместно с войсковыми частями полигона, представителями разработчиков и промышленности.

Организационную крупномасштабную работу провели начальник управления полковник М.А. Сакальский и его преемник полковник В.А. Перфильев, заместители начальника управления полковник В.А. Воскобойник, подполковник Ю.Г. Ерохин.

Государственные испытания комплекса «Алдан», как опытного образца боевой системы А-35, были также успешно завершены уже к июлю 1970 года.

Начались работы по совершенствованию системы А-35 и расширению ее боевых возможностей в интересах придания ей возможности осуществлять перехват космических аппаратов и многоэлементных сложных баллистических целей, аналогичных тем, которые планировались и были приняты на вооружение вероятным противником к тому времени.

Комплекс «Алдан» функционировал и эксплуатировался до 1990 года.

К июлю 1970 года высокими темпами в США велись разработки и испытания баллистических ракет наземного и морского базирования («Минитмэн-3», «Поларис А-3Т», «Посейдон С-3») с многозарядными головными частями, имеющими от трех до десяти боевых блоков.

Поражать такие ракеты, тем более в условиях помех и применения противником средств преодоления ПРО (большое количество ложных целей, станций активных помех, маскирующих боевые блоки на траектории на траектории их полета), система А-35 была неспособна, что стало очевидно уже к 1971 году.

В 1971 году были проведены государственные испытания Московской системы ПРО в составе главного командно-вычислительного центра (в сокращенном составе), одной РЛС дальнего обнаружения «Дунай-3» и трех стрельбовых каналов.

По итогам испытаний в июне 1972 года первая очередь системы А-35 была принята в опытную эксплуатацию.

В 1974 году в эксплуатацию были введены объекты второй очереди системы.

Государственные испытания системы А-35 подтвердили правильность научно-технических решений, обеспечивающих боевое функционирование новой, сложной, полностью автоматизированной системы поражения моноблочной баллистической ракеты.

В 1973 году Генеральный конструктор Г.В. Кисунько в технической записке обосновал научно-технические решения по модернизации системы для выполнения задачи поражения сложной баллистической ракеты.

В 1975 году перед системой А-35 была поставлена задача: обеспечить перехват одной, но сложной многоэлементной цели, содержащей кроме боевых блоков, также легкие и тяжелые ложные цели.

Пуски на полигоне, начатые еще в ходе испытаний системы «А», демонстрировали, что без значительных доработок создаваемая система ПРО будет не в состоянии обеспечить оборону Москвы в условиях массированного удара.

Основной проблемой стала неспособность системы осуществлять перехват баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями и средствами преодоления ПРО.

Технические трудности, которые имели место при создании системы ПРО г. Москвы, привели к пересмотру отношения политического руководства страны к возможностям средств ПРО и их роли в обеспечении обороны страны. Работы по развертыванию системы А-35 были практически приостановлены.

Изменение отношения к противоракетной обороне сопровождалось существенными изменениями в структуре советской программы разработки ПРО.

Летом 1975 года приказом министра радиопромышленности П.С. Плешакова Г.В. Кисунько был освобожден от должности и обязанностей Генерального конструктора. Завершением работ по модернизации системы А-35 руководил главный конструктор И.Д. Омельченко. Система получила условное название А-35М.

Создание системы ПРО А-35 было важным событием.

Во-первых, обеспечивалась защита столицы от ограниченных ударов (до 8) парных БР, которые имелись у ряда других государств и длительное время оставались на вооружении в США;

во-вторых, войска накапливали навыки владения принципиально новым видом оружия – ПРО, которое требовало нетрадиционных форм поддержания его в высокой степени боевой готовности. Сам цикл боевой стрельбы был полностью автоматизирован. За командирами оставалось лишь принятие решения на стрельбу и «нажатие кнопки»;

в-третьих, научные и конструкторские организации, а также заводы промышленности получили необходимый опыт для последующей борьбы с более сложными баллистическими целями;

в-четвертых, поскольку истинные характеристики и боевые возможности системы А-35 (в том числе и ее слабые стороны) держались в глубокой тайне, а сам факт создания системы ПРО, естественно, скрыть было невозможно, и о нем НАТО знало. Эти их «знания» служили одним из наших «дипломатических козырей» в борьбе за ограничение уровня стратегических вооружений, т.е. сдерживания гонки вооружений (СНВ-1, ОСВ-2, Договор о ПРО 1972 года и др.);

в-пятых, радиолокационные станции системы А-35, предназначенные для обнаружения баллистических целей в полете на больших дальностях и высотах, кроме того, обнаруживали и все искусственные спутники Земли, определяли параметры их орбит и временные характеристики полета. Эта информация поступала в систему контроля космического пространства и в систему предупреждения о возможном ракетном нападении на СССР, чем существенно повышала боевые характеристики этих двух систем.

Для системы А-35 и перспектив дальнейших работ по системе ПРО в целом имели чрезвычайно важное значение дискуссии о технических путях достижения высокой боевой эффективности в борьбе с перспективными сложными баллистическими целями.

В военном и конструкторском мире сложились две принципиально различающихся точки зрения.

Сторонники первой полагали необходимым отказаться от кинетического принципа поражения боеголовок БР при соударении с поражающими элементами (осколками) неядерной боевой части противоракеты. Они предлагали оснащать их ядерными боевыми зарядами.

Такой подход как бы снимал с повестки дня всю сложную проблему селекции реальных боевых блоков и ложных целей (прецедент установки ядерных зарядов на зенитных ракетах для борьбы с авиацией противника уже существовал).

Вторая точка зрения предусматривала сохранение принципа кинетического поражения БР, поскольку ядерные взрывы противоракет могут причинить разрушения обороняемому городу.

Кроме того, возникло и второе разногласие: допустимо ли в системе ПРО кроме противоракет (ПР) дальнего действия иметь дополнительно и ПР малой дальности, предназначенные для уничтожения боевых блоков БР в атмосфере, после того как в ее верхних слоях произойдет «естественная селекция» – легкие ложные цели «затормозятся» и отстанут от истинных (тяжелых) боевых блоков.

Г.В. Кисунько оставался сторонником кинетического поражения элементов баллистической ракеты. Задачу селекции реальных и ложных целей он считал возможным решить путем математического анализа (с помощью ЭВМ) матриц амплитуд и фаз радиолокационных сигналов, отраженных целями. Для проверки своей гипотезы Кисунько предлагал провести серию натурных экспериментов в лабораториях и на полигоне.

Заказчики – 4-е ГУ МО, руководство Минобороны и Минрадиопрома – не согласились с точкой зрения Генерального конструктора ПРО, пошли на использование ядерных зарядов в противоракетах и на двухэшелонное построение ПРО г. Москвы.

Г.В. Кисунько с 1975 года оказался вне дальнейших работ по ПРО.

Модернизация системы А-35 была завершена его соратниками, которые неотступно следовали замыслам своего учителя, под руководством Я.А. Елизаренко, И.Д. Омельченко.

После завершения доработок и автономных проверок радиотехнических средств комплекса «Алдан» были проведены комплексно-конструкторские испытания для экспериментальной проверки правильности технических решений, обеспечивающих поражение системой А-35М одиночной баллистической цели с общим числом элементов 6–8.

Система А-35М испытания, с учетом работ на комплексе «Алдан», выдержала и была сдана в опытную эксплуатацию: в 1972 году – первая очередь и в 1974 году – вторая очередь.

Вклад в проведение испытаний, которые имели ценные результаты, внесли полковники Л.Д. Левантовский, Е.А. Апсит, подполковники А.П. Звонарев, В.Г. Присяжнюк, Н.И. Соколовский, П.М. Мельник, В.М. Жаловский, майоры З.И. Болобин, М.К. Поух и многие другие.

После дальнейшей модернизации общей боевой программы в период с октября 1976 года по июнь 1977 года на комплексе «Алдан» проводились испытания, в ходе которых проверялось функционирование средств системы А-35М при работе по СБЦ с использованием целеуказаний РЛС дальнего обнаружения.

По их завершению система А-35М была принята в конце 1977 года на вооружение, а комплекс «Алдан» с апреля 1980 года передан полигону в самостоятельную эксплуатацию.

За подготовку средств к испытаниям, проведение их на высоком техническом уровне, проявленные при этом инициативу и получение ценных научных и экспериментальных результатов большая группа офицеров управления и войсковых частей была награждена орденами и медалями СССР, поощрена Министром обороны СССР и Главкомом Войск ПВО страны, а начальник 1-го Управления генерал-майор В.А. Перфильев удостоен звания лауреата Государственной премии СССР.

Вот как описывает первую самостоятельную стрельбу боевого расчета системы «А-35» генерал-лейтенант Н.Г. Завалий:

«По инициативе ООБП штаба в/ч 75555 (будущего отдельного корпуса ПРО) боевые расчеты войсковых частей начали выезжать на ГНИИП для приобретения опыта эксплуатации боевой техники, доработки проектов Наставлений по боевой работе и выполнения боевых стрельб с 8 июня 1968 года.

Первая смена в составе 126 человек (29 – с ГКВЦ, 91 – с ОПРЦ и 6 – с ТБ системы) проработала на полигоне более двух месяцев, участвуя совместно с личным составом полигона и представителями промышленности в подготовке и осуществлении экспериментальных и испытательных работ, в т.ч. и с пусками противоракет.

До конца 1968 г. на полигоне побывали еще три смены боевых расчетов, в течение 1969 года – пять смен. Продолжительность пребывания на полигоне каждой смены была прежней – 1,5–2 месяца.

С 28 января 1970 года в состав боевого расчета соединения стали включать и расчеты станции «Дунай-3» и «Дунай-3У» с тем, чтобы получить навыки комплексной боевой работы, начиная от обнаружения ГЧ БР станцией до поражения ее противоракетой.

За два года на полигоне побывало 1610 человек. Итак, у нас уже был накоплен немалый опыт участия в боевых стрельбах на полигоне. Пора было, однако, подумать о самостоятельном выполнении боевой задач нашими расчетами – ведь по окончании госиспытаний головного комплекса нам предстояло заступать на дежурство.

4 февраля 1970 года я созвонился с начальником полигона Павлом Ивановичем Марковым и мы обговорили возможность и условия самостоятельного выполнения боевой стрельбы. С его стороны принципиальных возражений не было.

Г.В. Кисунько давно был сторонником такого подхода. В профессионализме боевых расчетов соединения он убедился еще в 1969 г., когда во время показного тактического учения по нашей инициативе впервые был «собран» головной комплекс под Москвой и нашими боевыми расчетами самостоятельно выполнен весь цикл работ от ввода средств ГК в боевой режим из режима «Отключено» до выполнения учебно-боевой задачи с использованием юстировочного ИСЗ, имитировавшего цель.

Мы получили согласие у командования войск ПВО, поскольку первый заместитель Главкома генерал армии А.Ф. Щеглов был председателем, а командующий ПРО и ПКО генерал Ю.В. Вотинцев заместителем председателя Госкомиссии, в программе работы которой предусматривалась оценка готовности боевых расчетов к самостоятельному дежурству.

Наиболее объективно и полно оценить эту готовность позволяла именно самостоятельная боевая стрельба. Ее включили в программу госиспытаний головного комплекса, а Ю.В. Вотинцев был назначен руководителем стрельбы.

Стрельбу предстояло выполнить очередной, 12-й смене боевого расчета соединения, которая прибыла на полигон еще 11 мая 1970 года в усиленном составе – оперативная группа КП соединения, расчеты ГКВЦ Чеховского ОРТУ ДО, ТБ и по одному расчету от двух ОПРЦ (до этого обычно направлялся расчет от одного ПРЦ) – всего 349 человек.

Расчеты ГКВЦ возглавляли: на ЦКП – капитан Кийко, ВК – капитан Зайцев, ЦСС – капитан Гнатюк, СПД – капитан Джупаров, программисты – майоры Элькун и Жабин.

Расчет Нарофоминского ОПРЦ возглавлял зам. командира подполковник Е.Я. Мозговой, стрельбового комплекса – майор Е.Н. Бельчук, РКЦ – майор Барашков, РКИ – капитаны Жуков и Лысенко, стартовые расчеты – майоры Рыжиков и Коваль;

расчет Клинского ОПРЦ – подполковник В.И. Забудько;

расчет СДО «Дунай» – главный инженер ОРТУ ДО подполковник А.А. Вольферц.

Мне, как заместителю командира соединения, предстояло возглавлять боевой расчет всей системы А-35 и ГКП (ОД – полковник Н.Е. Менченко, зам. главного инженера – подполковник Л.В. Васильев, операторы – капитан Кийко, старшие лейтенанты Артеменко и Лафазан, лейтенант Ерин).

Как уже было сказано, стрельбе придавалось особое значение. Из трех важнейших критериев, проверявшихся в ходе госиспытаний головного комплекса – готовность боевой техники и вооружения, готовность и работоспособность общей боевой программы (ОБП) системы «А-35», готовность боевых расчетов соединения ПРО к боевому дежурству – эта боевая стрельба фактически предопределяла выполнение последних двух критериев.

С 9.00 (мск) 2 июня начался отсчет так называемой «приработочной недели».

Расчеты перешли в режим опытного дежурства (на тактическом фоне), проводили самостоятельно регламентные работы, осуществляли проводки целей, устраняли возникавшие неисправности и сбои, отрабатывали функциональные обязанности при отражении ударов, в том числе и внезапных, набирали статистику.

Здесь следует кое-что сказать о «приработочной неделе». Среди сотен тысяч деталей, из которых состояла аппаратура комплекса «Алдан» (как и системы А-35), несмотря ни на какие ОТК всегда были десятки и даже сотни, мягко говоря, малонадежных. Они-то и могли в самый критический момент подвести. Обычно они выходили из строя вскоре после включения аппаратуры.

Потому в ходе «приработочной недели», являвшейся по сути длительным прогоном, они и выявлялись, заменялись новыми. Так, к примеру, с 15 мая на радиолокаторе какала цели за первые 212 часов непрерывной работы наших боевых расчетов было выявлено 72 таких неисправности (одна на 3 часа), а в последующие 90 часов уже только 3 (одна на 30 часов).

3 июня на полигон прибыли зам. председателя и члены Госкомиссии генерал-полковник Ю.В. Вотинцев, генерал-лейтенант И.Е. Барышполец и генерал-майор И.М. Пенчуков, ответственный представитель ВПК генерал-майор Н.В. Зайкин, представитель НТС МО СССР генерал-майор Р.А. Валеев и др.

Г.В. Кисунько прилетел на полигон несколько раньше.

На этот же день по программе намечалась важная работа по проводке цели и боевая работа системы «Алдан» по ней в режиме «БРУПР» (т.е. без реального пуска противоракеты). Это была, по сути, генеральная репетиция предстоящей 9 июня боевой стрельбы расчетом подмосковной ПРО…

За 5 минут до времени «0» начались протяжки. Несмотря ни на что обстановка на КП все же не была ни чрезмерно напряженной (наши расчеты уже достаточно хорошо освоились, были вполне подготовлены, действовали уверенно), ни чрезмерно торжественной.

Даже больше того – казалась будничной, по крайней мере, внешне. Уже подписали протоколы готовности, но не все, видимо, ладилось у ракетчиков в КапЯре (пуск БР был оттуда). Они запросили задержку сначала на 5 минут, потом – на 30. Но вскоре сократили ее на 10 минут, и старт был назначен на 12.20 (мск)…

…наконец прошли протяжки: 1 минута, 30 секунд, 20, 10, 5…

Старт в 12.20.06!

Напряженно следим на табло: и вот в установленное время – «БР», через несколько секунд – «БРУ», потом – «Захват-1»…

И хотя на 490 секунде был кратковременный срыв АС, боевая работа прошла успешно.

Команда «Главная» прошла на 1112 секунде.

Данные телеметрии подтвердили успех.

Поздравили друг друга и особенно Григория Васильевич. Первым его поздравил Ю.В. Вотинцев, потом И.Е. Барышполец. Третьим поздравлял я.

Тут же на КП под председательством Ю.В. Вотинцева провели предварительное заседание по плану дальнейшей работы. Существенных изменений вносить не требовалось. При этом к успеху только что проведенной боевой работы отнеслись осторожно…

Решили лишь подготовить доклад о результатах к 11.00 (мск) 4 июня и в 12.00 донести шифртелеграммой установленным порядком по команде.

Работы в течение последующих дней продолжались в режиме опытного дежурства и шли по этому плану. Было осуществлено еще несколько успешных проводок, устранялись выявленные недостатки.

5 июня было проведено заключительное заседание комиссии под председательством Ю.В. Вотинцева, на котором были заслушаны доклады начальников боевых расчетов каждой части о готовности их к боевой работе 5 июня.

После выступлений Г.В. Кисунько, заместителя начальника ГНИИП П.К. Грицака и И.Е. Барышпольца был подписан приказ о допуске расчетов к самостоятельной боевой работе.

И вот 8 июня 1970 года в 20 часов (17.00 мск) на дежурство заступил очередной боевой расчет подмосковной ПРО. От ГКВЦ, СДО и ТБ было по одному боевому расчету. Они и заступили. На стрельбовый комплекс в этот раз, как уже было сказано, прибыли расчеты из двух ОПРЦ – Клинского и Нарофоминского. Решили доверить Нарофоминскому как более подготовленному.

Конечно, задолго до пуска (он был назначен на 2.00 9 июня московского времени, о чем знало только руководство) на КП собрались все представители госкомиссии и командования.

Разумеется, не все шло гладко и на этот раз: то из-за нескольких неисправностей радиолокатор канала противоракеты долго не выходил во внешнее централизованное управление (ВЦУ), то из-за ложной тревоги потребовалась перемотка лент с боевой программой, то из-за нарушения аэроконтакта вышел из ГЦУ передатчик. Но расчеты справились со всеми неприятностями.

Наконец, в 0.42 все средства комплекса – Главный командный пункт, вычислительный комплекс, центральный синхронизатор системы, система передачи данных, станция дальнего обнаружения, радиолокатор канала цели, оба радиолокатора канала противоракеты, обе стартовые установки – были в ВЦУ и к 1.35 протоколы готовности подписаны.

2.00… 2.35 (мск) 9 июня – старт! Захват цели радиолокатором канала цели (БРЦ); автосопровождение широким лучом (АС2), узким (АС1); старт противоракет (БРИ1, БРИ2); автосопровождение противоракет (АС); команда разовая…, команда главная (КГ)…; точка встречи (ТВстр) – 300 км.

В ожидании данных о телеметрии Григорий Васильевич, разряжая напряжение, пошутил: «Ни одного сбоя! Аж противно смотреть».

А получив по телефону предварительные результаты анализа телеметрии (они оказались очень хорошими – отклонение в 3–4 раза меньше допустимого), не стыдясь мужской слезы, сказал: «Буду просить главкома, чтобы впредь все самые ответственные пуски проводили расчеты подмосковной А-35.

Да, для него, как Генерального конструктора, такой результат был очень важен. Ведь здесь на экспериментальном комплексе «Алдан» – полигонном аналоге системы А-35 – наши боевые расчет работали по той же ОБП, что и система А-35.

Значит, и боевые расчеты, и ОБП выдержали испытание! А третий критерий – готовность боевой техники подмосковной ПРО – это все же дело времени и туда по ее доводке в ходе госиспытаний (там в основном задерживались испытания РЛУ «Дунай-3», начавшиеся лишь 5 марта 1970 года, но в их успешном завершении серьезных сомнений не было).

Так и случилось: 25 марта 1971 года госиспытания головного комплекса были успешно завершены. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР 10 июня того же года он был принят на вооружение и 1 сентября поставлен на дежурство. А для комплекса «Алдан» эта стрельба была фактически завершением государственных испытаний. В июле 1970-го он был принят и начались его доработки.

Можно не сомневаться, что так или иначе нашим «заклятым друзьям» результат также стал известен – это ведь не просто удачный эксперимент по перехвату БР, а доказательство высокой степени готовности боевой системы ПРО, от чего они сами были весьма далеки.

Для СССР же это был весомый аргумент на переговорах об ограничении ПРО, успешно завершившихся в 1972 году. Договор потом многие десятилетия играл стабилизирующую роль в международных отношениях.

Стрельба 9 июня 1970 года была, конечно, не завершением этого пути, но очень серьезной его частью».

Н.Г. Завалий – участник Великой Отечественной Войны. После окончания в 1943 г. Смоленского артиллерийского училища он воевал на Брянском, Степном и 2-м Украинском фронтах. Принимал участие в Курской битве, форсировании Днепра, штурме Будапешта, освобождении Братиславы и Вены. Был тяжело ранен.

После победы Н.Г. Завалий окончил Высшую офицерскую артиллерийскую школу, командный факультет Военной академии им. Фрунзе, проходил службу в войсках ракетно-космической обороны.

Н.Г. Завалий участвовал в работе Государственной комиссии по испытаниям головного комплекса противоракетной системы А-35, возглавлял разработку документов по боевому применению системы, организации боевого дежурства. Активно участвовал в работе межведомственных комиссий, комиссий по государственным и приемосдаточным испытаниям систем и средств СПРН.

С 1977 по 1985 год он – начальник штаба – первый заместитель командующего уникальным оперативно-стратегическим объединением – отдельной армией предупреждения о ракетном нападении.

Родина высоко оценила заслуги генерал-лейтенанта Н.Г. Завалия. Он награжден орденами Отечественной войны I и II степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени и многими медалями.

Система А-35М опережала другие системы вооружения войск ПРО и ПКО.

Ее боевой алгоритм, реализованный в программах более пятидесяти мощных ЭВМ разнесенных объектов, впервые обеспечивал полностью автоматизированное централизованное боевое управление.

В декабре 1990 года система А-35М была снята с вооружения.

Несмотря на недостатки, первая боевая система ПРО была наивысшим достижением научно-технической мысли лучших ученых, инженеров, конструкторов своего времени.

По утверждению многих специалистов, степень ее автоматизации была высочайшей в мире и сопоставима лишь с уровнем автоматизации американского лунного проекта «Сатурн-Аполлон». Система А-35М и «Сатурн-Аполлон» были наиболее совершенными сложными автоматизированными системами XX века.

В НИИ и КБ продолжались исследования по проблематике ПРО с учетом рекомендаций межведомственной комиссии. Была задана обширная программа научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.

Главной причиной отклонения многих предлагаемых проектов было то, что в них с требуемой эффективностью не решались основные проблемы ПРО:

селекция (выделение) боевых блоков баллистических ракет на фоне ложных целей и в условиях интенсивных помех и ядерных взрывов;

создание нового поколения вычислительных средств с быстродействием в сотни миллионов операций в секунду;

создание эффективных средств поражения на различных участках траектории полета ракеты с использованием различных физических принципов.

Генерал-лейтенант в отставке Г.С. Легасов, внесший большой вклад в решение проблем ПРО России, отмечает несколько важных дат, связанных с созданием систем «А», А-35 и А-35М:

«Февраль 1956 г. Постановление ЦК КПСС о развертывании работ по поиску путей решения проблемы противоракетной обороны. Постановление Правительства с конкретными поручениями министерствам о порядке выполнения работ по ПРО вышло 16.08.1956.

Март 1956 г. Разработан эскизный проект полигонной экспериментальной системы ПРО (система «А»).

4 марта 1961 г. На полигоне противоракета экспериментального комплекса ПРО уничтожила баллистическую цель – боевой блок ракеты Р-12. Противоракета имела осколочную боевую часть, снаряженную тротилом и детонирующими осколками особой конструкции. Этот эксперимент показал, что поставленная задача борьбы с парными баллистическими целями, состоящими из корпуса БР и отделившегося от него боевого блока с ядерным зарядом, технически решена.

Июнь 1961 г. Разработан эскизный проект боевой системы ПРО Москвы – А-35.

1962–1967 гг. Ведется строительство боевых объектов системы ПРО под Москвой, оснащение их оборудованием, поступающим с заводов. Идут настроечные работы силами заводских и конструкторских бригад с участием личного состава воинских частей.

Середина 60-х годов. Стало известно о работах в США по созданию межконтинентальных баллистических ракет («Минитмен-3») и БР на подводных лодках («Поларис А-3») с многозарядными боевыми частями (на одной БР от 3-х до 10 боевых блоков с ядерными зарядами).

Полет боевых блоков сопровождается множеством легких и тяжелых ложных (отвлекающих) целей. Кроме того, в состав такой «сложной баллистической цели» входят также устройства (блоки) для постановки радиопомех наземным радиолокаторам ПРО, что должно нарушать нормальную их работу.

Задача ПРО резко усложнилась. Возникла необходимость модернизации боевых средств «А-35», оперативно в ходе дальнейших работ, не ожидая их полного завершения.

5 ноября 1965 г. Совет обороны СССР заслушивает доклады Главнокомандующего войсками ПРО страны маршала авиации В.А. Судца и Генерального конструктора ПРО Г.В. Кисунько о состоянии работ по системе А-35, о путях ее модернизации и о задании разработки аванпроекта «Аврора» – территориальной системы ПРО страны, работоспособной в условиях массированного налета перспективных баллистических ракет.

Сентябрь 1967 г. Рассмотрение аванпроекта территориальной системы ПРО страны «Аврора». Проект отклонен главным образом в связи с неразрешенностью проблемы селекции (распознавания) реальных баллистических целей на фоне множества ложных.

1967 г. Главнокомандующий Войсками ПРО страны Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий представляет в Военно-промышленную комиссию (ВПК) проект постановления Правительства о развертывании целенаправленных работ по коренной проблеме ПРО – селекции баллистических целей. Но на совещании в комиссии решено специального постановления по проблеме селекции не выпускать, а решать се в комплексе с остальными задачами ПРО.

29 ноября 1969 г. Успешно завершены на полигоне конструкторские испытания комплекса ПРО «Алдан» – прототипа боевых стрельбовых комплексов московской системы ПРО А-35, работоспособной по «парным баллистическим целям».

26 июня 1972 г. Между СССР и США заключен договор об ограничении систем ПРО.

1972–74 гг. Система ПРО Москвы А-35 двумя очередями принята в эксплуатацию. Боевая задача – поражение до 8 парных баллистических целей. Продолжаются работы по ее модернизации.

1973 г. Инженерная записка Г.В. Кисунько о принципах и путях модернизации системы А-35 с задачей обеспечения борьбы с многозарядными баллистическими целями модернизируемой системой ПРО Москвы – система А-35М.

1977–1978 г. Система А-35М – последнее детище генерального конструктора Г.В. Кисунько, принята на вооружение. Задача борьбы с многозарядными баллистическими ракетами решается с некоторыми ограничениями.

1989 г. Создана новая система ПРО Москвы, способная бороться с ограниченным числом современных и перспективных многозарядных баллистических ракет.

Создание системы ПРО А-35 и ее модернизация (А-35М) – не только обеспечили наш паритет с США в борьбе за ограничение уровня стратегических вооружений в мире, но и позволили избежать в 70–90-е годы распространения гонки вооружений в космос.

Кроме того, система А-35 послужила базой для создания современной системы ПРО Москвы, что обеспечило наш приоритет в области противоракетной обороны и тем способствует сохранению стратегической стабильности в мире и в современных условиях «расползания» ракетно-ядерного оружия и появления его в странах, ранее ими не обладавших.

О.В. Голубев, один из тех, кто внес большой вклад в создание систем ПРО «А», А-35, А-35М, о проблемах, которые сопровождали процесс создания А-35 и А-35М до принятия на вооружение системы А-35М пишет так:

«Как и при создании системы «А», центральной фигурой в разработке системы А-35 являлся Г.В. Кисунько. Ему принадлежал замысел системы и ее технического облика, и он же осуществлял оперативное руководство разработкой.

Как известно, первоначально в системе А-35 предполагалось использовать, как и в системе «А», дальномерный принцип определения координат. Однако если система «А» предназначалась для перехвата лишь одной баллистической цели, то назначением системы А-35 был перехват нескольких (на первом этапе до 8) целей.

Соответственно количество радиолокаторов увеличивалось до 24 и появлялась трудноразрешимая проблема идентификации целей и противоракет относительно каждой тройки радиолокаторов.

Благотворная для экспериментального комплекса ПРО идея оказалась неперспективной для боевого комплекса.

На мой взгляд, это явилось одной из глубинных причин последующей задержки в развитии отечественной системы ПРО и неблагоприятного хода событий лично для Г.В. Кисунько.

Невольно приходишь к мысли, что известный афоризм «наши недостатки являются продолжением наших достоинств» может отнесен не только к людям, но и к техническим устройствам и системам.

Но тогда Григорий Васильевич нашел выход из положения, отказавшись от дальномерного принципа и избежав при этом коренной переделки радиолокаторов. Этого удалось достичь, используя от каждого радиолокатора наряду с данными о дальностях также и данные угломерных каналов, использовавшиеся ранее лишь для удержания рефлектора антенны в направлении на данную цель.

За это, естественно, пришлось заплатить существенным ухудшением точности определения координат цели. Для компенсации этого ухудшения пришлось, соответственно, увеличить мощность специальной (ядерной) боевой части (СБЧ) противоракеты.

Таким образом, в системе А-35 ни о каком применении осколочной боевой части не могло быть и речи.

Г.В. Кисунько это прекрасно понимал и в свое время даже для противоракеты системы «А» предусмотрел возможность ее оснащения СБЧ, которая и была изготовлена и прошла соответствующие подготовительные процедуры.

Поэтому появляющиеся время от времени в печати суждения о том, что якобы использование в отечественной системе ПРО ядерного боевого оснащения противоречило взглядам Г.В. Кисунько, являются абсурдными.

Именно он был и остается «отцом» ядерного оснащения противоракет, и это является его заслугой. Ибо, защищая город, система ПРО должна обеспечить «чистое» поражение боевого блока БР, т.е. без активного взрыва его боезаряда на высоте поражения и без высыпания радиоактивного вещества из разрушенного боевого блока. Гарантировать такого рода поражение боевых блоков БР пока может только СБЧ противоракеты.

В описываемый период (примерно 1962–1975 гг.), как и во время создания системы «А», Григорий Васильевич запомнился всем нам как энергичный, жизнерадостный, очень доброжелательный, широких взглядов и многосторонних интересов человек. Его авторитет ученого и конструктора был непререкаем…

В системе наведения противоракет был использован и получил дальнейшее развитие ряд решений, полученных при разработке системы наведения ПР В-1000, наиболее существенными из которых явились применение управляющей ЭВМ, а также использование алгоритмических методов стабилизации параметров и ограничения сигналов управления в системе наведения.

В то же время, поскольку потребовалось решать принципиально новые задачи перехвата группы баллистических целей нарядом одновременно наводимых ПР – наведения ПР в большом диапазоне высот в атмосфере и в космосе с использованием газодинамического управления, а также работы системы наведения в условиях воздействия на ПР взрывов соседних противоракет – система наведения в целом приняла новый облик.

При этом впервые были разработаны: управление не только поперечным, но и продольным движением ПР для реализации заданного условиями перехвата времени встречи с данной целью каждой ПР наряда; переменная структура автопилота, обеспечивающая управление, как в плотных слоях атмосферы, так и в космосе; трехкомандный метод управления движением ПР, позволяющий ориентировать вектор управляющего ускорения в любом направлении.

Наряду с этими новыми решениями был разработан и новый метод наведения ПР в упрежденную точку встречи. Точка встречи рассчитывалась в управляющей ЭВМ на основе прогнозируемых траекторий баллистической цели и противоракеты, полученных в результате оптимальной обработки данных информационных средств системы.

Существенно новым методом явилось включение в алгоритм системы наведения модели ПР, находящейся под воздействием тех же команд управления, что и реальная ПР. Это позволило получить опорные оценки параметров движения ПР для использования их в алгоритме обработки информации о ПР.

Условия работы системы А-35 по перехвату в одном налете нескольких боевых блоков БР, а также необходимость перехвата плохо селектируемых тяжелых ложных целей нарядом противоракет, оснащенных СБЧ, поставили перед системой наведения принципиально новую задачу – задачу сохранения работоспособности данной ПР при взрывах СБЧ соседних противоракет.

Решение этой задачи было достигнуто разработкой способа организации перехвата боевых блоков БР нарядом ПР, при котором перед взрывом СБЧ соседней ПР данная ПР переходит в автономный, пассивный режим полета с запоминанием в специальном радиационностойком бортовом устройстве кода времени последующего подрыва своей СБЧ.

При отработке системы наведения ПР А-350 дальнейшее развитие получило комплексное моделирование в реальном масштабе времени с использованием боевых программно-реализованных алгоритмов на штатных ЭВМ (как на полигонном, так и на боевых стрельбовых комплексах системы А-35).

В 1975 году перед системой А-35 была поставлена задача перехвата одной, но сложной многоэлементной цели, содержащей наряду с боевыми блоками (10 штук) легкие (надувные) и тяжелые ложные цели – «ловушки».

Для решения этой новой для ПРО г. Москвы задачи в этом же году была начата и через два года завершена модернизация системы. Возглавлять эту работу было поручено Ивану Дмитриевичу Омельченко, бывшему первому заместителю Г.В. Кисунько, назначенному главным конструктором системы А-35.

Иван Дмитриевич Омельченко – один из ветеранов нашего предприятия, с самого начала возглавлявший разработку бортовой радиоаппаратуры противоракет, руководитель крупных коллективов разработчиков, впоследствии заместитель директора предприятия по научной работе. Иван Дмитриевич был прекрасным специалистом, инженером и ученым, организатором крупномасштабных комплексных работ. Это был очень приятный, коммуникабельный человек, многолетней дружбой с которым я всегда гордился.

Причин отстранения Г.В. Кисунько от дальнейшего руководства работами на системе А-35, на мой взгляд, было несколько: это и десятилетняя задержка сроков сдачи системы А-35, это и непринятие заказчиком проекта территориальной системы «Аврора», наконец, это его несогласие с концепцией модернизации системы А-35 и ряд других, в том числе субъективных причин.

В то же время следует отметить, что ряд причин задержки сдачи системы А-35 и отклонения проекта «Аврора» носили объективный характер, не зависящий от Г.В. Кисунько и возглавляемого им коллектива.

Указанная выше новая задача перехвата сложной многоэлементной цели была решена в основном за счет алгоритмического объединения радиолокационных каналов измерения координат целей в единую информационную систему, а также создания нового алгоритма централизованного управления боевыми действиями.

Одновременно было расширено поле системы дальнего обнаружения за счет ввода в систему А-35 новых радиолокационных станций. Дальнейшее совершенствование системы А-35 было направлено на обеспечение перехвата БР, атакующих г. Москву в более широком секторе ответственности при использовании целеуказаний от СПРН, а также перехвата целей типа «Першинг-2».

Облик системы наведения и ее параметры в процессе модернизации не изменялись, поскольку ее характеристики полностью обеспечивали решение задачи перехвата элементов сложной баллистической цели, поставленной перед модернизированной системой А-35М.

Мне остается лишь отметить основных участников разработки системы наведения, моих коллег, внесших существенный вклад в разработку этой системы: Николая Кирилловича Свечкопала, Евгения Владимировича Корначева, Вячеслава Михайловича Синева (газодинамическое трехкомандное управление), Игоря Павловича Балашова, Вячеслава Иванович Глашкина (алгоритмы управления ПР, обработки информации о ПР), Михаила Гарегиновича Минасяна, Геннадия Федоровича Королева (управление продольным движением ПР, назначение наряда ПР на группу целей), Владимира Николаевича Пугачева Вольмара Петровича Логинова (обработка информации о цели, метод наведения в упрежденную точку), Юрия Александровича Каменского, Михаила Григорьевича Поборцева (вопросы поражения боевых блоков цели, эффективности стрельбы).

Необходимо отметить и вклад в разработку системы наведения наших ближайших смежников, разработчиков аппаратуры автопилота, сотрудников ЦКБ «Алмаз» во главе с главным конструктором Петром Михайловичем Кирилловым и сотрудников проектного отдела МКБ «Факел», возглавляемых Борисом Дмитриевичем Пупковым и Евгением Самуиловичем Иофиновым.

Полученные характеристики системы наведения противоракеты обеспечили в системе А-35 требуемую точность наведения ПР и тем самым перехват головных частей баллистических целей, а после модернизации – перехват боевых блоков сложной цели (и в модельных пусках – перехват низкоорбитальных ИСЗ).

Головной комплекс системы А-35 постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 10 июня 1971 года № 376-119 был принят в эксплуатацию и с 1 сентября 1971 года поставлен на опытное дежурство.

Одновременно проводились работы по вводу остальных средств системы.

К 1973 году ввод в строй всех средств (кроме РЛУ ДО – Чехов) был завершен и вся система А-35 с 25.07.1973 года поставлена на опытную эксплуатацию.

А после модернизации в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 18 декабря 1977 года № 1134-368 система А-35М принята на вооружение Советской армии и 15 мая 1978 года заступила на боевое дежурство».

В связи с трудным процессом создания первой боевой системы стратегической ПРО, требующим решения сложнейших проблем фундаментального и прикладного характера чрезвычайно ценными являются оценки создателей систем А-35 и А-35М.

Одним из них был Л.Г. Хватов:

«Мне довелось участвовать в разработке, вводе и испытаниях радиолокаторов канала цели сначала в качестве руководителя разработки комплекса функционального контроля радиолокаторов, затем – в качестве начальника тематической лаборатории по разработке РКЦ в целом. В период ввода и испытаний системы «Алдан» мне неоднократно приходилось также выполнять функции ответственного представителя Генерального конструктора на объекте № 52.

Вся разработка проводилась под руководством Генерального конструктора Г.В. Кисунько. Его ближайшими заместителями были Ф.И. Заволокин, Б.М. Шаулов, Д.Г. Дорогов. И.А. Гусев и его заместитель В.П. Парамонов руководили отделом по разработке РКЦ, в которой активно участвовали А.П. Ильинский, И.Н. Амиантов, Р.В. Родзянко, Ю.А. Рубичев, В.В. Груздев, Л.А. Антипов, Ю.П. Калюжный и другие.

РКЦ разрабатывался в двух вариантах. В первом варианте («Енисей») в РКЦ использовались две одинаковые специализированные вычислительные машины Т-40У, в одной из которых программно реализовывался алгоритм боевой работы (БР), а в другой – алгоритмы автономного функционального контроля радиолокатора (АФК) и функционального контроля системы (ФКС).

Во втором варианте («Тобол») в каждом РКЦ использовалась одна универсальная вычислительная машина 5Э92Б, обеспечивавшая реализацию всех алгоритмов БР и функционального контроля.

На РКЦ системы «Алдан» был реализован вариант «Енисей».

На трех объектах системы А-35 размещались по одному РКЦ «Енисей» и по одному – «Тобол».

На четвертом объекте системы А-35 оба РКЦ были выполнены по варианту «Тобол».

Основными ведущими разработчиками программ вычислительных машин были Г. Силичева, Л.О. Оболенская, Н.Б. Гример.

Разработка специализированных вычислительных машин Т-40У была выполнена в НИИРП коллективом, руководимым Ю.Д. Шафровым и А.А. Аникевым. Ведущими разработчиками были В.П. Поняев, А.Н. Гурьев, В.В. Спиридонов, В.П. Буйко.

Почти вся аппаратура РКЦ была разработана в НИИРП, за исключением приводов антенн, разработанных по старой кооперации в ЦНИИАГ.

В НИИРП были разработаны антенное, передающее, приемное устройства, устройства видеотракта (дальномер, устройство обнаружения, синхронизатор, аппаратура обмена и функционального контроля, пульта индикации и управления, аппаратура боевого документирования).

Аппаратура видеотракта была разработана под руководством Ю.Д. Шафрова. Основными ведущими разработчиками были: А.А. Аникеев, Г.Д. Бахтиаров, В.С. Чертов, В.И. Казаков, Н.С. Ганюшкин, Р.И. Пошвенчук, В.В. Куликов, Е.А. Корнеев, Ю.Н. Андреев, И.Н. Котов.

Аппаратура приемного устройства разрабатывалась под руководством О.А. Ушакова и А.П. Бесчастнова. Основные разработчики – Л.П. Терехина, Г.Г. Леваков, Ю.А. Глебов, В.С. Оконешников, В.А. Григорьев, а также В.А. Якунин в части имитатора эхо-сигнала.

Передающее устройство РКЦ было разработано под руководством Е.П. Гренгагена. Ведущие разработчики – Л.П. Жигулин, И.С. Гришин, В.Т. Аржанов, Э.С. Доброхотов, В.И. Андросов.

Разработкой антенного устройства руководили Б.И. Скулкин и Н.Д. Наследов. Ведущие разработчики – М.М. Ганцевич, А.А. Разумов, А.В. Часовников, А.К. Абьянов, В.И. Бродовский.

В системах «Алдан» и А-35 положение целей определялось не методом триангуляции, как это было в системе «А», а по информации о дальности и угловых координатах целей, сопровождаемых данным локатором. РКЦ принципиально отличались от локаторов канала цели (РТН) в системе «А».

Во-первых, антенна РКЦ с диаметром рефлектора 18 метров формировала два луча, позволявших обнаруживать и сопровождать два элемента цели, находившихся на различных угловых направлениях в диапазоне ±1,5 град Это достигалось наличием двух подвижных контррефлекторов и их приводов. При этом поиск цели осуществлялся перемещением 1-го луча по спирали в пределах ±1,5 град.

Относительно центра рефлектора, а затем 2-го луча (после перехода на автосопровождение 1-м лучом) в пределах ±1,5 град относительно 1-го луча.

Во-вторых, была увеличена в 4 раза мощность излучения антенной зондирующих импульсов за счет применения в передатчике 4-х выходных усилителей и сложения их мощности в эфире.

Радиолокаторы канала противоракеты (РКИ) в принципе выполняли функции, аналогичные функциям канал противоракеты РТН, радиолокационной станции вывода противоракеты (РСВПР) и станции передачи команд (СПК) на противоракету.

В РКЦ систем «Алдан» и А-35 был предусмотрен автоматический сквозной контроль функционирования локаторов в режимах автономного функционального контроля (АФК) и функционального контроля системы (ФКС).

В режиме АФК в вычислительных средствах РКЦ формировались траекторные и сигнальные (мощность, флюктуация) характеристики имитируемых целей.

На входы РКЦ подавалась цифровая информация, имитирующая целеуказание и команды управления в боевом цикле, а также высокочастотные сигналы, имитирующие эхо-сигналы с изменением их в угловых каналах приемных устройств в зависимости от отклонения от оси диаграммы направленности антенны. При этом автоматически определялась точность отработки РКЦ координат имитируемых целей и правильность отработки команд управления, а также формировались сигналы исправности РКЦ.

В режиме ФКС имитация боевого цикла производилась с Главного командно-вычислительного центра системы. В дальнейшем при комплексных испытаниях такая система автоматического контроля показала свою высокую эффективность.

Вспоминаю, как однажды в период настройки РКЦ Г.В. Кисунько без предупреждения привез на объект целую свиту высокопоставленных генералов и, расположившись на командном пункте, начал им рассказывать о боевом цикле в режиме АФК.

Естественно, сработал «генеральский эффект» и тут же загорелись красные табло неисправности. Я очень смутился, а Григорий Васильевич объяснил своим слушателям, какая у нас хорошая система контроля, как она правильно реагирует на поведение не до конца настроенной боевой аппаратуры. Мною это было воспринято как высокая оценка системы АФК.

В период до конца 1966 года аппаратура РКЦ системы «Алдан» была в основном изготовлена.

Антенны (Т-10) изготовлялись по старой кооперации в г. Горьком машиностроительным и авиационным заводами.

Передающее устройство было изготовлена на Днепропетровском машиностроительном заводе (ДМЗ), вычислительные устройства и аппаратура видеотракта – на Марийском машиностроительном заводе (ММЗ), приемные устройства – на Кунцевском машиностроительном заводе (КМЗ).

По мере готовности аппаратуры на заводах и готовности строительных работ аппаратура поступала на объект, где начался его монтаж, автономная настройка и стыковка. Были определены ответственные представители Генерального конструктора на объекте, ими вначале поочередно были Р.М. Суслов, А.К. Нелопко, Л.Г. Хватов, Л.С. Кондратьев. В дальнейшем на самых важных этапах работ ответственными представителями были: Б.М. Шаулов, Д.Г. Дорогов, И.А. Гусев. Техническим руководителям на РКЦ поочередно были Л.Г. Хватов, Ю.А. Рубичев, В.В. Груздев, а на РКИ – А.К. Нелопко, Л.С. Кондратьев, А.М. Топорков, М.Е. Кутейников.

На каждом из устройств были представители подразделений-разработчиков. В период проведения приемо-сдаточных испытаний устройств на объекте, как правило, находились руководители разработки.

Я вспоминаю, как при испытаниях антенны «Т-10», кроме ее разработчика М.М. Ганцевича, присутствовал начальник антенного СКБ Б.И. Скулкин, при сдаче передатчика «Т-20» работами на передатчике руководил Е.П. Гренгаген и начальник КБ ДМЗ М.И. Симонов (разработчик конструкторской документации).

Головными монтажными организациями на объекте были КМЗ (ответственный представитель – Ю.Т. Джатиев, а затем Г.С. Воронцов) и Подольский электромеханический завод (ПЭМЗ).

Одним из руководителей бригад ПЭМЗ на объектах полигона был Н.В. Михайлов, которого я впервые увидел и познакомился на объекте при монтаже волноводных трактов в РКЦ. В дальнейшем мне пришлось работать с Н.В. Михайловым не один год, когда он последовательно занимал посты главного инженера Гомельского радиозавода, главного инженера ЦНПО «Вымпел», директора НИИРП, президента МАК «Вымпел».

Объект № 52 находился в 100 км от г. Приозерска.

Дорога на объект была выложена бетонными плитами.

Как говорили местные старожилы, дороги строили две военные организации: одна из Приозерска до 49-го километра, другая от 49-го километра до объекта. Разница в качестве строительства чувствовалась по тряске при поездке на автомашине по этой дороге.

Технологическая площадка объекта, где размещались РКЦ, РКИ и стартовые позиции, находилась в 5 км от жилого городка. В городке располагались гостиницы для представителей промышленности и для офицеров воинской части, а также штаб и объекты инфраструктуры.

Командированные представители нашего предприятия (разработчика) жили в одноэтажном бараке и частично в офицерской двухэтажной каменной гостинице.

Руководящий состав разработчиков, как правило, жил в отдельном деревянном домике, имевшем три комнаты, кабинет, кухню и застекленную веранду.

В периоды наиболее интенсивных работ в домике скапливалось большое количество руководителей, и тогда приходилось переселять некоторых из них (в том числе и технических руководителей РКЦ и РКИ) в гостиницу № 9 (одноэтажный барак с двухместными комнатами).

При этом в домике оставались, как правило, полковники. Такое переселение происходило очень болезненно.

В нашем распоряжении было необходимое количество транспортных средств, так что проблем здесь не возникало. На технологию мы выезжали в любое время, зачастую ночью для проведения спецработ.

На выходные дни, как правило, вывозили желающих в г. Приозерск. Несколько раз нам руководство предприятия выделяло самолет для полета в города Средней Азии – Ташкент, Чимкент, Самарканд – с целью закупки фруктов и проведения экскурсий.

Работа на объекте велась интенсивно, круглосуточно.

К 1967 году стыковка аппаратуры РКЦ и РКИ в основном была завершена. Началась стыковка с Главным командно-вычислительным центром (ГКВЦ). Одним за другим завершались новые этапы работ: был проведен первый обмен информацией с ГКВЦ, первый ФКС и, наконец, первая проводка искусственного спутника Земли, а затем первая проводка баллистической цели.

Хорошо помню, какая была радость на командном пункте, когда мы с Ю.П. Калюжным, дублируя друг друга, одновременно произвели ручной захват сигнала ИСЗ и впервые вышли на автосопровождение цели.

Были отработаны режим стрельбы условной противоракетой (БРУП), режим стрельбы по условной цели (БРУЦ).

И, наконец, начались реальные боевые работы (БР) со стрельбой одиночными и парным пуском противоракет А-350Ж. Не все в этих работах шло гладко. Как когда-то в системе «А», очень часто подводила надежность электрорадиоэлементов, выпускаемых нашей промышленностью, но, в конце концов, и это недостаток был преодолен.

Все эти работы проводились разработчиками совместно с представителями воинской части объекта, которую возглавлял полковник Дворников (а затем полковник В. Ермаков) и главный инженер-полковник В.В. Малый.

При боевых работах в зданиях РКЦ и РКИ остался минимум персонала – военный боевой расчет и несколько наиболее необходимых разработчиков во главе с техническими руководителями.

Ввиду большой опасности, которая могла возникнуть в аварийных ситуациях на противоракетах А-350Ж, заправлявшихся особо токсичным горючим, боевым расчетам выдавались противогазы с автономной выработкой кислородной смеси.

При пуске противоракет внутри РКЦ и РКИ все содрогалось. Чувствовалось, какая большая мощь заложена в противоракетах.

Отгремели пуски противоракет. В конце 1969 года успешно завершились совместные испытания системы «Алдан».

И, в заключение, приведем соображения доктора технических наук Ю.А. Каменского, касающиеся разработки средств поражения целей в системе А-35:

«Работа в указанной области проходила по трем направлениям: выбор и разработка боевого снаряжения ПР, управление его применением, оценка эффективности стрельбы. Эти три задачи в процессе разработки системы решались параллельно и в тесной связи с задачами управления ПР и системы в целом.

Практически сразу было решено применить на ПР А-350 ядерную боевую часть, тем более после того, как произошел переход от метода 3-дальностей к обычному угломерному способу определения координат цели и ПР.

Выбор конкретного типа СБЧ был произведен из наличного арсенала ЯЗ, прежде всего исходя из необходимости обеспечения достаточно высокой вероятности поражения ЯЗ ГЧ заданных типов. Методы расчета вероятности поражения были опробованы различные, но наиболее удобным оказался метод имитационных статистических испытаний.

Далее определялись и возможные воздействия ЯВ на работу систем наведения (в т.ч. на точность наведения), и на саму ПР. При этом выяснилось, что существовавшие стандарты по требованиям к стойкости аппаратуры ракет (разработанные для ЗУР) не соответствуют реальным воздействиям ЯВ ПР при перехвате БР. Это привело к необходимости корректировки тактико-технического задания (ТТЗ) на разработку ПР и ее аппаратуры.

Однако линию передачи команды подрыва оказалось невозможным защитить до требуемого значения. В связи с этим было предложено ввести в состав БРА ПР специальное устройство задержки подрыва (УЗП), которое было способно, получив код заданного времени подрыва, отсчитать его с высокой точностью и выдать команду подрыва СБЧ.

Реализация этого изобретения потребовала длительных поисков и усилий. Автор совместно с разработчиком БРА ПР Л.П. Приданцевым побывал в Киеве на заводе спецэлектроаппаратуры, в Калининграде на конференции по пневмонике (которая считалась радиационностойкой). В конце концов, вместе с М.Г. Минасяном прибыли в Ереван, где создавалось КБ по пневмонике.

Нас приняли с кавказским гостеприимством, но дело закончилось только выдачей технического задания и аванса на начало работ. Когда мы вернулись в Москву, оказалось, что в нашем собственном отделе бортовой радиоаппаратуры задачу УЗП уже решили сами. Этот блок назвали БФКП – блок формирования команды подрыва.

Метод командного управления подрывом, разработанный для системы «А», в применении к системе А-35 пришлось существенно развить и дополнить.

Во-первых, диапазон условий встречи с целью в системе А-35 существенно расширился.

Во-вторых, надо было учитывать, что для выдерживания заданного времени встречи с целью производилась, как правило, отсечка двигателя ПР.

В-третьих, при определении момента передачи времени задержки подрыва в УЗП необходимо было алгоритмически определять интервалы времени, в которых отсутствовали бы помехи, связанные с ЯВ других ПР.

Таким образом, для передачи команды порыва на ПР приходилось использовать информацию на уровне всей системы. В разработку и отладку такого комплексного алгоритма (А.Л. Щерц) внесли решающий вклад наши, к сожалению, уже покойные коллеги – Э.А. Михайловский и Г.Ф. Королев.

Эта система подрыва проверялась и на полигоне, где, правда, не было реальных ЯВ. Однако однажды меня вызвали ан полигон для разбирательства неполадок в этой системе, когда после штатно предусмотренной ликвидации одной из двух ПР с СБЧ (без ЯЗ) произошли неполадки в радиолокаторе, вызванные подрывом заряда, ликвидировавшего одну из двух одновременно (для надежности ) наводимых на цель ПР.

Это было вызвано тем, что после ликвидации локатор захватил один из фрагментов ликвидированной ПР. Эта опасная ошибка была нами выявлена и устранена. ПР А-350, в которой были проведены все эти доработки, получила индекс А-350Р (радиционностойкая).

В процессе создания системы А-35 мы расширили круг наших знакомств с атомщиками, так как теперь они стали участниками разработки системы, т.е. не только консультантами, но и нашими смежниками. Разработчиком СБЧ для ПР А-350 был определен НИИ-1011 (Челябинск-70, теперь г. Снежинск).

Первую поездку туда в 1961 году на согласование ТТ3 совершил мой начальник О.В. Голубев, который, будучи физиком, внес новое для разработчиков СБЧ понятие индикатрисы поражающего действия СБЧ ПР.

Моя первая поездка в Челябинск-70 состоялась в июне 1962 г. Мы с уже упоминавшимся моим коллегой по бортовой аппаратуре Л.П. Приданцевым прибыли туда для участия в рассмотрении эскизного проекта СБЧ. Комиссию возглавлял от 4 ГУ МО генерал Селезнев, входили в нее от 6 ГУ МО будущий генерал Осин, начальник спецтехотдела 4 ГУ МО полковник Бавыкин, ведущий конструктор от ОКБ-2 по ПР А-350 В.А. Ермоленко.

Я имел дело в основном с заместителем научного руководителя института Ю.А. Романовым и его сотрудниками. Эти контакты значительно расширили мой кругозор в этой области, и у нас на долгие годы установились деловые и дружеские отношения с командой Романова, в том числе после перевода его и работ по ПРО в ВНИИЭФ.

По линии связей СБЧ с БРА ПР мы с Л.П. Приданцевым имели дело с КБ по СБЧ в целом, которым руководил А.Д. Захаренков, вскоре ставший замминистра МСМ. Нам очень понравился стиль работы этой организации (также как и КБ-11). Это был очень деловой, решительный подход, соединенный с лично понимаемым государственным интересом. Этот стиль имеет исторические корни в той суровой эпохе, когда эти люди начинали свою работу. Это было своего рода заповедником сталинской эпохи в ее лучших проявлениях…».