4 мая, 2013

ГЛАВА 3, ЧАСТЬ 5

СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ А-135

Из предыдущего изложения ясно, что основной проблемой ПРО как 70-х годов, так и настоящего времени является проблема селекции целей, то есть проблема выделения боевых блоков БР на фоне ложных целей в составе сложной баллистической цели (СБЦ). Для того, чтобы читатель получил полное представление о СБЦ, приведем некоторые примеры.

Еще ранее, когда проблема селекции становилась актуальной, к ее исследованию были привлечены все основные создатели системы ПРО, средств преодоления ПРО, военные институты, полигоны и организации Академии наук СССР. Головной организацией было ОКБ «Вымпел», научным руководителем – Г.В. Кисунько.

Обширные исследования подтвердили, что проблема селекции действительно является ключевой для ПРО. Технологии противодействия ПРО путем маскировки боезарядов ложными целями оказались много проще и неизмеримо дешевле, чем технологии селекции (распознавания) и отбора для поражения боевых блоков ракет из состава сложной баллистической цели.

Было установлено, что практически единственным более или менее эффективным и устойчивым способом селекции является использование естественных селектирующих свойств атмосферы. Все другие возможные методы селекции оказались малоэффективными. Они давали какой-то результат только для несовершенных средств маскировки и были неустойчивы по отношению к технологическому прогрессу в совершенствовании этих средств.

Возможности маскировки были и остаются практически неограниченными. Эти принципиальные выводы сохраняют свое значение и до настоящего времени. Понимание проблемы потребовало пересмотра концепции работ по ПРО. Применение атмосферной селекции должно было привести к ближнему низковысотному атмосферному перехвату. Ближний перехват приводил к резкому сокращению зоны обороны стрельбового комплекса.

Формально большие зоны обороны обеспечивала ядерная селекция дальнего перехвата. Однако при этом вновь появились сложнейшие проблемы мешающих влияний ядерного взрыва. Множественность элементов сложной баллистической цели изменяла требования к радиолокационным средствам. Необходимы были высокоточные, многоканальные радиолокаторы с высокой разрешающей и пропускной способностью, с фазированными антенными решетками или линзовыми антеннами.

На активном участке траектории (у твердотопливных ракет продолжительность около трех минут, высота – около 200 километров, у жидкостных – параметры примерно в полтора раза больше) задача перехвата принципиально упрощается и является наиболее эффективной, поскольку:

ракеты на участке разгона уничтожаются вместе со всеми размещенными на ней боеголовками и средствами преодоления ПРО (КСП ПРО);

тонкостенная оболочка корпуса ракеты является более уязвимой для средств поражения, чем хорошо защищенные прочные боеголовки;

имеет место демаскирующее излучение (мощный факел горячих газов, генерирующих интенсивное инфракрасное излучение), которое позволяет достаточно уверенно обнаружить стартующие ракеты.

Перехват и уничтожение стартующих БР на активном участке траектории – один из наиболее перспективных принципов построения систем ПРО.

Основная трудность – техническая реализация этого принципа:

необходимо иметь сложные системы обнаружения стартующих ракет;

определение параметров траекторий ракет и их сопровождение (непрерывное слежение), обеспечение наведения боевых средств на каждую ракету после целераспределения и др. требует наличия сложнейших технических средств;

возможность реализации маневров на участке разгона для твердотопливных ракет принципиально усложняет системы, о которых говорилось выше (на участке разгона более уязвимы жидкостные БР, поскольку время разгона достигает пяти минут);

ударные противоракетные средства должны находится в космическом пространстве.

Участок разведения боеголовок, длительность которого достигает 8 минут, происходит в условиях глубокого вакуума; здесь осуществляются пуски боеголовок и выбросы КСП.

Участок свободного полета по баллистической траектории.

Рассмотрим межконтинентальную ракету «Пискипер» (твердотопливная, стартовый вес 88 тонн, полезная нагрузка имеет массу 4,4 тонны).

Боевая ступень ракеты имеет 10 боеголовок индивидуального наведения мощностью 600 кт каждая и КСП ПРО.

В состав КСП входят: 10 тяжелых ложных целей (ТЛЦ), около сотни надувных майларовых шаров, покрытых алюминиевой пудрой, большое количество дипольных отражателей (металлические стержни, алюминиевая фольга, стекловолокно), генераторы активных помех и др. Предельная дальность полета БР «Пискипер» – 10 000 километров; круговое вероятное отклонение от точки прицеливания – (110–120) метров.

Если произвести запуск 50 БР «Пискипер», то в «облаках» летящих целей будет находится 500 ядерных боеголовок, 500 тяжелых ложных целей, тысячи надувных майларовых шаров, множество дипольных отражателей и станций активных помех.

Эти облака движутся в условиях глубокого вакуума, достигая апогея в середине траектории на высоте около 1200 километров. Это самый продолжительный участок полета, длящийся 18–20 минут.

Участок входа в плотные слои атмосферы над территорией противника (скорость примерно 7 км/с).

При движении «облака» плотность атмосферы возрастает, увеличивается аэродинамическое сопротивление. Легкие объекты будут сильнее тормозиться и отставать от ББ и ТЛЦ.

На этом участке происходит селекция целей по признаку – «легкая» и «тяжелая».

Движение ББ и ТЛЦ в плотных слоях атмосферы сопровождается сильным аэродинамическим нагревом и ионизацией воздуха перед боеголовкой. Он разогревается до 3000 градусов по Цельсию и начинает светиться.

Полет БГ в пределах высот от 100 км до 40 визуально напоминает вхождение метеоритов в атмосферу Земли. Длительность этого участка – менее одной минуты, а общая продолжительность полета боеголовок на предельную дальность – 30–34 минуты (настильная траектория – 20 мин).

Таким образом, если поражение ББ происходит на последней фазе (т.е. ближний перехват), то реализация боевого алгоритма комплекса ближнего перехвата длится менее одной минуты.

При дальнем же перехвате (длительность примерно 10 минут) РЛС должна:

обнаружить все цели;

оценить радиолокационные портреты целей;

сравнить полученные портреты с теми, которые имеются в соответствующих каталогах;

дать оценку целей с точки зрения принадлежности их к классу боевых блоков, при этом все операции должны закончиться на дальностях, позволяющих организовать их обстрел в пределах зоны поражения противоракет.

Изложенное выше – весьма поверхностная картина, отражающая только одну проблему создания систем ПРО.

Для системы А-35М, о которой говорилось выше, «совсем не «вписывалась в ворота» проблема селекции баллистических целей на фоне ложных целей, количественный и качественный состав которых непрерывно совершенствовался» (из высказывания генерала Ю.В. Вотинцева).

В декабре 1990 года система А-35М снята с вооружения. Открытие публикаций, в которых обсуждаются вопросы, связанные с системами противоракетной обороны второго поколения, появились в последнее десятилетие. Газета «Известия» впервые в российской печати рассказала о системе второго поколения ПРО Москвы.

Позже последовал ряд других публикаций. Теперь о системе А-135 читатель может получить полное представление. Далее в настоящем параграфе приводится некоторые положения, связанные с рассматриваемой системой ПРО.

Крупные российские ученые и конструкторы О.В. Голубев, Ю.А. Каменский, М.Г. Минасян, Б.Д. Пупков, посвятившие более 40 лет своей жизни разработке и созданию систем ПРО, так рассказывают о первом шаге, во многом определившем дальнейшие шаги по созданию ПРО второго поколения:

«В конце 1968 года министр МРП В.Д. Калмыков поручил группе специалистов под руководством А.Г. Басистова разработать концепцию ПРО и проект основных исходных данных для проектирования средств и системы ПРО столицы. Для того чтобы группа работала сосредоточенно, не отвлекаясь на другие служебные проблемы, было принято решение поместить ее в московском пионерском лагере, пустующем в это время года.

Группа жила в лагере целую неделю безвылазно и работала с утра до позднего вечера, проводя значительную часть времени в спорах и обсуждениях отдельных аспектов проблемы ПРО. К концу недели концепция была подготовлена, там же обсуждена с участием генеральных конструкторов, представителей Министерства Обороны, Министерства радиопромышленности СССР и, в основном одобрена».

Формулировка В.Г. Репина, отражающая содержание концепции:

«1. Признать, что при современном и надолго прогнозируемом состоянии научно-технических знаний создание эффективной противоракетной обороны от массированного удара, особенно от удара ракет со средствами преодоления ПРО, нереально;

2. Учитывая решающую роль информации о текущем состоянии ракетно-космической обстановки и ее изменениях в ходе возможного военного конфликта, считать приоритетной разработку информационных компонентов ракетно-космической обороны – систем предупреждения о ракетном нападении и контроле космического пространства;

3. В области противоракетной обороны сосредоточить усилия на создании средств обороны от ограниченного удара ракет с полным комплексом средств преодоления ПРО».

В.Г. Репин подчеркнул, что «своим появлением на свет эта концепция обязана напряженной деятельности многих коллективов, а ее итоговая формулировка – результат работы группы специалистов, в числе которых были А.Г. Басистов, Т.Р. Брахман, В.Н. Журавлев, Г.В. Кисунько, Б.Д. Пупков, Ю.А. Романов и я».

РЕПИН Владислав Георгиевич

Репин Владислав Георгиевич родился 8 ноября 1934 года. В 1958 году окончил Московский физико-технический институт. С 1955 года работал в КБ-1. С 1962 по 1969 год – руководитель лаборатории КБ-1, руководитель лаборатории ОКБ «Вымпел».

В 1968 году назначен заместителем начальника НТЦ ОКБ «Вымпел». С 1970 года – заместитель начальника НТЦ ЦНПО «Вымпел». С 1972 года – главный конструктор СПРН и ККП. Руководитель ОКР «Экватор» и «Застава».

С 1973 года – начальник СКБ-1 НТЦ ЦНПО «Вымпел».

В 1987 году освобожден от занимаемой должности и назначен главным научным сотрудником ЦНПО «Вымпел».

Герой Социалистического труда, лауреат Государственной премии, заслуженный деятель науки и техники РФ, академик Международной академии информатизации, доктор технических наук, профессор. В настоящее время – главный научный сотрудник МАК «Вымпел».

Суть выводов формулируется так: …на данном этапе развития средств ракетно-ядерного нападения более реальной является задача обороны столицы от одиночных случайных, провокационных ударов баллистических ракет, либо от одиночной ограниченной группы БР с территории третьих стран или с одиночной, вышедшей из-под контроля, подводной лодки…

В самом конце 1969 года Заказчик согласился с исходными данными на разработку многоканального стрельбового комплекса, имеющего в своем составе два эшелона перехвата – дальний, заатмосферный, и ближний, атмосферный, – и способного решить поставленную новую задачу с учетом применения в составе цели перспективных средств преодоления ПРО.

10 июня 1971 года была задана разработка системы, получившая индекс А-135, стрельбового комплекса дальнего перехвата «Амур» и его полигонного образца «Амур-П». В 1973 году Анатолий Георгиевич Басистов назначается главным конструктором системы А-135; в 1974 году был завершен эскизный проект.

В 1975 году Анатолий Георгиевич Басистов был назначен Генеральным конструктором систем противоракетной обороны, а его заместителем по системе А-135 – М.Г. Минасян.

БАСИСТОВ Анатолий Георгиевич

Басистов Анатолий Георгиевич родился 23 октября 1920 года. Учился в Московском энергетическом институте. Участник Великой Отечественной войны.

В 1944 году окончил Ленинградскую Военно-воздушную академию.

С 1944 по 1947 год служил помощником штурмана по радионавигации.

С 1947 по 1950 год – старший инженер 5-го управления ВВС.

С 1950 по 1954 год – ведущий инженер, начальник сектора, заместитель начальника КБ-1.

С 1954 по 1968 год – заместитель главного конструктора, начальник отдела ОКБ-30. Принимал участие в создании системы С-25, руководил тематическим отделом по разработке системы противовоздушной обороны Ленинграда.

За разработку зенитного ракетного комплекса С-200 в 1968 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

В апреле 1968 года назначен начальником Научно-тематического центра (НТЦ) при ОКБ «Вымпел» и ответственным представителем ЦК КПСС на объектах ПРО г. Москвы.

С 1970 года – начальник НТЦ ЦНПО «Вымпел».

С 1973 года – главный конструктор системы ПРО А-135.

С 1976 по 1998 год – генеральный конструктор системы ПРО А-135, генеральный конструктор НИИРП.

А.Г. Басистов – член-корреспондент АН СССР (1967 год), лауреат Государственной премии РФ (1997 год), доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант авиации. Скончался 16 сентября 1998 года.

СКБ-2 под руководством Анатолия Басистова занялось системой в целом и командно-вычислительным пунктом с вычислительным комплексом «Эльбрус-2». Петр Грушин в химкинском МКБ «Факел» приступил к разработке противоракеты «925» первого эшелона перехвата (после смерти Грушина работу продолжил талантливый конструктор российского ракетного оружия, генеральный конструктор «Факела» Владимир Светлов).

Генеральный конструктор свердловского ОКБ «Новатор» Лев Люльев начал проект противоракеты второго эшелона – высокоскоростного атмосферного перехватчика ПРС-1 (в настоящее время конструкторским бюро «Новатор» и разработкой модернизированного перехвата ПРС-1М руководит генеральный конструктор Павел Камнев).

Разработкой четырехгранного стрельбового радиолокатора в Софрино «ДОН-2Н» занялся в радиотехническом институте имени академика А.Л. Минца главный конструктор Виктор Слока.

Академик Юлий Харитон в Арзамасе-16 координировал работы по созданию ядерного боезаряда противоракеты.

Соратник Сергея Королева – Владимир Бармин разработал в ГСКБ «Спецмаш» пусковые установки.

Создавалась уникальная, не имеющая мировых аналогов высокоинтеллектуальная система, способная обеспечить принятие в любой момент мгновенного решения на пуск противоракет и на ответный удар по противнику отечественных стратегических ядерных сил.

СВЕТЛОВ Владимир Григорьевич

Светлов Владимир Григорьевич родился в 1935 году в Москве. После окончания в 1958 году МВТУ имени Баумана Н.Э. был направлен в ОКБ-2. Работал мастером сборочного цеха, инженером-конструктором, старшим, ведущим инженером-конструктором, представителем предприятия на серийных заводах отрасли. Позже – заместителем начальника агрегатного цеха, начальником цеха, главным инженером – заместителем главного конструктора по технологичности изделий, главным конструктором, заместителем генерального конструктора.

Принимал участие в создании всех ракет МКБ «Факел».

25 сентября 1991 года назначен генеральным конструктором – руководителем МКБ «Факел» имени академика П.Д. Грушина.

В.Г. Светлов – лауреат Государственной премии СССР, Государственной премии РФ, доктор технических наук, профессор Московского авиационного института, действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского и Международной академии информатизации.

ЛЮЛЬЕВ Лев Вениаминович

Люльев Лев Вениаминович родился 17 марта 1908 года в Киеве. В 1927 году поступил в Киевский политехнический институт, после окончания которого работал в Украинском НИИ сельскохозяйственного машиностроения.

Позже был переведен в Пермь и назначен инженером-конструктором Мотовилихинского артиллерийского завода № 172.

В 1934 году Л.В. Люльев переведен в отдел главного конструктора Завода № 8 имени М.И. Калинина в Подлипки. После эвакуации завода, в 1941 году был назначен заместителем главного конструктора завода № 8 в Свердловске.

В 1944 году при участии Л.В. Люльева была проведена модернизация 85-мм пушки, которая под индексом КС-1 в июле 1945 года была принята на вооружение.

25 июня 1945 года Л.В. Люльев назначен главным конструктором Свердловского завода № 8.

В 1945–1947 годах под его руководством была создана 85-мм зенитная пушка УС-18, в 1947 году прошел испытания опытный образец 100-мм зенитной пушки КС-19.

До появления зенитных управляемых ракет пушка КС-19 и ее модификации были основным типом орудий зенитной артиллерии Советской армии.

С декабря 1947 года – главный конструктор Свердловского машиностроительного завода № 8.

В 1957 году под руководством Л.В. Люльева была разработана самая мощная и совершенная зенитная пушка в мире КН-52.

В феврале 1958 года конструкторское бюро было переведено на разработку зенитного ракетного вооружения.

В последующем под руководством Л.В. Люльева были созданы зенитные управляемые ракеты для комплексов Сухопутных войск, противоракеты 5Я26 и 53Т6 для систем ракетно-космической обороны Войск ПВО, крылатые ракеты для мобильных комплексов Сухопутных войск и подводных лодок, а также ракето-торпеды для комплексов Военно-морского флота.

Возглавлял ОКБ-8 МАП по 1985 год.

Дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премии Л.В. Люльев скончался 1 ноября 1985 года.

CЛОКА Виктор Карлович

Cлока Виктор Карлович родился 20 февраля 1932 года в Москве, в семье латышского стрелка. В 1952 году окончил Московский авиационный приборостроительный техникум и был направлен работать на предприятие, которое ныне называется «Фазотрон-НИИР», где прошел путь от техника до старшего научного сотрудника. В 1958 году окончил вечернее отделение Московского авиационного института.

С 1965 года работает в радиотехническом институте. Принимал участие в создании РЛС «Днестр», «Днепр», «Дарьял».

С 1972 года – главный конструктор МРЛС «Дон-2Н» системы ПРО А-135.

С 1977 по 1976 год был директором и научным руководителем РТИ.

Герой Российской Федерации, лауреат Государственной премии СССР, член научного совета при Совете Безопасности РФ, доктор технических наук, профессор МФТИ, действительный член Академии технологических наук, Академии инженерных наук, Международной академии информатизации и связи.

С 1996 года – генеральный конструктор РТИ имени академика А.Л. Минца.

БАРМИН Владимир Павлович

Бармин Владимир Павлович родился 17 марта 1909 года. В 1940 году был назначен главным конструктором Московского завода «Компрессор», где занимался выпуском многозарядных пусковых установок «Катюша».

В 1941 году отдел главного конструктора и СКБ завода объединены в СКБ при заводе «Компрессор». В.П. Бармин был назначен начальником СКБ, а вскоре и его главным конструктором.

В 1946 году СКБ при заводе «Компрессор» преобразовано в Государственное союзное конструкторское бюро специального машиностроения (ГСКБ «Спецмаш»), которое приступило к разработке наземного оборудования для ракеты Р-1.

Предприятие стало головным в стране по созданию стартового, подъемно-транспортного, заправочного и вспомогательного наземного оборудования ракетных комплексов. Начальником и главным конструктором ГСКБ «Спецмаш» назначен В.П. Бармин. Позже ГСКБ «Спецмаш» переименовано в КБ общего машиностроения (КБОМ).

Под его руководством были сконструированы, переданы в серийное производство приняты на вооружение стартовые комплексы для боевых баллистических ракет, космических ракет-носителей, а также шахтные пусковые установки противоракет 51Т6 и 53Т6 системы А-135.

Герой Социалистического Труда, академик АН СССР, лауреат Ленинской, Сталинской и Государственной премий, генеральный конструктор КБ общего машиностроения В.П. Бармин скончался 17 июля 1993 года.

КАМНЕВ Павел Иванович

Камнев Павел Иванович родился 14 ноября 1937 года в Махачкале. В 1961 г. окончил Московский авиационный институт. В 1960 году поступил инженером-расчетчиком на Машиностроительный завод имени М.И. Калинина в Свердловске. Работал руководителем группы, начальником конструкторского бюро, заместителем начальника конструкторского отдела, заместителем главного конструктора, первым заместителем главного конструктора.

В 1991 году назначен первым заместителем главного конструктора-руководителя Свердловского МКБ «Новатор».

С 24 апреля 1996 года – генеральный конструктор-руководитель ФГУП «ОКБ «Новатор».

С 20 сентября 1996 года – генеральный директор – генеральный конструктор ОАО «ОКБ «Новатор».

Кандидат технических наук, советник Российской академии ракетно-артиллерийских наук.

Приведем высказывание Ю.В. Вотинцева:

«В начале 1975 года А.Г. Басистов вынес новый вариант своего проекта на обсуждение. Присутствуя вместе с председателем НТК генерал-лейтенантом Г.С. Легасовым на совещаниях генеральных и главных конструкторов, мы видели, сколько усилий прилагает А.Г. Басистов, складывая из кирпичиков целую систему. Подлинным генератором идей был его заместитель, блестящий алгоритмист М.Г. Минасян.

Наблюдали мы, как создают свою станцию «ДОН-2Н» В.К. Слока, как трудится над «Эльбрусом» В.С. Бурцев, как разрабатывает противоракеты А-925 и ПРС-1 П.Д. Грушин и Л.В. Люльев. Их усилия были поистине титаническими».

ВОТИНЦЕВ Юрий Всеволодович

Вотинцев Юрий Всеволодович родился в 1919 году в Ташкенте. С 1936 по 1938 год учился в 1-м Ленинградском, затем – в Сумском артиллерийских училищах. С 1938 по 1942 год служил в Тбилисском горно-артиллерийском и Пензенском артиллерийско-минометном училищах.

В 1943–1944 годах воевал на Воронежском и 1-м Прибалтийском фронтах, занимал должности командира дивизиона, начальника штаба и заместителя командира артиллерийского полка, начальника штаба и командующего артиллерией стрелковой дивизии.

С 1947 по 1953 год после окончания Военной академии имени М.В. Фрунзе, служил в Приморском военном округе начальником оперативного отделения артиллерии штаба 5-й армии, начальником оперативного отдела штаба округа, командующим артиллерией 21 танковой дивизии. С 1950 по 1953 год выезжал в районы боевых действий армии КНДР и китайских добровольцев.

В 1955 году окончил Академию Генерального штаба. Служил заместителем командующего 1-й армии ПВО особого назначения. С 1959 по 1967 год был командиром отдельного Туркестанского корпуса ПВО и командующим 12-й отдельной армии ПВО.

В 1967 году Ю.В. Вотинцев был назначен командующим войсками ПРО и ПКО.

В 1984 году удостоен звания Героя Социалистического труда.

С августа 1986 года – в отставке. Умер в 2005 г.

В состав системы ПРО А-135 входят:

командно-вычислительный пункт (КВП), в котором размещаются вычислительные средства и средства управления системой ПРО;

противоракета А-925 первого эшелона перехвата (дальнего перехвата) для перехвата целей в верхних слоях атмосферы и заатмосферном пространстве; дальность до 600 км; управление – аэродинамические рули (атмосферный участок) и поворотные двигатели блока управления (участок вне атмосферы);

противоракета второго эшелона – высокоскоростной атмосферный перехватчик ПРС-1; управление с помощью аэродинамических рулей;

четырехгранный стрельбовой радиолокатор в Софрино «Дон-2Н»; идеолог радиолокатора Р.Ф. Авраменко; вычислительную технику разработал Институт точной механики и ВТ АН СССР; главный конструктор антенных систем Г.Г. Бубнов. Генеральный конструктор РТИ В.К. Слока говорит: «Радиолокатор «ДОН-2Н» имеет рекордные характеристики. США не обладают радиолокатором, подобном «ДОНу» по дальности, точности, пропускной способности, возможности наблюдения и селекции малоразмерных целей… космические «шарики» размерами до 5 сантиметров на дальности 1500 километров мог уверенно обнаруживать и точно сопровождать только радиолокатор «ДОН-2Н»;

ядерный боевой заряд противоракеты;

шахтные пусковые установки.

Работа системы А-135 полностью автоматизирована и управляется комплексом компьютеров, обеспечивающих управление в реальном масштабе времени.

Важнейший элемент ПРО – ракеты. По иностранным источникам это «Горгона» и «Газель», первая – для заатмосферного перехвата, вторая – для боя в верхних слоях атмосферы.

Стоят на боевом дежурстве не более ста противоракет (число их ограничено Договором ПРО).

Находятся они в пределах 150 км от центра Москвы в подземных шахтах. Шахты противоракет не замаскированы (маскировка запрещена Договором), но защищены от прямого попадания и от террористов достаточно надежно.

В систему ПРО включены и дежурные средства предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Это РЛС с фазированными антенными решетками (ФАР) по окраинам бывшего СССР, а также – искусственные спутники Земли (радиотехнической, оптической, электронной разведки, связи и информации).

Вместе с командным пунктом и быстродействующими, высокопроизводительными автоматическими системами управления они и составят полный комплекс противоракетной обороны.

Система А-135 имеет следующие возможности:

работает с баллистическими целями, может осуществлять наблюдение за космическими объектами. Максимальная дальность обнаружения баллистических целей – 1200–1500 км, дальность обнаружения космических объектов – 600–1000 км;

одновременно сопровождается до 100 элементов сложных баллистических целей и одновременно наводится на них несколько десятков противоракет.

В декабре 1995 года система А-135 поставлена на боевое дежурство, а в 1996 году принята на вооружение.

16 сентября 1998 года генерального конструктора не стало.

В октябре 2002 года главным конструктором системы А-135 был назначен Юрий Федорович Воскобоев.

ВОСКОБОЕВ Юрий Федорович

Воскобоев Юрий Федорович родился в 1940 году в Москве. В 1962 году окончил Московский авиационный институт. С 1963 года работал в КБ-1 инженером, старшим инженером. В 1368 году переведен в ОКБ «Вымпел» и назначен начальником тематической лаборатории по комплексу «Амур».

С 1978 года – начальник отдела СКБ НИИРП, заместитель главного конструктора и руководитель испытаний комплекса «Амур-П».

С 1993 года – заместитель начальника СКБ-2 НИИРП и заместитель главного конструктора по испытаниям системы А-135.

С 1997 года – заместитель генерального конструктора НИИРП и заместитель главного конструктора по испытаниям системы А-135.

С октября 2002 года – главный конструктор системы А-135.

Лауреат Государственной премии России.

ИСПЫТАНИЯ СРЕДСТВ ПРО 2-го ПОКОЛЕНИЯ

Учитывая важность и первоочередную значимость работ по совершенствованию противоракетной обороны, в 1974 году было принято решение о развертывании и испытаниях на полигоне многоканального стрельбового комплекса «Амур-П» в интересах создания системы ПРО г. Москвы 2-го поколения – системы А-135, способной решать задачу противоракетной обороны от сложных баллистических целей.

МКСК «Амур-П» включает в свой состав следующие пространственно-разнесенные на расстояние до 100 км средства: многофункциональную РЛС «Дон-2НП» и командно-вычислительный пункт (КВП) с вычислительной системой «Эльбрус», стартовые позиции противоракет дальнего и ближнего перехвата с шахтным базированием, техническую позицию для подготовки ПР и систему передачи данных и связи. МРЛС «Дон-2НП» с крупногабаритными ФАР способна решать задачи обнаружения, сопровождения и целей, и ПР, передавать команды на противоракеты и принимать от них информацию.

МРЛС создавалась в два этапа. На первом этапе – с аналоговой обработкой сигналов и вычислительным комплексом «Эльбрус-1», на втором этапе – с аппаратурой цифровой обработки сигналов и вычислительным комплексом «Эльбрус-2».

ПР дальнего и ближнего перехвата, предназначенные для поражения боевых блоков на внеатмосферном и атмосферном участках полета целей и обладают высокими ЛТХ, соответствующими современным требованиям и не имеют аналогов в отечественном ракетостроении.

При проведении полигонных испытаний сокращенного образца комплекса ставились следующие задачи:

оценка характеристик средств комплекса и точностных параметров системы наведения противоракет;

оценка характеристик селекции;

получение экспериментальных данных для оценки эффективности боевой системы.

Строительство и развертывание МКСК «Амур-П» происходило с 1976 по 1979 годы, автономные испытания средств – с 1979 по 1982 годы.

Заводские (предварительные) испытания комплекса с аппаратурой 1-го этапа были начаты в ноябре 1982 года и завершены в марте 1984 года. В ходе испытаний подтверждена правильность технических решений, заложенных при проектировании комплекса и его средств, оценены основные технические характеристики.

За этот период проведено 8 пусков противоракет ДП, из них 4 в составе комплекса; 5 пусков противоракет БП, из них 4 в замкнутом контуре управления; 9 проводок попутных БР, 27 проводок ИСЗ, значительное количество облетов самолетами, циклов моделирования и функционального контроля комплекса.

Большой вклад в организацию и проведение испытаний внесли офицеры первого управления полковники Л.А. Белозерский, Л.Я. Захаренко, А.В. Косяков, О.В. Крутиков, П.М. Мельник, А.П. Пицык, А.И. Юшкевич, подполковники Г.Н. Лившиц, В.И. Кравченко, В.К. Захаров, Б.Я. Кирпань, В.В. Гриценко и др.

В период с марта 1984 года по октябрь 1987 года на комплексе вводилась аппаратура второго этапа и осуществлялись доработки по результатам испытаний первого этапа. В то же время в связи с разработкой в США БРСД «Першинг-2» и размещением их в Западной Европе принято решение о доработках комплекса для выполнения задачи перехвата маневрирующей баллистической ракеты.

Сложность входящих в состав комплекса «Амур-П» средств, высокая стоимость натурных экспериментов с пусками БР-мишеней и ПР потребовали помимо штатного введения углубленного режима контроля функционирования средств, широкого применения математического и полунатурного моделирования. В ходе испытаний были организованы такие дополнительные режимы работы комплекса и его средств как:

«Ангар» – для проверки МРЛС с контрольным бортом бортовой радиоаппаратуры противоракет, расположенным на земле;

«Лежачий пуск» – для проверки функционирования комплекса по захвату ПР, проходящей подготовку на технической позиции, с установлением радиосвязи через выносную антенну;

«Холодный пуск» – для проверки всех средств комплекса в режиме подготовки и проведения пуска с отработкой всех операций, в том числе необратимых, на противоракете, установленной в ШПУ стартовой позиции, с подрывом пиропатронов в вынесенных бронекассетах;

«Электронный пуск» – для проверки функционирования средств комплекса при работах по натурным попутным или имитируемым БР мишеням с использованием программных имитаторов противоракет ближнего и дальнего перехвата.

Уникальным является режим «Лежачий пуск» ПР ДП с использованием моделирующего стенда на технической позиции подготовки ПР. Этот режим полунатурного моделирования позволял полностью имитировать для КВП комплекса режим полета ПР по траектории в заданную точку, при этом бортовая аппаратура ПР и органы ее управления отрабатывали команды от КВП в замкнутом контуре управления в режиме псевдореального полета.

Указанные режимы позволяли выявить отказы средств комплекса и ПР до проведения реального пуска, отрабатывать некоторые технические и алгоритмические решения без проведения пусков, что в конечном итоге сокращало сроки и стоимость испытаний.

Испытания комплекса с аппаратурой 2-го этапа проводились с марта по октябрь 1987 года. Всего было проведено 2 пуска ПР ДП, 5 пусков ПР БП, 2 проводки заказных БР-мишеней и 36 попутных мишеней. Эти работы подвели итог предварительным испытаниям МКСК «Амур-П», по результатам которых сделаны выводы о соответствии основных характеристик комплекса заданным и о возможности перехвата современных БР, в том числе маневрирующей БР СД типа «Першинг-2».

Вместе с тем, в процессе испытаний выявлен ряд недостатков, что предопределило решение о проведении этапа комплексных конструкторских проверок. На этом этапе (январь–июль 1988 года) выполнено 2 пуска ПР ДП, 3 пуска ПР БП, 5 проводок заказных БР-мишеней и 16 попутных мишеней.

Инициативу, принципиальность и настойчивость при этом проявило новое поколение инженеров-испытателей, среди которых полковник П.А. Москвичев, подполковники Н.С. Абакумов, А.Ф. Дудник, Ю.Л. Задорожко, М.Н. Ильин, В.К. Панюхин, А.А. Змитрович, В.Н. Стецюк, майор Г.Ф. Гудзь, капитаны А.В. Андреев, В.А. Новиков, В.И. Дьяченко, Е.В. Масленкин, С.В. Филипповский и др.

В 1989 году были начаты государственные испытания системы А-135 по месту дислокации. На МКСК «Амур-П» и полигон были возложены задачи экспериментальной части испытаний с пусками противоракет по условным и реальным целям, в том числе контрольных летных испытаний ПР БП, предварительно принятых к серийному производству. В ходе ГИ проведено 3 пуска ПР ДП, 4 пуска ПР БП и 14 проводок БР-мишеней.

Условия пуска противоракет выбирались с учетом требований безопасности и обеспечения оценки характеристик средств комплекса на критических, номинальных и предельных режимах, что в конечном итоге позволило экспериментально подтвердить характеристики средств заданные ТТЗ, получить достаточный объем экспериментальных данных для калибровки математических моделей средств и корректной оценки эффективности боевой системы.

Значительное внимание при испытаниях средств комплекса было уделено оценке их эксплуатационных, конструктивных и надежностных характеристик, оценке помехозащищенности с использованием специального помехового комплекса. Проведены полномасштабные транспортные и ресурсные испытания противоракет, транспортных и установочных машин, исследованы явления воздействий газовой струи стартующих ПР на элементы стартовой позиции и их взаимное влияние при парных пусках на интервале 1 секунды.

Проведены испытания длительным хранением двух ПР БП в горизонтальном положении и двух двигательных установок в горизонтальном и вертикальном положениях сроком 10 и 11 лет соответственно.

В 1990 году государственные испытания системы А-135 на МКСК «Амур-П» были успешно завершены и система была поставлена на совместное обслуживание, а в 1995 году – на боевое дежурство.

В этот период на МКСК «Амур-П» проводились экспериментальные работы по расширению боевых возможностей системы А-135, в части снижения нижней и увеличения дальней границ зоны поражения ПР БП, увеличения ее маневренности, а также оснащения новой боевой частью по программе «Самолет-М». Всего проведено 5 пусков ПР БП.

За крупный вклад в испытаниях системы А-135 большая группа офицеров полигона награждена орденами и медалями, в том числе орденом «За военные заслуги» полковники П.Г. Гончаренко, В.К. Панюхин, В.В. Гриценко, А.А. Змитрович, И.С. Шальнов, А.А. Шабалов и др.

Одновременно с работами на МКСК «Амур-П» в интересах системы «А-135» проводились научно-исследовательские экспериментальные работы по проблеме создания средств ПРО 3-го поколения. Актуальность этих работ возросла с развертыванием США работ по программе СОИ и некоторым положительным результатам, полученным американцами по программам SRHIT и HOE, необходимостью повысить безопасность эксплуатации и боевого применения средств ПРО, перехватчики которых оснащались специальной боевой частью.

Большой вклад в проведение испытаний средств ПРО 3-го поколения и анализа их результатов внесли офицеры полигона: полковники – Ф.С. Лохматов, В.П. Соколов, Н.С. Абакумов, В.М. Ильинский, подполковники – С.В. Щербатюк, В.А. Калинников, А.В. Кривошлык и другие.

Всего на средствах МКСК «Амур-П» проведено 19 пусков ПР дальнего перехвата, 37 пусков ПР ближнего перехвата, 28 проводок заказных БР-мишеней и 1900 циклов моделирования.

В 90-х годах комплекс использовался для решения задач создания средств ПРО 3-го поколения и поддержания боеготовности системы А-135.

Комплекс и в настоящее время является базовым средством полигона для отработки перспективных и текущих задач ПРО.

ВОСПОМИНАНИЯ И ОЦЕНКИ УЧАСТНИКОВ РАЗРАБОТКИ СИСТЕМЫ А-135

В.И. Марков, генерал-лейтенант, зам. министра радиопромышленности СССР, генеральный директор ЦНПО «Вымпел» – головной организации по ПРО и СПРН:

«В 1967–1968 гг. была получена обширная информация о резкой интенсификации работ по ПРО в США (сначала по системе «Сентинел», затем по системе «Сейфгард»).

19 марта 1969 года президент США Р. Никсон принял решение (одобренное Конгрессом) о создании боевой системы ПРО «Сейфгард» для защиты отдельных особо важных объектов страны. Принятое Р. Никсоном, информированным о возможности создания помех системам ПРО, решение крайне обострило обстановку. В СССР и в США понимали, что при наличии у обеих стран арсеналов МБР создание ПРО является основным дестабилизирующим фактором стратегического равновесия, т.к. ее наличие у одной из сторон дает ей возможность нанесения первого удара.

В нашей стране в связи с отклонением Заказчиком в 1967 году разработанного под руководством Генерального конструктора Г.В. Кисунько проекта создания системы ПРО европейской части страны от массированного удара МБР возникла полная неопределенность по мерам, адекватным действиям США. На всех уровнях (технических и организационных), включая высшие государственные органы (министров, ВПК, ЦК КПСС), шло непрерывное обсуждение вопроса «как дальше строить мост», которое вследствие технической сложности проблемы длилось несколько лет. Центральным вопросом обсуждений был вопрос обеспечения необходимой эффективности поражения МБР, оснащенных комплексом средств преодоления (КСП) ПРО.

То, что США ассигновали на создание системы «Сейфгард» 7–8 млрд. долл., давало основание предполагать, что они обладают техническими решениями выделения боевых блоков на фоне ложных целей. Стало известно, что РЛС MSR имеет ФАР с электронным управлением лучом (в отличие от зеркальной антенны с механическим вращением у РКЦ системы «А»).

Она работала широкополосным зондирующим сигналом в сантиметровом диапазоне волн (РКЦ – дециметровый диапазон, узкополосный сигнал). По мнению наших конструкторов и ученых, система «Сейфгард», помимо атмосферной селекции, по-видимому, обладала также возможностью заатмосферной селекции за счет использования в РЛС MSR широкополосного зондирующего сигнала. Это мнение разделял и председатель НТС ВПК академик А.Н. Щукин.

В институтах ЦНПО «Вымпел» началась срочная разработка РЛС с ФАР и широкополосным зондирующим сигналом: в НИИДАР – РЛС «Неман», в РТИ – «Дон-2НП». Проектировалась также новая РЛС «Истра» в НИИРП.

С целью разработки предложений о направлении работ по проблеме ПРО была образована группа главных конструкторов и ведущих специалистов. В нее вошли Кисунько, Басистов, Брахман, Колосов, Пупков, Минасян, Порожняков и др.

В ходе работы группы определились основные противоречия, которые сводились к двум вопросам: наращивать ли систему А-35 стрельбовыми комплексами ближнего перехвата С-225 и повышать потенциал и канальность РКЦ (позиция Г.В. Кисунько), или разрабатывать новую систему, по составу и техническим характеристикам аналогичную системе «Сейфгард» (позиция А.Г. Басистова).

Рабочая группа сделала компромиссное и противоречивое заключение: провести модернизацию системы А-35 двумя этапами, а на третьем этапе создавать новую систему А-135 с тремя МКСК «Амур», аналогичную системе «Сейфгард».

Предложение рабочей группы 5 и 14 ноября 1968 году рассматривалось на НТС МРП с участием Заказчика. В обсуждении представленных докладов приняли участие академики Б.В. Бункин, П.Д. Грушин, Ю.Б. Харитон, А.И. Савин, А.Л. Минц, представители Министерства обороны Г.Ф. Байдуков, К.А. Трусов, Ю.В. Вотинцев и др.

Предложения рабочей группы не нашли поддержки. Заказчики считали, что два этапа модернизации системы А-35, требующие затрат около 3 млрд. руб., не содержат конкретных данных по фильтрации ложных целей, а для поражения одной цели без селекции требуется до 40 противоракет, что в 20 раз дороже самой МБР.

Академик А.Л. Минц считал, что такое предложение компрометирует саму идею ПРО.

17 декабря 1968 года состоялся созданный постановлением правительства координационный совет по проблеме ПРО под председательством министра радиопромышленности В.Д. Калмыкова.

В состав Координационного совета входили министры оборонных отраслей промышленности, первый зам. председателя Госплана Рябиков, главком ПВО Батицкий, зам. министра обороны Комаровский и др.

На совете рассматривались те же предложения рабочей группы, доложенные главным конструкторами, и проект постановления правительства. Мнения членов Координационного совета были различными.

Министр электронной промышленности Шокин сказал: «Мы не знаем, как бороться с массированным ударом, но знаем, как бороться с одиночными БР. Это важная задача, и она должна быть решена. Необходимо широко развернуть экспериментальные работы. Они вообще будут двигать технику вперед».

Министр среднего машиностроения Славский высказал мнение, что разговор о ПРО для поражения одиночных провокационных БР несерьезный.

Такую же позицию занимал главком ПВО Батицкий, считавший, что промышленности надо работать над созданием ПРО от массированного удара.

Министр общего машиностроения Афанасьев сказал, что мы владеем МБР с противодействием ПРО. Если предполагаемые затраты на ПРО использовать для дополнительного изготовления стратегических ракет, то наши возможности удвоятся или утроятся.

Зам. председателя Госплана Рябиков считал, что боевых систем ПРО не следует создавать. Необходимо продолжать экспериментальные работы на полигоне.

В начале 1970 года состоялось совещание у Д.Ф. Устинова для рассмотрения вопроса, что дальше делать по противоракетной обороне. На этом совещании присутствовали: председатель ВПК Л.В. Смирнов, президент АН СССР М.В. Келдыш, академики А.П. Александров, А.Н. Щукин, А.Л. Минц, главком ПВО П.Ф. Батицкий, генеральные конструкторы, руководители институтов и др.

В ходе обсуждения выдвигались различные предложения о направлении дальнейших работ.

В основном они сводились к следующим рекомендациям:

минимальной модернизацией системы А-35 достичь возможности поражения одиночной провокационной СБЦ;

вести проектирование на современной технологической базе нового стрельбового комплекса. Приступить к созданию опытного образца такого комплекса на полигоне;

приступить к разработке стрельбового комплекса ближнего перехвата С-225 с противоракетой ПРС-1 для защиты позиционного района наших МБР.

Академик Александров подчеркивал необходимость разработки так называемого рубежного комплекса ПРО для обороны от БР Китая (в это время Китай начал проводить испытания баллистических ракет).

Было обращено внимание на необходимость расширения поисковых НИЭР с привлечением институтов Академии наук для исследования путей эффективной селекции ложных целей, разработки безъядерных противоракет и иных способов поражения БР (лазерных, пучковых). Было отмечено также, что без разработки проектов в специализированных институтах принять решение не представляется возможным.

Рекомендации, высказанные на этом совещании, легли в основу дальнейших работ по ПРО.

15 января 1970 года было создано ЦНПО «Вымпел», одной из основных задач которого стала разработка проекта новой системы ПРО А-135.

В 1971 году под руководством главного конструктора А.Г. Басистова институтами ЦНПО «Вымпел» с участием разработчиков противоракет был разработан проект на систему А-135 и МКСК «Амур».

В нем предусматривалось создание трех МКСК «Амур», расположенных на расстоянии 600–800 км от Москвы, и трех комплексов ближнего перехвата в непосредственной близости от Москвы.

При такой структуре системы А-135 зоны поражения противоракетами дальнего перехвата отодвигались на 800–1200 км от Москвы. При этом резко сокращался наряд противоракет для поражения МБР и повышалась радиационная безопасность столицы от ядерного взрыва своих противоракет.

После заключения в 1971 году Договора по ограничению ПРО этот проект потребовал принципиального изменения: вместо трех вынесенных МКСК «Амур» пришлось ограничиться одним, технические средства которого могли располагаться на площади диаметром 100 км.

Это обстоятельство существенно ухудшило характеристики системы А-135. Приближение МКСК «Амур» к обороняемому объекту позволяло использовать его РЛС для атмосферной селекции и наведения противоракет ближнего перехвата. В связи с этим СК ближнего перехвата С-225 из состава системы А-135 был исключен.

Для МКСК «Амур» предлагалось использовать противоракеты дальнего перехвата А-925 (ОКБ «Факел») и ближнего перехвата ПРС-1 (ОКБ «Новатор»).

Для станции наведения рассматривались альтернативные варианты: РТИ предлагал РЛС «Дон-2Н» (В.К. Слока), НИИДАР – РЛС «Неман» (Ю.Г. Бурлаков), НИИРП – РЛС «Истра-2» (Г.В. Кисунько).

Проектные материалы по этим трем вариантам РЛС, рассмотренные экспертной группой, были представлены на ОНТС ЦНПО «Вымпел». Приоритет был отдан МРЛС «Дон-2Н», хотя РЛС «Неман» не уступала по характеристикам этой станции, но ее создание представлялось практически сложным и дорогим (примерно 10 тысяч передающих модулей).

РЛС «Истра-2» была предложена без необходимой технической проработки и обоснования достижимых характеристик.

В качестве противоракеты дальнего перехвата использовалась предлагаемая ОКБ «Факел» (главный конструктор П.Д. Грушин) ракета А-225; для ближнего перехвата – противоракета ПРС-1 (главный конструктор Л.В. Люльев).

На этом ОНТС была поставлена точка в выборе структуры и состава технических средств МКСК «Амур», и после одобрения эскизного проекта Заказчиком было начато согласование проекта постановления правительства.

Таким образом, разработка центрального элемента – МКСК «Амур» МРЛС «Дон-2Н» – была поручена Радиотехническому институту.

Эскизный проект на систему А-135 и МКСК «Амур», доработанный в связи с заключением в 1972 году Договора по ограничению ПРО, после одобрения на научно-техническом совете в 1973 году был представлен Заказчику.

С незначительными замечаниями проект был одобрен Заказчиком и рекомендован к реализации. Однако согласование проекта постановления правительства затянулось на два года. Это было связано как с предполагаемыми большими затратами, так и с ограниченными техническими характеристиками МКСК «Амур». Несмотря на эту задержку в ЦНПО и других организациях шла интенсивная работа по созданию полигонного (опытного) образца РЛС «Дон-2НП» и разработка проектной документации на боевой МКСК «Амур» с РЛС «Дон-2Н».

О.В. Голубев: «Дальнейшее развитие системы ПРО г. Москвы было определено уже упомянутыми постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 10 июня 1971 года № 376-119, а также от 7 июля 1979 года № 585-188, которыми было задано создание многоканального стрельбового комплекса «Амур» и его опытного полигонного образца «Амур-П» и системы А-135.

Руководителем разработки и создания этой единственной в мире действующей сегодня системы ПРО от современных стратегических БР являлся генеральный конструктор Анатолий Георгиевич Басистов.

Перехват боевых блоков БР в системе А-135 осуществляется противоракетами дальнего и ближнего перехвата, разработанными в МКБ «Факел» и ОКБ «Новатор», соответственно, под руководством генеральных конструкторов Петра Дмитриевича Грушина и Льва Вениаминовича Люльева и преемника последнего – Павла Ивановича Каменева.

Информационное обеспечение в системе А-135 осуществляется радиолокационной станцией МРЛС «Дон-2Н», созданной под руководством Генерального конструктора Виктора Карловича Слоки.

Наша совместная с Анатолием Георгиевичем работа, а точнее, работа под его руководством, начиналась с начал 70-х годов с его назначением начальником Научно-тематического центра (НТЦ) только что созданного Центрального научно-производственного объединения (ЦНПО) «Вымпел», в который был переведен руководимый мною отдел разработки систем наведения противоракет.

Это было время поисков новых концепций ПРО и «Марковских процессов», как в шутку у нас назывались непрерывные реорганизации, проводимые начальником ЦНПО Владимиром Ивановичем Марковым.

Находясь рядом с Анатолием Георгиевичем в качестве его заместителя по системе наведения ПР, я мог бы многое вспомнить, чтобы охарактеризовать его роль как руководителя разработки на стадиях замысла системы, ее проектирования, создания полигонного образца, натурных испытаний, создания системы на месте дислокации, ее конструкторских и государственных испытаний.

Но в этом кратком очерке я коснусь лишь одной грани его научной и конструкторской деятельности – разработки концепции противоракетной обороны на основе анализа вариантов нападения, выбора облика системы ПРО и основных тактико-технических характеристик ее средств и системы в целом.

Именно в этой области, на мой взгляд, наибольшей мере проявился талант Анатолия Георгиевича как ученого и конструктора.

Наиболее существенными из этих концептуальных положений были следующие:

обоснование тезиса о невозможности на современном этапе развития науки и техники решить задачу ПРО от массированного удара БР на принципе «ракета против ракеты», что повлекло за собой переход к разработке ограниченной системы ПРО от одиночных и небольших групп БР;

предложение и реализация в системе А-135 новой идеи организации эшелонированного перехвата, что обеспечило существенное повышение эффективности системы ПРО по сравнению с эффективностью системы 1-го поколения, располагающей лишь одним эшелоном дальнего перехвата, плохо обеспеченным селекцией боевых блоков на фоне ложных целей;

обоснование и реализация в системе А-135 возможности селекции боевых блоков БР за счет естественной фильтрации легких ложных целей в атмосфере, на разработках которой и был основан ближний эшелон перехвата БР в системе А-135;

предложение и реализация идеи единых исходных данных о характеристиках БР и комплексов средств преодоления ПРО («Белая книга»), позволивших упорядочить исследования в области ПРО и устранить произвол разработчиков в выборе целей для перехвата.

В последнее время в центре внимания Анатолия Георгиевича находились также проблемы, связанные с необходимостью разработки так называемой «высокоскоростной нестратегической системы ПРО», которая смогла бы надежно защитить города и объекты России от нестратегических БР средний дальности.

Возвращаясь к главному итогу жизни Анатолия Георгиевича – созданию системы ПРО г. Москвы, необходимо отметить его усилия по сохранению, совершенствованию и развитию этой системы. Это стало особенно важным в связи с решением США о создании национальной системы ПРО, наличие которой, при ослаблении российской ПРО, неизбежно повлечет за собой повышение необходимого для паритета потенциала наших ударных сил, которое экономике России будет трудно выдержать.

Что же касается облика систем наведения противоракет в системе А-135, то следует отметить, что при их разработке были использованы и получили дальнейшее развитие решения, достигнутые при разработке системы наведения ПР А-350, а также был получен и использован ряд новых решений, обусловленных появлением повышенных требований к системе наведения.

Наиболее существенным и них явилось требование работы в сложной помеховой обстановке, обусловленной в том числе и ядерными взрывами. Это требование было наиболее критичным для системы наведения противоракет дальнего эшелона перехвата из-за достаточно большой длительности их полета.

В результате для ПР этого эшелона была разработана система наведения с повышенной автономностью за счет существенного развития ее бортовой части. Это обеспечило нормальное функционирование системы А-135 при перерывах связи «земля–борт». Другим важным моментом явилась разработка новой оригинальной системы наведения ПР ближнего перехвата, не имевшей аналогов в разработках систем ПРО и ПСО.

Существенным вкладом в развитие систем наведения противоракет в системе А-135 явилась также разработка нового минимаксного алгоритма оценивания параметров движения противоракет.

Во все это был вложен огромный труд коллектива нашего подразделения и наших смежников.

Отмечу хотя бы некоторых из них:

И.П. Балашов, В.В. Максимов, Л.В. Хахаев, В.Г. Васетченков (управление противоракетой дальнего перехвата);

Е.В. Коначев, С.В. Богданов, Б.Н. Абрамов, В.В. Волченков, В.Г. Гайл (управление противоракетой ближнего перехвата);

В.Н. Пугачев, О.М. Куркин, Л.В. Баскаков, В.О. Моисеев (оценивание и прогнозирование параметров движения цели);

Г.А. Голубев, В.И. Глашкин, С.Г. Кузнецов (оценивание параметров движения цели ПР);

Ю.А. Каменский, М.Г. Поборцев, В.Л. Заонегин (вопросы поражения боевых блоков БР, эффективность стрельбы).

Полученные при разработке и подтвержденные при натурных испытаниях характеристики систем наведения противоракет обеспечили требуемую точность их наведения и эффективность стрельбы.

Указом президента России в 1995 году система А-135 была принята в эксплуатацию российской армии и является сейчас единственной в мире действующей системой ПРО от стратегических баллистических ракет».

Ю.А. Каменский: «При разработке системы А-135 было уделено особое внимание обоснованности исходных данных по характеристикам целей, в частности по характеристика их уязвимости. Эти характеристики определялись разработчиками БР и их БГ. От МСМ был ответственным по этой работе Ю.А. Романов, ставший в это время заместителем научного руководителя ВНИИЭФ.

Я и мои сотрудники были основными оппонентами и пользователями этих данных. В тесной связи с этими документами велась и разработка СБЧ для ПР. На этот раз мы были активными участниками этой разработки, а не пассивными потребителями. Например, для ПР А-925 нам предлагались более мощные ЯЗ, чем в этом мы нуждались, особенно с учетом помех от ЯВ. В результате обсуждений мощность принятой к разработке СБЧ была снижена в 2 раза.

Наиболее существенные изменения произошли при подборе ЯЗ для ПР ПРС-1. Все началось с того, что я обнаружил в сводке научно-технической информации, выпускавшейся Минобороны, сведения о заказе в США разработки нового типа заряда для ПРО.

Я сообщил об этом А.Г. Басистову и по его указанию – Ю.Б. Харитону. Через некоторое время решение об использовании нового типа ЯЗ было принято на Совете главных конструкторов по ПРО, которое и было исполнено в сжатые сроки.

При разработке системы А-135 нам впервые удалось использовать системный подход при выборе боевого снаряжения ПР, т.е. использовать в качестве критерия при выборе СБЧ эффективность системы в целом с учетом негативных факторов ЯВ той или иной СБЧ.

Эта работа выполнялась на только в ОКБ-30, но и в других организациях, например, в ЦНИИ-12 МО, который в это время стал головной организацией по разработке ТТТ на СБЧ всех типов. Это произошло в то время, когда начальником института стал Б.В. Замышляев, который часто встречался с А.Г. Басистовым. Я же в основном имел дело с С.В. Штембергом и В.П. Белоусовым.

При разработке СБЧ ПР во ВНИИЭФ нам приходилось иметь дело с Ю.А. Романовым и его людьми, но в не меньшей степени и с КБ С.Г. Кочарянца, в котором проектировалась СБЧ в целом, т.е., в частности, и с аппаратурой ее подрыва.

…Испытания системы «А-135» на полигоне продолжались довольно долго: две ПР А-925 и ПРС-1, испытания их СБЧ по отдельным программам. После размещения БР «Першинг-2» в ФРГ естественно возникла задача их перехвата ПР ПРС-1. Для проверки решения нами этой задачи в 1984 году ожидался приезд в Сары-Шаган Д.Ф. Устинова, но вместо него приехал главком ПВО А.И. Колдунов. Испытания прошли успешно.

После аварии в Чернобыле (май 1986) на вопросы ядерной безопасности было обращено особое внимание. Этот вопрос рассматривался военными и нами очень серьезно, и он был решен совместными усилиями ОКБ-30, ОКБ «Факел», СКБ «Новатор», ВНИИЭФ, ГУВ ПВО и 12 ГУ МО.

Завершению госписпытаний системы предшествовал Совет обороны, на котором были приняты решения об усовершенствовании системы с целью расширения ее боевых возможностей.

Как известно, разработка систем ПРО почти одновременно началась и проводилась в США и в СССР. О том, какое значение мировые державы придавали ПРО, говорит почти 30 лет действующий Договор об ограничении систем ПРО (1972), одновременно с заключением которого пошел процесс ограничения наступательных ядерных вооружений.

В СССР работы по ПРО завершились созданием ныне действующей системы А-135, обладающей реальными, но ограниченными возможностями обороны Москвы и близлежащих территорий при атаках со всех направлений.

В США так и не была фактически принята на вооружение ни одна система ПРО. Знаменитая СОИ президента Рейгана также не дала до сих пор реальных результатов и, насколько нам известно, не воспринималась на самом деле всерьез советским руководством и военно-техническими кругами.

Поэтому разговоры о том, что СОИ способствовала краху СССР, несерьезны. Многие проекты СОИ носили явно пропагандистский, рекламный характер. Так, наиболее реальный эксперимент по проекту НОЕ, в котором якобы было достигнуто поражение БГ «Минитмена» прямым попаданием субснаряда HIT, был впоследствии поставлен под сомнение, а директор программы СОИ Купер был отправлен в отставку.

Постепенно программа СОИ была свернута и закрыта. Обсуждаемая сейчас НСПРО США и уже реализованные пуски субснарядов пока недалеко ушли от СОИ. Тем не менее, у США, конечно, хватит и сил, и денег, чтобы сделать нечто более серьезное в этой области. Недавно появились сообщения о расконсервации невадского ядерного полигона.

Наши специалисты, в частности В.Н. Михайлов (бывший министр МСМ, а ныне – научный руководитель нашего старейшего и крупнейшего ядерного центра в Сарове), считают, что одной из целей будущих экспериментов на этом полигоне является проверка работоспособности новейших ядерных боеприпасов малой и сверхмалой мощности. Эти боеприпасы предназначаются для высокоточного оружия, «способного… к уничтожению локальных высокозащищенных, заглубленных и движущихся объектов» (газета «Век», № 26, 2001).

Одним из таких «движущихся объектов» могут быть ядерные БГ баллистических ракет. Именно такое ЯО способно уничтожить и обезвредить ядерную БГ, а не ударное механическое действие сталкивающихся с БГ субснарядов, которые с переменным успехом испытываются США (в последнее время, возможно, для отвода глаз).

В самом деле, как можно механически поразить БГ, способную к уничтожению «высокозащищенных, заглубленных объектов» (такие БГ имели еще в 80-х гг. БРСД «Першинг-2»). Это можно сделать только применив против такой БГ специализированный, например, нейтронный, ядерный боеприпас. Отсюда следует, что нередкие сейчас призывы перейти к неядерной ПРО, как более безопасной, либо провокационны, либо основаны на упрощенных представлениях о возможности безопасного неядерного (механического) поражения ядерных боеприпасов, тем более перспективных.

Более серьезного внимания заслуживают сообщения о работах в США в интересах ПРО с использованием лазеров – как воздушного, так и космического базирования. Характерно, что в этом проекте лазеры предназначаются не для поражения БГ БР, а самих БР на стартовом участке их полета, что свидетельствует о понимании невозможности силового (механического) поражения ЯБГ воздействием лазера.

Приводимые расчетные оценки эффективности «лазерной ПРО» требуют внимательного изучения нашими специалистами, в т.ч. и военными. В то же время не следует впадать в ажиотаж и тем более в панику по этому поводу. Сорокалетие лазерной эпохи не дает оснований для этого. Вспоминается шутка И. Ильфа: «Все думали: Вот будет радио, начнется новая жизнь!» Радио появилось, а счастья нет!».

Поэтому, во-первых, не надо сбрасывать со счетов ПРО, надеясь и в будущем на «асимметричный» ответ. Во-вторых, надо уже сейчас использовать для совершенствования и развития ПРО еще сохранившиеся интеллектуальные и физические возможности российских «прошников», физиков и в особенности «атомщиков». Предлагать же создавать перспективную российско-евроамериканскую систему ПРО на базе действительно неплохих и «многоуважаемых» комплексов С-300 в настоящее время несерьезно».

Ю.В. Вотинцев: «Опыт в создании и эксплуатации системы А-35М, участие в работах по системе А-135 был бесценным вкладом в общую копилку войско ПРО и ПКО».

Многие командиры, политработники, офицеры штабов и инженеры, в частности: И.Е. Барышполец, Н.И. Родионов, В.А. Савин, И.Д. Непокрытый, С.П. Панжинский, Е.В. Попов, Н.Н. Ефимов, Н.Г. Завалий, Г.Д. Воротников, А.П. Пеньков, А.Г. Кубарев, В.А. Маликов, Д.Л. Пушкарев, А.Б. Антощенко, Н.А. Прасолов, И.Д. Баштан, М.Н. Парфенов, И.В. Поддубняк, М.Т. Тюрин, Ю.В. Соколов, И.Р. Орел, А.Е. Зекеев, В.Н. Крюков вошли в историю войск ПРО и ПКО как первопроходцы в создании новейших видов боевой техники и вооружения.

А что же в США?

Для военно-политического руководства США старт первой советской баллистической ракеты оказался полной неожиданностью. В начале 50-х годов был разработан проект системы ПРО «Бэмби» с использованием космических средств, осуществить который не позволял достигнутый уровень науки и техники. Лишь в 1983 г. к нему вернулся Р. Рейган, а в 2001 – Дж. Буш.

Промежуточными и нереализованными был проекты «Найк-Икс», «Зевс», «Сентинел». Лишь система ПРО «Сейфгард» в 70-е годы была создана на ракетной базе Гранд-Фокс, в 1974 г. испытана и законсервирована после оценки стоимости эксплуатации, в 1976 году частично демонтирована, о чем уже выше говорилось.

Стало известно, что в 1982–1984 годах США намерены разработать ПР, оснащенную несколькими самонаводящимися субснарядами, придав ей таким образом возможность поражать СБЦ.

ВПК по согласованию с НИИ и КБ подготовил проект Решения с определением кооперации исполнителей и сроков. Головным было определено МКБ «Факел» и генеральный конструктор П.Д. Грушин. Он отдыхал в Барвихе. В.М. Каретников вместе со мной поехал к нему получить визу.

Петр Дмитриевич встретил нас приветливо, угостил вишнями, которыми усердно занялся Каретников, а мне досталось согласовывать проект решения. Прочтя его, Грушин взбеленился, как это уже было: «Я член ЦК, вы хотите втянуть меня в безответственную, дурацкую работу. Будете настаивать – лишитесь должности и партбилетов».

Позднее все-таки у нас самонаводящийся субснаряд весом 1,5 кг был создан. США имели его с 1984 года.

Большое внимание привлек американский эксперимент «НОЕ», проведенный в том же году, по безъядерному механическому поражению головной части баллистической ракеты в космосе. С Западного Полигона США была запущена ракета «Минитмен-2» с макетом боевого блока. Противоракета, стартовавшая с атолла Кваджелейн в Тихом океане, наводилась на конечном участке полета на цель с помощью головки самонаведения.

12 августа 1986 года, прослужив в советской армии ровно 50 лет, я сдал должность командующего войсками ПРО и ПКО В.М. Красковскому, попрощался с членами Военного совета Войск ПВО страны.

Сдал боеготовые войска, способные выполнить боевую задачу государственной важности в любое время и в любой обстановке.

СПРН созданы и в автоматизированном цикле функционируют разнесенные, дублирующие КП СПРН.

В 1-м эшелоне – штатный состав КА «УС-К», создается система «УС-КМО».

Во 2-ом эшелоне – 14 РЛС «Днепр», 2 РЛС «Дарьял», создаются еще 4 РЛС «Дарьял» и РЛС «Дарьял-У», РЛС «Волга».

Со временем это позволит заменить вырабатывающие установленный ресурс РЛС «Днепр».

Сохраняется проблема создания РЛС на северо-восточном ракетоопасном направлении.

ПРО – на системе А-135 велся монтаж технологической аппаратуры, на МФ РЛС «Дон-2Н», создавался автономный источник энергоснабжения, широким фронтом велись работы по созданию ШПУ для ПР ближнего, с отставанием от сроков – дальнего перехвата.

Система А-35М была готова к подключению в автоматическом режиме через КП ПРО двух СДО «Дунай-3М» и «Дунай-ЗУ», 8 РЛС канала цели СК и КП ПРО на системе А-135. По мере создания ШПУ, разрушались наземные ПУ системы А-35М, дабы не превысить ограничения, установленные Договором 1972 года.

Главное – войска ПРО и ПКО, все комплексы и системы были объединены единым боевым алгоритмом, реализованном в боевых программах всех ЭВМ.

Достигнута твердая система централизованного управления. Замечательный коллектив ученых, конструкторов, рабочих ОКБ «Вымпел» в неимоверно сложных условиях при поддержке заказчика, СНИИ-45 и войск эту главную задачу выполнил.

Горд тем, что мне довелось работать под началом таких действительно великих людей, как: Д.Ф. Устинов, Л.В. Смирнов, Л.И. Горшков, П.Ф. Батицкий, С.А. Бобылев, А.И. Колдунов. Сотрудничать с: В.И. Марковым, О.А. Лосевым, А.Л. Минцем, Ю.В. Поляком, В.М. Иванцовым, Г.В. Кисунько, А.Г. Басистовым, А.И. Савиным, В.Г. Репиным, А.А. Курикшей, Ю.С. Ачкасовым, А.В. Меньшиковым, Б.А. Головкиным, В.П. Траубенбергом, П.Д. Грушиным, В.В. Коляскиным и многими другими».

НЕКОТОРЫЕ ОЦЕНКИ СИСТЕМЫ ПРО А-135

Вот что сказал о системе А-135 ее создатель, генеральный конструктор А. Басистов в интервью корреспонденту «Известий»: «Система «А-135» соответствует договору по ПРО, заключенному между СССР и США в 1972 году, и гарантированно защищает столицу от группы баллистических ракет и их ядерных боевых блоков, которые могут лететь в ее сторону…

Ни одного атомного взрыва в опасной близости к Москве система не допустит; она сделана так, чтобы в автоматическом режиме, даже без участия человека, обнаруживать летящие боеголовки, отфильтровывать их от мусора – ложных целей или комбинированных средств преодоления ПРО и безошибочно уничтожать на траектории, не допустив детонации заряда…».

В. Крылов, известный специалист в области вооружения, пишет: «Россия до сих пор располагает уникальной ядерной системой ПРО «А-135», рассчитанной на двухэшелонное построение огневых средств (ракеты дальнего и ближнего перехватов) и поражение одиночных и групповых баллистических целей, в том числе – селекцию и уничтожение разделяющихся головных частей МБР и БР подводных лодок.

И хотя А-135 решает ограниченные боевые задачи (не более 100 противоракет), но она – единственная в мире действующая ПРО, накопившая огромный опыт использования не в эксперименте, а в реальных условиях дежурства! И следовало бы заняться ее совершенствованием».

Вопросы ПРО обсуждаются руководством страны, о чем свидетельствует публикация в газете «Известия» статьи Д. Сафонова: «Как рассказал «Известиям» генеральный директор Российского агентства по системам управления (РАСУ) Владимир Симонов, на одном из последних совещаний у Владимира Путина был поднят вопрос о системе ПРО России, которая смогла бы противостоять новым угрозам.

Дискуссия, по словам гендиректора РАСУ, не выходила за рамки теоретического обсуждения – от кого мы собираемся защищаться и есть ли вообще такая необходимость, почему мы сегодня защищаем Москву, а не какой-нибудь более важный в стратегическом плане объект на территории страны.

Вопрос о масштабном начале работ по НПРО руководством страны не ставился. Тем не менее, по словам гендиректора РАСУ, в правительстве есть озабоченность тем, что наработанный за более чем 40-летний период научно-технический потенциал в области создания систем противоракетной обороны лежит мертвым грузом. В результате было принято решение о восстановлении минимального уровня НИОКР по ПРО...

К тому же в новой ядерной доктрине США говорится о необходимости иметь оборону, «способную обеспечить активную защиту от целей, находящихся на малых и средних расстояниях». За этим термином, как полагают военные, скрывается желание Вашингтона разместить ударное оружие в космосе или в непосредственной близи от границ потенциально опасных государств, к которым при минимальном похолодании отношений может быть отнесена и Россия.

«Главная задача сегодня, – говорит Симонов, – это «поднять» лежащие предприятия и научно-исследовательские институты, занимавшиеся ПРО. Их нужно вывести из состояния банкротства».

Делать это придется совместными усилиями правительства Москвы (головные предприятия и институты – идеологи системы ПРО – имеют московскую прописку) и тех коммерческих структур, которые покупали их долги.

Помимо этого, достигнута договоренность между еще двумя институтами – МАК «Вымпел» и РТИ «Система» – о том, что на их базе будет создано новое научно-исследовательское объединение, которое займется вопросами, связанными с разработкой радиолокационных систем большого радиуса действия, и в том числе загоризонтных РЛС.

Параллельно с этими масштабными и долго реализуемыми задачами будет проведено усиление космической составляющей системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Недаром на днях министр обороны Сергей Иванов говорил, что «космос определен как один из приоритетов военного строительства».

Третьим направлением развития была выбрана глубокая модернизация ракет-перехватчиков. Сейчас эту работу выполняет КБ «Новатор», расположенное в Екатеринбурге.

В области совершенствования нестратегической ПРО в России также достигнуты определенные успехи. Как сообщил «Известиям» Генеральный конструктор НПО «Алмаз» Александр Леманский, уже закончены госиспытания зенитно-ракетного комплекса нового поколения С-400 («Триумф»).

В ближайшее время первые образцы этой техники поступят в войска. Гендиректор концерна «Антей» Юрий Свирин добавил, что у них есть программа модернизации комплекса «Антей-2500», благодаря которой войска получат новую систему оружия, способную перехватывать баллистические цели.

»Поймите правильно, – говорит Симонов, – если бы у страны было бы больше денег, возможно, эти работы стали бы главным приоритетом программы вооружений. Ведь как и в случае с США, затраты на НПРО – это инвестиции в высокотехнологичные отрасли экономики, развитие направлений науки, которые будут определять будущее страны. В ближайшей же перспективе надо разрабатывать электронные системы управления, разведки и целеуказания, развивать коммуникации и совершенствовать то, что уже есть. Если это будет делаться именно в таком ключе, то даже тех средств, которые отводятся гособоронзаказом, будет достаточно для поддержания обороноспособности страны».

Таким образом, как специалистами, так и руководством страны ставится вопрос о продолжении исследований в этой области противоракетной обороны и технической реализации средств системы ПРО; все эти мероприятия направлены на повышение обороноспособности страны.

В заключение приведем высказывание генерал-полковника в отставке Ю.В. Вотинцева, бывшего командующего войсками ПРО и ПКО; хорошо знавшего создателей-титанов систем ПРО и ПКО:

«Комплексы и системы вооружения войск ПРО и ПКО создавались талантливыми учеными конструкторами, военными и гражданскими. Каждый из них был личностью по-своему индивидуальной. Например, интеллигентнейшие люди, ученые с мировыми именами Ю.Б. Харитон, А.Л. Минц со своими достойными учениками Ю.В. Поляком, В.М. Иванцовым и В.К. Слокой.

Взрывной, резкий в полемике Г.В. Кисунько и скромный, честнейший, трудолюбивый И.Д. Омельченко. Талантливый, жесткий, принципиальный А.Г. Басистов и умный, обаятельный М.Г. Миносян. Лояльный к своим соисполнителям В.Г. Репин. Уравновешенный, выдержанный, самокритичный А.И. Савин. Темпераментный, взыскательный В.М. Ковтуненко. Справедливый в оценке достигнутого П.Д. Грушин. Упорные и умелые Ф.А. Кузьминский, А.Н. Мусатов, В.П. Сосульников, Ф.Ф. Евстратов. Однако было то общее, что объединяло их всех – высокая ответственность за защиту многонационального народа великой страны надежными средствами СПРН, ПРО, ПКО и СККП.

Различие же в подходах к решению фундаментальных научно-технических проблем, бескомпромиссная борьба, конкурирующие проекты дали в конечном счете возможность определить наиболее рациональные направления в оснащении войск вооружением».

НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТ В ОБЛАСТИ ПРО НА ПОЛИГОНЕ САРЫ-ШАГАН

В процессе отработки на полигоне средств ПРО экспериментально решен ряд научно-технических проблем современной радиолокации, ракетостроения, вычислительной техники и программирования, системного автоматизированного управления, методологии испытаний, в том числе:

создания крупногабаритных фазированных антенных решеток (в том числе поворотных) с высоким уровнем излучаемой мощности в дециметровом, сантиметровом и миллиметровом диапазонах волн;

создания электровакуумных и полупроводниковых приборов для генерирования и усиления сверхширокополосных и многочастотных сигналов большой мощности;

формирования, излучения, приема и обработки сложных сигналов с линейно-частотной и фазокодовой модуляцией;

создания многофункциональных РЛС (в том числе работающих по перехватчикам) с широким набором типов излучаемых сигналов и цифровой обработкой сигналов, отражаемых целями, автоматизированной системой регистрации больших объемов измерительной информации, цифровыми автокомпенсаторами помех, увеличенной пропускной способностью при заданном количестве целевых каналов за счет перехода на сопровождение сложных объектов и радиолокационных групп на определенных участках траектории полета СБЦ;

создания вычислительных комплексов и боевых программ автоматизирующих процесс управления средствами (в том числе пространственно-разнесенными до 100 км), решающими задачу обнаружения, сопровождения элементов цели, определения с высокой точностью их координат, селекции боевых блоков, контроля технического состояния средств, целераспределения, назначения противоракет, их предстартовых подготовок и старта, захвата и наведения противоракет в соответствии с выбранными методами управления и наведения, подрыва боевых частей;

отработки шахтного базирования противоракет в транспортно-пусковых контейнерах, реализующих вертикальный старт на собственном двигателе;

создания перехватчиков с высокой тяговооруженностью и маневренностью за счет применения ускорителей с высокоэнергетичным твердым топливом и газодинамических органов (систем) управления;

создания средств и технологий ПРО 3-го поколения, позволяющих реализовать безъядерный принцип поражения БР;

исследования сложных систем и их составных частей в условиях ограниченного количества натурных экспериментов за счет широкого применения математического моделирования, позволившего реализовать опытно-теоретический метод испытаний средств и систем ПРО в целом, оценки их характеристик на откалиброванных по результатам натурных работ математических моделях;

исследования радиолокационных, оптических и баллистических характеристик целей, формирования их портретов и выделения отличительных признаков в интересах создания и отработки алгоритмов селекции боевых блоков, а также испытаний отечественных средств преодоления ПРО.

В результате были созданы современные технологии и средства решения задачи противоракетной обороны и достигнут паритет с США по этой проблеме в рамках Договора по ПРО 1972 года. Кроме того, на полигоне отработано 6 противоракетных комплексов, 7 типов противоракет, 18 радиолокационных комплексов, что позволило создать 2 боевые системы ПРО и СПРН СССР, принятые на вооружение и составляющие в настоящее время воздушно-космический щит России.

На полигоне создана экспериментально-испытательная база, позволяющая решать задачи модернизации и поддержания боеготовности существующей боевой системы А-135, исследований и разработки перспективных средств ПРО, а также испытаний боевых оснащений ракетных комплексов стратегического назначения.

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СРЕДСТВ ПРО В 50–90-х ГОДАХ

Проблема противоракетной обороны является наиболее сложной, наукоемкой, технически трудно решаемой задачей, в особенности с учетом динамики и возможностей совершенствования средств нападения противника.

Пути решения этой проблемы в целом предопределяются: общей постановкой и объемом для системы ПРО задачи, характером ее боевого применения, реакцией по противодействию ПРО противника, экономическими, политическими, техническими и экологическими соображениями.

В целом, процессу создания наземных систем ПРО СССР и США характерны следующие основные тенденции:

а) поступательного развития: экспериментальный образец – опытный образец – боевая система;

б) качественного наращивания: система защиты объекта – территории или района – страны;

в) качественного усложнения: система (комплекс) одноканальная – многоканальная, способная работать по сложным баллистическим целям, в том числе одноэшелонная (средний перехват), двухэшелонная (ближний и дальний перехват) и многоэшелонная (сверхближний, ближний, дальний и заатмосферный перехват);

г) технического совершенствования средств системы (комплекса) в функциональной взаимозависимости, например:

по перехватчикам;

по методам наведения;

на встречном курсе – падающая точка – упрежденная падающая точка – в заданную точку, в заданное время – самонаведение;

по методам поражения: безъядерный – ядерный – безъядерный (включая и контактное поражение);

по дальности (зоне) действия: ближнего – среднего – дальнего – сверхдальнего (заатмосферного) – сверхближнего;

по радиолокаторам;

по диапазону используемых частот: метровые, дециметровые сантиметровые, миллиметровые;

по выполняемым функциям и количеству обслуживаемых целей;

раздельные одноканальные РЛС для обслуживания цели и противоракеты, раздельные многоканальные по цели и ПР, многофункциональные с одновременным обслуживанием большого числа целей и противоракет;

по используемым видам зондирующих сигналов и способам их обработки: простые сигналы с аналоговой обработкой, широкополосные сигналы с аналоговой и цифровой обработкой, сигналы сверхразрешения с цифровой обработкой;

по возможности обзора пространства и используемым антенным системам;

зеркальные двухлучевые с механическим сканированием, пассивные ФАР с электронным сканированием, активные адаптивные ФАР;

по командно-вычислительным пунктам:

по степени автоматизации – от автоматизированного управления до полного автоматического управления боевой работой и организации функционального контроля;

по степени централизации управления – от полного автоматизированного управления до децентрализованного управления средствами комплекса (МРЛС, СП–ПР),обладающих своими КВП с ЭВМ с помощью единой боевой программы КВП комплекса;

по функциональному назначению – создание объединенных командных пунктов средств ПРО и специализированных КВП.

Тенденции в решении проблемы селекции соответствовали характеру развития средств преодоления ПРО и заключались в повышении информационных возможностей радиолокационных средств за счет применения сложных сигналов, автоматизации процесса анализа информации и выработки признаков селекции в реальном масштабе времени, освоении различных диапазонов волн, в том числе оптического, переносе задачи селекции с наземных средств на борт перехватчика.

Важной вехой в ПРО стало заключение в 1972 году двустороннего договора между СССР и США об ограничении создания средств ПРО. С этого момента военно-техническая проблема ПРО приобрела военно-политическое значение и получила некоторые элементы регламентации: ограничение по объему решения задачи ПРО – система защиты одного объекта каждой стороны; ограничение по боевому базированию – наземное размещение средств ПРО на территории своей страны в стационарном исполнении; ограничение по боевому применению – раздельное решение задач ПРО и ПСО; ограничение по количественному составу огневых средств – по 100 пусковых установок с ПР.

Договор с учетом этих ограничений стал некоторым фактором сдерживания гонки вооружений, так как в свое время развитие средств ПРО стало катализатором совершенствования и наращивания средств нападения – создания многоэлементных разделяющихся БГ, специальных средств преодоления ПРО, ракетных комплексов морского базирования, крылатых ракет дальнего действия.

Однако самым важным является закрепленный Договором выбор сторонами места дислокации своей боевой системы (комплекса ПРО) и, соответственно, решаемой ею задачи, технической политики при ее создании и в области ПРО в целом, которая с этого момента у СССР и США стала принципиально различной.

Выбор СССР места дислокации системы ПРО в районе г. Москвы предопределил, прежде всего, высокие требования к эффективности системы в рамках объема решаемых задач и необходимость ее постоянного совершенствования.

В результате сформировалась основная тенденция в развитии отечественной ПРО: система А-35 – система А-35М; система А-135 – НИОКР в интересах совершенствования системы А-135 и создания системы А-235 как конечной цели.

В итоге техническая политика практических работ в области ПРО носила ограниченный характер. Исключением были работы по комплексу «Азов» системы С-225, которые могли вылиться в комплекс ближнего перехвата, позволявшего выйти за рамки ПРО г. Москвы и создавать отдельные узлы ПРО временной дислокации на территории страны, но так как это противоречило Договору по ПРО 1972 г. – работы не получили практического развития.

Выбор США места дислокации комплекса «Сейфгард» для обороны базы МБР «Гранд-Форкс» не выдвигал жестких требований к нему и вообще задача противоракетной обороны базы для комплекса могла быть снята организационными мероприятиями, например, задействованием МБР базы в эшелоне превентивного удара или организацией упреждающего старта МБР базы до начала ее атаки нападающими МБР СССР.

Это нашло свое подтверждение в консервации комплекса «Сейфгард» практически сразу после его развертывания без постановки на боевое дежурство. Поэтому техническая политика США в области ПРО не была ничем связана, в том числе и Договором 72-го года, позволявшим проведение новых исследований.

В результате сформировалась следующая основная тенденция в развитии ПРО США: НИОКР – оценка возможности создания боевой системы с ограниченным объемом решаемых задач – НИОКР – оценка возможности создания боевой системы без ограничения (территории страны или глобальной).

При этом уделялось основное внимание фундаментальным исследованиям и отработке новых технологий, в частности безъядерного поражения. Примером может служить СОИ, объявленная президентом США в 1983 году, со следующими основными направлениями работ:

создание средств обнаружения, сопровождения, селекции и выдачи целеуказаний по целям, начиная со старта БР;

разработка оружия направленной энергии (лазера, радиолучевое, пучковое);

разработка оружия высокой кинетической энергии (неядерные скоростные ПР, ПР с самонаводящимися субснарядами наземного и космического базирования, электродинамические ускорители масс);

разработка вычислительной техники, систем управления и связи.

В результате в США получила развитие тенденция технического совершенствования средств, которая выразилась: в отработке средств с безъядерным принципом поражения в режиме самонаведения; в переносе задач селекции боевых блоков БР на борт ПР и применением оптико-электронных систем обнаружения, сопровождения и селекции целей; в отработке технологий космического эшелона ПРО.

Не вдаваясь в подробный анализ программ СССР и США в области ПРО, степени их отработки и влияния на военно-политическую обстановку, следует констатировать, что к концу 80-х годов наметились существенные успехи США в области отработки перспективных технологий ПРО и успехи СССР в области практической реализации идеи ПРО в определенном объеме, развертывании средств ПРО и их эксплуатации.

В то же время начало процесса сворачивания холодной войны на рубеже 80–90-х годов и понимание невозможности достижения победы в ядерной войне даже с ограниченным применением МБР, привело к снижению интереса к так называемой стратегической ПРО, по крайней мере, глобального характера. Немаловажным при этом стало и наличие двух трудно разрешимых проблем – это проблема селекции боевых блоков и проблема их поражения с приемлемыми последствиями (в том числе экологическими).

В целом результаты работ в области ПРО, в том числе и полученные США по программам СОИ, к началу 90-х годов показали невозможность создания системы ПРО, способной решить стратегическую задачу обороны страны или значительной ее части при приемлемых последствиях в ракетно-ядерной войне между государствами Россия, США, Китай, Франция и Великобритания в любом сочетании.

В определенной мере это нивелировало достижения и отставания сторон (США и СССР) в области ПРО.

В 90-х годах наметилась тенденция в создании ПРО с ограниченными возможностями против средств нападения третьих стран, так называемая ПРО театра военных действий или нестратегическая (тактическая) ПРО. Анализ данных о работах в этой области показывает их перспективность, так как:

средства тактической ПРО имеют перспективу боевого применения, в том числе в интересах ПСО;

при разработке средств комплексно используются достижения в области создания ЗРК и новейших технологий в области ПРО;

грань между тактической и стратегической ПРО ближнего эшелона достаточно условна;

на работы в области тактической ПРО практически нет ограничений, в том числе и на продажу другим странам, т.е. средства тактической ПРО могут стать товаром.

В результате работы по тактической ПРО могут стать серьезной технической и экономической базой для стратегической ПРО.

В заключение следует отметить, что работы, проведенные в области стратегической ПРО в 90-х годах, дают реальную предпосылку для создания боевой системы ПРО, по крайней мере, территориальной, в ближайшей перспективе. Это подтверждается заявлением президента США о намерении развертывания ограниченной национальной ПРО и предложениями президента России о создании ЕвроПРО.

ИСПЫТАНИЯ НА ПОЛИГОНЕ САРЫ-ШАГАН СРЕДСТВ И КОМПЛЕКСОВ В ИНТЕРЕСАХ СОЗДАНИЯ СТРАТЕГИЧЕСКИХ СИСТЕМ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ

ИСПЫТАНИЯ РАДИОЛОКАЦИОННЫХ СРЕДСТВ ПРО И ПКО НА ПОЛИГОНЕ САРЫ-ШАГАН

Значительное место в работах, проводимых на полигоне в период создания системы «А» и комплекса «Алдан», занимают испытания средств дальнего обнаружения.

Во второй половине 1957 года началось строительство технологических зданий для размещения аппаратуры станции дальнего обнаружения (СДО) «Дунай-2». Она являлась составной частью системы «А» и в её задачу входило обнаружение БР и выдача целеуказаний радиолокаторам точного наведения. Первая проводка БР была проведена СДО «Дунай-2» уже в 1958 году. Станция поэтапно прошла настроечные, автономные испытания и комплексные испытания в составе системы «А». Активно и плодотворно на этом направлении трудились офицеры В.П. Корсунь, Ю.П. Ерохин, О.М. Костенко, Э.А. Пономарев, А.А. Котов.

После окончания комплексных испытаний РЛС «Дунай-2» на ее базе в 1967–68 гг. была создана станция дальнего обнаружения «Дунай-3УП», которая являлась экспериментальным образцом боевой РЛС ДО «Дунай-3У» и представляла собой автоматизированную многоканальную станцию дальнего обнаружения и целеуказания с повышенной пропускной способностью, с непрерывным излучением и программным обзором пространства.

В результате проведения конструкторских (1971 год) и государственных (1972–73 гг.) испытаний были определены тактико-технические и эксплуатационные характеристики РЛС, степень автоматизации управления, резервирования и контроля технического состояния аппаратуры, ее возможности решать задачи автоматического обнаружения, сопровождения и классификации баллистических целей и космических объектов, выдачи информации в объеме, необходимом для обеспечения целеуказаний средствам комплекса «Алдан».

Начиная с 1970 года и до середины 80-х годов радиолокатор канала цели комплекса «Алдан» и РЛС дальнего обнаружения «Дунай-3УП» активно привлекались к обеспечению испытаний новых образцов вооружения и военной техники. Они были одними из первых радиолокаторов ПРО, используемых в интересах испытаний комплексов средств преодоления ПРО в качестве измерительных средств. РЛС «Дунай-3УП» так же в течение 3-х лет привлекалась к исследованиям по коррекции технических характеристик приемного устройства по излучению солнца и звезд.

С 1975 года средства комплекса «Алдан» использовались для оценки характеристик ракетно-космических комплексов и особо важных ИСЗ. На базе экспериментальных данных, полученными этими радиолокационными средствами, проведен большой объем научно-исследовательских работ. Впервые в нашей стране был исследован ряд явлений, возникающих при полете БЦ через плотные слои атмосферы – плазменные и долгоживущие образования, собственное СВЧ – излучение целей.

Во исполнение Постановления ЦК КПСС и СМ СССР № 845-253 от 3.9.79 года и № 898-194 от 20.8.84 года на базе РЛС «Дунай-3УП» были развернуты работы по проверке основных принципов построения и технических решений, закладываемых в перспективные РЛС, в частности, в РЛС «Волга». В связи с этим были проведены доработки аппаратуры и программно-алгоритмического обеспечения, их отладка и стыковка.

При выполнении этих работ впервые в отечественной практике проведены экспериментальные исследования цифрового формирования диаграммы направленности антенны РЛС, отработан и испытан цифровой автокомпенсатор активных помех как элемент многофункциональной цифровой РЛС ДО.

Несмотря на продолжение исследований, в 1988 году с личного состава в/ч 03080 сняты задачи эксплуатации средств РЛС в целях их использования на перспективных направлениях работ.

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 8.04.58 года в 1960 году на полигоне был создан опытный образец радиолокационной станции дальнего обнаружения ЦСО-П. Анализ материалов автономных испытаний, проведенных в 1960–61 гг., показал, что станция может обеспечивать выдачу координат баллистических целей и ИСЗ.

В связи с этим, кроме работ по тематике ПРО, проводились наблюдения за искусственными спутниками Земли. В 1962 году были проведены испытания средств экспериментальной системы ПРО и радиолокационной станции ЦСО-П при работе по специальному ИСЗ ДСП-1.

Это позволило проверить возможность контроля функционирования средств системы ПРО при проводках ИСЗ, впервые осуществить прогнозирование движения ИСЗ без приемоответчика по данным радиолокационных средств ПРО.

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 1189-497 от 15.11.62 года в войсковой части 03080 с августа 1963 года начали проводиться работы по контролю космического пространства средствами экспериментальной системы ПРО и РЛС ЦСО-П.

После модернизации станции и проведения в 1964–65 гг. совместных испытаний РЛС ЦСО-ПМ была принята на вооружение. Много сил и энергии в успешное проведение испытаний вложили майоры Г.И. Семенихин и И.Р. Соскин. Участники испытаний были поощрены главнокомандующим В ПВО.

Одновременно с испытаниями станций ЦСО-П и ЦСО-ПМ проводились испытания станции дальнего обнаружения ЦСО-С. В 1965 году были завершены настроечные, а в 1970 году – автономные испытания радиолокатора. Они показали, что станция ЦСО-С имеет высокие точности определения координат БР и ИСЗ, удобна в эксплуатации и может решать широкий круг задач в системах ПРО и ПКО.

На основе работ, проведенных на РЛС в период 1961–70 гг. была создана новая радиолокационная станция 5Н12.

Большой вклад в своевременное и качественное проведение испытаний внесли подполковники М.Г. Трухан, А.В. Алещенко, А.М. Власенко, Н.А. Шукан и др.

Параллельно с испытаниями станции шли работы по отладке специализированных электронных управляющих машин и алгоритмов построения траекторий БР и ИСЗ. Результатом этих работ явилось создание и принятие на вооружение специализированной ЭВМ 5Э71 и ее модификаций, а также внедрение алгоритмов управления РЛС ДО и построения траекторий космических объектов на средствах службы контроля космического пространства.

В 1967 году ЦК КПСС и СМ СССР приняли Постановление о создании РЛС 5Н86 для системы ПРН.

Ее полигонный образец был испытан в 1969–72 гг. Испытания позволили проверить технические и аппаратурные решения, реализованные в боевой РЛС 5Н86, организовать ее серийное производство и развернуть на важных ракетоопасных направлениях.

В 1972–77 гг. на полигонной РЛС проводились исследовательские работы по наблюдению за сложными баллистическими целями. За это время был выявлен ряд недостатков, разработаны предложения по совершенствованию аппаратуры и боевой программы. В 1978 году работы на РЛС 5Н86-П были прекращены, инженерно-технический состав перенацелен на выполнение работ по другой тематике.

В начале 70-х годов радиотехническим институтом АН СССР была разработана новая радиолокационная станция надгоризонтного обнаружения 5Н79 с улучшенными тактико-техническими характеристиками для системы предупреждения о ракетном нападении. В целях сокращения этапа испытаний ее боевого варианта было принято решение о проведении в период 1973–77 гг. исследовательских и испытательных работ по проверке аппаратурных и технических решений на передающем стенде этой станции.

Строительство технологического здания было начато в 1974 году и завершено в 1976 году. Монтаж аппаратуры стенда осуществлялся по мере готовности помещений. Для испытаний было сформировано подразделение из 14 человек (начальник отдела подполковник Б.И. Гусаров); к работам привлекались подполковник Е.А. Матвеев и майор С.Ф. Павлов. Руководство испытаниями осуществлял майор А.П. Пицык.

Испытания, проведенные на полигоне, позволили значительно ускорить ввод в строй боевого образца РЛС 5Н79 за счет своевременного выявления конструкторских недоработок и разработки методического обеспечения испытаний.

Крупный вклад в проведение данных работ внесли полковник Н.А. Шукан, подполковники Л.Я. Захаренко, С.М. Шарипов и многие другие.

Очередным этапом развития радиолокационных средств ПРО явилось создание в соответствии с решением комиссии президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам № 241 от 21.09.70 г. полигонного образца РЛС «Неман» (главный конструктор Ю.Г. Бурлаков).

Первоначально станция проектировалась как РЛС дальнего обнаружения. Строительные работы были начаты в январе 1971 года и продолжались до 1977 года. Строительство велось медленно, сроки неоднократно корректировались. Монтаж и настройка технологической аппаратуры проводились по мере готовности помещений.

В ходе создания полигонной РЛС были изменены требования к ней, разработано новое техническое задание на станцию, которое определило и ее новое назначение.

Перед экспериментальной РЛС ставились задачи обеспечения исследований по селекции головных частей БР и испытаний комплексов средств преодоления ПРО. В этом отношении станция имеет принципиально новые возможности благодаря использованию высокоинформативных зондирующих сигналов.

В 1976 году силами промышленности и войсковой части была проделана уникальная работа – впервые в отечественной практике произведена склейка диэлектрической линзы приемной антенны РЛС подобного типа и назначения. При этом инженерами Г.И. Снесаревым, А.В. Володиным-Худиком и другими был внесен ряд предположений, позволивших значительно сократить сроки проведения работ.

В 1977–78 гг. в ходе первого этапа конструкторских испытаний РЛС «Неман-П» было проверено ее функционирование по реальным целям. Результаты испытаний подтвердили правильность технических решений, реализованных в аппаратуре станции.

Много сил и энергии в проведение испытаний внесли полковники Л.А. Белозерский, В.И. Воробьев, подполковники А.А. Мовша, В.М. Бобрыхин, майоры А.М. Баринов, М.Д. Дзекунов и др. Второй этап конструкторских испытаний был завершен в мае 1980 года.

С этого времени на РЛС ведутся работы в интересах получения информации при испытаниях КСП ПРО:

сравнительной оценки различных радиолокационных признаков селекции и экспериментальной отработки методов и алгоритмов селекции боевых блоков;

разработки рекомендаций по применению создаваемых и проектируемых систем ПРО, принципов и технических решений, экспериментально проверенных на РЛС «Неман-П»;

экспериментальной проверки возможностей радиолокационных средств, аналогичных по принципам построения данной РЛС.

В настоящее время на станции ведутся работы, направленные на ее совершенствование и повышение надежности.

В процессе испытаний радиолокационных станций ПРО и ПРН отработан целый ряд принципов, составляющих основу радиолокации, что имеет существенное значение для ее дальнейшего развития.

За внедрение новой радиолокационной техники в систему предупреждения о ракетном нападении 22 человека из войсковой части 03080 были награждены орденами и медалями СССР, среди них подполковники Л.Я. Захаренко, Е.А. Матвеев, О.В. Крутиков и др.

В создание СПРН, а также в разработку других проблем большой вклад внесли сотрудники НИИ-2 МО Я.Т. Трегуб, В.Н. Журавлев, Е.С. Сиротинин, Д.С. Канторов, О.А. Чембровский, Ю.И. Любимов, С.И. Гущин, Н.А. Белецкий, Б.А. Бренер, А.Н. Катулев, Г.С. Горевой, Н.П. Сурков, Л.С. Песков и многие другие.

ИСПЫТАНИЕ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ

Командование войсковой части 03080 с первых дней образования полигона уделяло постоянное внимание развитию парка ЭВМ, подготовке высококвалифицированных инженеров-испытателей вычислительных машин и программистов, совершенствованию структуры подразделений, занимающихся испытаниями, эксплуатацией и использованием ЭВМ.

В целях более эффективного и качественного решения задач исследований и испытаний директивой Главного штаба Войск ПВО от 13 марта 1962 года было сформировано 9 научно-исследовательское испытательное управление. Управление включало 7 отделов и 1 лабораторию прямого подчинения. Начальником управления был назначен полковник Николай Павлович Лебедев, заместителями – полковник Козлов и майор И.В. Угроватый (который с 1965 года стал начальником управления).

Развитие средств противовоздушной обороны, необходимость решения при этом многих научно-технических задач и проведения экспериментальных исследований потребовали уже на начальной стадии становления полигона внедрения ЭВМ в практику испытаний. К числу задач, решение которых возлагалось на ЭВМ, относятся:

управление объектами ПВО в реальном масштабе времени;

обеспечение проведения теоретических и экспериментальных исследований и испытаний систем вооружения методами математического моделирования;

обработка результатов измерений.

Первая ЭВМ М-40 была развернута на полигоне при создании экспериментальной противоракетной системы «А», во второй половине 50-х годов и предназначалась для автоматического управления элементами этой системы. Через год была введена в строй ЭВМ М-50 для обработки результатов экспериментов. На этой ЭВМ специалистами по вычислительной технике и программированию был реализован комплекс математического моделирования.

ЭВМ 1-го поколения М-40 и М-50, разработанные коллективом ИТМ и ВТ АН СССР под руководством академика С.А. Лебедева, составляли парк вычислительных машин полигона и входили в состав Главного вычислительного центра. Для построения всех устройств этих машин использовались ламповые триггерные ячейки.

Машины имели сравнительно невысокое быстродействие (до 50 тыс. операций в секунду), ограниченный объем как оперативной памяти (4096 ячеек), так и внешних запоминающих устройств (4 магнитных барабана по 4096 ячеек), отсутствовало математическое обеспечение. Программирование задач велось в машинных командах.

Обработка внутристанционных измерений, а также управление элементами экспериментальной системы велось с выводом результатов на узкую цифропечать, с которой вручную производилось построение графиков для дальнейшего анализа функционирования системы.

На ЭВМ М-40 и М-50 выросли первые специалисты Войск ПВО по вычислительной технике, составившие в последующем ядро подразделений испытателей ЭВМ полигона. Это офицеры Угреватый, Богатенков, Поликарпов, Ошевенский, Муравьев, Певцов, Милехин, Кузнецов, Лукошков, Кузьминский, Сергеев, Островский, Четкин и др.

Результаты, полученные на экспериментальной системе «А», легли в основу ТТЗ на боевую систему ПРО А-35. В этой системе функция автоматизированного управления средствами возлагалась на многомашинный комплекс на базе ЭВМ 2-го поколения 5Э92Б, разработанной коллективом ИТМ и ВТ. На командно-вычислительном пункте системы А-35, включающем 3 ЭВМ 5Э92Б, решались задачи анализа воздушно-космической обстановки, наблюдения за ракетно-космическими целями и управления стрельбовым комплексом, а также выдачи экспресс-информации о натурных экспериментах на полигоне в реальном масштабе времени.

В августе 1965 г. опытный образец полупроводниковой ЭВМ был поставлен на полигон для комплекса «Алдан». Благодаря наличию подготовленных специалистов в сжатые сроки были проведены испытания ЭВМ и доводка ее до требований технического задания. Тесный контакт инженеров-испытателей управления с разработчиками вычислительного комплекса на этапах монтажа и настройки комплекса показал эффективность такого подхода при проведении испытаний перспективных образцов вычислительной техники.

ЭВМ 5Э92Б имела более совершенную систему команд и архитектуру основных устройств. Использование конвейерного выполнения команд, усовершенствованных алгоритмов исполнения арифметических операций, расширение оперативной и внешней памяти, совмещение работы центрального процессора с вводом/выводом данных позволили на порядок (по сравнению с ЭВМ М-40) увеличить ее производительность.

Наряду с решением задач автоматического управления боевой работой комплекса «Алдан» на ЭВМ 5Э92Б впервые на полигоне инженерно-техническим составом управления была реализована экспресс-обработка информации в реальном масштабе времени, что позволило оперативно вести анализ хода проводимых экспериментов.

Параллельно с развертыванием и испытаниями вычислительного комплекса управления средствами системы ПРО проводились работы по усовершенствованию вычислительного комплекса обработки результатов экспериментов. Был создан комплекс обработки данных (КОД-1) на базе ЭВМ М-100. Развитие вычислительных средств, применяемых для обработки данных и математического моделирования, вызвало ускоренное развитие методов разработки программного обеспечения.

На КОД-1 были заложены системы обработки данных с выдачей результатов на графопостроители, что существенно ускорило и облегчило проведение анализа результатов испытаний по данным обработки. При программировании задач использовался машинно-ориентированный язык, появились первые средства отладки программ. Можно сказать, что КОД-1 явился начальным этапом автоматизации процессов испытаний ВВТ ПВО на полигоне.

Расширение функций, возлагаемых на ЭВМ в системах вооружения, влечет усложнение самих ЭВМ, из-за чего резко возрастают сложность и трудоемкость проведения их испытаний. Необходимо было разрабатывать новые методы оценки соответствия характеристик ЭВМ требованиям ТЗ. Организовывать и проводить испытания новых вычислительных комплексов могли лишь высококвалифицированные специалисты по вычислительной технике.

Для решения этих проблем во второй половине 60-х годов создается полигонный отдел анализа и испытаний вычислительных средств. Отдел комплектовался из специалистов, уже имеющих опыт практической работы на ЭВМ 1 и 2 поколений. Правильность такого подхода была подтверждена при испытаниях перспективных вычислительных средств. Особенно ярко это проявилось в начале 70-х годов при испытании многопроцессорных вычислительных комплексов (МВК).

Появление МВК со сложной архитектурой вычислительных комплексов обеспечило возможность решения целого ряда сложных научно-технических проблем, в том числе:

достижение высокой производительности комплексов за счет параллельного решения независимых задач или частей одной задачи;

повышение надежности вычислительных комплексов за счет применения новой элементной базы и обеспечения способности комплексов к реконфигурации, т.е. перераспределению ресурсов между задачами при отказах отдельных модулей ВК и продолжению вычислительного процесса при ухудшенных (но допустимых) показателях качества функционирования;

обеспечение гибкости вычислительной системы и ее адаптируемости для применения в различных условиях.

Все это существенным образом повлияло на требования к уровню подготовки специалистов к испытаниям и эксплуатации МВК.

Процесс подготовки к испытаниям первого многопроцессорного цифрового вычислительного комплекса (ЦВК) 5Э26, который входил в состав системы вооружения «Волхов-Мб» и предназначался для автоматизированного управления средствами системы при выполнении ею боевой задачи, был организован так, что одновременно с созданием опытного образца ЦВК 5Э26 на заводе-изготовителе проводилась и подготовка для проведения испытаний.

Такая организация подготовки испытателей позволила иметь к началу испытаний высококвалифицированных специалистов, способных провести с высоким качеством как автономные испытания ЦВК, так и испытания его в составе средств вооружения ПСО. Большой вклад в испытания ЦВК 5Э26 внесли офицеры Четкий, Островский, Сизько.

Сложная, нетрадиционная архитектура ВК потребовала развития методов их испытаний. Впервые при испытаниях ЦВК 5Э26, был применен метод математического моделирования для оценки функционирования системы аппаратно-программного контроля комплекса, а также оценки полноты и достаточности ЗИП. Использование натурных экспериментов в сочетании с математическим моделированием позволило выявить ряд существенных недостатков комплекса, по которым были выданы технические предложения, положенные впоследствии в основу модернизации ЦБК.

В начале 70-х годов были развернуты работы по созданию комплекса обработки данных КОД-2. Особое внимание уделялось разработке архитектуры комплекса, специального программного обеспечения, теоретической и практической проработке вопросов создания опытных образцов магнитных накопителей и графопостроителей. 1976 год характеризовался интенсивными работами по монтажу и наладке аппаратуры КОД-2, которые в октябре завершились приемосдаточными испытаниями.

Ввод в строй КОД-2 на базе ЭВМ 5Э51 и его специального программного обеспечения явился вторым этапом в развитии средств автоматизации испытательных работ. Основным его итогом в части развития программного обеспечения комплексов обработки данных явилась разработка и внедрение прогрессивной технологии создания больших программных систем на основе модульного программирования.

Впервые на полигоне в практику программирования вошли основные черты производства программ на промышленной основе, такие как выделение проектирования программных систем в самостоятельный этап с использованием специализированных проблемно-ориентированных языков, внедрение элементов автоматизации документирования результатов, специализация разработчиков программных комплексов, обеспечение устойчивости вычислений к сбоям аппаратуры и другие.

Следует отметить, что аппаратура ЭВМ 5Э51 по своим техническим характеристикам аналогична аппаратуре 5Э92Б, существенное отличие состоит лишь во введении операций плавающей арифметики. Фактически эта аппаратура морально устарела уже к моменту ее поставки на полигон, а ограниченность вычислительных ресурсов, в особенности объема магнитных накопителей с прямым доступом, не позволила в полной мере реализовать возможности специального программного обеспечения (СПО) КОД-2.

Тем не менее, использование прогрессивных концепций и методов создания программ обеспечило успешное функционирование КОД-2 и удовлетворение им текущей потребности в обработке данных.

В 1980 г. начались испытания вычислительных средств нового перспективного многоканального стрельбового комплекса (МКСК) «Амур-П». В качестве базовой вычислительной системы комплекса был выбран МВК семейства «Эльбрус».

МНОГОКАНАЛЬНЫЙ СТРЕЛЬБОВЫЙ КОМПЛЕКС «АМУР-П»

Полигонный образец сокращенного состава МКСК системы ПРО А-135 создавался и испытывался на Государственном научно-исследовательском испытательном полигоне ПВО № 10 в период с 1976 по 1990 годы.

В состав комплекса входят:

многофункциональная РЛС «Дон-2НП»;

командно-вычислительный пункт 5К80П с ЭВК «Эльбрус»;

стартовые позиции с шахтными пусковыми установками дальнего и ближнего перехвата;

система передачи данных и связи 5Я67.

Помимо проверки технических решений и оценки характеристик средств на МКСК «Амур-П» отрабатывались все экспериментальные задачи, прежде всего с пусками противоракет по условным и реальным целям, проводкам БР-мишеней в интересах системы А-135 при проведении ее предварительных и государственных испытаний.

На средствах комплекса также отрабатывались задачи по расширению, боевых возможностей системы А-135 в частности по перехвату БРСД типа «Першинг-2».

B 90-x годах комплекс использовался для решения задач создания средств ПРО 3-го поколения и поддержания боеготовности системы А-135.

Комплекс и в настоящее время является базовым средством полигона для отработки перспективных и текущих задач ПРО.

При создании комплекса «Амур-П» к вычислительным средствам были предъявлены более жесткие требования:

общей скорости вычисления свыше 100 млн оп./с;

высокой надежности вычислительных средств, в том числе обеспечения непрерывности работы BC;

высокой оперативности создания боевых программ.

Эти требования были реализованы при разработке семейства МВК «Эльбрус». В основу создания МВК «Эльбрус» были положены следующие основные принципы:

многопроцессорность, позволяющая наращивать производительность пропорционально количеству подключаемых процессоров и т.о. осуществлять при вычислениях высокий уровень параллелизма:

модульное построение комплекса, позволяющее без остановки работы отключать неисправные и подключать резервные устройства, т.е. проводить реконфигурацию комплекса;

аппаратная поддержка основных конструкций языков высокого уровня, что обеспечило высокую эффективность объектного кода, получаемого при программировании на языках высокого уровня, и позволило, таким образом, существенно ускорить создание программных систем, в том числе системных и боевых программ;

использование предельной по быстродействию элементной базы, наиболее, совершенных схем выполнения операций, разработка прецизионных высокочастотных печатных плат и систем отвода рассеиваемой мощности.

Работа по подготовке к испытаниям вычислительных средств комплекса «Амур-П» началась с подготовки и участия в предварительных испытаниях МВК «Эльбрус-1». Для этих целей в 1975 г. была создана тематическая группа из молодых специалистов, которая в течение 3-х лет занималась подготовкой к испытаниям (изучением технического и эскизного проектов).

В период с 1978 по 1980 годы на предприятии п/я А-3162 проводились испытания МВК «Эльбрус-1». В этих испытаниях принимали активное участие офицеры управления Г.Г. Пащенко, Н.П. Бакров, Ф.Д. Батый, И.В. Мокринов и другие. Приобретенный опыт способствовал успешному монтажу, наладке и проведению государственных испытаний МВК «Эльбрус-1» на полигоне.

Интегральный подход к разработке аппаратных средств и программного обеспечения МВК «Эльбрус» привел к тому, что программное обеспечение стало неотъемлемой частью МВК. Поэтому при испытаниях МВК возникла необходимость испытывать аппаратуру и общесистемное программное обеспечение (ОСПО) комплекса совместно. Это потребовало дальнейшего совершенствования и развития методологии испытаний сложных вычислительных систем.

Были выделены три направления:

испытания аппаратных средств;

испытания программного обеспечения;

системные испытания.

Опыт испытаний и эксплуатации МВК показал объективную необходимость создания системной группы, особенно на этапе совместных испытаний комплекса. В состав такой группы входят наиболее подготовленные и опытные испытатели, ориентирующиеся в особенностях аппаратуры, программного обеспечения и внешних связях ВК с другими элементами системы вооружения.

Необходимым условием высокого качества подготовки и проведения испытаний, современных МВК является создание тематических групп уже на ранних стадиях разработки опытных образцов МВК (эскизного и технического проектирования). Основной задачей этих групп, вплоть до завершения испытаний вычислительных систем, должно быть непосредственное участие в организации подготовки комплекса к испытаниям, оценке результатов испытаний и выявлении причин несоответствия ТЗ, выработке предложений и рекомендаций по совершенствованию аппаратуры и программного обеспечения, а также в работах по их реализации.

В 1985 г. успешно прошли Государственные испытания МВК «Эльбрус-2», непосредственное участие, в которых приняли офицеры управления полковник Шкапин, В.П. Сердюк, Н. Кутузов, В. Кладов, П.П. Кладов, Н.С. Шубенко и другие. Специалистами управления в ходе подготовки и проведения испытаний выдан ряд технических предложений, направленных на повышение технических и эксплуатационных характеристик вычислительного комплекса.

Впервые в практике создания стационарных вычислительных средств для систем вооружения использовалась универсальная вычислительная система, относящаяся по своим характеристикам к классу супер-ЭВМ. Широкое применение этих ЭВМ в системах вооружения и в научно-технических расчетах оказало революционизирующее влияние на стиль проведения исследовательских и опытно-конструкторских работ.

Одновременно с развитием и совершенствованием методологии испытаний проводилось развитие вычислительной базы для обработки результатов испытаний ВВТ и моделирования. Необходимость такого развития обуславливалась повышением требований к качеству обработки данных, увеличением объема данных, подлежащих обработке, а также задачей проведения испытаний образцов ВВТ в максимально сжатые сроки.

Проведение работ по созданию, эксплуатации и совершенствованию программного обеспечения КОД-2 обеспечило подготовку в управлении опытных программистов-системников, способных решать комплексные проблемы в области обеспечения полигонных испытаний необходимой вычислительной базой. Накопленный опыт позволил быстро ввести в строй моделирующий комплекс на базе ЭВМ БЭСМ-6 (1970 г.) и обеспечить его успешную эксплуатацию.

В 1980 г. Военно-промышленной комиссией президиума Совета министров СССР принято решение о развертывании на полигоне нового комплекса обработки данных на базе МВК «Эльбрус-Г» и спецвычислителя «Э1К2». При этом особое внимание было уделено развитию специального программного обеспечения (СПО) комплекса, которое должно было обеспечить значительное повышение производительности труда при разработке и эксплуатации программ обработки экспериментальных данных и математических моделей.

В соответствии с этим на СПО КОД-3 возлагалось обеспечение решения следующих задач:

создание программ с использованием языка высокого уровня, специально ориентированного на класс решаемых задач обработки;

комплексирование сложных программ из функциональных модулей, написанных на любом из языков программирования, реализованных на МВК «Эльбрус», и отладку этих программ в пакетном режиме, режиме разделения времени и совмещенном;

ввод измерительной информации подлежащей обработке, в память в соответствии с задаваемыми условиями;

документирование результатов обработки данных в удобном для анализа виде;

защита вычислительного процесса от сбоев оборудования и недостоверной информации;

введение диалога с различными группами пользователей с использованием соответствующей терминологии, понятной этим пользователям;

максимальное использование имеющихся компонентов во вновь создаваемых программах, исключение дублирования в их создании;

выделение пользователям личных архивов, обеспечение их сохранности и защиты от несанкционированного доступа;

рациональное использование вычислительных ресурсов МВК, в частности обеспечение параллельного исполнения программ.

Часть принципов составляющих основу разработки СПО КОД-3 явились непосредственным развитием идей, апробированных на КОД-2. В процессе разработки технологии производства и эксплуатации на КОД-3 использовались также некоторые другие прогрессивные методологические рекомендации, которые не удавалось ранее внедрить из-за несовершенства используемой аппаратно-программной базы.

Главные же усилия были сосредоточены на автоматизации проектно-конструкторских работ при создании программных комплексов обработки данных и обеспечении параллелизма вычислений.

Учет специфики решаемых задач, унификация механизмов межмодульного взаимодействия, разработка специального языка проектирования программ и программная реализация процессора этого языка на основе перспективного принципа вычислений позволили создать технологический комплекс для массового производства параллельных программ.

Создание в составе СПО КОД-3 средств автоматизации проектирования программ и контроля корректности программных проектов, активными участниками которых стали офицеры Пицик, Демин, Рытов, Новов, Машин, позволили не только значительно повысить эффективность создания программ, но и улучшить такие эксплуатационные характеристики программ, как надежность, наглядность, модифицируемость.

Важным условием создания СПО КОД-3 в установленные сроки явилась заблаговременная отработка основных его компонентов на ИК ТЕМП на базе ЭВМ БЭСМ-6. В результате этого начальная версия СПО прошла приемосдаточные испытания еще до ввода аппаратуры КОД-3.

Прогрессивные решения, примененные при разработке СПО КОД-3, в частности – создание виртуальной потоковой вычислительной машины и информационно-алгоритмической среды ее функционирования, открыли путь к комплексной автоматизации полигонных испытаний – принципиально новому этапу развития средств автоматизации испытаний.

На автоматизированную систему управления возлагается решение следующих задач:

автоматизация управления экспериментами, включая оперативный сбор экспериментальных данных, оперативный анализ и отображение состояния воздушно-космической обстановки и объектов, участвующих в эксперименте;

автоматизация подготовки экспериментов, включая планирование материально-технического обеспечения, учет готовности подразделений и служб, а также выбор конфигураций измерительных средств.

Таким образом, совершенствование СПО, ввод в строй ЭВМ нового поколения открывали широкие перспективы научно-исследовательской и испытательной деятельности управления. Проделан большой объем работы по подготовке замены ЭВМ 5Э92Б на «Эльбрус-2» офицерами К.В. Мыльниковым, А.А. Даниловым, П.В. Погребняк.

Начало 90-х годов характерно для управления и полигона уменьшением объема испытательных работ, сокращением структуры управления, прекращением модернизации вычислительных средств, сворачиванием своей деятельности на полигоне представителями военной промышленности.

За время своего существования, управление внесло большой вклад в решение задач полигонных испытаний, обработки результатов по темам ПРО, ПСО, испытаний вычислительных средств, что вело к совершенствованию техники и вооружения нашей страны.

ИСПЫТАНИЯ С ЦЕЛЬЮ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ СЕЛЕКЦИИ

Особое место в истории полигона занимают работы с Ракетными войсками стратегического назначения, Военно-Морским Флотом и взаимодействующими организациями промышленности по измерениям характеристик различных типов боевых блоков БР, ложных целей, дипольных отражателей, станций активных помех в интересах испытаний боевого оснащения отечественных ракетных комплексов, которые во многом определи способы построения разрабатываемых средств ПРО.

Начало работ было положено испытаниям, направленным на обработку радиомаскировки головных частей с помощью активных и пассивных помех и оценкой возможности их селекции радиолокационными средствами системы «А».

В 1965–1966 гг. проводились летные испытания радиотехнической защиты ГЧ и оценка радиолокационных характеристик ГЧ с радиопоглощающими покрытиями и средствами искажений, а также ложных и плазменных ложных целей, получение баллистических характеристик ГЧ и ложных целей.

В период с 04.04.1969 г. по 04.06.1970 г. осуществлялись радиолокационные наблюдения РЛС комплекса «Алдан» и ЦСО-С ГЧ с радиопоглощающими покрытиями и средствами искажений радиолокационных характеристик на фоне ложных целей, имитирующих радиолокационные характеристики ГЧ на внеатмосферном и переходном участках траектории, а также летные испытания экспериментальных станций активных помех ретрансляционного и непрерывного излучения.

В начале 70-х годов проводились летные испытания ГЧ, оснащенными средствами искажений радиолокационных и инфракрасных характеристик на фоне комбинированных плазменных ложных целей с оценкой плазменных следов в различных диапазонах волн до минимально возможных высот.

В 70-х годах проводились испытания с целью исследования физических явлений, сопровождающих полет ГЧ и ложных целей в атмосфере, в том числе уменьшения ЭПР ГЧ за счет применения экспериментального устройства снижения радиовидимости на внеатмосферном участке траектории.

Летные испытания комплекса средств преодоления ПРО проводились с целью получения экспериментальных данных для оценки их соответствия ТЗ и решения вопросов селекции элементов СБЦ в облаках дипольных отражателей с отработкой алгоритмов селекции.

В 80-х проводились летно-конструкторские испытания управляемых боевых блоков, летные испытания боевого оснащения, государственные испытания боевого оснащения перспективных ракетных комплексов, в том числе средств преодоления ПРО с оценкой радиолокационных и инфракрасных характеристик на внеатмосферном и атмосферном участках траектории, баллистических характеристик и высот работоспособности тяжелых и легких летных целей, дипольных отражателей в интересах селекции и проверки соответствия боевого оснащения ТТТ.

Работы по оценке инфракрасных характеристик проводились с привлечением экспериментального самолетного информационного оптико-электронного комплекса атмосферной селекции ГЧ БР «Онега-3», испытывавшегося на полигоне в период с 1984 по 1991 годы.

Эти испытания позволили накопить богатый статистический материал по характеристикам элементов СБЦ, в существенной степени подтолкнули исследования, повлияли и продолжают влиять на разработку методов и алгоритмов селекции баллистических целей.

Без решения проблемы селекции боевых блоков из состава СБЦ немыслимо создание эффективной противоракетной обороны. В связи с этим на основе решения Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам № 164 от 30.06.1973 г. была составлена комплексная программа для определения характеристик целей и исследования их в интересах селекции.

Подтверждением важности этой работы является и решение Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам № 9 от 15.01.1975 г. «О развертывании работ в области селекции головных частей баллистических ракет».

Отработка вопросов селекции на полигоне осуществлялась как автономно, так и одновременно с проведением летных испытаний комплексов средств преодоления ПРО и боевых блоков. Значительный объем работ в этом направлении выполнен инженерным составом первого управления.

Были разработаны специализированная программа управления радиолокатором канала цели системы «Алдан», программа для исследования характеристик элементов СБЦ, внедрена система унифицированной обработки информации полигонных РЛС, участвующих в измерениях.

На базе главного командно-вычислительного центра системы «Алдан» был создан и прошел экспериментальную проверку программно-алгоритмический комплекс централизованного управления измерительными средствами, объединяющий 7 РЛС в единую систему и позволяющий осуществлять оперативное целераспределение и выдачу целеуказаний радиолокаторам в зависимости от складывающейся в ходе натурального эксперимента ситуации.

Большой вклад в решение задач селекции и испытаний КСП ПРО внесли полковники Л.А. Белозерский, Э.В. Кондаков, П.А. Москвичев, подполковники А.А. Грицовец, Ю.Ю. Елисеев, П.Т. Девяткин, В.А. Пименов, В.А. Файнгольд, В.Н. Щеглов, В.С. Кравец и многие другие.

ИСПЫТАНИЯ КОМПЛЕКСОВ «АРГУНЬ» И «АЗОВ»

Ранее указывалось, что было принято решение о создании системы ПРО г. Москвы А-35 и отработки на полигоне ее опытного огневого комплекса «Алдан», а также о создании полигонного многоканального комплекса «Аргунь» – системы «Аврора» и опытного огневого комплекса «Азов» – системы С-225, для получения разносторонних экспериментальных данных по проблематике ПРО.

Результаты испытания комплекса «Алдан» были рассмотрены выше; ниже изложим результаты, относящиеся к комплексам «Аргунь» и «Азов».

При всех своих достоинствах комплекс «Алдан» обладал одним существенным недостатком – малой канальностью как по целям, так и по противоракетам.

По этой причине Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 297-318 от 05.11.65 года и № 387-144 от 03.05.67 года были заданы работы по созданию многоканального комплекса «Аргунь» (главный конструктор Г.В. Кисунько).

Главными задачами полигонных испытаний являлись отработка и проверка принципов построения и основных аппаратурных решений комплекса и входящих в него средств, а также оценка тех тактико-технических характеристик, которые не могли быть проверены без пусков противоракет и проводок реальных баллистических целей.

К 1970 году на опытном образце комплекса «Аргунь» были завершены поставка оборудования и монтаж аппаратуры, а в 1974 году настройка и стыковка функционально-законченных устройств. По окончании настроечных работ радиолокатор космических целей с поворотной активной ФАР прошел конструкторские испытания к концу 1974 года и обеспечивал одновременное обнаружение, сопровождение и определение траекторий 10–15 целей.

Большую работу по наладке и стыковке аппаратуры, совершенствованию программно-алгоритмического и методического обеспечения, повышению надежности работы радиолокатора провел инженерно-технический состав 1 управления и войсковой части 06544.

В связи с тем, что комплекс «Аргунь» не имел перспективы принятия на вооружение в особенности после заключения Договора по ограничению ПРО в 1972 г., на его базе было решено создать полигонный экспериментальный многоканальный измерительный комплекс «Аргунь-И» в составе радиолокатора космических измерений и командно-вычислительного пункта, остальные средства были законсервированы или демонтированы.

Заводские испытания ИК «Аргунь-И» были проведены в 1976 году и в дальнейшем измерительный комплекс использовался для получения траекторной и сигнальной информации по космическим объектам, включая сложные баллистические цели, в интересах исследования методов селекции головных частей и отработки их алгоритмических решений, проведения радиолокационных измерений при летных испытаниях КСП ПРО.

Заводские испытания радиолокатора космических целей и КВП проводились в 1976 году. При этом проверялась возможность измерений координат ИСЗ, оборудованного специальным приемоответчиком, обеспечения летно-конструкторских испытаний ИСЗ, а также измерение текущих координат головной части и корпуса БР, оборудованных приемоответчиками.

В период испытаний комплекса проводилась отработка совместного функционирования КВП и радиолокатора космических целей при работах по реальным объектам. Испытания были проведены в полном объеме в соответствии с программой.

Несмотря на сжатые сроки и сложные условия, поставленные задачи были выполнены. Крупный вклад внесли подполковники Л.Я. Пехтеров, В.И. Хотин, В.М. Юрков, майоры Г.М. Головков, П.В. Хованский, капитан О.И. Таранов. Большую работу, определившую успех испытаний комплекса проделали генерал-майор В.А. Перфильев, полковники И.М. Аднагулов, Е.А. Апсит, В.Л. Святов, Ю.Н. Соколов, подполковники П.И. Резяпов, Н.В. Федоров и др.

Впоследствии на комплексе неоднократно проводились доработки аппаратуры, алгоритмов и программ, направленных на его совершенствование.

В 1986–87 гг. осуществлены реконструкция и капитальный ремонт спецтехнического оборудования, проведены монтаж, настройка и отладка новых, более мощных, вычислительных средств, разработаны новые боевые программы.

Все эти мероприятия позволят использовать средства комплекса «Аргунь-И» в интересах испытаний перспективной системы ПРО.

За время эксплуатации комплекса был выполнен большой объем работ по обеспечению радиолокационных наблюдений сложных баллистических целей, противоракет, особо важных ИСЗ и космических кораблей различного назначения. Уникальная информация позволила провести исследования радиолокационных характеристик элементов СБЦ, методов и алгоритмов селекции боевых блоков, параметров ионосферы возмущенной стартами БР, помехозащищенности РЛС и т.д.

Практически одновременно с созданием стрельбового комплекса ПРО дальнего перехвата «Алдан» велась разработка системы ПРО ближнего и среднего перехвата «Азов». В состав комплекса входили: командный пункт, радиотехнические средства и выносные наземные пусковые установки противоракет среднего и ближнего перехвата. В перспективе планировалось шахтное базирование противоракет.

Работы по строительству позиции и испытаниям комплекса «Азов» (генеральный конструктор Б.В. Бункин) на полигоне были определены Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 5.11.65 г. № 927-318 и рядом решений Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам.

Испытания радиотехнических средств экспериментального (макетного) образца комплекса станции передачи команд на противоракету и радиолокатора точного наведения, работающего одновременно по цели и противоракете, начались в мае 1967 года и включали проверку основных принципов и тактико-технических характеристик, заложенных в эскизном проекте, ряда новых конструктивных и технических решений, принципов управления радиотехническими средствами с командного пункта.

Первый бросковый пуск ПР среднего перехвата 5Я27 был проведен 27 июля 1967 года, а в замкнутом контуре управления макетного образца 16 февраля 1971 г. Испытания на данном образце были завершены в 1971 году. 27 ноября 1973 года проведен первый бросковый пуск противоракеты 5Я26.

В соответствии с решениями Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам от 3.11.70 г. № 272 и от 14.06.71 г. № 151 в декабре 1970 г. на полигоне был развернут первый опытный образец огневого комплекса системы ближнего перехвата, который предназначался для проведения заводских испытаний совместно с ПР 5Я26.

Одновременно в 1971–72 гг. в войсковой части 03145 проводились работы по строительству позиции для второго опытного образца комплекса «Азов», выносной стартовой позиции для изделия 5Я26, шахтных пусковых установок для противоракеты 5Я27, наземной пусковой установки.

В течение 1973 г. на средствах второго опытного образца велись стыковочные и автономные работы, проверка методик, проверка функционирования комплекса на соответствие техническим условиям.

В связи с принятием Договора по ПРО между СССР и США в июле 1973 г. испытания первого и второго опытных образцов системы как стрельбовых комплексов с целью принятия их на вооружение были прекращены, а на системе «Азов» решались частные задачи в интересах ПРО и КСП ПРО.

Комиссией Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам от 30.06.73 г. было принято решение о форсировании ввода радиолокатора наведения первого опытного образца для привлечения его в качестве измерительного средства при испытаниях КСП ПРО. К декабрю 1973 г. ввод в строй радиолокатора для решения указанных задач был завершен.

Выполняя решения Комиссии Президиума СМ СССР от 15.01.75 г. № 9 об экспериментальных исследованиях методов и алгоритмов атмосферной селекции, на радиолокаторе проведен ряд конструктивных добавок, направленных на снижение высоты устойчивого сопровождения элементов СБЦ, разработаны и внедрены программы статистической обработки координат цели и измерения спутных следов, возникающих за тяжелыми целями при их пролете через атмосферу, введены новые типы зондирующих сигналов.

В 1974–75 гг. в соответствии с решением Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам от 27.07.71 г. № 189 и от 12.05.74 г. № 160 на базе средств комплекса «Азов» на полигоне проходил испытания специальный радиолокационный измерительный комплекс 5К17.

За введение в эксплуатацию этого комплекса предприятие-разработчик п/я В-2431 было удостоено в 1977 году Государственной премии СССР, а личный состав первого управления и войсковой части 03145, участвовавший в испытаниях, был поощрен Министром обороны СССР и Главнокомандующим В ПВО страны: подполковники В.М. Юрченко, Р.В. Бородушкин, Б.В. Дмитриев, Г.В. Клабуков, майоры Ю.Ф. Куриенко, А.И. Юшкевич, капитан Б.В. Клименко.

Испытания огневого комплекса с пусками противоракет 5Я27 были успешно завершены. 29 октября 1976 г. впервые в СССР был осуществлен перехват головной части БЦ в верхних слоях атмосферы, а 28.07.77 г. проведена боевая работа по скоростной сложной баллистической цели. Всего было проведено 50 пусков противоракет.

В период с 1975 по 1977 годы на средствах второго опытного образца проводились интенсивные доработки аппаратуры и боевых программ, а с января 1978 г. были начаты работы по подготовке к заводским испытаниям с противоракетой 5Я26.

Испытания изделия 5Я26 начались в 1973 году и закончились в 1984 г. Всего было проведено 28 пусков.

Заводские испытания с противоракетой 5Я26 предусматривали оценку эффективности огневого комплекса применительно к защите малогабаритных объектов от налета одиночных баллистических целей, оснащенных КСП ПРО, проверку огневого комплекса и его средств на соответствие ТТЗ и ТУ, исследования вопросов атмосферной селекции с экспериментальной отработкой алгоритмов, а также проверку готовности целевого канала комплекса к проведению работ по испытаниям комплексов средств преодоления ПРО.

Трехэтапные испытания комплекса завершены в 1984 году успешным пуском по реальной скоростной цели К65.

За проведение испытаний второго опытного образца комплекса «Азов» с высоким качеством и проявленную при этом инициативу приказом ГК ВПВО поощрены полковники Л.А. Белозерский, С.И. Беляев, А.В. Косяков, В. Кулин, А.И. Юшкевич, подполковники Б.В. Клименко, С.Я. Исаков, В.А. Ведмедко, старший лейтенант В.Г. Хоменко и др.

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 29.11.83 г. № 1124-361 с 1984 года на комплексе «Азов» проводились работы в интересах создания комплексов ближнего перехвата 58Р6 и системы З0П6.

Исследованы новые типы зондирующих сигналов, проверены новые аппаратурные и алгоритмические решения, осуществлялся набор экспериментальных данных при обеспечении летных испытаний КСП ПРО и боевых блоков и радиолокационное наблюдение за ОВ ИСЗ и другими космическими объектами. Средства комплекса были демонтированы в начале 90-х годов.

Испытания системы ПКО З0П6. С 1985 года на основании Постановления ЦК КПСС и СМ № 182-299 от 27 ноября 1984 года на полигоне были развернуты работы по подготовке и проведению испытаний системы ПКО З0П6 против низкоорбитальных ИСЗ.

До этого вопросами ПКО полигон занимался в рамках задач ПРО, так как одной из задач системы А-35 и А-135 являлось поражение низкоорбитальных ИСЗ. Однако, в силу стационарного исполнения, эти системы имели ограниченные возможности и могли решать задачу ПКО как частную, в пределах зоны поражения ПР дальнего перехвата. Интенсивные работы по развертыванию и испытанию средств системы велись вплоть до 1995 года и в целом получены ценные результаты.

Активное участие в испытаниях системы З0П6 приняли полковники: А.И. Коновалов, Е.В. Бордуненко, И.И. Иванин, подполковники: С.Я. Исаков, П.И. Романов, Ю.И. Леньшин, В.А. Калинников, А.Л. Ковешников, майоры: В.Г. Ефаров, П.П. Плесенков, А.И. Возгрин.