6 мая, 2013

ГЛАВА 5

США уже в начале 1960-х гг. приступили к развертыванию на своей территории и за её пределами средств предупреждения о ракетном нападении. В это же время и в Советском Союзе стали создавать отечественную систему предупреждения о ракетном нападении.

В главе в популярной форме рассмотрена важная составляющая оборонного потенциала России – система предупреждения о ракетном нападении (СПРН).

НАЗНАЧЕНИЕ И ОБЩАЯ СТРУКТУРА СПРН

Основным назначением СПРН является получение и выдача информации предупреждения о ракетном нападении для высшего руководства страны и Вооруженных сил.

В соответствии с этим назначением она занимает одно из ключевых мест в системах боевого управления противоракетной обороны, стратегическими ядерными силами и в целом Вооруженными силами России.

На ранних этапах развития на средства дальнего обнаружения возлагались более локальные задачи. Например, они ограничивались только информационным обеспечением систем ПРО. По мере совершенствования самой системы увеличивались её функциональные возможности, расширялся круг решаемых задач, рос их приоритет.

В настоящее время значимость военных целей, соответствующих основному назначению СПРН, не вызывает сомнения. Система раннего обнаружения может предоставить дополнительный резерв времени (порядка нескольких десятков минут) для принятия военно-политическим руководством страны обоснованного решения по защите населения, обороне военных и промышленных объектов и организации ответно-встречных мер.

Рассмотрим структуру СПРН.

В современной СПРН заложен комплексный принцип построения. В неё входят средства обнаружения, использующие различные физические принципы, конструктивные решения, средства размещения. Преимущества комплексной системы предупреждения очевидны. Во-первых, расширяются её функциональные возможности, которые позволяют в предельно ранние временные сроки контролировать пуск ракет, стартующих как со стационарных, так и мобильных комплексов сухопутного, надводного и подводного базирования.

Во-вторых, повышается достоверность получаемой информации. Данные от нескольких независимых источников обнаружения могут быть обработаны на основе математических методов. При этом устраняются систематические и случайные погрешности, и выделяется полезный сигнал на фоне естественных или преднамеренно созданных противником помех.

В-третьих, повышается надежность самой системы, так как вероятность вывода из строя сразу трёх её составляющих, меньше чем каждой в отдельности. Это особенно важно в боевых условиях с учетом воздействия противника.

В полном составе комплексная СПРН состоит из наземного и космического эшелонов.

Основной структурной единицей наземного эшелона является радиотехнический узел. Радиотехнический узел комплектуется на базе одной или двух радиолокационных станций дальнего обнаружения.

Радиотехнический узел контролирует определенный сектор обзора, параметры которого зависят от тактико-технических характеристик базовой РЛС. Совокупность нескольких узлов, антенны радиолокационных станций которых ориентированы так, чтобы их сектора обзора перекрывались, образуют сплошную зону обнаружения в заданном ракетоопасном направлении.

Сеть радиотехнических узлов, выдвинутых на отдельные направления, в полнокомплектной наземной СПРН должна составлять замкнутую зону обнаружения ракетного нападения по внешней границе государства.

В зависимости от используемого принципа радиолокации различают два типа радиолокационных станций – надгоризонтные и загоризонтные РЛС.

Соответственно, в наземном эшелоне СПРН рассматривают две взаимодополняющие друг друга части – надгоризонтные и загоризонтные средства обнаружения.

Информация от радиотехнических узлов поступает по каналам связи на командные пункты СПРН. Далее информация передается на оповещаемые пункты управления Верховного Главнокомандования и командованию видов Вооруженных сил, а также на аппаратные средства высших должностных лиц государства.

Возможности системы значительно усиливаются её космической составляющей. Космический эшелон СПРН составляют две системы спутников.

Одна система включает в себя спутники, размещенные на высокоэллиптических орбитах. Другая часть состоит из геостационарных спутников.

Информация со спутников космического эшелона принимается станциями космической связи, затем она в реальном масштабе времени поступает на командный пункт СПРН и на центральный командный пункт Главного Штаба Войск ПВО.

Эффективная работа СПРН зависит от материально-технической части и требует большой ответственности при её эксплуатации. Техническое и боевое обслуживание системы и её отдельных структурных составляющих осуществляют подразделения Вооруженных Сил России. Они входят в состав войск ракетно-космической обороны.

НАЗЕМНЫЕ СРЕДСТВА СПРН

В соответствии со структурой СПРН главным элементом её наземного эшелона является РЛС.

ФАКТЫ ИЗ ИСТОРИИ РАДИОЛОКАЦИИ. АНТЕННЫ С ФАЗИРОВАННОЙ РЕШЕТКОЙ

Радиолокация (Radiolocation) в буквальном переводе обозначает «обнаружение с помощью радио» (Radio – радио, location – обнаружение).

В более обобщенном смысле под радиолокацией понимается обнаружение объектов (целей), определение их местонахождения в пространстве и нахождение параметров движения с помощью радиотехнических методов и средств.

Практически эти задачи решаются с помощью радиолокационных станций (РЛС). Часто используется другие их названия – радиолокатор и радар. Идея радиолокации, состоящая в использовании отраженных от цели электромагнитных волн, возникла на рубеже 20-го века, задолго до её практической реализации.

В 1888 году немецкий ученый Г. Герц, проводя опыты по обнаружению электромагнитных волн, теоретически открытых английским ученым К. Максвеллом (1873 г.), установил их способность отражаться от металлических поверхностей.

В 1897 году основатель практического радио русский ученый А.С. Попов наблюдал характерное для радиолокации явление вторичного излучения радиоволн. Однако практические работы по радиолокации начались в СССР только в 1932 году под руководством О.А. Коровина. Работы стимулировались необходимостью создания более эффективных средств раннего обнаружения самолетов.

Первые значительные результаты появились в 1935 году. Учёные Ю.Б. Кобзарев, П.А. Погорелка, Н.А. Черенцов изобрели импульсную РЛС. Предложенные ими принципы построения в большей или в меньшей мере присутствуют и в современных радиолокаторах.

Первые отечественные РЛС были построены в конце 30-х годов. В годы Второй мировой войны радиолокация получила дальнейшее развитие. Появились специальные виды радиолокационных средств: дальнего обнаружения, зенитные, наведения истребителей на цель, бортовые и другие.

В послевоенные годы интерес к радиолокации ещё больше вырос. С появлением реактивной авиации, а затем ракетной и космической техники востребованность радиолокационных средств увеличилась как в военных, так и в гражданских целях.

Это, в свою очередь, стимулировало развитие радиолокационной техники. На протяжении последних нескольких десятков лет произошло коренное перевооружение средств радиолокации на основе новой элементной базы. Переход от электровакуумных приборов к полупроводниковой и цифровой технике позволил существенно уменьшить вес и габариты радиолокационной аппаратуры, повысить её надёжность.

Появление современных ЭВМ, обладающих огромным быстродействием и памятью, позволило автоматизировать приём и обработку радиолокационных сигналов на основе новых оптимальных методов и принципов. Оказалось возможным на основе ЭВМ осуществлять управление комплексами из нескольких разнесённых РЛС и получать, обрабатывать, передавать информацию от них в автоматическом режиме.

Конкретно рассмотрим эволюцию развития лишь одной структурной составляющей РЛС – антенного устройства. Общее назначение любой антенны состоит в том, чтобы излучать или принимать электромагнитные волны.

Одной из функций передающей антенны является излучение генерируемой передатчиком энергии в открытое пространство. Другая её функция связана с концентрированной передачей этой энергии в нужном направлении.

Остросфокусированный луч или система лучей, сформированные антенной доставят излучаемую энергию на большие расстояния, увеличивая дальность радиолокации.

Это позволит радиолокатору с большей точностью и разрешающей способностью измерить направление на цель, т.е. определить угловые координаты цели. Направленные действия антенны характеризуются диаграммой направленности, показывающей в каком направлении антенна излучает большую мощность, а в каком – меньшую.

Похожие функции выполняет и приёмная антенна, только она не излучает, а принимает отражённые электромагнитные волны, несущие полезную информацию о цели.

Задачей привода антенного устройства является перемещение луча антенны (сканирование), осуществляемое с целью обзора пространства в заданном пространственном угле или в секторе на плоскости.

В первых РЛС, работающих в метровом диапазоне волн, антенны выполнялись в виде решетки, в узлах которой помещались вибраторы (проводники определённой длины).

Вибраторы питались токами одной частоты и фазы (синфазные вибраторы). Увеличивая число вибраторов, можно достичь высокой направленности антенны. Но при этом увеличиваются размеры антенны, её вес, возрастает степень сложности организации питания и сканирования (механического на основе привода).

Затем, по мере освоения диапазонов более коротких волн, антенные решетки стали вытесняться параболическими, линзовыми и другими типами антенн.

С начала 60-х годов интерес к антенным решеткам вновь вырос по двум причинам.

Во-первых, механический способ сканирования луча стал тормозить развитие радиолокации. Ему свойственны большие ограничения, связанные с весом антенны, её размерами, с недостаточной скоростью перемещения луча, невозможностью осуществлять его движение с переменной скоростью и др.

Во-вторых, к этому времени уже созрели научная и технологическая база для осуществления в решетках электронного сканирования луча.

Идея управления диаграммой направленности электронным путём была известна ещё в 20–30 годах.

К середине 60-х годов были разработаны основные принципы построения таких антенн.

Существуют несколько видов электронного сканирования: фазовое, частотное, временное, электронно-коммутируемое.

Частотный метод сканирования луча был использован в 60–70 годы в РЛС дальней радиолокации, имеющих крупногабаритные антенны.

В более поздние годы перспективным по многим причинам, в том числе конструктивным, технологическим, эксплуатационным, экономическим, оказался фазовый метод сканирования. В основе этого метода лежит уже упоминавшаяся выше решетка, в узлах которой расположены простейшие излучатели электромагнитных волн. Питание их организовано так, что излучаемые ими волны являются сдвинутыми по фазе на определённую величину. Это вызывает смещение линий максимумов в интерференционном процессе взаимодействия излучателей (по сравнению с синфазным питанием).

Антенная решетка с управляемыми фазами или разностями фаз (фазовыми сдвигами) волн, излучаемых (или принимаемых) её элементами называется фазированной антенной решеткой (ФАР).

Один из подходов реализации ФАР состоит в следующем. Между входом антенны и излучателями находится делитель мощности, распределяющий равномерно (или по другому закону) передаваемую энергию в цепь питания каждого элемента. Прежде чем попасть в излучатель, питающая электромагнитная волна проходит через фазовращатель, который по определённому закону изменяет её фазу.

Фазовращатель в ФАР является управляемым элементом. Известны аналоговые фазовращатели, которые позволяют задавать любую величину фазового сдвига в определенном промежутке, а дискретные – только фиксированные разности фаз.

Первые ФАР были реализованы на основе аналоговых ферритовых фазовращателей, управляемых электромагнитами. Появившиеся в конце 60-х годов дискретные фазовращатели управляются ключами, которые выполняют коммутационные операции в схеме из устройств с разными нерегулируемыми фазовыми сдвигами в канале питания каждого элемента решётки.

Сначала функцию ключей выполняли p-i-n диоды, затем – полевые транзисторы, позже – механические ключи, изготовленные на основе микроэлектронной технологии (микроэлектромеханические системы МЭСМ). МЭСМ имеют размеры в пределах нескольких десятков микрометров, а время их переключения 5–10 мкс.

Управление фазовращателями, а, следовательно, и антенной в целом, осуществляет ЭВМ. Преимущества ФАР по сравнению с обычными антеннами проявляются и в режиме приема, особенно в условиях действия помех. Например, разработаны фазированные решетки, которые, путем изменения диаграммы направленности электронным способом, могут настраиваться на максимальное усиление в направлении полезного сигнала и на нулевое усиление в направлении помехи. Такая антенна называется адаптивной ФАР.

Различают также пассивные решетки ФАР и активные – АФАР. В АФАР, в отличие от пассивных, в цепях питания каждого элемента решётки содержится усилитель мощности в режиме передачи и малошумящий усилитель в режиме приёма.

Однако ФАР – это не только новые и прогрессивные в радиолокации конструкторские решения. Это и новые прорывы в технологии на основе микроминиатюризации СВЧ-компонентов. Уже серийно выпускаются диаграммообразующие схемы (ДОС) и твердотельные модули с фазовращателями и ДОС.

Выпускаются модули и для активной ФАР, но цена их пока достаточно высокая.

Область применения ФАР очень обширная, от автомобильных антенн до мощных радаров системы ПРО и средств дальнего обнаружения.

Радар системы THAAD имеет сравнительно небольшую площадь апертуры (излучающей поверхности) – 4,6 кв. м, но на ней размещены 25 344 приёмопередающих модулей Х-диапазона (8–12,5 ГГц).

Высокая несущая частота радара (5,5 ГГц) позволяет сформировать узкий луч при небольших размерах антенны и её элементов.

Передатчик радара THAAD обладает большой мощностью излучения, а фазированная антенная решётка обеспечивает высокую скорость сканирования луча и возможность по изменению типа сигнала. В результате этот мобильный, небольших размеров твердотельный радар имеет большую дальность обнаружения баллистических ракет и управления стрельбой (до 1000 км).

Радар системы Пэтриот предназначен для обнаружения, слежения и наведения ракет на цели (тактических баллистических ракет, современных самолетов, крылатых ракет). Радиолокатор этой системы работает в С-диапазоне (4000–8000 МГц).

Длина волны несущей – 3 см. Это более длинноволновой диапазон, чем X-диапазон. Поэтому площадь апертуры больше, чем предыдущего радара. Фазированная антенная решётка превышает 5000 модулей. Часто при решении боевых задач радары систем THAAD и Пэтриот работают совместно.

В настоящее время развиваются альтернативные средства обнаружения воздушных целей. Это оптоэлектронные станции (оптические и телевизионные средства). Например, французская оптоэлектронная станция «Дамоклос» к 2005–2006 году сможет обнаруживать цель на расстоянии 150 км и с 40 км – распознать её.

Существуют и отечественные подобные разработки.

НАДГОРИЗОНТНЫЙ ПРИНЦИП РАДИОЛОКАЦИИ

Надгоризонтные средства СПРН состоят из радиотехнических узлов, в которых, в базовой РЛС используется надгоризонтный принцип радиолокации. В соответствии с ним, прямой луч (зондирующее излучение) и отражённый луч направлены вдоль прямой линии, соединяющий РЛС и цель, и лежащей выше линии горизонта.

Одним из основных факторов, ограничивающих возможности надгоризонтной радиолокации является сферичность земной поверхности. В соответствии со свойством прямолинейности распространения электромагнитных волн в однородной среде ниже линии горизонта образуется область «радиолокационной тени».

Основным объектом наблюдения являются баллистические ракеты. Они стартуют вертикально, имеют дальность действия более 16 000 км, полёт их осуществляется на высотах 1300–1400 км со скоростью до 8 км/с.

Несложные расчёты показывают, что показатель максимальной дальности обнаружения для РЛС в составе СПРН находится в пределах 5 000 км. Он может возрасти при увеличении высоты цели или учёте закладываемого при проектировании коэффициента запаса по дальности.

При радиолокации космических объектов ограничений по предельной дальности не существует. Поэтому многоцелевые РЛС по параметру максимальной дальности имеют ограничения только конструктивного, технологического или энергетического характера.

НАДГОРИЗОНТНЫЕ СРЕДСТВА США

Наземная часть СПРН США была создана в начале 60-х годов. Она состояла из радиотехнических постов, комплектующихся на основе РЛС BMEWS (Бимьюс).

Первые посты размещались на территории Великобритании (в Фойлингдейлз-Муре), в Гренландии (в г. Туле), Аляске (в Клире). Они прикрывали северо-восточное, северное и северо-западное ракетоопасные со стороны Советского Союза направления. Позже в них стали входить средства дальнего обнаружения из системы ПРО «Сейфгард» на базе многофункциональной станции «ПНР».

Новые мощные радиотехнические посты на базе станции Pave-Paws (Пейв-Пос) были развёрнуты США в 80-е годы на восточном, западном и южном направлениях.

Данные от СПРН США поступают на командный пункт НОРАД в штате Колорадо. Отсюда же осуществляется оперативное управление системой и оповещение руководителей государства и вооружённых сил.

В настоящее время радиотехнические посты системы раннего предупреждения перевооружаются.

Приведём некоторые характеристики радара BMEWS системы Fylingdales.

Он имеет активную ФНР, состоящую из трёх апертур. Каждая апертура состоит из 2560 активных твердотельных модулей, образующих решётку диаметром 25 метров. Антенна установлена в новом восьмиэтажном здании. В другом здании, где прежде размещался пост, смонтировано электронное оборудование радара.

Система BMEWS спроектирована с большой надёжностью и запасом прочности. По функциональным возможностям она даже избыточна. По всей видимости, эта РЛС будет входить в состав новой глобальной ПРО США. Ответственной за проведение проектных и установочных работ по модернизации радара BMEWS является компания Raytheon.

Эта же компания занимается проектированием, установкой и тестированием радара с Pave Paws системы предупреждения. Радары этого типа размещены на военно-воздушных базах г. Otis (Massachusetts), в Калифорнии, Джорджии, Техасе. Они, как уже отмечалось, прикрывают восточное, южное и западное направления от баллистических ракет с морским стартом. Радар с активной фазированной решёткой, установленный в г. Otis, занимает здание треугольной формы площадью 7663 кв. метра.

Каждая из двух его апертур включает 1792 активных модулей, смонтированных в решётке диаметром 31 м. Радар Pave Paws оснащён цифровым сигнальным процессором и микрокомпьютерным контроллером, который упрощает интерфейс системы и выполняет часть управляющих функций, возложенных на главный компьютер.

ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ НАДГОРИЗОНТНЫЕ СРЕДСТВА СПРН

Работы по тематике отечественных надгоризонтных средств дальнего обнаружения начались на рубеже 50–60-х годов.

Решения о создании средств ПРН принимались в самых верхних эшелонах власти. Это предопределило государственную и стратегическую значимость СПРН.

В 1960 году на основании записки Генерального штаба о возможности ракетного нападения на нашу страну Совет обороны СССР принял решение о создании первого надгоризонтного комплекса ПРН, развернутого в северном, наиболее опасном для ракетного удара с территории США, направлении.

Организация разработки комплекса возлагалась на военно-промышленную комиссию (ВПК) президиума СМ СССР (председатель ВПК Д.Ф. Устинов). Роль заказчика возлагалась на войска ПВО страны, а его научно-техническому совету (НТС) поручалось разработать тактико-техническое задание (ТТЗ) для проекта надгоризонтной СПРН.

Головной организацией по разработке проекта назначался Радиотехнический институт АН СССР (РТИ), возглавляемый академиком А.Л. Минцем.

В 1961 году по решению ВПК начальник 55 отдела РТИ Ю.В. Поляк был назначен главным конструктором разработки. Этим же постановлением были утверждены и организации-разработчики проекта. Кооперация и профильные функции ее участников выглядели следующим образом.

На РТИ (Генеральный конструктор академик А.Л. Минц, главный конструктор Ю.В. Поляк) возлагались функции разработки радиолокационных средств, алгоритмов управления и обработки информации, аппаратуры отображения информации предупреждения и пультов управления командного пункта системы.

На НИИ-2 МО возлагались стратегические задачи комплекса и алгоритмы командных пунктов. На институт СНИИ-45 МО – методы и средства испытания узлов и комплексов. На лабораторию ИНЭУМ – разработка вычислительных средств и программного обеспечения.

Разработка ТТЗ и эскизного проекта системы начались в 1961 году. Проект предусматривал создание радиолокационных узлов раннего обнаружения (узлов РО) баллистических ракет и командного пункта комплекса узлов РО (КПК РО)

В нем также было дано обоснование необходимости создания двух радиотехнических узлов РО-1 и РО-2 и общего командного пункта КПК РО, составляющих в комплекте головной комплекс СПРН.

Узел РО-1 предполагалось развернуть близ п. Оленегорск Мурманской области (Мурманский узел).

Узел РО-2 – возле п. Скрунда, Латвия (Рижский узел).

Место дислокации КПК РО – в г. Солнечногорск (Московская область).

Научно-технический совет ВПК, возглавляемый академиком А.Н. Щукиным, одобрил этот проект.

Таким образом, автоматический головной комплекс должен был работать по принципу разнесённого на местности радиолокатора, в котором функции узлов РО сводились к формированию единичных измерений путем получения и частичной обработки информации от РЛС, а полная обработка данных от обоих узлов с целью построения траектории и определения параметров движения БР и космических объектов (КО) и выдачи информации предупреждения осуществлялась на КПК РО.

Так как основной составляющей узла РО являлась РЛС, то удачная ее конструкция, высокие тактико-технические, экономические, эксплуатационные и другие показатели во многом определяли качество проекта в целом и сроки его выполнения.

Для узлов РО была разработана РЛС «Днестр-М». Корни её создания уходят в середину 50-х годов, когда впервые начались разработки системы противоракетной обороны. РТИ предложил для дальнего обнаружения ракет в этой системе вариант станции «ЦСО-П».

Импульсная центральная станция обнаружения «ЦСО-П» метрового диапазона разрабатывалась коллективом сотрудников РТИ (М.М. Вейсбейн, Ю.В. Поляк, В.С. Кельзон, В.М. Иванцов, Л.И. Глинкин, Ю.В. Очкин и др.) под общим руководством М.М. Вейсбейна, заместителя академика А.Л. Минца.

Для этой станции была разработана рупорная антенна длиной 250 м и высотой 15 м с частотным сканированием в азимутальной плоскости и с фазовым методом измерения в угломестной плоскости (разработчики и конструкторы В.А. Шумаков, Т.В. Шурупова, В.М. Лупулов, В.Н. Николаев).

Напомним, что координаты цели в сферической системе определяются наклонной дальностью (определяет расстояние по прямой линии между РЛС и целью), азимутом (определяет положение цели в горизонтальной плоскости), углом места (определяет положение цели в вертикальной плоскости). В волноводах антенны использовались ребристые структуры открытого типа, что позволяло работать с большими импульсными мощностями передатчика.

Разработка станции «ЦСО-П» придала импульс процессу создания управляющих ЭВМ и вычислительных комплексов СПРН. Постановлением ЦК и СМ СССР от 1958 года Лаборатории управляющих машин и систем АН СССР поручалась разработка, а Загорскому электромеханическому заводу изготовление электронной управляющей машины для проекта РТИ.

В разработке машины (ЭУМ М-4 или сокращенно М-4) участвовала группа специалистов лаборатории во главе с М.А. Карцевым (Г.И. Танетов, Г.И. Смирнова, Л.В. Иванова, В.П. Кузнецов, Р.П. Шидловский, Е.Н. Филинов, Е.С. Шерехов и др.). В этой лаборатории также для «ЦСО-П» под руководством Е.В. Гливенко были разработаны первые алгоритмы и программы машинной обработки данных.

Несмотря на то, что использование М-4 в первой РЛС «ЦСО-П» сопровождалось значительными трудностями (даже приведшие к замене ЭВМ аппаратными средствами), она явилась основой для последующих поколений вычислительных средств СПРН от М4-2М до М-13.

Достаточно быстро станция «ЦСО-П» была создана на полигоне Сары-Шаган.

Отработкой станции на полигоне руководил В.М. Иванцов. Юстировкой (привязкой станции к местности), обработкой измерений, выдачей целеуказаний для наведения средств ПРО руководил Ю.В. Поляк.

Он привлек к работе группу выпускников МГУ Р. Мошетева, В. Прокопова, Э. Пшенова, Ю. Саврасова, которые проводили апробацию и выбор подходящих методов обработки результатов измерений с учетом особенностей станции и создаваемой в РТИ техники.

Сотрудники РТИ Л.И. Глинкин, О.В. Ошарин, Р.Ф. Авраменко, А.А. Васильев, Ю.В. Очкин успешно занимались вопросами получения единичных радиолокационных измерений. В немалой степени благодаря их работам удалось создать оптимальные методы обработки радиолокационной информации.

Станция «ЦСО-П» впервые обнаружила и сопровождала цели 17 сентября 1961 года.

В дальнейшем от использования РЛС «ЦСО-П» в системе ПРО отказались. За основу была принята станция «Дунай-2», спроектированная в НИИДАРе группой В.П. Сосульникова, В.П. Васикова и работающая в непрерывном режиме излучения и в дециметровом диапазоне.

Важно отметить, что наметившиеся именно в эти годы «специализация» и в какой-то мере даже соперничество между РТИ и НИИДАР в разработках средств дальней радиолокации продолжались и в последующие годы, несмотря на все реорганизации.

Станция «ЦСО-П» просуществовала на полигоне до конца 60-х годов. Она успешно решала задачи, связанные с пуском ракет, обнаружением и сопровождением искусственных спутников Земли (ИСЗ), наблюдением за запусками космонавтов и др. На ней были отработаны многие аппаратурные решения и методы оптимальной обработки радиолокационной информации, использованные в последующих поколениях РЛС.

Следующей РЛС, разработанной уже накопившими опыт сотрудниками РТИ в 1962–1963 годах, была станция «Днестр» (главный конструктор Ю.В. Поляк, первый заместитель В.М. Иванцов). Она предназначалась для узлов ОС-1 и ОС-2 системы контроля космического пространства (СККП), создававшейся параллельно с СПРН.

Узел ОС-1 дислоцировался в Сибири, в районе г. Иркутска (пос. Мишелевка), а ОС-2 – в районе озера Балхаш (пос. Гюльшад) (иногда используются названия Иркутский узел (ОС-1) и Балхашский узел (ОС-2).

Архитектура станции состояла из двух РЛС «ЦСО-П» с общим командным пунктом и вычислительным комплексом.

Она имела две антенны с сектором обзора по 30 град и с узкой диаграммой направленности (ширина луча 0,5 градуса) по углу места от 10 град до 90 град (ширина диаграммы направленности около 20 градусов) каждая.

Каждый узел ОС (узел обнаружения спутников) состоял из четырех РЛС или ячеек (РЛЯ). Они ориентировались по широте Земли на Восток (РЛЯ 1 и 2) и на Запад (РЛЯ 3 и 4).

Оба узла составляли веерный вертикальный радиолокационный барьер протяженностью около 5 тыс. км, решая задачи обнаружения не БР, а ИСЗ.

В дальнейшем планировалось для решения целевых задач ПРН на этих узлах создать пятые ячейки, ориентированные в южном и юго-восточном ракетноопасных направлениях.

Основой вычислительного комплекса была одна из модификаций новой ЭВМ М4-2М, имеющей для своего времени высокие технические и эксплуатационные характеристики (для сравнения, ее быстродействие составляло свыше 200 тысяч операций в секунду и по этому параметру была даже избыточной).

В апреле 1967 года были проведены государственные испытания головной РЛЯ-4 на узле ОС-2. После них первая РЛС «Днестр» была принята на вооружение в системе СККП.

Станция «Днестр» еще только создавалась на объекте, а в коллективе РТИ вызревали новые научные и технические решения по её совершенствованию. Они привели к появлению модернизированной РЛС «Днестр-М» (главный конструктор Ю.В. Поляк, первый заместитель О.В. Ошанин).

Модернизация осуществлялась с целью увеличения дальности за счет расширения длительности зондирующего импульса с 200 до 800 мкс (Д – 3000 км), увеличения точности измерения угла места цели (А.А. Васильев), повышения разрешающей способности и точности измерения дальности (Р.Ф. Авраменко, О.В. Ошанин).

Немаловажными факторами в модернизации были: применение нового метода пеленгации цели по азимуту, перевод практически всей приемо-измерительной части с электровакуумной на полупроводниковую элементную базу, установка более мощной ЭВМ (под руководством М.А. Карцева) с новой усовершенствованной программой.

Вместе с этим станция сохранила и общие черты, присущие предыдущим моделям РЛС (метровый диапазон радиоволн, импульсный режим излучения, частотное сканирование луча, фазовый метод измерения по углу места). Почти неизменными оставались и габаритные размеры двухрупорной неподвижной приемо-передающей антенны (длина одного рупора 200 м, высота 20 м).

Станция «Днестр-М» отличалась надежностью, относительно низкой стоимостью и способностью работать в круглосуточном дежурном режиме. Предполагалось разместить её в здании длиной 200 м и высотой 75 м.

По проекту предусматривалась комплектация узла РО-1 одной станцией «Днестр-М», а РО-2 – двумя РЛС «Днестр-М», разнесенными друг относительно друга на несколько километров.

Антенны РЛС были ориентированы так, чтобы надежно перекрывать северное и северо-западное направления.

Важно отметить, что в 1965 году было принято решение о комплектовании и нижних ячеек РЛЯ 1 и 2 узлов ОС-1 и ОС-2 станциями «Днестр-М». Это в дальнейшем облегчило их информационное подключение к системе ПРН.

Начало строительства объектов головного комплекса относится в 1963–1964 годам. Организация строительных работ возлагалась на Главное управление специального строительства МО (ГУСС МО). Оно создавало на объектах свои управления строительных работ (УИР), укомплектовывало их людскими ресурсами, офицерскими кадрами, обеспечивало материально-техническими средствами, подключало смежные организации.

В инженерно-строительном отношении объекты СПРН представляли собой сложный комплекс. Он состоял из крупногабаритных инженерных сооружений для размещения технологического оборудования и объектов инфраструктуры. В отличие от гражданских сооружений к объектам СПРН предъявлялись более жесткие строительные нормативы, осуществлялось неоднократное резервирование наиболее уязвимых элементов, применялись охранные меры.

Естественно, эти меры существенно увеличивали объем строительных и спецмонтажных работ, повышали материальные, трудовые и временные затраты. При этом нужно было учитывать суровые климатические, грунтовые, ветровые, сейсмические и другие условия для объектов СПРН, создаваемых по границам страны.

За строительными работами по мере готовности технологических помещений следовали монтажно-настроечные работы. На узлах РО и ОС они поручались Головному производственно-технологическому предприятию (ГПТП), расположенному в Москве (директор В.Н. Казанцев, главный инженер И.Н. Ярыгин). В то время опыт проведения монтажно-настроечных работ на объектах такого уровня был небольшой.

Ранее РЛС для систем ПСО изготавливались и настраивались на заводах, испытывались на полигонах и сдавались заказчику в регламентированном порядке. Здесь же предстояло выполнить монтаж, настройку, испытания и сдачу непосредственно на объектах, оборудование на которые поставлялось с заводов в виде отдельных узлов, блоков и устройств.

Эта особенность усложняла проведение монтажно-настроечных работ, требовала высокой квалификации исполнителей. Ведущие специалисты ГПТП еще в процессе разработки конструкторской документации проходили обучение в РТИ и участвовали в настройке аппаратуры на заводах-изготовителях (Днепропетровский МЗ, Московский РТЗ, Загорский ЭМЗ).

На каждом из объектов были созданы бригады монтажников и настройщиков во главе с начальником объекта и главным инженером (на узле РО-1 – Э.И. Прохоров, Г.Э. Щилинский; на узле РО-2 – В.А. Анастасьин, И.Н. Зайцев; на узле ОС-1 – Ю.В. Субботин, Б.А. Осетров; на узле ОС-2 – В.И. Котиков, Ю.К. Костюк).

Объем работ был огромный. Почти одновременно в сжатые сроки проводились монтаж, настройка и испытания на одиннадцати мощных РЛС в разных концах страны (одна РЛС «Днестр-М» на узле РО-1, две РЛС «Днестр-М» на узле РО-2, по две РЛС «Днестр» и «Днестр-М» на узлах ОС-1 и ОС-2).

В этих работах участвовали и филиалы головного предприятия, созданные в других городах (Ленинграде, Рязани и Николаеве).

Параллельно шли работы и на командном пункте головного комплекса в г. Солнечногорске.

КПК РО включал в себя управляющую и вычислительную ЭВМ, образующие вместе с резервными единицами вычислительный комплекс (разработчик – коллектив, руководимый М.А. Карцевым),

программно-алгоритмическое обеспечение (алгоритмы траекторной обработки создавались специалистами НИИ-2 МО Е. Сиротининым, Н. Воробьевым, Г. Медведевым, алгоритмы управления ЭВМ разрабатывались специалистами РТИ, коллектив ИНЭУМ осуществлял программную реализацию алгоритмов);

центральный пункт управления КПК и передачи команд на узлы РО и пульты специалистов дежурной смены «направленцев», контролирующих состояние узлов РО разрабатывали специалисты РТИ (Г.Н. Войтов, Н.Э. Хвостова, А.В. Волобуев, В.П. Траубенберг), аппаратуру и линии СПД (система передачи данных) для обмена информацией между ЭВМ узлов и КПК создавали специалисты ЦНИИСа, несколько табло для отображения ракетно-космической обстановки и состояния аппаратуры узлов были разработаны в РТИ.

Ход выполнения всех работ находился под пристальным вниманием руководителей ВПК (председатель Д.Ф. Устинов, позднее Л.В. Смирнов, заместитель председателя Л.И. Горшков), Заказчика (Главком войск ПВО страны П.Ф. Батицкий, командующий войсками ПРО и ПКО Ю.В. Вотинцев), Представителя Заказчика в министерстве обороны 4 ГУ МО (Г.Ф. Байдуков, М.Г. Мымрин, М.И. Ненашев).

Непосредственно ответственным от ВПК за состояние работ по созданию СПРН был отдел, начальником которого являлся В.М. Каретников, его заместителями Н.А. Зайкин и В.С. Дубровский. Сотрудники этого отдела выполняли сложную работу по подготовке всех документов, по координации большого числа субподрядных организаций, по контролю за утвержденными ВПК сроками исполнения с помощью сетевых графиков.

Ввод объектов в строй осуществлялся силами специалистов в/ч 73570 (Управление РТЦ-154). Директивой ГШ ВС СССР от 26.11.62 г. создавались специальные управления по вводу в строй объектов ПКО и СПРН. Руководителем этой организации в течение 21 года (1963–1984) был М.М. Коломиец. Сотрудники управления подключались к работе на объектах со времени начала работ.

Становление войск СПРН осуществлялось поэтапно. В 1967 году были сформированы войска ПРО и ПКО, входящие в состав войск ПВО страны. На протяжении многих лет (с 1967 по 1986 гг.) командующим войсками ПРО и ПКО был Ю.В. Вотинцев. При его прямом участии создавались СПРН и ее войска.

В марте 1967 года вышла директива генштаба о создании дивизии ПРН. Ее первым командиром был назначен В.К. Стрельников.

В состав дивизии на первом этапе входили узлы РО-1 и РО-2 и КПК РО (в военном обозначении радиотехнические узлы предупреждения РУП-1, РУП-2 и КПСПРН). Командование сформулировало боевые задачи дивизии, частей, центров, боевых расчетов, проводило их обучение.

К середине 1968 года практически все работы на объектах головного комплекса были завершены.

В конце 1968 года были проведены Государственные испытания узла РО-1 (председатель госкомиссии В.В. Дружинин). Испытания осуществлялись в очень сложной для прохождения радиоволн обстановке, вообще характерной для районов Крайнего Севера.

Возмущения ионосферы приводили к кратковременным «засечкам», похожим на отрезки траекторий БР. Над тропосферой и стратосферой на высотах более 80 км находится ионосфера, которая состоит из нескольких слоев ионизированных газов, резко отличающих ее от остальной атмосферы.

Процессы образования ионов (ионизация) и обратные процессы (рекомбинации) зависят от многих случайных факторов. Это приводит к неустойчивым условиям прохождения радиоволн. Как следствие возмущений полярной и приполярной ионосферы наблюдаются авроральные явления, когда авроральные образования обнаруживаются и сопровождаются РЛС как цели.

На фоне опасности обнаружения ложных целей и выдачи недостоверной информации ввод в эксплуатацию узла РО-1 был задержан. Нависла угроза срыва сроков выполнения проекта. Необходимо было провести доводочные работы.

Поскольку инструментальные возможности повышения точности измерений и повышения достоверности информации в условиях помех были практически исчерпаны (они ограничены тактико-техническими характеристиками базовой РЛС), то доводочные работы были связаны с набором статистических данных в реальных условиях эксплуатации РО, с усовершенствованием методов, алгоритмов, программ обработки радиолокационной информации и отладкой боевых программ.

Работы по доводке алгоритмов были поручены группе сотрудников РТИ (Ю.С. Саврасов, О.К. Хвацкий, Г. Попов, Е. Трусов, З. Иванова) под руководством Ю.С. Саврасова и группе сотрудников ИНЭУМ (П. Рейнгольд, А. Карасик, Ю. Прагер, Н. Еремина, Л. Лобынцева) по доводке программной части.

Примерно через год интенсивной и плодотворной работы доводочные мероприятия были выполнены, и массовых случаев выдачи ложной информации с этого направления не было.

Этот эпизод является лишь одним из многих, наглядно иллюстрирующий огромные трудности, возникавшие при создании СПРН.

25 августа 1970 года комплекс раннего обнаружения атакующих БР в составе КПК РО и узлов РО-1 и РО-2 (так называемый «треугольник») был принят на вооружение Советской Армии.

15 февраля 1971 года он был поставлен на боевое дежурство. В этот же день вышел приказ Министерства обороны о постановке дивизии ПРН на боевое дежурство. Он стал официальной датой создания отечественный СПРН.

В 1971 году силами уже упоминавшейся группы Ю.С. Саврасова было осуществлено информационное подключение к КП СПРН нижних РЛЯ Иркутского и Балхашского узлов. Это дало возможность контролировать (хотя и не полностью) возможные пуски БР, прежде всего со стороны Китая (ракетный полигон Урумчи), отношения с которым в то время ухудшились. Но это событие уже было предтечей следующего этапа – этапа создания комплексной системы.

Первый десятилетний этап создания СПРН заканчивался. Был получен неоценимый опыт в области проведения научно-теоретических разработок и практического воплощения средств ПРН. Появилась уверенность в возможности разработки высоко эффективной эшелонированной системы. Тем более что к концу 60-х–началу 70-х годов назрели объективные предпосылки по интенсификации работ в этой области.

Наметилось отставание отечественных средств по сравнению с США, три мощных радиолокационных узла которых в Англии, Гренландии, на Аляске создавали возможность контролировать стартовые позиции МБР на всей территории СССР. Впрочем, подобная же ситуация сложилась и в системах ПРО и СККП.

Был выполнен анализ текущего положения. Наметился путь преодоления негативных тенденций. В организационном плане он состоял в объединении интеллектуальных и материальных ресурсов, зачастую соперничающих между собой коллективов с целью создания эффективной ракетно-космической обороны страны.

Это вылилось в формирование объединенной организации ЦНПО «Вымпел», собравшей под своей крышей разработчиков, технологию, опытное и серийное производство. Инициатором создания головного в стране предприятия по тематике ПРО СПРН и СККП был заместитель министра радиопромышленности по профильному направлению В.И. Марков. Идея поддерживалась руководством ВПК и министром радиопромышленности В.Д. Калмыковым.

15 января 1970 года был подписан приказ об организации ЦНПО «Вымпел». Его директором и техническим руководителем был назначен В.И. Марков, заместителем директора по научной работе Г.В. Кисунько (Главный конструктор ПРО), главным инженером Ф.И. Заволокин.

Объединение непосредственно подчинялось министру РП. В первоначальный состав ЦНПО «Вымпел» вошли ведущие институты ОКБ «Вымпел» (НИИРП), НИИ-37 (НИИДАР), РТИ АН СССР, КБРП имени А. Расплетина (НИИ радиофизики), Днепропетровский завод (ДМЗ), Гомельский завод (ГРЗ) и головная монтажная организация ГПТП. Головным предприятием объединения стал научно-тематический и технологический центр (НТТЦ).

На него возлагались задачи разработки концептуальных технических решений и проектов для систем ПРО, СПРН и СККП, выработки согласованных требований к техническим средствам, разрабатываемых в разных отраслевых институтах, разработка и внедрение новых технологических процессов и оперативное руководство в области практического ввода в действие этих систем.

При ЦНПО «Вымпел» был организован объединенный научно-технический совет (ОНТС) (председатель совета – В.И. Марков, заместитель – Г.В. Кисунько). В ОНТС по проблемам ПРО, СПРН и СККП входили ведущие ученые страны: Генеральные конструкторы академики Б.В. Бункин, А.И. Савин, П.Д. Грушин, главные конструкторы В.П. Сосульников, Ю.Г. Бурлаков, В.Г. Репин, Т.Р. Брахман, А.А. Колосов, В.С. Бурцев и др.

Головной организацией по СПРН и СККП в рамках НТС было определено СКБ-1.

Начальником СКБ-1, техническим руководителем и главным конструктором СПРН и СКПП был назначен В.Г. Репин. Он сочетал в себе черты ученого и организатора. В коллективе СКБ-1 работали энтузиасты своего дела, такие как: А.А. Курикша, Л.К. Загвоздкин, В.Г. Морозов, И.Н. Кузнецов, Ю.С. Ачкасов, А.В. Меньшиков, В.П. Траубенберг, Л.Н. Вихорев, И.Д. Яструб, А.Е. Колеса, А.К. Ким, В.Н. Лагуткин, Б.А. Головкин, А.Л. Григорьев, З.Н. Хуторской, В.Г. Макеев, В.В. Лапин и др.

В короткие сроки в СКБ-1 задача комплексного проектирования подсистем РКО была решена. В 1971 году был разработан комплексный проект «Экватор» для системы ПРН, в 1972 году – проект функционального и информационного взаимодействия систем ПРН и ПРО, в 1972 году – комплексный проект системы ККП (контроля космического пространства) «Застава».

К комплексной системе ПРН предъявлялись общесистемные требования по критериям оперативности, полноты и высочайшей достоверности оценки ракетной обстановки (почти нулевые значения вероятностей пропуска ракетного удара и частоты выдачи ложных сообщений).

Информационные средства системы, организованные в несколько эшелонов и работающие на различных физических принципах, должны были обеспечить обнаружение БР с момента запуска и наблюдение их на активном и пассивном участках траектории вплоть до рубежей нашего государства.

В техническом плане эти задачи решались на основе космических средств, надгоризонтными и загоризонтными РЛС, информационно завязанными в единую систему.

В проекте «Экватор» были сформулированы требования к характеристикам всех трех составляющих системы, выработаны принципы объединения и взаимодействия.

Системные требования обеспечивались за счет рационального выбора архитектуры системы и автоматизации процессов передачи, приема, обработки и объединения информации в реальном масштабе времени, разработкой качественных общесистемных алгоритмов обработки и объединения данных, автоматического контроля характеристик и боевых возможностей основных средств и их автоматического резервирования и управления боеготовностью всех частей системы.

Кроме этого в проекте «Экватор» были разработаны основные вопросы взаимодействия с системами ПРО и ККП. По отношению к системе ПРО система ПРН, обладающая мощным дежурным радиолокационным полем, брала на себя, кроме функций первоначального оповещения, функцию целеуказания БР на дальних рубежах, существенно дополняя информационную составляющую ПРО.

В свою очередь, дежурные информационные средства ПРО («Дунай-3», «Дунай-3У» работавших в дециметровом диапазоне) становились дополнительными источниками данных для КП СПРН, обеспечивая на отдельных направлениях двойной и более контроль в различных диапазонах радиоволн и повышая тем самым достоверность информации предупреждения.

Стала выполняться концепция двухдиапазонного радиолокационного барьера. В части взаимодействия систем ПРН и ККП согласно проекту система предупреждения становилась основным источником информации для решения задач контроля космического пространства. Командный пункт СПРН стал выполнять дублирующие функции по созданию полного, высокоточного и оперативно пополняемого главного Каталога космических объектов в центре контроля космического пространства (ЦККП).

Такое двухстороннее взаимодействие обеспечивало, с одной стороны, существенное повышение характеристик СПРН, а с другой стороны, – минимизацию средств на создание СККП.

Разработанные проекты были рассмотрены на различных уровнях. В январе 1972 года вышло постановление ЦК КПССС и правительства, определяющее создание, обеспечение и сроки первоочередных работ по комплексной СПРН.

Первым практическим шагом по демонстрации достоинств концепции единой системы стала реализация в 1973 году информационного сопряжения КП РО с главным командно-вычислительным центром (КВЦ) головного комплекса системы московской системы ПРО А-35.

На КП обоих комплексов были разработаны новые алгоритмы взаимного обмена данными и их функционального использования, осуществлено техническое сопряжение КП и проведены первые в истории РКО межсистемные и имитационные испытания, которые подтвердили правильность проектных положений и значительное приращение характеристик обеих систем.

Последующими шагами на пути к комплексной системе в части надгоризонтных средств были перевооружены РО на базе новых РЛС типа «Днепр».

Станция «Днепр» была разработана под руководством Ю.В. Поляка коллективом РТИ (разработчики и тематики А.А. Васильев, Б.В. Шишкин, А.П. Грязнов, В.А. Шумаков, Л.И. Гришин, О.В. Ошанин, В.Е. Орданович, конструкторы во главе с В.М. Лупуловым и В.Н. Николаевым, проектировщики под руководством И.В. Тарковского и Е.В. Янкина).

За основу разработки взята РЛС «Днестр-М». По сравнению с предыдущей моделью в два раза был увеличен сектор обзора по азимуту в каждой из двух антенн, путем их «запитки» с двух сторон. Суммарный сектор обзора по азимуту составил 120 град. Рупор антенны был укорочен по высоте с 20 до 14 метров. Была улучшена точность измерения по углу места за счет установки в антенну поляризационного фильтра.

Новая станция обладала более высоким энергетическим потенциалом за счет более мощных ЭВМ. Это позволило значительно увеличить дальность обнаружения головок БР (до 5000 км). Увеличилась пропускная способность РЛС за счет введения более мощных ЭВМ (модификации М4-2М).

Первая РЛС «Днепр» прошла совместные испытания на дополнительной ячейке узла ОС-2 (РЛЯ № 5) и была поставлена на дежурство в 1974 году.

Следующая РЛС «Днепр» была создана несколько позже на узле РО-4 в г. Севастополе и на узле РО-5 (г. Мукачево, Украина).

На остальных узлах РО и ОС (кроме РЛЯ № 3 и № 4 узлов ОС-1, ОС-2) были доработаны станции «Днестр-М» под руководством В.Е. Ордановича, заместителя Ю.В. Поляка.

РЛЯ-3 и РЛЯ-4 предлагалось укомплектовать за счет РЛС нового поколения.

Таким образом, к 1975 году были созданы, испытаны и приняты на вооружение все предусмотренные первым этапом проекта «Экватор» надгоризонтные средства.

В это же время было завершено создание командного пункта комплексной системы. Командный пункт создавался так, чтобы в дальнейшем без модернизации он мог выполнять свои функции в полномасштабной системе.

Основой его служил новый высокопроизводительный вычислительный комплекс в составе трех ЭВМ М-10, аппаратуры передачи данных для информационного обмена с периферийными средствами обнаружения и с взаимодействующими системами, а также аппаратура отображения информации и управления.

Для доведения информации предупреждения о ракетном нападении до пунктов управления высшего руководства страны было введено в строй головное направление комплекса «Крокус».

Разработанный комплексный боевой алгоритм (КБА) и комплексная боевая программа для работы командного пункта СПРН, отображали внутрисистемную логику построения СПРН и идеологию взаимодействия с системами ПРО и ККП.

Первая очередь комплексной СПРН вместе с взаимодействующими системами была успешно испытана в 1976 году. Испытания включали в себя исключительно большой объем имитационных и натуральных проверок.

В октябре 1976 года наземный эшелон комплексной системы ПРН в составе командного пункта, четырех радиолокационных узлов РО-1, РО-2, ОС-1, ОС-2, головных направлений комплекса «Крокус» при информационном взаимодействии с ЦККП и системой А-35 был поставлен на боевое дежурство.

С середины 70-х годов начался процесс дальнейшего наращивания, развития и совершенствования СПРН.

По апробированному пути шли работы по созданию новых радиотехнических узлов РО-4 в Крыму (г. Севастополь) и РО-5 на Украине (г. Мукачево, п. Пестрялово) для контроля ракетной и космической обстановки на юго-западном и западном направлениях. Новые узлы (или узлы второй очереди) сразу комплектовались РЛС «Днепр».

По мере наращивания материальной части совершенствовалась структура обслуживающих подразделений. Еще в 1972 году узлы ОС-1 и ОС-2 были объединены в дивизию разведки космического пространства.

Ее боевая задача состояла в обнаружении БР и КА на юго-восточном направлении с передачей информации на КП СПРН. Командиром дивизии был Г.А. Вылегжанин.

В 1976 году обе дивизии (ПРН и ККП) были объединены под командованием В.К. Стрельникова.

В июле 1977 года Совет обороны принял решение о создании отдельной армии ПРН особого назначения. Первым командующим армии был назначен В.К. Стрельников, заместителем командующего – Г.А. Вылегжанин, начальником штаба – Н.Г. Завалий.

В 1978 году с целью повышения тактико-технических характеристик (ТТХ) системы на основном (северном) ракетоопасном направлении на боевое дежурство была поставлена приемная РЛС «Даугава».

РЛС «Даугава» (главный конструктор А.А. Васильев) была создана в 1977 г. и предназначалась в качестве макета приемного центра станции нового поколения «Дарьял».

Приемная антенна ее была уменьшенной копией (в 2 раза меньше по высоте) приемной антенны РЛС «Дарьял», а приемная аппаратура и вычислительный комплекс остались без изменений.

Антенна «Даугавы» дополняла приемную часть узла РО-1, что увеличивало помехозащищенность и живучесть комплекса. В новом качестве двухпозиционного радиолокационного узла он вошел в состав СПРН.

16 января 1979 года на вооружение была принята космическая система обнаружения стартов БР с ракетных баз США (система УС-К). Началась отработка ее функционального взаимодействия в составе СПРН.

Примерно в это же время на боевое дежурство были поставлены узлы РО-4 и РО-5.

Практически одновременно был введен в эксплуатацию головной образец комплекса средств доведения и отображения информации предупреждения «Крокус», благодаря чему было реализовано мгновенное автоматическое доведение информации СПРН до пунктов управления вооруженными силами.

В 1980 году принят в опытную эксплуатацию первый узел загоризонтного обнаружения стартов БР с территории США «Дуга-2» в районе Чернобыля, предъявлен на автономные испытания узел «Дуга-2» в районе Комсомольска-на-Амуре.

Примерно в это же время был построен запасной командный пункт СПРН (г. Коломна). Это повысило надежность и живучесть системы. Во взаимодействии двух командных пунктов большую роль играла система их автоматического резервирования, обеспечивающая при выходе из строя любого из них, бесперебойную обработку и выдачу информации (руководитель работ А.В. Меньшиков). К чести разработчиков и боевых расчетов, ни одного не запланированного перерыва в работе КП СПРН зафиксировано не было.

Завершающим этапом этих работ стали испытания комплексной СПРН в составе космических надгоризонтных и загоризонтных радиолокационных средств обнаружения БР. Завершились эти испытания в 1980 году и система в новом составе и с новыми, более высокими характеристиками была поставлена на боевое дежурство. Однако это были еще не все достижения второго десятилетия в истории СПРН.

Создание в 70-х годах сверхмощной РЛС нового поколения «Дарьял» вписало в нее новую яркую страницу. Эта работа была своевременной, актуальной и в какой-то мере закономерной в связи с усилением наступательных средств вероятного противника. Если внимательно проследить тенденции развития наступательных и оборонительных средств, то можно прийти к выводу, что в большинстве случаев инициатива оставалась на стороне первых.

Такая же ситуация сложилась и в начале 70-х годов. В это время появились БР с разделяющимися головными частями и большой дальностью действия. При разделении головок существенно уменьшалась эффективная отражающая поверхность, причем с помощью технологии «СТЕЛС» она могла еще более сократиться.

Это создавало большие трудности для обнаружения головок БР радиолокационными средствами. Такие БР относятся к классу сложных баллистических целей (СБЦ). Кроме этого постоянно усиливались средства противодействия боевой работе РЛС, осуществляющие преднамеренную постановку помех.

Проанализировав эти (и конечно многие другие) факторы заказчик выработал тактико-техническое задание (ТТЗ) на разработку новой сверхмощной и помехозащищенной РЛС для СПРН.

Эти РЛС нового поколения должны были «замкнуть» периферийное радиолокационное поле нашей страны путем построения новых узлов и в дальнейшем заменить станции на уже существующих узлах.

По ТТЗ были разработаны два альтернативных проекта. Один из них был представлен сотрудником РТИ во главе с В.М. Иванцовым (1971–1972 гг.), предложившим РЛС «Дарьял». Другой «Дарьял-С» – сотрудниками НИИДАР во главе с А.Н. Мусатовым (1973 г.).

Несмотря на почти одинаковые названия, станции имели принципиальные различия.

В частности, в проекте РТИ был предложен новый метод сканирования – фазовый на основе фазированной антенной решетки (ФАР). Это отличало новый радиолокатор от семейства «Днестров» и «Днепров».

В другом же проекте сохранились те же принципы построения, как и в семействе РЛС «Дунай» (частотный метод сканирования и непрерывность излучения).

Предстояла непростая задача – выбрать наилучший вариант проекта, тем более что и тот и другой удовлетворяли ТТЗ.

Достоинством проекта РТИ являлась возможность технического и технологического прорыва в области создания высокопотенциальных РЛС на основе технологии ФАР.

Положительные стороны другого проекта состояли в возможностях опереться при его реализации на существующую технологическую и производственную базу.

Но существенного прогресса в области радиолокационной техники второй проект не обещал и был менее перспективен.

Проекты создавались в одной и той же организации – недавно созданного ЦНПО «Вымпел». Оба проекта имели сторонников и противников.

Активную позицию по отстаиванию проекта «Дарьял» заняли главный конструктор СПРН и СККО В.Г. Репин и вновь назначенный вместо академика А.Л. Минца директор РТИ Б.П. Мурин.

После длительных дискуссий, потребовавших множество разнообразных экспертиз, коллегия Минрадиопрома рекомендовала заказчику проект РТИ, который и был принят.

Приказом министра МР главным конструктором РЛС «Дарьял» был назначен В.М. Иванцов, а его первым заместителем – А.М. Скосырев.

Отличительными особенностями станции «Дарьял» являлись: повышенный энергетический потенциал (мощность излучения около 2 МВт), за счет которого обеспечивалась дальность действия до 6000 км в секторе обзора по азимуту 110 град, повышенная точность измерения параметров, высокое быстродействие и пропускная способность, помехоустойчивость, способность обслуживать высокоорбитальные цели и вести многоканальный прием.

По образному выражению первого командующего войсками ПРО и ПКО Ю.М. Вотинцева, РЛС «Дарьял» имела «дальность обнаружения БЦ и КО размером с футбольный мяч – 6000 км, способность одновременно сопровождать и выдавать достоверную информацию по сотне объектов».

Станция «Дарьял» была уникальной и по архитектурно-конструктивным решениям. Она состояла из двух разнесенных между собой частей (позиций или центров).

Это так называемые УПП – универсальная приемная позиция и ТПП – типовая передающая позиция.

Позиции были совместимы с РЛС «Днепр».

Поэтому представлялось возможным двухэтапная доработка функционирующего узла до характеристик РЛС «Дарьял». По сравнению с приемной частью локатора «Днепр» УПП обладала значительно большими возможностями по управлению и помехозащищенности.

На первом этапе доработки представлялось целесообразным разместить на узле УПП, которая способна была принимать и обрабатывать сигнал, излучаемый РЛС «Днепр».

На втором этапе – заменить «Днепр» на ТПП, доведя узел до полной комплектности РЛС «Дарьял».

Передающий центр располагался в многоэтажном здании (высота около 100 м) (рис. 5.3). Его переднюю наклонную часть занимала ФАР. Основу ее составляли антенны размером 40 на 40 метров, состоящие из 1260 передатчиков.

Каждый из них состоял из излучателя (вибратора), усилителя мощности (передающий модуль) и модулятора. Передающий модуль вместе с вибратором помещались в антенную решетку, реализуя тем самым одно из основных достоинств ФАР – модульность построения.

Размеры каждого модуля 0,7 на 0,7 на 5 метров, вес – больше тонны.

Была сконструирована специальная транспортная система, состоящая из манипуляторов и наклонных подъемников, с помощью которых осуществлялась доставка и возвращение модулей на ремонтную базу (1-й этаж здания).

Модуляторы занимали 12 этажей – основную часть здания.

На 3-м этаже находилась аппаратура синхронизации и управления.

В приемной части РЛС «Дарьял» впервые в мировой практике в метровом диапазоне было предусмотрено создание адаптивной ФАР.

Приемная антенна состояла из 4048 приемных крест-вибраторов.

К ним подключалось 8096 усилителей.

За антенным полотном в 18-ти этажном здании размещались:

аппаратура формирования электронных лучей (аппаратура «фазирования»);

вычислительный комплекс, состоящий из 3-х ЭВМ М-10, разработанных под руководством М.А. Карцева в НИИВК (3-й этаж);

аппаратура обнаружения и измерения параметров сигнала (5-й этаж),

командный пункт (7-й этаж).

Многие из достоинств станции достигались за счет высокопроизводительного вычислительного комплекса, осуществляющего управление работой РЛС, контроль функционирования тысяч устройств и автоматическую обработку информации.

Дополнительно предусматривались: возможность вычисления параметров ионосферы и определение поправочных коэффициентов, которые автоматически учитывались при определении координат цели; средства защиты от космических и аэродинамических носителей; осуществление различных режимов обзора.

Разработчиками основной аппаратуры РЛС «Дарьял» были подразделения РТИ:

по приемной антенне – коллектив под руководством В.А. Шумакова (В.Ф. Кабанов, В.И. Орешников и др.);

по передающей антенне – коллектив во главе с В.С. Лосевым (Г.С. Алексеев, Ю.А. Евдокименко и др.) в кооперации с НИИРФ во главе с Г.Г. Бубновым;

по приемной высокочастотной аппаратуре и задающим генераторам – коллектив во главе с А.П. Грязновым (Н.В. Сибилев, И.И. Козодоев, А.А. Эпштейн и др.);

по приемной аппаратуре и аппаратуре адаптации – коллектив во главе с А.А. Васильевым (Б.В. Шишкин, В.А. Николаев, Е.В. Грохольский и др.);

по передатчикам – коллектив во главе с Л.Г. Мищенко (И.К. Зубов, В.Е. Мухин, Л.В. Николаев, А.А. Баранов и др.);

по аппаратуре обработки фазированного приемного сигнала («сжатие» сигнала) – коллектив под руководством В.В. Зеленина;

по аппаратуре синхронизации, управления, функционального контроля – коллектив во главе с И.М. Благовещенским (В.А. Кобзев, С.С. Смирнов, Ю.И. Левченко, В.И. Потапов и др.);

конструкторские работы возглавлял В.Н. Николаев (Ю.И. Мозговой, П.Ф. Фролов, И.С. Подойницын и др.);

проектные работы велись под руководством И.В. Тарковского и позднее Е.В. Янкина (В.И. Макаров, В.К. Колошеин, П.А. Гришин и др.) совместно с ЦПИ-20 (гл. инженер проекта И.Х. Гут) и ЦП-58 (гл. инженер проекта Г.П. Ливенков);

разработку рабочей программы РЛС осуществлял большой коллектив ГПТП (более 100 человек) во главе с С.Ф. Чижковым (А.Е. Блохин, В.И. Волков, В.М. Гаврилов, Ю.В. Фонкин, К.И. Смарский, В.Е. Миллер и др.).

От РТИ эту работу возглавлял В.А. Соловьев (Е.А. Костарев, А.А. Даниленко, М.В. Ратынский, В.И. Соловьев, В.А. Морей, О.К. Хвацкий, Г.И. Попов и др.).

В отладку рабочей программы большой вклад внесли сотрудники СНИИ-45 МО (Г.В. Кононенко, В.И. Пореева, А.И. Цейтрелка).

При определении характеристик станции применялись комплексные имитационные модели – КИМсы (А.С. Шаракшанэ).

Предприятием ГПТП под руководством Ю.В. Красикова проводилась разработка ремонтной базы.

Ряд сторонних организаций под руководством В.Е. Абрамова выполнял разработку транспортной системы.

Под непосредственным руководством А.М. Иванцова и А.М. Скосырева в РТИ была создана группа ведущих разработчиков-тематиков (В.Л. Богданов, Е.Н. Гришин, М.Е. Даниелянц, А.А. Иванников, Ю.Б. Исасико, Л.А. Кокорев, А.Х. Крат, Г.П. Русских, Д.В. Щелкин и др.), занимающихся вопросами организации и координации по разработке, настройке и испытанию станции.

Отработка РЛС осуществлялась на макетах приемного и передающего центров без создания экспериментального образца.

Как уже отмечалось выше, в качестве макета приемной части использовалась РЛС «Даугава».

Макет передающей части, состоящий из 9 передатчиков и антенны из 27 вибраторов, размещенной на полигоне Сары-Шаган рядом с бывшей РЛС ЦСО-П, позволил отработать основную часть аппаратуры ТПП, включая фазирование и управление передающим лучом.

Для отработки конструкторской документации, передаваемой на заводы для серийного изготовления аппаратуры, в РТИ было организовано опытное производство (начальник производства В.Н. Манин, заместители и начальник цехов В.П. Плющев, Г.Н. Айединов, Е.В. Борисенко, И.П. Будукин, А.М. Лебедев, В.К. Нащекин).

Опытные образцы испытывались на стенде, размещенном в испытательном зале РТИ.

Для РЛС «Дарьял» необходимо было изготовить аппаратуру и выполнить объем строительных и монтажных работ в десятки раз больше, чем для РЛС «Днепр».

Поэтому к реализации проекта было привлечено большое число НИИ, КБ и заводов страны.

Для координации их работ в министерстве радиопромышленности было создано спецуправление (позднее 10-й главк).

Коллектив управления под руководством В.Г. Дудко (В.В. Фадеев, В.И. Курышев, Б.С. Михайлов, Ю.А. Моисеев и др.) готовил соответствующие материалы для постановлений ЦК КПСС, Совмина, ВПК, приказов МРП, сетевые графики изготовления, монтажа и настройки аппаратуры.

Большое внимание созданию РЛС «Дарьял» уделяло руководство МРП во главе с министров П.С. Плешаковым, его заместителем по этому направлению В.И. Марковым, руководство ЦНПО «Вымпел» во главе с генеральным директором Ю.Н. Аксеновым, главным инженером Н.В. Михайловым.

С большими проблемами решался вопрос о дислокации первых РЛС «Дарьял».

Согласно первоначальному замыслу головную станцию планировалось разместить на Крайнем севере в районе земли Франца-Иосифа с целью достижения максимального времени предупреждения.

При этом предполагалось оснастить ее ядерными автономными источниками питания.

Но этот вариант не был реализован.

В начале 1975 года было принято решение о создании на базе РЛС «Дарьял» двух узлов РО-30 в районе города Печора и РО-7 в Азербайджане в районе г. Габала (Габалинская РЛС или объект Габала-2, иногда используется название Мингечаурская РЛС.

Весной 1975 года началось ускоренное строительство узла РО-30.

Строительные работы выполнялись военными строителями 43 УИРа (управление инженерных работ) под контролем главка ГУССМО (начальник главка – К.М. Вертелов, заместитель начальника – Ю.Н. Федорович).

Начальником 43 УИРа был назначен Ю.Г. Венедиктов, ранее работавший в 32 УИРе, выполнявшем строительство полигона Сары-Шаган.

Субподрядчиками строительства выступали организации Минмонтажспецстроя (ММСС).

В короткое время ГУССМО укомплектовал УИР людскими ресурсами, офицерскими кадрами, обеспечил материально-техническими средствами.

Уже в мае 1975 года был отрыт котлован для передающего центра, а в мае 1977 года окончен монтаж конструкций технологической решетки ФАР.

С такими же быстрыми темпами велось строительство приемного центра: июль 1975 г. – закладка фундамента, ноябрь 1976 г. – начало сдачи помещений под монтаж технологического оборудования.

Строительные нормативы характеризуют цифры: при высоте приемной антенны в 100 м верх ее при ветре 50 м/с не должен был отклониться более чем на 10 см; мощность водо- и энергоснабжения узла была эквивалентна городу со стотысячным населением.

По мере готовности помещений под технологическое оборудование специалисты ГПТП и его филиалов (Ленинградским, Рязанским, Николаевским) совместно с представителями монтажно-настроечных служб головных заводов (ДМЗ, ЗЭМЗ, МРЭЗ, ЮРЗ и др.) преступали к монтажно-настроечным работам.

Руководителями объекта по этим работам были: 1976–1982 годы – начальник объекта В.Г. Капенкин, главный инженер В.И. Белоцерковский, в 1982–1984 годы – начальник объекта Ю.Б. Зорина, главный инженер В.З. Родин.

Факт увеличения объема этих работ примерно в 10 раз по сравнению с предыдущими объектами привел к соответствующему увеличению числа наладчиков. Их число превысило 1000 человек.

В ходе монтажно-наладочных работ не обошлось и без чрезвычайных ситуаций.

Летом 1979 года в ходе настроечных работ на передающем центре выгорело почти 80% радиопрозрачного укрытия АФУ и около 70% (недалеко от расположенных передатчиков) обгорели или покрылись сажей.

В здании образовалась дыра примерно 100 на 100 м.

Под угрозой срыва оказались работы не только на этом узле и на узле РО-76 в Азербайджане.

Последствия пожара все же удалось быстро устранить. К 1981 году монтажно-настроечные работы на РО-30 были практически завершены. Начались заводские испытания, а позднее совместные испытания. Так как через сектор обзора Печорского узла проходили трассы испытательных и учебных пусков БР, то это дало возможность отработать аппаратуру и программы РЛС по реальному космическому фону и ускорить проведение испытаний.

Большую помощь по созданию объекта и вводу его в строй оказывали представители заказчика ГУВ ПВО (М.И. Ненашев, А.Т. Потапов, О.М. Лосев, А.В. Прохоров, Н.И. Петров и др.), командир в/ч 73570 М.М. Коломиец и главный инженер этой части В.В. Рожков, специалисты Е.М. Захарчук и его подчиненные.

К концу 1983 года Госкомиссия (председатель – заместитель главкома ПВО Е.С. Юрасов) успешно завершила совместные испытания.

20 марта 1984 года (после более чем десятилетней гигантской работы) Печорская РЛС «Дарьял» была принята на вооружение.

Параллельно шла такая же напряженная работа на Габалинской РЛС на узле РО-7. Приемо-сдаточные испытания (председатель комиссии Б.А. Алисов) успешно завершились к концу 1984 года. 19 февраля 1985 года вторая РЛС «Дарьял» была принята на вооружение.

Достижения второго десятилетия СПРН, о которых речь шла выше, были, если пользоваться сегодняшними терминами, прорывными.

Система в конце 70-х годов, с учетом того, что на этапе ввода в строй были узлы РО-30 и РО-7, способна была обнаружить атакующие МБР и БР подводного базирования.

В 1976–1977 годах под руководством НТЦ «Вымпел» был разработан проект совершенствования и развития комплексной системы на новый продолжительный временной срок.

Проект учитывал дальнейшее усиление наступательных средств в виде: БРПЛ «Трайдент-1», поступивших на вооружение стран НАТО; начавшихся разработок ракет «Трайдент-2», со сверхбольшой для этого класса дальностью действия; появление БР в других ядерных державах. В то же время он не противоречил проекту от 1972 года, а дополнял и развивал его.

Основными направлениями нового проекта были: создание практически глобальной системы обнаружения БР с ракетных баз наземного базирования и с акваторий морей и океанов (УСК-МО); создание нового узла на северо-восточном направлении и модернизация существующих узлов РО и ОС на базе станций серии «Дарьял»; создание новых узлов на основе РЛС «Волга» дециметрового диапазона, размещенных в промежутке между существующими узлами, с целью создания сплошного двухдиапазонного радиолокационного поля.

Проект был рассмотрен и утвержден к исполнению.

По надгоризонтному (второму) эшелону системы было задано:

создать три РЛС «Дарьял-У» (в северо-восточном направлении, на позициях ОС-2 и ОС-1);

две РЛС «Дарьял-УМ» на Рижском и Мукачевском узле (РО-2 и РО-5);

начать разработку РЛС «Волга».

Рассмотрим некоторые особенности новых РЛС.

Станции «Дарьял-У» и «Дарьял-УМ» разрабатывались в РТИ.

РЛС «Дарьял-У» (главный конструктор А.А. Васильев) отличалась от базовой станции «Дарьял» более низким энергетическим потенциалом, а количество передатчиков на передающей позиции было уменьшено в 2 раза.

Но при этом возможности станции по управлению этим потенциалом существенно возросли. Было достигнуто оптимальное распределение излучаемой энергии в режиме обзора и сопровождения цели за счет дробления сигнала. При этом также увеличивалась разрешающая способность по дальности.

Помехозащищенность станции также повышалась за счет реализации режима адаптации в приемной ФАР. Возросли мощности вычислительного комплекса на базе многопроцессорной ЭВМ М-13 (для сравнения, быстродействие специализированного процессора М-13 для обработки функций достигало до 2,4 млрд операций в секунду). Это позволило реализовать цифровую обработку сигнала и значительно усовершенствовать алгоритм работы РЛС.

В модифицированной РЛС «Дарьял-УМ» (главный конструктор В.М. Иванцов) изменения также произошли и в приемной, и в передающей позициях. В УПП за счет внедрения новой системы фазирования были увеличены секторы сканирования и уменьшены потери на его краях.

В ТПП также были увеличены секторы сканирования, увеличен коэффициент полезного действия передатчиков за счет новых электровакуумных приборов, улучшена конструкция передатчиков, передаточные модули которых стали размещаться не в решетках антенны, а в технологическом помещении вместе с модуляторами.

Среднепотенциальная РЛС «Волга» была разработана в коллективе НИИДАР (главный конструктор А.Н. Мусатов, позднее С.И. Миронов и А.С. Самусев). В станции были применены новые технологические решения на базе твердотельных передающих модулей.

Это обещало создать в отечественной промышленности новые высокотехнологические направления. Станция имела высокие тактико-технические характеристики и возможности перестройки частоты в широком 2-х диапазонном частотном спектре. Предполагалось значительное снижение затрат на её строительство.

Первой предполагалось создать станцию «Дарьял-У» в неприкрытом ракетоопасном северо-восточном направлении. Специалисты прогнозировали нахождение у западного побережья США баз атомных подводных лодок с ракетами «Трайдент» и «Трайдент-2», способных атаковать всю территорию нашей страны.

Вопрос о месте дислокации станции был сложным. Сначала местом её размещения был определен г. Норильск. Однако условия вечной мерзлоты, удаленность от удобных транспортных артерий и другие причины могли отразиться на сроках и стоимости введения в строй этого ключевого в СПРН узла.

Был проведен анализ района г. Красноярска (объект «Енисейск-15»). Однако в этом случае нарушались условия договора по ПРО от 1972 года.

В начале 80-х годов началось строительство Красноярского узла. Уже был накоплен большой опыт строительных, специально-монтажных и монтажно-наладочных работ.

К началу 1987 года строительство технологических помещений на узле было закончено и начались монтажно-наладочные работы. В это время и были вскрыты стратегические просчеты в выборе места дислокации станции.

Сначала руководители СССР принимали меры по урегулированию нарушений договора. Начавшаяся потом перестройка и политика односторонних уступок со стороны государства привели к ликвидации почти завершенного объекта (1988 год).

На Балхашском узле к концу 80-х годов строительные и монтажные работы по созданию РЛС «Дарьял-У» также проводились замедленными темпами.

Лишь в 1991 году завершались заводские испытания с замечаниями строительного характера. Но с распадом Советского Союза она оказалась на территории ближнего зарубежья (Казахстан).

Её дальнейшее строительство было прекращено.

Создание третьей по счету станции «Дарьял-У» на Иркутском узле не было доведено даже до этапа заводских испытаний в силу незначительного в конце 80-х и начале 90-х годов финансирования, потере производственных мощностей, морального старения элементов и технологий за время растянувшегося на долгие годы строительства.

Строительство Мукачевского узла было прекращено, а почти построенная станция на Рижском узле была взорвана.

Из всего проекта от 1976 года и последующих его корректировок до полного завершения была доведена лишь РЛС «Волга» (в значительно поздние сроки).

В середине 1984 года появилось решение о создании головной станции «Волга» на западном ракетоопасном направлении в Белоруссии, в районе г. Барановичи у пос. Ганцевичи (Минский узел).

В 1990 году создание станции РЛС «Волга» приближалось к завершению. Но в 90-е годы этот процесс резко затормозился (практически приостановился). И только в последние годы он реанимировался.

После завершения строительных, монтажно-наладочных и испытательных работ, станция «Волга» в 2003 году была поставлена на боевое дежурство в составе СПРН.

Таким образом, подготовленный план перевооружения радиолокационных средств СПРН на базе более совершенной техники в основном не осуществился. По отзывам специалистов станции серии «Дарьял» до сих пор остаются в своем классе непревзойденными в мире.

Третье десятилетие в истории надгоризонтных средств СПРН можно считать временем упущенных возможностей, а четвертое – кризисное десятилетие.

В настоящее время из наземных средств обнаружения имеются: Печорский, Мурманский, Минский, Мигечаурский, Балхашский и Иркутский узлы; средства дальнего обнаружения из системы ПРО; основной и запасной КП СПРН с системой «Крокус».

Только в начале 2002 года определился статус, принципы и условия использования узла РО-7 в Азербайджане. Россия будет использовать её на правах аренды. Пока срок аренды определен в 10 лет. Этот узел занимает ключевое положение в СПРН.

Габалинская РЛС предназначена для ведения разведки космического пространства в заданном секторе обзора и для отслеживания пуска баллистических ракет на ближневосточном и центрально-азиатском направлениях. Данные по ракетно-космической обстановке обрабатываются в информационно-аналитическом центре и непрерывно передаются в систему предупреждения о ракетном нападении РФ.

Таким образом, наземный эшелон СПРН является сильно ослабленным. В США в рамках нового проекта «противоракетного зонтика» радиолокационные мощности энергично наращиваются.

Отечественная научно-инженерная и технологическая мысль также не стоит на месте: в объединении «РТИ системы» (генеральный директор С.Ф. Боев) завершаются разработки следующего поколения станций дальнего действия, называемые РЛС высокой заводской готовности (ВЗГ).

Это новая технология быстрого создания твердотельных РЛС с любыми заданными по требованию заказчика характеристиками и гибко меняющейся конфигурацией. При этом до минимума сокращаются затраты на капитальное строительство, монтажно-настроечные работы и эксплуатацию по сравнению с ранее создаваемыми РЛС.

Интенсивно, в духе времени развиваются и информационные технологии на базе новейших вычислительных средств с производительностью в десятки миллиардов операций в секунду и жесткими ограничениями по объему аппаратуры, потребляемой мощности, условием эксплуатации. В частности эти работы проводятся в ОАО «НИИВК им. М.А. Карцева» (генеральный директор В.С. Мухтарулин).

ЗАГОРИЗОНТНЫЕ СРЕДСТВА СПРН

В загоризонтных РЛС используется совершенно иной принцип радиолокации, чем в станциях надгоризонтного типа.

В соответствии с принципом загоризонтной радиолокации зондирующее излучение попадает на цель не по прямой линии, как в надгоризонтных радиолокаторах, а по ломаной линии, после отражения от ионосферы. По существу, ионосфера в загоризонтной радиолокации выполняет функции огромного пассивного ретранслятора (отражателя).

В теоретическом плане «скачков» луча может быть не два, а несколько. Поэтому загоризонтные РЛС иногда называют станциями пространственной волны (для целей, находящихся в пространстве) и поверхностной волны (для целей, находящихся на поверхности).

ЗГ РЛС позволяют обнаружить момент пуска БР на старте. В загоризонтных средствах обнаружения проблемы «радиолокационной» тени теоретически не существует.

Впервые в мире идею загоризонтного обнаружения самолетов в коротковолновом диапазоне предложил советский ученый Н.И. Кабанов.

Он обнаружил, что зондирующие лучи при длине волны 10-100м способны, отразившись от ионосферы, облучить цель и возвратиться по тому же пути к РЛС.

О загоризонтных средствах США публикаций в открытой печати было мало.

Известно только, что ими был обнаружен ядерный взрыв на расстоянии 12 000 км.

В 1949 году работы в СССР по ЗП РЛС были прекращены в связи с возникшими техническими сложностями. Работы по этой тематике возобновились в конце 50-х–начале 60-х годов. Они стимулировались тем, что космические и другие альтернативные средства раннего обнаружения еще были в таком же «зачаточном» состоянии и перспективы их применения для решения подобных задач были не совсем очевидны.

В середине 60-х годов близ г. Николаев (Украина) был построен действующий макет загоризонтного радиолокатора под шифром «Дуга», разработанный в НИИДАР под руководством Ф.А. Кузьминского.

На нем были получены экспериментальные данные, которые могли идентифицироваться как следы запусков отечественных и американских БР.

Для получения более достоверной информации о старте ракет Ф.А. Кузьминский предложил создать на базе макета загоризонтные средства обнаружения.

В 1969 году после дополнительных исследовательских работ по прохождению КВ радиоволн в среднеширотных, приполярных и полярных зонах локации, выполненных под руководством управления РТЦ-154, положительное решение состоялось.

Главным конструктором разработок в этом направлении был назначен Ф.А. Кузьминский (позже Ф.Ф. Евстратов). В этом же году на той же позиции начались работы по созданию опытного образца РЛС загоризонтного обнаружения стартов БР. Впоследствии он стал называться отдельным экспериментальным узлом ЗГО (или Николаевским узлом ЗГО). Диаграмма направленности РЛС ориентировалась в направлении Дальнего Востока в среднеширотной зоне локации.

Результаты испытания Николаевского узла по обнаружению групповых пусков ракет (по 4 ракеты) из районов Дальнего Востока и акватории Тихого океана по полигону на Новой Земле оказались положительными. Вероятность обнаружения запусков ракет равнялась 0,7-0,8.

Одновременно главным конструктором Ф.А. Кузьминским был разработан проект создания боевой системы загоризонтного обнаружения (шифр «Дуга-2»).

Она предназначалась для обнаружения запусков БР с ракетных баз США по их стартовому факелу и должна была выдавать полную информацию об этом не позднее 4-ой минуты после старта (практически за 2–3 минуты).

Государственная комиссия (председатель Ю.В. Вотинцев) рассмотрела и одобрила этот проект и рекомендовала его поэтапную реализацию.

В составе системы «Дуга-2» предусматривалось создание двух узлов на базе мощных РЛС ЗГО. Первый узел (западный) предполагалось развернуть в районе г. Припять (под г. Черниговом). Второй узел (восточный) – возле пос. Большая Картель (г. Комсомольск-на-Амуре).

Боевая станция ЗГО имела значительные размеры: приемная антенна – 135 м в высоту и 300 м в длину; передающая антенна имела 80 м в высоту и 210 м в длину.

Приемная антенна состояла из 330 вибраторов, каждый из которых имел длину 15 м.

Передающая аппаратура собиралась на Днепропетровском машиностроительном заводе и состояла из 26 передатчиков, размер каждого был с двухэтажный дом.

Диаграммы направленности РЛС были нацелены на ракетные базы МБР США и сориентированы в меридиальном направлении на север.

Созданием станций на объектах занимались все те же известные по возведению объектов надгоризонтного обнаружения организации. Воздействия электромагнитного излучения от работающих загоризонтных РЛС постоянно ощущались в районах всех ракетных баз на территории США. Это вызывало их серьезную озабоченность.

Они предпринимали меры дипломатического, информационного и даже технического характера по противодействию работе узлов загоризонтного обнаружения (в Норвегии был установлен мощный передатчик, электромагнитное излучение которого могло создавать нелинейные эффекты в ионосфере, мешающие нормальному функционированию узлов).

Срок ввода западного узла привязывался к выводу на режим работы первого реактора Чернобыльской АЭС, а для восточного узла ускоренно строилась ЛЭП.

В 1976–1979 годах работы на узлах практически были завершены.

Узел в Припяти был принят в опытную эксплуатацию в 1980 году. Первые результаты его испытаний в направлении северо-широтных трасс оказались неудовлетворительными.

Из-за сильных возмущений ионосферы, наличия полярных шапок и других неблагоприятных условий в приполярных и полярных районах вероятность обнаружения одиночных и групповых стартов ракет оказалась очень малой (0,1–0,2 для одиночных и небольших групп ракет, а массовых их запусков – 0,7).

Поэтому Черниговский узел был возвращен на доработку. На нем выполнялась так называемая «полярная» доводочная программа. Результаты доводочных работ были положительными.

В начале 1986 года узел обнаружил и старт, и взрыв челнока «Чэлинджер», запущенного с западного полигона США на расстоянии 9000 км. После катастрофы на Чернобыльской АЭС (апрель 1986 года) Черниговский узел, оказавшийся в 30 км зоне отчуждения, был законсервирован, а в 1987 году было принято решение о его закрытии.

Такая же судьба постигла и Восточный узел. Создание РЛС закончилось в конце 1978 года. Но военными она не была допущена до приемо-сдаточных испытаний. Заказчик требовал доказательства способности станции обнаруживать пуски МБР «Минитмен» с территории США.

В 1980 году факт обнаружения состоялся. Приемо-сдаточные испытания, в процессе которых были подтверждены заданные характеристики по массовым стартам БР, завершились в 1982 году, и восточный узел был поставлен на боевое дежурство в составе СПРН.

В 1986 году после прекращения функционирования Черниговского узла возник вопрос о целесообразности использования и восточного узла по прямому назначению, т.е. в составе СПРН. Прорабатывались варианты его применения для обнаружения аэродинамических и воздушных целей на дальностях до 4000 км. В конечном итоге восточный узел был выведен из состава СПРН. В результате пожара, произошедшего на нем в начале 90-х годов, станция была разрушена.

Таким образом, из загоризонтных средств обнаружения осталась только одна станция на Николаевском узле. Украина высказывала намерения дооборудовать ее так, чтобы обнаруживать воздушные и морские цели на дальности до 3000 км.

Модернизация, по некоторым оценкам, обойдется в 1,5 млн. долларов.

Что же показал опыт строительства и эксплуатации ЗГ РЛС?

Специалисты приходят в основном к двум выводам.

Во-первых, в условиях северо-широтных трасс МБР возможно с некоторыми ограничениями обнаружение массовых стартов, отличающихся большой величиной эффективной отражающей поверхности (суммарной площади ионизированных следов ракет).

Во-вторых, в условиях среднеширотных трасс со спокойным состоянием ионосферы загоризонтная радиолокация является реальным средством раннего обнаружения одиночных и групповых целей на дальностях около 3000 км.

Второй вывод подтверждается в последних непрекращающихся по этой тематике работах концерна «РТИ системы». В НИИДАР, входящем в этот концерн, разработана ЗГ РЛС поверхностной волны «Подсолнух», способная надежно контролировать морские и океанские акватории на удалении 350–400 км.

Ведутся работы и по современной ЗГ РЛС пространственной волны, способной устойчиво обнаруживать баллистические и аэродинамические цели на дальностях до 3000 км. Приобретенный опыт в направлении загоризонтной радиолокации будет востребован и в будущем.

КОСМИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СПРН

Назначением космических средств комплексной СПРН является обнаружение с высокой степенью достоверности стартов ракет через 2–3 минуты после их запуска и выдача информации предупреждения на КП космической связи.

Из предыдущего материала было видно, что наземные средства на базе РЛС не позволяют получить и выдать столь раннюю информацию предупреждения по одиночным и групповым стартам.

ОРБИТА СПУТНИКОВ И ИХ ПАРАМЕТРЫ

Под спутником можно понимать тело, движущееся в околоземном пространстве (в сфере действия Земли).

Путь, описываемый космическим аппаратом (или спутником) в пространстве, называется орбитой. Спутники Земли движутся по эллиптическим орбитам. Частным их случаем являются круговые орбиты.

Точка орбиты, наиболее удаленная от Земли, называется апогеем.

Ближайшая к Земле точка орбиты спутника носит название перигей.

Точки, в которых орбита спутника пересекает плоскость экватора, называются узлами орбиты.

Если при движении спутник переходит из южного полушария в северное, то узел будет восходящим.

Обратный переход осуществляется в нисходящем узле.

Прямая, соединяющая узлы орбиты, называется линией узлов. По линии узлов пересекаются плоскость орбиты и экваториальная плоскость.

Важной характеристикой орбиты является наклонение, т.е. угол между плоскостью орбиты и плоскостью экватора. Иногда говорят – угол наклонения.

Если он равен нулю, то спутник все время летит над экватором (экваториальная орбита). При наклонении равном 90 град орбита называется полярной.

Также основным параметром движения спутника является период обращения. Это время, за которое спутник, двигаясь из одной точки орбиты, вновь в нее вернется.

В официальных сообщениях о запусках спутников обычно указываются: высота перигея, высота апогея, период обращения, угол наклонения.

Для задач наблюдения важно знать, над какими точками земной поверхности пролетает спутник. Проекцией спутника на земную поверхность называется точка, в которой линия, соединяющая спутник с центром Земли, пересекает поверхность земного шара. При совместном движении спутника вокруг вращающейся Земли проекция прочерчивает на земной поверхности линию, которая называется подспутниковой трассой (или трассой).

Форма трассы зависит в основном от периода обращения и угла наклонения. Для спутников с низкими орбитами и наклонением меньшим 90 град (прямое движение спутника в сторону направления вращения Земли) трасса похожа на синусоиду, многократно опоясывающую земной шар.

Очевидно, она мало пригодна для наблюдения, так как в каждой ее точке спутник задерживается на небольшое время.

Интерес для наблюдения представляют синхронные (геосинхронные) спутники, период обращения которых кратен звездным суткам (полусуточные, суточные, двухсуточные и т.д. спутники).

Напомним, что звездные сутки соответствуют точному времени оборота Земли вокруг своей оси (23 ч 56 мин 4 с). Его трасса представляет собой замкнутую линию, в каждой точке которой он периодически появляется.

Еще более удобен для наблюдения суточный спутник, период обращения которого равен звездным суткам. При круговых орбитах и небольших наклонениях его подспутниковая трасса напоминает «восьмерку», лежащую на одной стороне земного шара.

Частным случаем суточного спутника является стационарный (геостационарный) спутник, круговая орбита которого лежит в экваториальной плоскости. Трасса геостационарного спутника представляет собой точку на экваторе, над которой он неподвижно «зависает» относительно Земли.

Напомним, что положение точки на земной поверхности определяют географические координаты – широта (северная и южная, отсчитываемая от экватора в пределах от 0 до 90 град) и долгота (восточная и западная, отсчитываемая от Гринвического меридиана на восток от 0 до 180 град и на запад от 0 до 180 град).

КОСМИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СПРН США

Космический эшелон США создавали из спутников серии «Имьюс».

В 1968 году был произведен экспериментальный запуск спутника «Имьюс-1». Уже в 1970 году космическая система обнаружения состояла из шести спутников «Имьюс-2», размещенных на высоких орбитах (около 35–40 тыс. км).

Они размещались над поверхностями Атлантического океана (2 единицы), Индийского океана (2 единицы) и Тихого океана (2 единицы), контролируя старты ракет морского и наземного базирования и регистрируя ядерные взрывы.

В модифицированном виде эта система и в настоящее время обеспечивает обнаружение и вычисление параметров траектории движения ракет, стартующих с любой точки поверхности Земли.

Эта часть системы выдает самую раннюю информацию (не более 3–5 мин) на командный пункт НОРАД.

ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ КОСМИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СПРН

Работы по созданию космических средств обнаружения стартов БР в СССР начались в середине 60-х годов. Очевидно, в немалой степени, они были ускорены появившейся в 1964–1965 годах первой информации о разработке в США космической СПРН (система «Мидас»).

На тот момент крупными организациями, которые могли бы реально заняться вопросами создания отечественной космической СПРН были две.

Первая – ОКБ-52 (Генеральный конструктор академик В.Н. Челомей) министерства общего машиностроения.

Вторая – это КБ-1.

В 1965 году Заказчик поставил КБ-1 (профильными вопросами занималось ОКБ-41 под руководством главного конструктора А.И. Савина) задачу рассмотреть и обосновать принципиальную возможность создания космического эшелона СПРН, её общую конструкцию и технического воплощения (по существу это было задание разработать эскизный проект).

По условиям заказчика система должна была с высокой надежностью и достоверностью выдавать данные об одиночных, групповых и массированных стартах МБР с территории США, фиксируя время старта, координаты точки старта, количество стартовавших ракет, азимут стрельбы, в любое время суток при любой фоновой обстановке.

Вскоре специалисты КБ-1 и кооперирующих организаций, согласовав с заказчиком исходные данные, приступили к разработке такой системы поэтапно по обычной схеме: НИР, ОКР, производство экспериментальных, опытных, штатных образцов, проведение летно-конструкторских испытаний (ЛКИ), государственные испытания, принятие на вооружение и поставка на боевое дежурство.

Ключевым вопросом на этом этапе научного поиска оказалось проблема разработки бортовой аппаратуры обнаружения (БАО). Выбор методов пеленгации был небольшой: радиолокационный, телевизионный, теплопеленгационный.

Первый метод был отвергнут ввиду его громоздкости. Конкурирующих осталось два последних.

БАО телевизионного типа (БАОТВ) разрабатывались во всесоюзном Ленинградском НИИ телевидения – НИИТ (главный конструктор Ф. Браславец).

Теплопеленгатор БАОТП разрабатывался специалистами государственного оптического института им. С.И. Вавилова – ГОИ (главный конструктор академик М.М. Мирошников).

В конструктивном плане телевизионная БАО представляла собой две телевизионные камеры (поле зрения узкополосной камеры находилось в поле зрения широкополосной камеры) на инфракрасных видеоконах «Радиан» и объектива «Зикар-1».

Теплопеленгатор состоял из линейки на 50-ти инфракрасных чувствительных элементах, сканирующих с помощью вращающегося зеркала по полю размера 15 на 5,5 град чувствительных приборов нового поколения. Подтвержденная дальность обнаружения была не более 10 000 км.

Это явилось немаловажным фактором в выборе низкоорбитальной спутниковой системы. В проекте предусматривалось создание космической орбитальной группировки из 18 спутников на низких околоземных круговых орбитах (около 10 тысяч километров). Низкоорбитальной была и американская система «Мидас».

В период с 1965 по 1968 годы были разработаны и приняты заказчиком эскизный проект, техническая документация, начато изготовление аппаратуры для летных испытаний.

Но два события, произошедшие в эти годы, не позволили реализовать разработанный проект.

Первое событие произошло при испытании бортовой телевизионной аппаратуры, установленной на низкоорбитальном КА (с высоты около 300 км). Ею были зафиксированы сигналы, как оказалось, от двигателей бомбардировщика Ту-16. Пересчет этого сигнала относительно уровня сигналов от стартующих БР показал, что аппаратура теоретически способна выполнять обнаружение с высоты стационарной орбиты около 45 тысяч километров.

В ГОИ им С.И. Вавилова эти результаты тоже пересчитали применительно к теплопеленгатору и оказалось, что он теоретически тоже способен работать на этих высотах. Для практического подтверждения этих результатов А.И. Савин вместе с представителем заказчика М.И. Ненашевым и коллективами разработчиков БАО М.М. Мирошникова и П.Ф. Браславца добились разрешения для проведения экспериментальных пусков.

Второе событие произошло после того, как академик В.Н. Челомей, ответственный за создание КА и средства его вывода на орбиту, передал проект в НПО им. Лавочкина (Главный конструктор Г.Н. Бабакин, позже В.М. Ковтуненко).

Г.Н. Бабакин поручил вести разработку по теме КСПРН сначала О.Г. Ивановскому, а затем А.Г. Чеснокову (середина 1969 г.).

А.Г. Чесноков подошел к этой теме не догматически, а творчески. Вместе с М.А. Розенбергом они проанализировали баллистику низкоорбитальной системы и выяснили, что для реализации проекта нужно не 18, а 36 спутников (с учетом эволюции их орбит), а с учетом желательного перекрытия по времени в их работе необходимо более 50 КА.

Технически проект невозможно было реализовать.

А.Г. Чесноков с группой сотрудников при поддержке Г.Б. Бабакина выступили с инициативным проектом космической СПРН со спутниками на высокоэллиптических орбитах.

Важно отметить, что в конце 60-х годов американцы отказались от продолжения разработок низкоорбитальной системы «Мидас» и приступили к реализации системы раннего обнаружения «Имьюс» с геостационарными спутниками на высоких орбитах (около 40 000 км).

В конечном итоге, несмотря на все теоретические предположения, обоснования, инициативы и дискуссии в конце 60-х–начале 70-х годов всем стало ясно, что только эксперимент может все расставить по своим местам. Все его ждали и тщательно готовились.

Экспериментальный образец управляемого КА создавался в НПОЛ под руководством А.Г. Чеснокова.

В первую очередь трудности касались разработки систем управления, ориентации и стабилизации (СУОС) спутника. Требования к этой системе предъявлялись по известным соображениям чрезвычайно жесткие.

Она должна была обеспечить точность наведения оптической оси БАО на район наблюдения не хуже одной десятой доли градуса, стабилизацию КА по всем трем осям не хуже трехтысячных долей градуса в секунду (допустимая угловая скорость колебания КА по каждой оси), стабилизацию прямоугольного кадра аппаратуры обнаружения от его разворота относительно наблюдаемого района.

В решении этой сложной задачи участвовали сотрудники НПО им. Лавочкина (А.Г. Ушаков, Ю.В. Рыбачук, Ю.Г. Алдошкин, А.Н. Давыдов, В.Н. Байкин, В.Н. Сидякин, Н.Д. Капырин), кафедры МАИ под руководством академика Б.Н. Петрова (И.С. Уколов, Э. Митрохин, В. Заведеев, Ф.А. Михайлова, Ю.А. Корпачев), Киевского завода автоматики (директор КЗА В.М. Ярмола, главный конструктор В.Г. Попов, начальник СКБ И.Е. Глазунов, ведущие специалисты Ю.А. Корпачев, Ю.А. Киселев, Р. Хисамудинов и др.).

Высокоточные оптические приборы, с помощью которых продольная ось КА ориентировалась на центр Земли, поперечная ось на Солнце и осуществлялись развороты спутника по всем трем осям, разрабатывались в ЦКБ «Геофизики» (Главный конструктор В.И. Курушин, ведущие специалисты Б.В. Медведев, В.С. Кузьмин, М.Г. Пирогов, В.А. Арефьев).

Бортовая цифровая вычислительная машина и программы управления для КА были разработаны в ЦНИИ «Комета» (так с 1972 года стала называться кооперация ОКБ-41 и завода «Мосприбор» с его ОКБ-39 под руководством генерального конструктора А.И. Савина и его заместителей К.А. Власко-Власова и В.Г. Хлибко) и НПОЛ.

От ЦНИИ «Комета» в этой разработке участвовали: главный конструктор В.Г. Хлибко, ведущие специалисты Ц.Г. Литовченко, Ю.П. Яковенко, С.М. Фрадков, Н.М. Финогенов, Г.В. Давыдов и др.), от НПОЛ: С.Д. Куликов, М.А. Розенберг, В.И. Лощенков, А.Е. Назаров, В.С. Дрейцер и др.

Были и другие новые технические решения. Например, корпус КА был сделан из магниевого сплава, более легкого, чем алюминий (главный металлург НПОЛ А. Петраков).

А для охлаждения фотоприемного устройства БАО ТП, фиксирующего стартовый факел БР в инфракрасном диапазоне, была разработана оригинальная система охлаждения с использованием космического холода и криогенных труб (И.И. Штейнгарт).

В результате напряженной творческой работы многих специалистов и прежде всего руководителя темы А.Г. Чеснокова в короткий срок был создан КА с трехосной ориентацией и управляемый по трем осям, не имеющий аналогов в мире.

Первый запуск экспериментального КА «Космос-520», выведенного на высокоэллиптическую орбиту (ВЭО) ракетой носителем «Молния» с полигона Плесецк, состоялся 15 сентября 1972 года.

КА был нацелен на район, с которого должен произойти пробный старт отечественной БР. Этот старт был обнаружен БАО, хотя трасса цели высвечивалась на экране монитора не очень ярко и контрастно. Первый КА проработал на орбите около 4 месяцев.

После доработок БАО осенью 1973 года был осуществлен запуск второго экспериментального КА «Космос-606» на ВЭО. Аппаратура четко обнаруживала старты отечественных МБР 8К98 (она по своим светотехническим характеристикам соответствовала МБР США типа «Минитмен») и ракетоносителя РН 8К74. Этот спутник активно работал на орбите почти 8 месяцев.

Эти пуски подтвердили правильность выбранного пути построения высокоорбитальной спутниковой системы обнаружения стартов БР.

Однако экспериментальные работы по улучшению характеристик БАО, набору статистического материала по фоновой, звездной, реальной целевой обстановки продолжались.

В июне 1974 года последовал запуск КА «Космос-665» на ВЭО. В декабре 1974 его бортовая телевизионная аппаратура четко обнаружила реальный старт МБР «Минитмен» и сопровождала полет всех трех ее ступеней. Этот результат произвел большое впечатление на разработчиков, заказчика и высшее руководство страны.

Накопленный почти за два года испытаний обширный экспериментальный материал помог специалистам решить два важных вопроса. Первый вопрос о выборе типа БАО на штатных КА. Эксперименты показали, что телевизионная аппаратура работала хорошо, но только в ночное время. В дневное время, когда Земля была освещена Солнцем, наблюдение становилось практически невозможным.

Теплопеленгаторы работали удовлетворительно и в дневное и в ночное время. Так как оба типа БАО разместить на штатном КА было невозможно, то приняли решение комплектовать его аппаратурой теплопеленгационного типа. Одновременно головная организация ЦНПО «Комета» по согласованию с Заказчиком выдало ТЗ на разработку БАО и телевизионного типа, надеясь, что разработчики «доведут» телевизионную аппаратуру до заданных характеристик.

Вторая проблема заключалась в выборе фоновой поверхности, на которой осуществлялось обнаружение старта БР. БАО первого поколения не позволяли надежно обнаружить пуски ракет на фоне земной поверхности, озаренной мощным источником освещения, особенно в ночное время.

По настоянию ЦНПО «Комета», отвечающего за создание космической системы обнаружения в целом, было решено так построить орбитальную группировку (ОГ), чтобы регистрация инфракрасного излучения двигателей БР осуществлялась на фоне космического пространства.

Этот вопрос имел принципиальное значение. Если осуществлять наблюдение на фоне Земли, то четыре КА с периодом обращения 12 часов (полусуточные спутники), работая по 6 часов на апогейном участке ВЭО, обеспечивали двух кратный контроль заданного района.

Это был ракетоопасный район США, где располагались 9 ракетных баз с 1500 МБР с ядерными зарядами. Этот вариант проекта получил название УС-К (Управляемый спутник континентальный).

При решении задачи обнаружения на космическом фоне орбитальная группировка на ВЭО увеличивалась в два раза (до 8 спутников), так как возможно было использовать лишь западный полувиток, восточный же оставался незадействованным.

Кроме этого, один из работающих КА периодически засвечивался Солнцем и выключался из работы. Эффект засветки нужно было компенсировать еще одним геостационарным спутником.

Итого полная орбитальная группировка должна была состоять из девяти КА (система «8+1»). Затраты по созданию и поддержанию полнокомплектной орбитальной группировки по схеме «8+1» увеличивались в 3 раза.

Тем не менее, решение было принято в пользу последней схемы. Этот вариант проекта получил название УС-КС. Часто оба варианта называются сокращенно УС-К.

Уже в 1975 году проектирование, разработка технической документации, строительство штатных средств, доработка геостационарного КА шли полным ходом. 8 октября 1975 года с полигона Байконура мощной ракетой-носителем «Протон» был запущен и выведен на геостационарную расчетную орбиту КА системы УС-КС. Штатные КА создавались кооперацией предприятий, возглавляемых НПО им. Лавочкина.

Кроме орбитальной группировки неотъемлемой частью системы является наземный комплекс. Он состоял из четырех постов приема информации и передачи команд (три поста – выносные, а один центральный на КП системы) и командного пункта (КП УС-Кили объект 455).

Последний имел в своем составе: наземную станцию приема информации и передачи команд (центральный пост); вычислительный комплекс обработки информации, реализованный на базе ЭВМ М-10; вычислительный комплекс управления из пяти ЭВМ МСМ-У; комплекс обработки телеметрии; визуальный канал; комплекс средств управления связи и СПД; комплекс документирования и отображения информации (табло результатов обработки информации, табло состояния системы).

Обработанная информация поступала на внешние абоненты (в частности на КП СПРН). «Мозги» системы составляли программно-алгоритмическое обеспечение (ПАО) управления и ПАО обработки информации. ПАО было постоянной заботой главного конструктора УС-КС В.Г. Хлибко. Если ПАО управления КА было отработано достаточно хорошо, то ПАО обработки специнформации требовало присутствия теоретиков-математиков (возглавляемых Ц.Г. Литовченко, С.Г. Тотмаковым).

Но в соответствии с техническим заданием процесс обработки специнформации и выработки типовых сообщений должен был быть автоматическим и в него при эксплуатации системы никто не должен был вмешиваться. Генеральному конструктору системы А.И. Савину самому приходилось обеспечивать совместную работу группы теоретиков и программистов во главе с Г.В. Давыдовым.

Однако в связи с большим потоком информации, поступающей с борта КА, требующим надежного выделения сигнала обнаружения из смеси целевых и фоновых сигналов, проблему ПАО обработки специнформации быстро решить не удалось.

В середине 1976 года была подготовлена первая очередь КП системы к работе с первым штатным КА. Поэтапно начались летно-конструкторские испытания (ЛКИ) сначала с одним аппаратом.

Цель ЛКИ состояла в проверке тактико-технических характеристик (ТТХ) аппарата техническому заданию (ТЗ) и в отработке ПАО управления и ПАО информации штатного образца.

С этой целью первый КА «Космос-862», оборудованный по штатной схеме был запущен на ВЭО 22 октября 1976 года. Запуск, вывод на заданную орбиту и осуществления трехосной ориентации и стабилизации прошли успешно. В марте 1977года после пяти месяцев работы он внезапно прекратил свое существование. Была назначена комиссия по выяснению причин отказа.

В апреле, июне и июле 1977 года запускаются еще три аппарата («Космос-903», «Космос-917», «Космос-931»). Они поочередно следили за заданным районом, по командам с Земли перенацеливались на новые районы плановых пусков ракет и носителей с космодромов и полигонов. Уже практически заканчивалась отработка ПАО. Комиссия утвердила акт о соответствии ТТХ штатного КА техническому заданию. Начинался этап ЛКИ всей системы. В 1977–1978 годах были запущены еще четыре аппарата.

Государственной комиссией была произведена оценка ТТХ системы. Акт, подписанный членами Государственной комиссии (председатель М.И. Ненашев) в 1979 году, содержал рекомендацию принять систему УС-КС на вооружение. Постановлением правительства от января 1979 года система УС-КС была принята на вооружение и поступила на опытную эксплуатацию (1979–1981 года).

Приведем некоторые параметры орбиты одного из спутника, входящих в рабочую конфигурацию. В плоскости орбиты спутника высота апогея около 39 700 км, а высота перигея от 500 до 700 км. Плоскость орбиты наклонена к эквагоризонтальной плоскости под углом 63,5 град (наклонение 63,5). Период обращения спутника 12 ч. Во время прохождения около апогея орбиты 35 град с.ш. 10 град в.д. спутник осуществляет наблюдение за РОР США.

Опытная эксплуатация проходила не без осложнений. В частности, в январе 1981 года представительная межведомственная комиссия под председательством Л.И. Горшкова решила ставить систему на боевое дежурство только после существенных доработок ПАО.

Тем не менее, напряженная многолетняя работа многих коллективов закончилась успешно в 1982 году. Приказом министра обороны от 27 декабря 1982 года система УС-КС была поставлена на боевое дежурство. За время эксплуатации системы предпринимались определенные шаги по ее модернизации с целью расширения поля зрения аппаратуры, обнаружения, наблюдения на фоне Земли и др. (главным образом силами сотрудников НПО им. Лавочкина).

Эти доработки могли бы расширить функциональные возможности системы в части контроля не только РОР США, но и акваторий морей и океанов.

Например, 12 августа 1985 года был запущен КА, выполняющий дневное наблюдение ракеты Р-7 на фоне Земли. На экране монитора наблюдались четкие отметки от стартовавшей ракеты с момента старта и на всей траектории полета без фоновых помех от освещенной Земли.

На этой основе были предложены эскизные проекты перевода системы УК-КС для наблюдения РОР США на фоне Земли. Были даже постановления ЦК КПСС и СМ СССР по этому вопросу. Однако началась перестройка и этот проект не был практически реализован.

Не суждено было исполнится проекту «УС-К – созвездие Барбет», который разрабатывала НПО им. Лавочкина в 1994–1998 гг. и был направлен на модернизацию системы УС-КС в течение 2–3-х лет с минимальными затратами.

Система УС-КС работает в комплексной СПРН до настоящего времени, но не в полнокомплектном виде.

Другой важной вехой в становлении космического (первого) эшелона СПРН было создание глобальной системы обнаружения стартов БР с континентов, морей и океанов УС-КМО.

Старт этой системе был дан в начале 1975 года, когда по результатам заседания НТС войск ПВО было решено разработать предварительное ТТЗ на систему УС-КМО. Постановлением Правительства от 14.04.1975 года четко формулировалась задача системы и определялся круг её разработчиков. Это те же самые организации, участвующие в разработке системы УС-К.

ЦНИИ «Комета» назначался головной организацией по разработке системы. НПО им. Лавочкина – по ракетно-космическому комплексу, по оптическим БАО – ГОИ им. С.И. Вавилова, по телевизионной БАУ – ВНИИТ.

Коллективы разработчиков предложили создать орбитальную группировку в составе восьми КА на стационарной, четырех КА на высокоэллиптических орбитах и двух командных пунктов западного (объект 455) и восточного (объект 485).

Для размещения эшелона геостационарных спутников было зарезервировано семь постоянных точек стояния.

Эти точки получили наименование «Прогноз».

Географическая долгота точек от «Прогноз-1» до «Прогноз-7» соответственно равна следующим величинам: 24 град з.д.; 12 град в.д.; 35 град в.д.; 80 град в.д.; 150 град в.д.; 166 град в.д.; 159 град з.д. (географическая широта для всех точек равна 0 град, так как орбиты геостационарных спутников расположены в экваториальной плоскости).

Особое значение имеет точка стояния «Прогноз-1» (24 град з.д.), так как позволяет размещенному в ней спутнику вести наблюдения за РОР США. При этом условия наблюдения обеспечиваются такие же, как и в точке апогея ВЭО.

Вскоре начались строительные и монтажные работы на командных пунктах. Особое внимание уделялось вычислительным средствам, комплектование которых осуществлялось ЭВМ «Эльбрус», специализированными вычислителями.

Были созданы большие коллективы по созданию ПАО на 3-х направлениях: по обработке специнформации (руководители С.Г. Готманов, В.А. Гапон), по управлению (Ю.С. Поспелов), отработкой телеметрической информации (Н.Т. Черешнев, А.Н. Тюков, П.Т. Полищук). Совокупный программный продукт составлял более десятка миллионов команд. Над его созданием трудилось более пятисот человек.

В 1985 году было даже специальное постановление правительства, утверждающее конечные сроки создания системы.

Но в период 1985–1990 гг. начались затруднения с финансированием, работы замедлились и только к 1990 году были закончены работы по созданию западного КП (объект 454 И), изготовлены первые опытные КА, отработаны программы обработки специнформации и управления наземными средствами системы.

Дело шло к проведению летно-конструкторских испытаний. С этой целью в феврале 1991 года был запущен первый КА «Космос-2133». Его запуск, вхождение в связь, ориентация прошли успешно, БАО позволяли вести наблюдения на фоне Земли.

На экране индикатора испытатели увидели как на карте четкую картину морей, океанов, континентов. Но со временем чувствительные характеристики БАО стали ухудшаться. Последовали доработки и дополнительные запуски.

В декабре 1992 года был запущен аппарат «Космос-2224», на котором была набрана наибольшая статика по характеристикам системы, по измерениям и наблюдениям пусков БО и РН.

В июле 1994 года был запущен аппарат «Космос-2282». Испытания обоих КА позволили закончить оценку системных характеристик и перейти к Государственным испытаниям, принять их на вооружение и поставить на годичную опытную эксплуатацию.

В декабре 1996 года были завершены испытания и введена в опытную эксплуатацию первая очередь УС-КМО, а в 1998 году на опытное боевое дежурство был принят восточный узел. С этого времени научно-техническая проблема создания космического эшелона СПРН перешла преимущественно в экономическую сферу по финансированию запусков КА с целью поддержания полномасштабной спутниковой группировки.

С этой точки зрения содержать в боевой готовности обе системы УС-КС и УС-КМО стало весьма проблематично. В 1999–2000 годах был предложен проект единой космической системы (ЕКС) в ответ на разрабатываемый в США проект «Сбирс» на замену системы «Имьюс».

В настоящее время предпринимаются определенные шаги по поддержанию космической составляющей СПРН.

По состоянию на апрель 1998 года из системы УС-КС в рабочем состоянии находились 8 единиц, и из УС-КМО – 3 единицы.

В военно-космическом заказе на 2001 год были предусмотрены запуски 9 ракетоносителей, которые должны были вывести на орбиты 13 КА по военной программе. Из них: 1 – предупреждения о ракетном нападении, 6 – связи, 4 – навигации, 1 – оптической разведки, 1 – морской радиотехнической разведки.

В 2002 году Минобороны РФ планировало закупить 8 КА и 4 РН, а в 2003 году 11 КА и 8 РН.

По оценкам специалистов для выполнения своих функций вся военно-орбитальная группировка должна состоять из 30–40 единиц.

Их них 10–15% ежегодно выходят из строя. Поэтому ежегодно требуется закупать и менять 4–6 КА.

Командующий космическими войсками России А.Н. Перминов считает, что пополнение орбитальной группировки качественными штатными единицами до полной комплектности является приоритетной задачей космических войск. Он предлагает решать ее за счет увеличения минимальной гарантийной службы спутников с 3–4 лет до 7–10 лет.

По словам командующего, в России уже начали создавать КА военного назначения нового поколения с увеличенным эксплуатационным сроком.

В заключение приведем информацию об оптико-электронном узле Космических войск «Окно», расположенном в Таджикистане на высоте 2200 м над уровнем моря в горах Санглок, являющемся одним из наиболее эффективных средств, входящих в систему контроля космического пространства.

В 2004 г. сотрудникам, создавшим оптико-электронный узел «Окно» (или «Нурек») присуждена Государственная премия. Приведем информацию, опубликованную в газете «Красная Звезда» (автор В. Мороз):

«Указ Президента Российской Федерации о присуждении Государственных премий Российской Федерации 2004 года

1. Присудить Государственные премии Российской Федерации в области науки и технологий 2004 года и присвоить почетное звание лауреата Государственной премии Российской Федерации в области науки и технологий: Квасникову Александру Юрьевичу, генерал-майору, начальнику штаба – первому заместителю командующего Космическими войсками…».

«Государственная премия РФ в области науки и техники за 2004 год за научно-исследовательские разработки и создание оптико-электронного комплекса контроля космического пространства присуждена, согласно указу президента, также начальнику СКБ-4 Научно-технического центра Федерального научно-производственного центра ОАО «Красногорский завод имени Зверева» Валерию Колинько и начальнику научно-технического комплекса НИИ телевидения Аркадию Берешкину.

Если конкретизировать сказанное, то Госпремия присуждена за создание особого объекта Космических войск – оптико-электронного узла «Нурек», расположенного в Таджикистане на высоте 2200 м на уровнем моря в горах Санглок (горная система Памир).

«Нурек» – одно из наиболее эффективных средств системы контроля космического пространства.

Если выражаться сугубо техническим языком, а по-другому в данном случае нельзя, «Нурек» предназначен для автоматического обнаружения космических объектов на высотах 112–40 000 км, сбора по ним координатной и некоординатной (фотометрической) информации, расчета параметров движения и некоординатных признаков обслуживаемых объектов и передачи результатов обработки на соответствующие командные пункты.

По внешним целеуказаниям комплекс обеспечивает обслуживание и низкоорбитальных космических объектов с высотами полета 120–2000 км.

Комплекс состоит из нескольких типов оптико-электронных станций с различными диапазонами контролируемых высот, специализированной аппаратуры, системы вычислительных средств на базе ПЭВМ с развитым программно-алгоритмическим обеспечением.

Работа комплекса полностью автоматизирована. В течение рабочего сеанса он может функционировать без операторов в реальном масштабе времени, выдавая информацию как об известных, так и о вновь обнаруженных космических объектах. Причем они выявляются в пассивном режиме, вследствие чего комплекс обладает чрезвычайно экономным энергопотреблением.

«Нурек» способен решать задачи, связанные с освоением космического пространства всеми российскими ведомствами и организациями. Высокие технические характеристики комплекса позволяют использовать его в качестве высокоэффективного средства обеспечения испытаний и эксплуатации отечественных космических объектов.

Возможности узла, кроме решения оборонных задач, обеспечивают экологический мониторинг космического пространства в рамках реализации международных программ по наблюдению малоразмерных космических объектов (так называемого «космического мусора»), представляющих угрозу в первую очередь для пилотируемых полетов. Актуальность проблемы признается всей мировой научной общественностью».

Об оптико-электронном узле в СМИ сообщается: «Окно» – это, по сути, «глаза» Космических войск России. Почти круглый год в этой горной местности стоит ясная погода – идеальная для наблюдения за Вселенной. Больше таких мест нет нигде на Земле (в том смысле, что не везде оборудуешь пункты контроля полетов спутников и ракет).

У американцев три подобные станции слежения расположены по экватору, но там число ясных дней в году гораздо меньше. Эти «космические глаза» России, обозревающие пространство от 112 до 40 000 км, по слабоотражающемуся свету находящихся в космосе аппаратов «считывают» информацию о них – буквально все подробности.

Всего в вычислительном центре десять станций слежения и, по словам командира части, будет еще четыре. Каждая начиненная электроникой «пушка» весит 44 тонны. Работает она в трех плоскостях и «перекидывается» из одной стороны в другую в течение секунды. Информация об объектах передается в космический центр «Окна», который ее обрабатывает и отправляет на анализ дальше – в подмосковный Ногинск…».

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ: ПЕРВОПРОХОДЦЫ, КОТОРЫЕ ПРОВЕЛИ ОБОСНОВАНИЕ И КРУПНОМАСШТАБНЫЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ РАБОТЫ, СОЗДАЛИ, ИСПЫТАЛИ, ОСНАСТИЛИ АРМИЮ ОРУЖИЕМ ПРОТИВОСАМОЛЕТНОЙ И ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ

Командующий Космическими войсками Российской Федерации, генерал-полковник А.Н. Перминов, сказал, что почти полувековая история создания войск РКО изобиловала важными военно-политическими мерами, выдающимися научными открытиями, блестящими конструкторскими решениями (зачастую опережающими наших вероятных противников на десятки лет), беспримерными трудовыми и воинскими подвигами.

Все это достигнуто учеными, разработчиками, конструкторами, инженерно-техническими работниками, специалистами институтов и предприятий, офицерами и генералами Советской Армии. Их талантом и напряженным трудом был создан один из ключевых факторов стратегического сдерживания и обеспечения безопасности государства – ракетно-космическая оборона.

Как отметил А.Н. Перминов, с самого начала и до конца в процессе создания систем непосредственное и активное участие принимал личный состав войск: строительство, монтаж аппаратуры и оборудования, настройка, все виды испытаний на полигонах Капустин Яр и Сары-Шаган, опытная эксплуатация, боевое дежурство.

В процессе изложения материала были названы имена первопроходцев, самоотверженность, высокое чувство долга и ответственности за судьбу страны, трудолюбие, коллективизм и талант которых позволил в короткие сроки создать оружие оборонной триады.

ИМЕНА ПЕРВОПРОХОДЦЕВ, ПРОЗВУЧАВШИЕ В ВЫСТУПЛЕНИЯХ РАЗНОГО УРОВНЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ, КОТОРЫЕ ПРИНИМАЛИ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ В СОЗДАНИИ ОБОРОННОЙ ТРИАДЫ

Президент Межгосударственной акционерной корпорации «Вымпел» В.В. Литвинов сказал: «…Следует отметить, что к концу 60-х годов прошлого столетия в исследованиях и работах по РКО были достигнуты немалые результаты.

В целях противоракетной обороны:

создан полигон в Сары-Шагане (Казахстан) для отработки и испытаний средств ПРО;

введен в действие экспериментальный комплекс ПРО – система «А» (генеральный конструктор Г.В. Кисунько), с использованием которого противоракетой В-1000 (генеральный конструктор П.Д. Грушин) 4 марта 1961 года впервые в мире была поражена головная часть отечественной БР Р-12;

создан полигонный комплекс «Алдан» для отработки принципов и технологий системы А-35, опытный образец перебазируемой системы ПРО «Азов» и ряд других полигонных средств;

развернуты работы по созданию подмосковной системы А-35.

Значимыми явились и результаты проведения исследовательских работ и экспериментов в области ПКО.

Космическим аппаратом-перехватчиком противокосмического комплекса ИС (генеральный конструктор А.И. Савин) в 1968 году был осуществлен перехват космической мишени, а в августе 1970 года впервые поражена космическая цель.

Важным этапом, определившим долговременную программу работ по РКО, стала разработка проектов системы предупреждения о ракетном нападении («Экватор»), системы контроля космического пространства («Застава») и системы ПРО г. Москвы второго поколения А-135.

Научно-техническим руководителем проектов «Экватор» и «Застава» был В.Г. Репин, проекта А-135 – А.Г. Басистов.

Наряду с руководителями проектов хотелось бы отметить исключительно эффективный и добросовестный труд по проектированию и реализации проектов тт. А.А. Курикши, Б.А. Головкина, Ю.С. Ачкасова, А.В. Меньшикова, В.Г. Макеева, Л.К. Загвоздкина, Г.П. Тартаковского, В.Г. Морозова, Э.Г. Егисапетова, В.П. Траубенберга, Г.К. Тарасова, А.Л. Григорьева, З.Н. Хуторовского, В.П. Кобылковского, В.П. Тихомирова, В.Д. Шилина, С.В. Петровского, М.Г. Минасяна, Ю.В. Поляка, В.К. Слоки, В.Н. Пугачева, О.В. Голубева, Ю.А. Каменского, Н.К. Свечкопала, Ю.В. Воскобоева, В.Г. Хлибко, М.А. Карцева, В.С. Бурцева, Г.В. Давыдова, Б.А. Бабаяна и многих-многих других.

За период 1970–1992 года, благодаря усилиям широкой кооперации научно-исследовательских, проектно-конструкторских и производственных организаций, многих министерств и ведомств при организационном и научно-техническом руководстве ЦНПО «Вымпел» при реализации указанной идеологии, были созданы:

СПРН в составе средств наземного и космического эшелонов;

СККП в составе ЦККП и взаимодействующих с ними средств;

системы противоракетной обороны А-35 и А-35М, а также основные средства системы А-135.

Разработаны, изготовлены, испытаны и приняты на вооружение многие образцы информационных и стрельбовых средств РКО.

Назовем основные из тех, главными разработчиками которых являлись предприятия, входящие в ЦНПО «Вымпел».

По ПРО:

командно-вычислительный пункт системы А-35 (А-35М), радиолокаторы канала цели и противоракет (генеральный конструктор Г.В. Кисунько);

РЛС дальнего обнаружения «Дунай-3», «Дунай-3У» (главные конструкторы В.П. Сосульников, А.Н. Мусатов);

командно-вычислительный пункт системы А-135 (генеральный конструктор А.Г. Басистов);

многофункциональная РЛС «Дон-2» (главный конструктор В.К. Слока).

По системе ПРН:

командный пункт и запасной командный пункт (главный конструктор В.Г. Репин);

РЛС «Днестр-М», «Днепр», приемная РЛ позиция «Даугава» (главный конструктор Ю.В. Поляк);

РЛС «Дарьял» (главный конструктор В.М. Иванцов);

РЛС «Дарьял-У» (главный конструктор А.А. Васильев);

загоризонтные РЛС типа «Дуга» (главные конструкторы В.П. Васюков, Ф.А. Кузьминский, Ф.Ф. Евстратов).

По системе ККП:

Центр контроля космического пространства (главные конструкторы В.Г. Репин, А.В. Меньшиков, А.А. Курикша).

Создан также разведывательный корабль «Урал» (главный конструктор М.А. Архаров) с РЛС «Атолл» (руководитель работ В.В. Груздев), а также ряд полигонных средств:

экспериментальная многоканальная РЛС «Аргунь» (руководители работ А.А. Толкачев, Н.А. Айтхожин),

экспериментальная РЛС «Неман-П» (руководители работ Ю.А. Бурлаков, Б.М. Пантелеев),

экспериментальная РЛС миллиметрового диапазона «Руза» (руководитель работ А.А. Толкачев).

Многие их этих средств являются и ныне действующими, стоят на вооружении ВС РФ, работают на полигоне.

Особой благодарности заслуживает коллектив 2 ЦНИИ МО (С.Ф. Ниловский, Б.А. Королев и др.), много сделавший на первых этапах создания РКО, и коллектив 45 СНИИ (ЦНИИ) МО (И.М. Пенчуков, Ю.Г. Ерохин, Г.С. Батырь), созданного в 1960 г. для испытаний первой системы ПРО и превратившегося в головной институт МО по РКО, хорошо известный не только у нас в стране, но и за рубежом…

В этот период в ЦНПО «Вымпел» работало около 80 тыс. сотрудников, среди которых было свыше 70 докторов и 700 кандидатов наук.

За заслуги в области РКО были награждены почетными званиями, премиями, орденами и медалями более 3 тыс. человек, среди которых 10 Героев Социалистического труда, 50 лауреатов Ленинской и Государственной премий.

Следует сказать, что разработанные ЦНПО «Вымпел» системы и средства уникальны по своим возможностям, работают по единому замыслу, единому алгоритму и единой боевой программе в автоматическом режиме и реальном масштабе времени.

Наличие у государства таких стратегических систем сыграло решающую роль в сдерживании вероятного противника от применения ракетно-ядерного оружия и отказе от многих амбициозных планов.

Распад СССР в начале 1990-х гг. прошлого столетия нанес тяжелый удар по ракетно-космической обороне…

В последние годы были проведены работы, имевшие большую государственную значимость и получившие широкий общественный резонанс.

Основными из них являются:

создание КП РКО и СПРН первого этапа развития (В.Г. Морозов, А.Л. Григорьев, В.И. Цветков, В.П. Траубенберг и др.);

создание современной технологической базы по проектированию систем РКО (В.В. Литвинов, А.В. Меньшиков, В.Г. Репин, А.Е. Колесса, С.А. Суханов, С.В. Петровский, В.Н. Лагуткин, А.К. Ким, А.П. Лукьянов, В.М. Амочкин);

разработка перспективных РЛС высокой заводской готовности;

завершение испытаний и принятие на вооружение РЛС «Волга» на узле Барановичи (В.В. Литвинов, В.С. Капитонов, А.В. Меньшиков, В.Г. Морозов, А.Л. Григорьев, С.П. Магомедов, Н.М. Кузнецова, С.С. Чеверев, П.М. Костюкевич, А.А. Курапов и, безусловно, коллективы под руководством С.Д. Сапрыкина и С.И. Миронова – основных разработчиков РЛС);

ввод в эксплуатацию и сопряжение с КП ПКО и ККП ОЭС «Окно» (З.Н. Хуторовский, В.Д. Шилин);

постановка на боевое дежурство системы ПРО А-135 (коллективы под руководством А.Г. Басистова, значительный вклад внести также В.В. Литвинов, Г.С. Батырь, А.В. Меньшиков, В.С. Капитонов, Е.В. Тарасов, А.А. Панкеев, Л.А. Кузнецов);

разработка системных проектов перспективной ПРО РФ и системы ПРО от ударов НПРО (С.А. Суханов, А.А. Панкеев, В.А. Третьяков и др.)…».

Выдающийся вклад в создание оружия внесли руководители работ. Далее приведем имена разработчиков и испытателей, вклад которых получил высокую оценку руководителями работ.

В.К. Стрельников, генерал-полковник, указал на следующее: «В создании СПРН участвовало несколько министерств оборонных отраслей, десятки НИИ и КБ, сотни предприятий…

Координировали работу от Совета Министров Л.И. Горшков, министры В.Д. Калмыков и П.С. Плешаков, бессменный начальник заказывающего управления генерал М.И. Ненашев.

Управление генерала Ю.В. Вотинцева контролировало ход работ и соответствие создаваемого вооружения оперативному предназначению. Много сил и труда в создание системы, ее испытания и эксплуатацию вложили офицеры вновь создаваемых частей.

Постоянное внимание СПРН уделяли главкомы войск ПВО Маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий и главный маршал авиации А.И. Колдунов.

За создание СПРН сотни участников были удостоены государственных наград, десятки стали лауреатами Государственных премий.

Конструкторы А.И. Савин, В.Г. Репин и В.М. Иванцов, генералы Ю.В. Вотинцев, М.И. Ненашев, О.А. Лосев, М.М. Коломиец, К.М. Вертелов, более десятка рабочих предприятий были заслуженно удостоены высокого звания Героя Социалистического Труда…

С 1970 года командиры-специалисты стали поступать из Военной командной академии им. Г.К. Жукова, которыми стали укомплектовываться командные и штабные должности. В последующем они стали умелыми командирами (В.М. Смирнов, А.В. Соколов, Н.К. Сергеев, М.П. Федорченко, В.С. Гусаченко, И.М. Полтава, Н.П. Макляк, И.К. Горшков, А.С. Шишкин и многие другие). Большинство из них в дальнейшем стали генералами, достигли высоких должностей.

Так, В.М. Смирнов стал командующим РКО, генерал-полковником, А.В. Соколов – командармом, генерал-лейтенантом, А.С. Шишкин – заместителем командующего Космическими войсками, генерал-лейтенантом.

Инженеров готовила ВИРТА им. Л.А. Говорова. Ее выпускники заполнили все инженерные должности. Многие из них стали большими техническими руководителями. Так, Н.В. Кисляков и В.П. Панченко начали службу в СПРН капитанами, стали генерал-майорами…».

М.М. Коломиецем, генерал-лейтенантом, Героем Социалистического Труда, было сказано следующее: «Вместе с тем следует с благодарностью отметить постоянную помощь и содействие в работе как штаба, так и всего управления, со стороны

начальника 5-го управления 4 ГУ МО генерал-лейтенанта М.И. Ненашева, его заместителя генерал-майора Н.И. Петрова,

начальников отделов полковников А.Б. Масленникова и Н.А. Одинцова,

начальников и офицеров управлений и отделов Главного штаба Войск ПВО страны:

оперативного – генерал-майоров Н.Н. Ермоленко, С.А. Григорьева, Б.А. Назаркина;

организационно-мобилизационного – генерал-лейтенантов И.Д. Годуна и В.А. Белоусова, полковников М.И. Левадного и В.С. Костенко;

войск связи – генерал-лейтенантов Л.И. Гавриленко, Н.М. Белоусова и В.Е. Балкового;

8-го отдела – полковника С.Д. Молодова;

офицеров управления РЭБ – полковников С.В. Федорова, В.С. Ферсанова, В.Е. Алешина;

начальника штаба войск ПРО и ПКО генерал-лейтенанта И.П. Писарева, его заместителя генерал-майора К.И. Зиханова;

начальника штаба объединения ПРН генерал-лейтенанта Н.Г. Завалия;

начальников и офицеров направления на войска РКО ГОУ ГШ – генерал-майоров А.А. Феденко и Э.Ф. Богачева, полковника Б.А. Долгина;

начальников и офицеров группы по разработке структуры и штатов войск ПВО ГОМУ ГШ – генерал-майора Г.К. Слипко, полковников И.Е. Клемина, А.С. Мордашева и Б.И. Шевцова,

офицера управления РЭБ ГШ полковника В.И. Корабельникова и многих других…

В 4 ГУ МО действиями личного состава Управления и войсковой части 03159 по созданию комплекса ПКО «ИС» постоянно руководили генерал-лейтенант М.Г. Мымрин и начальник 6-го отдела полковник Б.Ф. Гроссман.

Генерал Мымрин, как один из руководителей Заказчика, был, наряду с главным конструктором А.И. Савиным, полноправным создателем этого комплекса, был, кстати, и председателем государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям. Без преувеличения могу сказать, что не руководил бы этой государственной комиссией М.Г. Мымрин, неизвестно, была бы вообще создана система-комплекс ПКО «ИС».

В Управлении по вводу систем этими работами руководили, кроме меня как начальника Управления, генерал-майоры И.А. Фабриков, И.Д. Аркадьев, непосредственное руководство осуществлял 6-й отдел полковника С.Ф. Максимова.

Отдел был изначально укомплектован опытными офицерами, ранее проходившими службу на 10 ГНИИП (М.М. Малышев, Л.В. Градов, Ю.И. Никитин, В.М. Новиков), впоследствии пополнялся выпускниками спецкафедры КВИРТУ (Д.В. Мельников, В.И. Салата, Ю.Я. Кобяков, А.Н. Кульчицкий).

При создании комплекса «ИС» весьма важна была роль измерительных пунктов Управления. Эту-то работу и возглавил полковник С.Ф. Максимов, который отдал очень много сил и здоровья для создания системы измерений не только в Управлении, но и за его пределами… ни одной из систем ПРН не уделялось такого внимания со стороны ЦК КПСС, Военно-промышленной комиссии, министерств обороны и радиопромышленности, главнокомандующего Войсками ПВО страны и его Главного штаба.

На объектах системы часто бывали, принимая участие в их создании секретарь ЦК КПСС Я.П. Рябов, председатель ВПК Л.В. Смирнов и его заместитель Л.И. Горшков, председатель Госплана Н.К. Байбаков, начальники Генерального штаба ВС маршалы Советского Союза Н.В. Огарков и В.Г. Куликов, главнокомандующие войсками ПВО страны маршал П.Ф. Батицкий и главный маршал авиации А.И. Колдунов, президент Академии наук СССР А.П. Александров, маршалы инженерных войск А.И. Геловани, Н.Ф. Шестопалов, генералы и офицеры ГШ ВС, Главного штаба войск ПВО страны и, конечно, 4 ГУМО.

А начальник 5-го управления Главка генерал-лейтенант М.И. Ненашев был основным отвечающим за создание этой системы со стороны заказчика и с этой задачей справлялся блестяще.

Но главными, непосредственными исполнителями проводимых на объекте специальных работ совместно с аппаратом генерального конструктора А.И. Савина были офицеры управления и созданной этим управлением войсковой части.

Из состава управления ведущими по работе на объекте были офицеры 3-го отдела инженерной службы. Этот отдел в разное время возглавляли высоко подготовленные в инженерном отношении полковники В.М. Удалов (1972–1978), В.И. Шатаев (1978–1982), А.А. Малов (1982–1989), Ю.В. Волков (1989–1995). Эти офицеры во всех вопросах по созданию системы были, как говорится, на равных с сотрудниками Генерального конструктора, монтажных и настроечных организаций.

…Система УС-К работает, трудится и в настоящее время, и необходимо сказать огромное спасибо за этот труд не только офицерам и генералам, находящимся и сейчас в кадрах ВС, но и ушедшим в запас и, к сожалению, многим, которых нет уже в живых. Это генералы М.И. Ненашев, М.Г. Мымрин, Л.М. Леонов, И.Д. Аркадьев и многие другие офицеры и генералы, принимавшие участие в создании этой уникальной системы, которая является надежным оборонительным щитом России, да и не только России.

Не случайно из состава многочисленного коллектива офицеров, принимавшего участие в создании системы УС-К, создаваемой управлением, вышли такие крупные военные начальники как генерал-полковники В.М. Смирнов, В.К. Стрельников, генерал-лейтенанты Ю.А. Болдырев, В.И. Кузиков, А.С. Шишкин, генерал-майоры С.К. Курячий, И.К. Горшков, В.В. Рожков, Н.К. Сергеев, Н.Н. Собинов, полковники И.Ю. Юхневич, А.В. Селиванов, В.И. Марченко, Е.М. Захарчук, Н.В. Лукинов и многие другие...

Умелыми руководителями воинских коллективов и организаторами специальных работ по созданию и испытаниям средств новой боевой техники и вооружения, проведению научно-испытательных и исследовательских работ на объектах лабораторно-испытательной базы управления проявили себя: командир соединения РП В.К. Стрельников, командиры воинских частей Е.С. Марков, Л.П. Попов, В.А. Колотушкин, В.П. Гловацкий, А.И. Рассоленко, Г.Д. Мостовой, В.Ф. Абрамов, Л.Ф. Рыков, Б.Ф. Ворона, В.И. Кузиков, Н.Н. Дворников, Горелов, А.Г. Буланов, Е.М. Захарчук, Д.В. Куянцев, Ю.И. Седлецкий, В.Ф. Емельянов, В.И. Марченко, И.И. Аднагулов, В.А. Иванов, С.К. Курячий, В.П. Тарадай, В.К. Билык, Б.Н. Початков, В.М. Ласкавец, А.В. Кузнецов, В.А. Кряжев, К.П. Самойлов, А.А. Малов, Б.А. Смирнов, И.М. Колмар, В.И. Осадчий, И.М. Степанов, Н.Т. Хаткевич, М.И. Горленко и другие.

Много труда в создании объектов с новой боевой техникой и вооружением вложили коллективы штабов воинских частей и их руководители: начальник штаба соединения РП П.Е. Мелешко, начальники штабов воинских частей В.В. Пантюхин, П.И. Пасюк, Кулик, А.Н. Коюда, Ворсунов, М.И. Клименко, Канцемал, А.И. Александров, А.Г. Безменов, В. И. Акименко, В.Н. Старостин, В.Ф. Мусиец, И.К. Горшков, Н.Н. Кудимов, Н.В. Максименко, В.В. Морозов, В.А. Кузнецов, А.В. Харченко, В.И. Терещенко, А.Е. Левченков, Ю.А. Свирский, В.Д. Мисковец и другие.

За успешное выполнение заданий правительства СССР по созданию, освоению и проведению испытаний новых средств специальной техники Указами Верховного Совета СССР за период с 1966 года по 1985 год награждены орденами и медалями СССР 426 военнослужащих, рабочих и служащих управления и воинских частей...».

Н.Г. Завалий, генерал-лейтенант, отразил свое видение процессов того времени так: «В разработке проектов Наставлений... по боевому применению и Наставлении по боевой работе средствах системы А-35 плодотворно работали:

полковники В.Д. Иванов, Н.Д. Дроздов, В.И. Кащей (НИИ-2 МО),

полковники А.С. Шаракшанэ, Г.И. Бутко, А.И. Леонов, В.М. Бахарев (СНИИ),

полковники П.Ф. Тушев, Г.Л. Шавердов, А.И. Сырцев (ВКА ПВО),

генералы А.И. Ерган, Г.В. Якубовский, полковники С.И. Красногоров, Л.И. Алехов, Л.В. Колосов, А.А. Метешкин, Э.Я. Лусс (АРТА),

полковники М.П. Кравченко, А.Д. Зенченко, Ю.Ш. Азовский, В.И. Белолипецкий (УЦ) и др.

Но самую кропотливую и сложную работу выполняли подкомиссии непосредственно в частях, где интенсивно велся монтаж аппаратуры, ее настройка и была техническая документация у представителей КБ и монтажных организаций.

Подкомиссии возглавляли начальники штабов частей – подполковники Н.П. Гущин, М.С. Чалышов, Г.Т. Шайтуро, И.З. Шухов и др.

Основную работу выполняли офицеры отделений боевой подготовки и служб главных инженеров частей, командиры и начальники штабов комплексов и центров, начальники технологических отделов и отделений… полковники Д.И. Баштан, Ю.В. Соколов, В.И. Ларионов, И.Р. Орел, заместитель главного инженера полковник А.П. Пеньков, начальники отделов и служб Управления полковники М.И. Сидорин, Е.Д. Цветков, В.Д. Крысанов, Н.Е. Кучеренко, К.И. Зиханов, П.У. Бондаренко, Ю.В. Голубев, М.В. Мясников, Н.Н. Петров, заместители начальника штаба по боевому управлению полковник Н.Е. Менченко, подполковник В.П. Мухин, главные инженеры частей А.Е. Зекеев, Н.И. Федотенков, В.К. Гордеев, А.Ф. Козлов, К.В. Риганов, офицеры отдела оперативной и боевой подготовки подполковник А.С. Филиппов, майоры В.В. Голубев, Б.И. Сыпков, Б.И. Павлюк, В.С. Ивлиев и др.

Постоянно оказывал помощь комиссии начальник штаба управления Н.Н. Ефимов.

Нужно также с благодарностью отметить вклад в разработку проектов наставлений генеральных конструкторов Г.В. Кисунько, П.Д. Грушина, С.А. Лебедева, главных конструкторов В.П. Сосульникова, А.Н. Мусатова, И.Д. Омельченко, Ф.П. Липсмана, Н.В. Миронова, В.О. Шварцмана, руководителей промышленных предприятий и объединений Ю.Н. Аксенова, Н.А. Сидорова, В.Н. Казанцева, Э.К. Первышина, А.М. Чугалова, А.С. Еремеева, И.Н. Ярыгина и др.

...В период форсированного развертывания войсковых частей и подготовки их к боевому дежурству (1965–1967) потребовалось укрепить важнейшие звенья – командные и штабные – сильными, волевыми офицерами, имевшими опыт боевого дежурства.

Именно тогда были подобраны в 1-й А ПВО ОН на должности командиров ветераны Великой Отечественной войны полковники Иосиф Родионович Орел, Иван Павлович Кукса, Дмитрий Иванович Баштан, Юрий Васильевич Соколов, Василий Иванович Ларионов, Алексей Яковлевич Родионов, на штабные должности полковники Валентин Павлович Шкурко, Николай Ефимович Менченко, на инженерные должности полковники Дмитрий Лаврентьевич Пушкарев, Николай Елисеевич Кучеренко.

Укреплялись кадрами и другие звенья, например звено командиров комплексов, центров (А.П. Тарасов, Е.Я. Мозговой, Д.М. Тишенков, П.И. Солодухин и др.).

И они блестяще справились с трудными задачами. Части, которыми они командовали, службы, которые они возглавляли, долгие годы буквально гремели не только в войсках ПРО и ПКО, но и в Войсках ПВО и Вооруженных силах. Все они были удостоены высоких государственных наград…

Многие годы несли нелегкую службу на КП армии оперативными дежурными Б.Ф. Буртаев, А.Т. Карпов, Н.И. Науменко, В.Т. Хижняков, Ш.Х. Валиуллин, В.И. Моторный, В.К. Донских, В.С. Гусаченко, В.Г. Силаев, В.Б. Кузнецов, дежурными заместителями главного инженера М.В. Фирсов, В.С. Капитонов, Н.В. Митрофанов, В.Х. Сластников, В.И. Грошев, В.В. Баранов, В.Е. Червяков, А.И. Козлов, старшими помощниками ОД В.Т. Корчагин, Г.И. Якимович, В.С. Коберник, В.В. Гладкий, В.В. Задорожный, А.И. Гаур, Г.Т. Зинкевич, Б.Н. Шатон, В. Никишов, оперативными дежурными ПУ связи К.К. Артюшатский, М.И. Семенцов, А.А. Носков, Н.М. Борковский, В.Н. Торицын и др.

Почти все они за успешное выполнение боевых задач заслуженно удостоены высоких государственных наград.

Так же ответственно и профессионально несли боевую службу оперативные дежурные, дежурные инженеры, дежурные узлов связи в соединениях и частях армии – В.А. Галась, В.Ф. Франтищик, В.В. Прончев, А.П. Хрянин, С.А. Денисенко, В.А. Маслов, В.Н. Коробков, М. Шемчук, В.И. Басов, А.И. Долгополов и многие другие…».

А.В. Соколов, генерал-лейтенант, сказал: «...Не могу не вспомнить с благодарностью и считаю выдающимися командирами соединений и частей генерал-майоров В.А. Доброхотова, В.С. Дубровина, Г.А. Доброва, В.В. Лобузько, полковников И.М. Полтаву, С.И. Бокова, Д.В. Куянцева, В.В. Котенко, А.Б. Новицкаса, В.К. Дорошенко, А.Д. Никитина, Р.И. Шигапова, В.И. Полищука, П.А. Терехова, А.И. Копылова, В.И. Ищишина, В.П. Смирнова, О.М. Ядрышникова, подполковника И.С. Жарова и многих других.

Огромную работу осуществлял военный совет армии, в который в описываемый период входили генералы В.П. Панченко, В.И. Пронов, Н.П. Карташов, А.И. Суслов, В.Н. Непомнящих, Ю.В. Кабаков, В.С. Дубровин, Н.Н. Собинов, полковники Н.Ф. Новиков, А.И. Фомин, В.Е. Кононов...».

Н.М. Пенчуков, генерал-лейтенант, доктор технических наук, назвал имена первопроходцев: «...Работы по созданию Центра контроля космического пространства и Службы ККП, в которых участвовал большой коллектив института, получили высочайшую оценку Родины. За эти работы была присуждена Государственная премия СССР, а группа сотрудников 45 СНИИ стала лауреатами Государственной премия СССР за 1972 г.

За две разработки, выполненные молодыми учеными института, были присуждены весьма престижные премии Ленинского комсомола.

Все это стало возможным благодаря актуальности тематики и высокой квалификации кадров, пришедших на укомплектование института, в числе которых:

1. Многие сотрудники ЦНИИ-27 во главе с Н.П. Бусленко, ставшим заместителем начальника института по НИР.

2. Большая группа опытных испытателей с полигонов Капустин Яр и Приозерск (А.В. Крылов, А.С. Куренсков, Ю.А. Мухин, Р.Д. Лепков, Г.М. Липник, Ю.Ф. Карагодин, В.Д. Делибаш, Л.М. Бабушкин, В.С. Багаев, Г.И. Бутко и многие другие). В их числе были А.С. Шаракшанэ и А.Д. Курланов, возглавившие управления и впоследствии работавшие также и в 46 ЦНИИ МО.

3. Ряд сотрудников из центрального аппарата – Е.М. Ошанин, Ю.Х. Вермишев, Б.Е. Белоцерковский, Б.Н. Голубев и др.».

А.Д. Курланов, генерал-майор, лауреат Государственной премии: «…Научная школа по проблеме распознавания достигла существенных научных и практических результатов благодаря ее основному создателю и руководителю доктору технических наук, профессору А.Л. Горелику.

Его инициатива, энтузиазм, способность научно аргументировать предлагаемое решение находили поддержку руководства. Достаточно сказать, что по проблеме распознавания иностранных КО было защищено семь докторских диссертаций (А.Л. Горелик, В.А. Скрипкин, Н.Г. Назаров, Б.Е. Белоцерковский, А.И. Ладыгин, В.И. Яблоков, Е.Г. Перепелицын) и свыше 20-ти кандидатских диссертаций.

Результатом признания научного и практического вклада коллектива управления в создание Системы контроля космического пространства явилось присуждение этой работе Государственной премии (1971) и премии Ленинского комсомола.

Лауреатами Государственной премии стали: Б.Н. Ананьин, М.Д. Кислик, А.В. Крылов, А.Д. Курланов, А.И. Назаренко, Е.М. Ошанин, З.З. Швецов.

Лауреатами премии Ленинского комсомола стали: В.А. Братчиков, В.Б. Голубева, В.Д. Губин, В.И. Дикий, С.И. Захаров, С.Н. Коробка, С.П. Морозов, С.Ф. Сауляк, В.С. Юрасов.

Система контроля космического пространства, принятая на вооружение (первая очередь ЦККП сдана на вооружение в 1971 г., вторая очередь – в 1973) и сегодня, выполняя возложенные на нее боевые задачи, вносит существенный вклад в обеспечение национальной безопасности России...».

А.С. Шаракшанэ, генерал-майор, доктор технических наук, лауреат Государственной премии, принимавший участие в решении широкого спектра проблем, сказал: «...Во всех работах по тематике ПРО, начиная с 1957 года, использовались КИМСы. В частности, они использовались в испытаниях, впервые в мире успешно проведенных в марте 1960 года под руководством Генерального конструктора Г.В. Кисунько при перехвате баллистических целей, в которых мне также пришлось принимать непосредственное участие, руководя работами на командном пункте.

Конечно, создание комплексного моделирующего стенда, как и указанных методик, требовало больших усилий и хороших специалистов-программистов. Но это окупалось хорошими результатами.

В решении этих задач большой вклад внесли офицеры Г.В. Кононенко, В.И. Гипик, В.Н. Васенев, Б.И. Семенов, В.М. Рахвальский, В.С. Шевырев, Г.И. Бутко, Р.Г. Королев, А.И. Леонов, В.М. Бахарев, В.С. Попов, В.В. Соколовский и др.; на объектах – Э.А. Пономарев, А.М. Цейтленок, В.П. Шахин, И.С. Целищев и др.».

Л.И. Горшков, Герой Социалистического Труда: «...Средства СПРН создавались на предельном для своего времени техническом уровне благодаря тому, что во главе научно-технических разработок стояли выдающиеся ученые и конструкторы академики А.Л. Минц, А.И. Савин, В.С. Бурцев, член-корреспондент АН СССР Г.В. Кисунько, В.И. Марков, доктора технических наук В.П. Сосульников, В.Г. Репин, В.М. Иванцов, М.А. Карцев, Ф.А. Кузьминский, Ф.Ф. Евстратов, Ю.В. Поляк, кандидат технических наук А.Н. Мусатов и другие.

Создание такой сложной системы, мобилизация для этого всех мощностей промышленности и организация жесткого и четкого контроля с выездом на места создания средств СПРН было возможно благодаря существованию Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК) и непосредственно ответственного за ход работ по созданию СПРН отдела во главе с начальником отдела генерал-лейтенантом В.М. Каретниковым, заместителями начальника отдела генерал-майором Н.А. Зайкиным и В.С. Дубровским, старшим референтом В.А. Якуниным...».

В.Г. Репин, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда, один из основных руководителей работ, направленных на создание РКО, назвал имена первопроходцев, внесших крупный вклад в решение сложнейших проблем:

«...Кафедра подготовила многие сотни блестящих специалистов. Среди ее выпускников много руководителей и главных конструкторов крупнейших разработок систем и комплексов РКО. Например, А.А. Курикша, Е.М. Сухарев, В.Г. Морозов, Г.В. Давыдов, В.Д. Шилин, Э.Г. Егисапетов, нынешние генеральные конструкторы «Вымпела» А.В. Меньшиков и «Алмаза» А.А. Леманский. Я горд тем, что в воспитании и росте этой замечательной плеяды есть доля моих усилий...

...Лаборатория постоянно пополнялась лучшими выпускниками МФТИ и становилась все более мощной научной силой. Наряду с сотрудниками первого призыва 1967–1968 годов в ней сформировались замечательные специалисты В.Г. Морозов, Л.В. Философов, А.В. Меньшиков, И.А. Троицкий, Е.О. Котов, В.Т. Выгон, В.С. Буркин, В.Д. Шилин, А.Е. Колесса, В.Н. Лагуткин и многие другие. Почти все они стали докторами наук, руководителями коллективов, главными конструкторами крупных разработок или их заместителями… я узнал руководителей и основных разработчиков

РТИ – А.Л. Минца, М.М. Вейсбейна, Ю.В. Поляка, В.С. Кельзона, Д.С. Конторова, В.М. Иванцова, Л.А. Зорина, Л.И. Глинкина, О.В. Ошанина, А.А. Васильева, В.К. Слоку,

НИИ-37 – В.П. Сосульникова, А.Н. Мусатова, Ф.А. Кузьминского, И.Я. Акушского, В.А. Гундорова, Ю.С. Ачкасова, Г.А. Лидлейна, С.А. Миронова,

НИИ-244 (ЯРТИ) – Ю.Г. Бурлакова, В.С. Черняка, А.В. Ларнера, В.А. Якунина,

ИТМ и ВТ – С.А. Лебедева, В.С. Бурцева, А.Н. Крылова,

НИИВК – М.А. Карцева, Ю.В. Рогачева, Л.Я. Миллера, А.А. Крупского,

ЦНИИ «Комета» – В.Г. Хлибко, К.А. Власко-Власова, Ц.Г. Литовченко, С.К. Легезо,

ЦНИИС – С.А. Аджемова, В.О. Шварцмана и многих других.

Лучше узнал я в деле и некоторых своих друзей по институту, ставших ведущими специалистами и руководителями коллективов, – Г.Г. Бубнова, Б.А. Бабаяна, С.И. Новикова, Г.В. Давыдова, К.С. Щеглова и других. В те же годы познакомился я и с руководством Заказчика и военных институтов – Г.Ф. Байдуковым, К.Л. Трусовым, М.Г. Мымриным, М.И. Ненашевым, В.Д. Брилем, Н.И. Петровым, Г.С. Легасовым, В.Н. Селиверстовым, А.А. Гордеевым, И.Д. Аркадьевым, В.П. Куликовым, Б.А. Королевым, В.Н. Журавлевым, З.И. Карасем, В.И. Ивановым, О.П. Сидоровым, Е.С. Сиротининым, Ю.И. Любимовым, П.В. Порожняковым, И.М. Пенчуковым, Ю.Д. Кисликом, В.А. Перфильевым, А.С. Шаракшанэ, А.Д. Курлановым, Ю.А. Диденко, В.М. Рахвальским.

Знание этих людей очень пригодилось мне, когда я стал главным конструктором…

Общее дело накрепко и на долгие годы связало меня с истинными энтузиастами этого дела первого и последующих призывов Ю.В. Вотинцевым, В.К. Стрельниковым, В.А. Едемским, Н.В. Кисляковым, Н.Г. Завалием, А.М. Михайловым, Г.А. Вылегжаниным, В.С. Гусаченко, И.П. Писаревым, Н.И. Родионовым, В.П. Панченко, Б.А. Алисовым, В.М. Красковским, Г.Д. Юрасовым, Г.Д. Мостовым и многими-многими другими…».

А.Г. Чесноков, лауреат Ленинской премии, сказал: «...В заключение хотел бы отметить особые заслуги в деле создания КСПРН СССР прежде всего министров общего машиностроения СССР С.А. Афанасьева и О.Д. Бакланова, Главкома РВСН В.Ф. Толубко, начальника ГУКОС А.Г. Карася, заместителя председателя ВПК СМ СССР Л.И. Горшкова, Главного конструктора НПО им. С.А. Лавочкина Г.Н. Бабакина.

При разработке, изготовлении и испытаниях КА системы УС-К нельзя не отметить беззаветный и самоотверженный труд ведущих конструкторов НПОЛ и ведущих специалистов в Минобщемаше, на плечи которых лег огромный груз технической и организаторской работы, когда количество крупных смежных предприятий – разработчиков и изготовителей – с их проблемами превышало три десятка.

Но, пройдя в свое время академию Г.Н. Бабакина и С.А. Афанасьева, они справились с этим грузом и из них выросли высококвалифицированные специалисты и будущие руководители, такие как: С.Д. Куликов, В.Н. Тимофеев, В.Л. Войтик, Ю.Н. Коптев, В.И. Ефимов, В.К. Макаров, А.Г. Ушаков, А.Н. Давыдов, Ю.И. Ипатов, В.Н. Байкин, А.А. Моишеев.

При доводке средств системы в процессе испытаний, сдачи на вооружение и постановки на боевое дежурство большой, а порой и решающий, вклад внесли командующие отдельной армией ПРН генерал-лейтенанты Н.И. Родионов и А.В. Соколов, начальник штаба отдельной армии ПРН генерал-лейтенант Н.Г. Завалий.

Весом вклад в создание системы военных ученых 45 СНИИ, которым в разное время руководили И.М. Пенчуков, Ю.Г. Ерохин, Г.С. Батырь, В.Н. Завалий.

Необходимо также отметить большой личный вклад в организацию работы КП системы УС-К на этапах испытаний и ввода средств в эксплуатацию командиров КП системы полковников (ныне генералов) Н.К. Сергеева, Н.Н. Собинова, А.С. Шишкина.

Но не могу не поделиться и тревожными мыслями… На предпусковом совещании мы посмотрели друг на друга – и у всех одни и те же тревожные мысли: «Кто будет создавать космические аппараты и ракеты и обеспечивать запуски через 3–5 лет? Где молодежь? Какое будущее у нашей российской космонавтики?» …Никакие «благодетели из-за бугра» нас не спасут и даже не помогут. Они помогают нам только тогда, когда мы уничтожаем свои ракеты, пусковые установки, танки, топим в океане космические станции…».

Далее А.Г. Чесноков продолжил: «Когда я был в Америке на выставке в Сиэтле, к нам приходили русские эмигранты и говорили: «Не надейтесь на Америку. Она вам никогда ничего не даст. Не пытайтесь продавать за рубеж свои изделия. Как жили, так и живите, надейтесь только на себя. Другого пути у вас нет».

Спасти себя мы можем только сами».

Л.Г. Хватов сказал: «В начале 60-х годов в НИИРП началась разработка системы ПРО г. Москвы – системы А-35 и ее компонент. На полигоне в Казахстане создавалась система «Алдан», являвшаяся опытным образцом системы А-35. В системе «Алдан» предполагалось создание одного РКЦ, двух РКИ и двух пусковых установок, размещаемых на объекте № 52.

Мне довелось участвовать в разработке, вводе и испытаниях радиолокаторов канала цели… в качестве начальника тематической лаборатории по разработке РКЦ в целом… выполнять функции ответственного представителя Генерального конструктора на объекте № 52.

Вся разработка проводилась под руководством Генерального конструктора Г.В. Кисунько.

Его ближайшими заместителями были Ф.И. Заволокин, Б.М. Шаулов, Д.Г. Дорогов, И.А. Гусев и его заместитель В.П. Парамонов руководили отделом по разработке РКЦ, в которой активно участвовали А.П. Ильинский, И.Н. Амиантов, Р.В. Родзянко, Ю.А. Рубичев, В.В. Груздев, Л.А. Антипов, Ю.П. Калюжный и другие.

Основными ведущими разработчиками программ вычислительных машин были Г. Силичева, Л.О. Оболенская, Н.Б. Гример.

Разработка специализированных вычислительных машин Т-40У была выполнена в НИИРП коллективом, руководимым Ю.Д. Шафровым и А.А. Аникевым.

Ведущими разработчиками были В.П. Поняев, А.Н. Гурьев, В.В. Спиридонов, В.П. Буйко.

Аппаратура видеотракта была разработана под руководством Ю.Д. Шафрова. Основными ведущими разработчиками были А.А. Аникеев, Г.Д. Бахтиаров, В.С. Чертов, В.И. Казаков, Н.С. Ганюшкин, Р.И. Пошвенчук, В.В. Куликов, Е.А. Корнеев, Ю.Н. Андреев, И.Н. Котов.

Аппаратура приемного устройства разрабатывалась под руководством О.А. Ушакова и А.П. Бесчастнова. Основные разработчики – Л.П. Терехина, Г.Г. Леваков, Ю.А. Глебов, В.С. Оконешников, В.А. Григорьев, а также В.А. Якунин в части имитатора эхо-сигнала.

Передающее устройство РКЦ было разработано под руководством Е.П. Гренгагена. Ведущие разработчики – Л.П. Жигулин, И.С. Гришин, В.Т. Аржанов, Э.С. Доброхотов, В.И. Андросов.

Разработкой антенного устройства руководили Б.И. Скулкин и Н.Д. Наследов. Ведущие разработчики – М.М. Ганцевич, А.А. Разумов, А.В. Часовников, А.К. Абьянов, В.И. Бродовский.

В системах «Алдан» и А-35 положение целей определялось не методом триангуляции, как это было в системе «А», а по информации о дальности и угловых координатах целей, сопровождаемых данным локатором.

РКЦ принципиально отличались от локаторов канала цели (РТН) в системе «А»...

По мере готовности аппаратуры на заводах и готовности строительных работ аппаратура поступала на объект, где начался его монтаж, автономная настройка и стыковка.

Были определены ответственные представители Генерального конструктора на объекте, ими вначале поочередно были Р.М. Суслов, А.К. Нелопко, Л.Г. Хватов, Л.С. Кондратьев.

В дальнейшем на самых важных этапах работ ответственными представителями были Б.М. Шаулов, Д.Г. Дорогое, И.А. Гусев. Техническими руководителями на РКЦ поочередно были Л.Г. Хватов, Ю.А. Рубичев, В.В. Груздев, а на РКИ – А.К. Нелопко, Л.С. Кондратьев, А.М. Топорков, М.Е. Кутейников».

А.А. Толкачев, доктор технических наук: «При создании устройств установок РЭ была проведена огромная работа. Нельзя не отметить большой вклад

Юрия Дмитриевича Шафрова, Алексея Алексеевича Аникеева, Владимира Павловича Поняева, Владимира Петровича Парамонова и Александра Владимировича Виноградова – в создание систем управления станции, обработки и отображения информации;

Николая Дмитриевича Наследова, Марка Михайловича Ганцевича и уникального ученого самородка Алексея Владимировича Часовникова – в создание больших антенных систем;

Олега Александровича Ушакова и Виталия Сергеевича Дыгина – в создание приемных систем;

Ивана Николаевича Котова – в создание контрольно-регистрирующей аппаратуры.

Общее руководство созданием радиолокационных средств осуществлялось тематической лабораторией, впоследствии отделом, который возглавлял Борис Митрофанович Шаулов...».

О работе, связанной с созданием РЛС «Аргунь» и стрельбового комплекса на его основе, а также РЛС «Риза», А.А. Толкачев сказал: «Очень важно, что эта работа была поручена молодому тематическому коллективу, выросшему на опыте работ на установках РЭ и системе «А» и состоявшему главным образом из выпускников ведущих московских ВУЗов.

Большой вклад в эти работы внесли Н.А. Айтхожин, А.В. Комаров, Р.Р. Свидерский, В.А. Марков, Г.П. Кобельков, М.М. Золотарев, В.В. Белоглазое, В.Е. Фарбер и Г.В. Попхадзе, а также руководитель тематического отдела Б.М. Шаулов.

Много труда вложили отраслевые подразделения ОКБ-30, в частности С.И. Шамаев, М.М. Ганцевич, Л.И. Кудрявцев, В.А. Макота, Е.П. Гренгаген, Е.А. Корнеев, В.А. Якунин, А.П. Бесчастнов, В.С. Оконечников, И.Н. Котов, А.В. Куренных и др.

Нельзя не вспомнить работников ВПК В.С. Дубровского и В.И. Шалагина, представителя Минобороны А.И. Жаркова, офицеров полигона И.И. Аднагулова, Е.И. Апсита и многих других, активно участвовавших в создании РЛС... РЛС «Руза» имеет возможности одновременного обнаружения и сопровождения многих объектов…

Работа по созданию РЛС проводилась командой тематиков, где большой вклад внесли Б.А. Левитан, Г.К. Соловьев, А.Ф. Васильев, Л.С. Кирильчук, В.Д. Корелин, А.Ф. Белова, А.Г. Соколинский.

Программно-алгоритмическое обеспечение адаптировали к новой станции и новым вычислительным средствам сотрудники НИИ радиофизики В.Е. Фарбер, М.М. Золотарев. В.А. Говорин, С.А. Топчиев и программисты КБСП Ю.А. Гаврилов, А.П. Афанасьев, Я.С. Минкин, А.М. Фроленков, М.А. Кривцов и другие.

Большой труд был вложен в разработку аппаратуры:

В.А. Макотой, В.В. Денисенко, А.М. Николаевым – в части создания антенного устройства;

Б.А. Левитаном, В.И. Колосом, Я.В. Доминюком, В.И. Кияко, А.В. Зубенко, Б.И. Тюриным, В.М. Рыбаковым, О.В. Беловодским и другими – в части передающего устройства;

А.С. Гуровцем, А.Н. Бруевичем, В.Н. Мурзиным – в части приемной аппаратуры.

Большая работа была выполнена монтажными организациями объекта, офицерами полигона, строителями. Ответственными представителями на объекте были Г.В. Попхадзе и А.А. Панков.

В качестве источника целеуказаний для РЛС «Руза» использовался радиолокатор «Аргунь-И», совместно с командно-вычислительным пунктом (КВП) образовавший двухдиапазонный измерительный комплекс (ДРЛК).

Успешные наблюдения космических объектов в близком околоземном космосе показали большие возможности радиолокационных средств в этой области и дали необходимые основания для пересмотра отношения к средствам ММДВ, как к средствам тактического назначения малой дальности».

Ю.В. Рогачев, кандидат технических наук, лауреат Государственной премии СССР:

«В числе удостоенных звания лауреата Государственной премии были:

от НИИВК заместители главного конструктора Л.В. Иванов, А.Ю. Карасик, А.А. Крупский, Л.Я. Миллер, Ю.В. Рогачев, Р.П. Шидловский;

от НТЦ ЦНПО «Вымпел» Л.П. Акимов;

от Загорского электромеханического завода А.Г. Шишилов и В.А. Мушников;

от ГПТП И.Н. Ярыгин;

от Министерства обороны И.М. Савин и А.В. Гармато.

Главный конструктор М.А. Карцев был награжден орденом Ленина.

Высокие правительственные награды получили 118 сотрудников НИИВК.

За разработку и ввод в эксплуатацию вычислительных комплексов, построенных на базе ЭВМ М-10М, почетное звание лауреата Государственной премии получил Е.Н. Шерихов, орденами и медалями были награждены 18 сотрудников НИИВК.

К концу 1977 года уже стало ясно, что идея многопроцессорных вычислительных машин стала реальностью, а машина М-10 подтвердила ее широкие возможности. Работая над проектом вычислительной машины нового, четвертого поколения, М.А. Карцев опирался на опыт создания и эксплуатации М-10 и вычислительных комплексов на ее основе…».

Ю.Г. Венедиктов, генерал-майор, лауреат Государственной премии: «На Балхаше, в Иркутске, Енисейске велся монтаж технологической аппаратуры; в Мукачево и Барановичах возводились ограждающие конструкции технологических сооружений, в Риге – начинался монтаж спецтехнических систем.

Грандиозные задачи по каждому из перечисленных объектов потребовали основным методом управления ходом строительства избрать непосредственную работу на стройках. Создавалась оперативная группа из работников ГУСС МО, ММСС (возглавлял В.М. Нестеров), проектировщиков, заказчиков строительства.

Работа на местах оказывала существенную помощь со стороны ГУСС МО строительным, монтажным организациям в создании сложнейших в инженерном плане объектов...

Начальники УИР, офицеры Н.А. Куликов, А.Н. Цвенгер, А.А. Лихтеншейн, А.В. Чумак, А.В. Жуткин, А.В. Сапрыга, офицеры ГУСС МО Н.В. Суворкин, А.Н. Хабаров, В.И. Харитончик, Н.Н. Мамистов, А.В. Гречишкин, А.А. Андреев, В.А. Володин, Е.Н. Смирнов, А.Г. Сидиков, Л.М. Малышенко, А.И. Кадыков, В.И. Абосимов, В.А. Парфенюк, В.И. Гусев, С.Г. Карцидзе, Г.П. Щапов, Н.И. Осипов и многие другие внесли огромный личный вклад в дело строительства объектов».

В. Светлов, генеральный конструктор, А. Сергеев, заместитель главного конструктора, В. Коровин, начальник отдела: «…Полномасштабные работы по созданию В-1000 были начаты сразу же после принятия в августе 1956 г. постановления Правительства СССР, а уже в декабре того же года был выпущен эскизный проект ракеты.

В его создании под руководством П.Д. Грушина принимали участие руководители и ведущие специалисты основных проектных, конструкторских и технологических подразделений предприятия: Е.И. Кринецкий, Г.Е. Болотов, А.В. Караулов, Е.И. Афанасьев, П.Е. Сафронов, А.М. Гузиков, В.Г. Васетченков, Г.Л. Гнесин, А.М. Круглов и другие. На начальных этапах ведущим конструктором В-1000 являлся С.Г. Гриншпун, а затем В.А. Ермоленко…

…Первый вариант эскизного проекта на противоракету А-350, оснащенную маршевым ПВРД, был выпущен МКБ «Факел» в июне 1960 г. В его создании под руководством П.Д. Грушина приняли участие ведущие работники проектных, конструкторских и технологических подразделений предприятия под руководством В.С. Котова, Г.Е. Болотова, А.В. Караулова, Е.И. Афанасьева, Н.И. Сафронова, Ф.Ф. Кулешова, Ф.И. Заволокина, Г.И. Гнесина, Н.Г. Курбатова. Ведущий конструктор – В.А. Ермоленко…

…Первый пуск А-925 произвели весной 1979 г. и в дальнейшем была реализована хорошо зарекомендовавшая себя при работе с В-1000 и А-350 методология проведения летных испытании, заключавшаяся в поэтапном усложнении решаемых задач и условий проведения испытаний.

В окончательном виде система ПРО московского промышленного района А-135, в состав которой вошли противоракеты А-925, была принята на вооружение 17 февраля 1995 г.

За участие в этой работе в 1997 г. генеральный конструктор МКБ «Факел» В.Г. Светлов, первый заместитель генерального конструктора С.Г. Хитенков и заместитель начальника испытательного отдела В.Г. Шерстюк были удостоены Государственной премии РФ…».

ПЕРВОПРОХОДЦЫ-ИСПЫТАТЕЛИ ПОЛИГОНА САРЫ-ШАГАН

На полигоне Сары-Шаган, начиная с 1956 г., при испытаниях различных средств и систем противоракетной обороны (радиолокаторов обнаружения и сопровождения целей, радиолокаторов точного наведения противоракет на цель, систем наведения, систем обеспечения безопасности пусков ракет, систем сборки, автоматизированной проверки, снаряжения и заправки противоракет, систем приема и обработки телеметрической информации как цели так и противоракеты) в разные годы большой вклад внесли:

Начальники полигона: С.Д. Дорохов, М.И. Трофимчук, П.И. Марков, Е.К. Спиридонов, В.И. Кузиков, Н.Г. Боровков, Л.В. Тарасов, В.А. Корниенко, Матлашов;

Испытания систем «А», А-35, А-35М: И.Ф. Маркелов, Л.А. Белозерский, Г.Ф. Засов, В.И. Звягин, Ю.К. Цуков, В.М. Савин, А.П. Дружков, О.А. Черкасов, М.А. Воскобиник, А.Г. Мельников, Е.А. Губенко, А.М. Парубец, В.Н. Васильев, Э.В. Кондаков, И.Г. Железнов, Е.К. Сивачев, М.А. Сакальский (начальник управления), В.А. Перфильев, Ю.Г. Ерохин, Л.Д. Левантовский, Е.А. Апсиш, А.П. Звонарев, В.Г. Присяжнюк, И.И. Соколовский, В.М. Жалавский, З.И. Болобин, М.К. Поух и др.;

Испытания МКСК «Аргунь» (многоканальный комплекс): И.М. Аднагулов, В.Л. Святов, Ю.Н. Соколов, Н.И. Резятов, Н.Ф. Федоров, А.А. Толкачев, Л.Я. Пехтерев, В.И. Хотин, В.М. Юрков, Г.М. Головков, П.В. Хаванский, О.И. Таранов и др.;

Испытания системы ПРО ближнего и среднего перехвата «Азов»: С.И. Беляев, А.В. Косяков, В.А. Кулин, А.И. Юшкевич, Б.В. Клименко, С.Я. Исаков, В.А. Ведмедко, В.Г. Хоменко и др.;

Испытания системы ПРО 2-го поколения А-135 (испытания многоканального стрельбового комплекса «Амур-П»): Л.А. Белозерский, А.В. Косяков, О.В. Крушиков, А.П. Пицык, Г.Н. Лившиц, В.И. Кравченко, В.К. Захаров, Б.Я. Кирпань, Н.С. Абакумов, А.Ф. Дудник, Ю.Л. Задорожко, Н.С. Ильин, А.А. Зинтрович, В.Н. Стецюк, Г.Ф. Гудзь, А.В. Андреев, В.А. Новиков, Е.В. Масленкин, С.В. Филипповский, П.Г. Гончаренко, И.С. Шальнов, А.А. Шабалов, Ф.С Лохматов, В.М. Ильинский, С.В. Щербатюк, В.А. Калинников, А.В. Кривошлык;

Испытания системы ПКО против низкоорбитальных ИСЗ: А.И. Коновалов, Е.В. Бордуненко, И.И. Иванин, С.Я. Исаков, П.И. Романов, Ю.И. Леньшин, В.А. Калинников, В.Г. Ефаров, Н.Н. Плесенков, А.И. Возгрин и др.;

Селекция целей: Л.А. Белозерский, Э.В. Кондаков, А.А. Грицовец, Ю.Ю. Елисеев, П.Т. Девяткин, В.А. Пименов, В.А. Файгольд, В.Н. Щеглов, В.С. Кравец и многие другие.

Большой вклад в решение задач испытаний средств ПРО внесли: А.С. Шаракшанэ, И.Г. Железнов, Б.А. Демидов, А.Р. Кушаков, Г.И. Бутко, М.Г. Трухан, В.Н. Павлович, В.Н. Романовский, В.М. Жаловский, В.А. Паменов, А.Д. Маврин, А.С. Багатов, Л.Я. Захаренко, П.А. Москвичев, Э.О. Амбарцумян, А.И. Коновалов, И.Д. Савченко, А.Ф. Кулаков, А.А. Котов, В.О. Мастюлин, Л.Д. Левандовский, К.В. Тоболев, А.А. Уртминцев, А.С. Богатов, А.И. Субботин, В.Ф. Бокалин, В.Л. Святов, В.И. Воробьев, Л.А. Попов, В.А. Левков, А.В. Косяков, Р.К. Николаев, О.И. Сизых, В.И. Жукович, О.В. Крутиков, В.П. Салов, Б.Я. Кирпапь, Г.Ф. Мочульский, Е.Г. Наджимов и другие.

Приведем следующие имена первопроходцев:

заместители командира войсковой части 03080: Грабовский, Романов, Сорокин;

заместители командира войсковой части по НИР: Тарасов Евгений Васильевич, Соколов Виталий Павлович, Панюхин Вячеслав Константинович;

главные инженеры: Гегечкори, Ярошенко, В.И. Воробьев;

начальники 1-го управления: Перфильев, Белозерский, Юшкевич, Абакумов, Панюхин;

заместители начальника управления: А.Ф. Коваленко, П.М. Мельник, Ю.Л. Задорожко, П.А. Москвичев, Э.О. Амбарцумян, В.В. Гриценко, А.И. Коновалов;

начальники отделов и их заместители: В.И. Кравченко, Пицык, Ильин, Хованский, Дмитричев, Косяков, Сальников, Змитрович, Мачульский, Иванин, Наджимов, Кирнань, Сизых, Шевченко, Дудник, Полетаев, Касаткин;

начальники лабораторий, старшие инженеры и инженеры: В. Захаров, Г. Антоненко, В. Ведмедко, Н. Белозеров, В. Новиков, А. Новиков, П. Романов, М. Полянцев, С. Рубан, А. Ковешников, В. Калинников, С. Филипповский, А. Сунцов, А. Гуринович, А. Павлов, Н. Коннов, А. Букреев, Ю. Леньшин, В. Данещик, К. Петрович, О. Лепетенок, Ю. Головачев, В. Цветков, А. Коновалов, С. Сурмин, О. Пилипюк, М. Никуленков, Д. Корпачев, В. Колесников, О. Долотов, В. Лоза, А. Возгрин, Ю. Перцев, Зевахин, Северин, П. Лещенко, Сафронов, П. Исаенко и др.

В создание систем «А», А-35, А-35М, А-135 большой вклад внесли:

Воскобоев Юрий Федорович,

Гренгаген Евгений Павлович,

Каменский Юрий Александрович,

Миронов Николай Васильевич,

Остапенко Николай Кузьмич,

Архаров Михаил Александрович,

Нелопко Александр Константинович,

Пантелеев Борис Михайлович (участник работ по созданию систем «А», А-35, А-35М, главный конструктор РЛС «Неман»),

Толкачев Алексей Алексеевич,

Хватов Леонид Георгиевич (участник создания РЛС систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Аникеев Алексей Алексеевич (участник создания аппаратуры видеотракта систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Бахтиаров Герман Дмитриевич (участник создания аппаратуры видеотракта систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Ганцевич Марк Михайлович (участник создания аппаратуры радиотракта (антенн) систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Евстратов Федор Федорович (участник создания систем «А», «А-35», главный конструктор ЗГ РЛС),

Заславский Леонид Петрович (участник создания аппаратуры радиотракта (приемных устройств) РЛС «Неман»),

Колибаба Иван Иванович (участник создания аппаратуры радиотракта (передающих устройств) систем «А», А-35, А-35М),

Наследов Николай Дмитриевич (участник создания аппаратуры радиотракта (антенн) систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Поняев Владимир Павлович (участник создания аппаратуры видеотракта систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Сивцов Вадим Анатольевич (участник создания аппаратуры радиотракта (передающих устройств) РЛС «Неман»),

Скулкин Борис Иванович (участник создания аппаратуры радиотракта (антенн) систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Ушаков Олег Александрович (участник создания аппаратуры радиотракта (приемных устройств) систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Черняк Виктор Соломонович (участник создания аппаратуры радиотракта (приемных устройств) РЛС «Неман»),

Шафров Юрий Дмитриевич (участник создания аппаратуры видеотракта систем «А», А-35, А-35М, А-135),

Юпштейн Александр Львович (участник создания аппаратуры радиотракта (антенн) РЛС «Неман»).

Указанные здесь имена – это лишь небольшой отряд армии первопроходцев-разработчиков и испытателей систем ПСО и ПРО.

ПЕРВОПРОХОДЦЫ НИИ-2 МО

НИИ-2 МО являлся головной организацией в стране по оценке состояния и перспективам развития вооружения вероятных противников, сообразуясь с этим, разрабатывал исходные данные для наших систем вооружения. Разрабатывались проекты технических заданий (ТЗ) на создание комплексов, систем вооружения, их оперативного построения и боевого применения.

Институт был головной организацией по разработке боевых алгоритмов для СПРН. Наряду с управлениями, решающими задачи ПВО, были созданы управления ПРО во главе с Павлом Владимировичем Порожняковым и ПКО – Олегом Александровичем Чембровским, формировалось управление СПРН – с Евгением Сергеевичем Сиротининым.

В НИИ-2 МО работали выдающиеся ученые Владимир Федорович Иванов, Олег Петрович Сидоров, Сергей Иванович Гущин, Вадим Николаевич Журавлев, Юрий Иванович Любимов (позже – начальник управления ПКО).

В 60-х годах коллективом НИИ-2 МО совместно с организациями промышленности был выполнен большой объем целенаправленных исследований, теоретических обоснований, которые обусловили возможность развертывания системы ПРО А-35 согласно проекту.

В то время по тематике, связанной с созданием СПРН, энергично исследовались задачи интенсивного влияния авроральных помех на РПС, дислоцированных особенно в Заполярье и, в меньшей степени, – в Риге и разрабатывались меры, исключающие формирование головным узлом в Мурманске ложных тревог.

Значительный вклад в решение проблем, находящихся в русле указанной выше тематики, внесли сотрудники управления ПРО НИИ-2 МО: Ю. Абрамов, Г. Алексенцев, В. Алтухов, С. Амбарцумян, В. Апраксинский, В. Барышев, С. Башевский, В. Воинов, В. Гайский, Ю. Германов, В. Глуздовский, О. Горбадей, Н. Дроздов, В. Зверюго, В. Иванов, А. Ильин, Л. Ищенко, Н. Касьянов, В. Крайний, В. Крымов, В. Кутырев, А. Некрасов, М. Малевинский, О. Маркевич, Э. Минько, Г. Мовсесян, В. Одинцов, Е. Петрушеня, А. Покровский, П. Порожняков, А. Прахов, С. Пудков, А. Резников, Н. Сидоренко, К. Смолянский, Ю. Скоков, Ю. Скорик, В. Сурин, Ю. Чибисков, С. Шукурьян, А. Яроцкий и др.

В создание СПРН, а также в разработку других проблем большой вклад внесли сотрудники НИИ-2 МО: Н.А. Белецкий, Б.А. Бренер, Г.С. Горевой, С.И. Гущин, В.Н. Журавлев, Д.С. Канторов, А.Н. Катулев, Ю.И. Любимов, Л.С. Песков, Е.С. Сиротинин, Н.П. Сурков, О.А. Чембровский, Я.Т. Трегуб и многие другие.

ИМЕНА ТЕХ, КТО ВНЕС БОЛЬШОЙ НАУЧНЫЙ, КОНСТРУКТОРСКИЙ ИЛИ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ВКЛАД, НАПРАВЛЕННЫЙ НА РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ ПСО И ПРО

При рассмотрении конкретных задач создания систем ПСО и ПРО в большинстве случаев указаны имена тех, кто внес большой научный, конструкторский или технологический вклад, направленный на решение проблем (конечно список поименованных специалистов, к сожалению, далеко не полный).

Далее продолжим по возможности пополнять этот список.

Айтхожин Нариман Абенович – главный конструктор НИИ РП, с 1956 г. –участник создания РЛС ПРО.

Алебастров Валерий Алексеевич – занимал должность директора Николаевского филиала НИИДАР. Был главным конструктором ряда ОКР по ЗГ РЛ. В настоящее время главный конструктор АОО НПК НИИДАР.

Андрейчук Евгений Петрович – за время работы с 1959 г. в НИИРП участвовал в создании систем ПРО «А», А-35, А-135. С 1998 по 2002 гг. – главный конструктор системы А-135.

Архаров Михаил Александрович – участник создания РЛС типа «Дунай».

Асриев Николай Александрович – генерал-лейтенант в отставке, в 1965 г. –командир корпуса ПВО, в 1968 г. – начальник штаба Московского округа ПВО.

Байдуков Георгий Филиппович – остался верен авиации, на долгие годы пронес любовь к самолетам. Однако время поставит новые условия, и развитие современных средств противовоздушной обороны перейдет в одно из приоритетных направлений строительства Вооруженных Сил. И здесь опыт боевого офицера – летчика-испытателя, для которого освоение передовых технических разработок было делом жизни, оказался востребован в полной мере.

Так, в середине 50-х годов в интересах защиты воздушных границ в стране впервые сложилось общее направление – и в войсках, и в оборонной промышленности – по созданию новейшего вооружения ПВО.

Возглавили эти работы коллективы Конструкторского бюро (КБ-1) и 4-го Главного управления МО, объединившие усилия научной и технической базы для новых проектов.

В этот период были сформированы школы разработчиков и военных специалистов-заказчиков, которые определили облик будущих систем управляемого зенитного ракетного оружия.

Основателями этих школ и выступили генеральный конструктор КБ-1 Александр Андреевич Расплетин и генерал-полковник авиации Георгий Филиппович Байдуков.

И уже в 1955 г. на вооружение была принята уникальная ЗРС С-25, предназначавшаяся для обороны Москвы и промышленного района столицы от налетов авиации противника.

Тесное сотрудничество двух выдающихся людей – основоположника отечественного направления ЗРС ПВО, создателя комплексов С-25, С-75, С-125, С-200 академика А.А. Расплетина и руководителя 4 ГУМО Г.Ф. Байдукова – предопределило судьбу всей системы ПРО и ПВО страны.

Очевидна их заслуга в непревзойденных боевых характеристиках современных систем противоздушной обороны «Фаворит» и «Триумф».

Г.Ф. Байдуков – Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации. Г.Ф. Байдуков скончался 28.12.1994 г.

Барышполец Иван Ефимович (1916–1976) – генерал-лейтенант артиллерии. В 1950-е годы курировал строительство и ввод в эксплуатацию объектов системы ПВО г. Москвы С-25 и объектов системы А-35.

Батицкий Павел Федорович – Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза. В 1954–1965 гг. – командующий войсками Московского округа ПВО. В 1966–1978 гг. – главнокомандующий Войсками ПВО страны.

Батырь Геннадий Сергеевич (р. 1939 г.) – генерал-майор. В 1971 г. начальник отдела Государственного полигона Войск ПВО страны. С 1990 г. – начальник СНИИ.

Бурдаев Михаил Николаевич. С 1959 по 1967 г. работал в научно-исследовательском институте № 2 войск ПВО страны. В 1959–1961 гг. участвовал в разработке, летных испытаниях и приемке на вооружение двух перспективных авиационных комплексов перехвата.

С 1960 г. постоянно работает по космической тематике. Участвовал в разработке основ военно-космической доктрины и военно-технической политики в области космоса.

В 1967 г. был направлен в отряд космонавтов, готовился к полетам на орбитальных станциях «Салют», «Алмаз» и пилотируемых кораблях «Союз».

Является одним из авторов концепции подготовки космонавтов и астронавтов и проведению научных исследований и экспериментов на международной космической станции.

Бурлаков Юрий Григорьевич – ученый и конструктор в области системотехники и радиолокации. С 1968 г. – главный конструктор РЛС «Неман».

Бусленко Николай Пантелеймонович – полковник, с 1960 г. – заместитель начальника СНИИ по научной работе.

Бутко Гелиос Иванович – полковник. В 1967 г. – начальник отделения СНИИ, в 1985 г. начальник управления по проблемам ПВО.

Валиев Рафгат Ахтямович – генерал-майор в отставке, ученый в области разработки и испытаний активных средств поражения систем ПВО и ПРО.

Воскобойник Михаил Александрович – принимал непосредственное участие на всех этапах разработки и испытаний элементов и систем ПРО А-35 и А-135.

Вылегжанин Геннадий Александрович – генерал-майор, в 1977 г. – первый заместитель командующего отдельной армией ПРН.

Горелик Александр Леопольдович – полковник-инженер. Главный теоретик и разработчик систем распознавания космических объектов при решении задач СККП и ПКО.

Грицак Петр Климентьевич – зам. по НИИР начальника противоракетного полигона. Участник первого в мире поражения БР средствами ПРО.

Евстратов Федор Федорович – полковник, ученый и конструктор в области радиолокации, с 1979 г. – главный конструктор РЛС загоризонтной радиолокации.

Едемский Василий Александрович – генерал-лейтенант, с 1961 г. – главный инженер полигона Капустин Яр, с 1967 г. – заместитель командующего – главный инженер войск ПРО и ПКО Войск ПВО страны.

Ерохин Юрий Гаврилович – генерал-лейтенант, с 1971 г. – начальник научно-исследовательской части Государственного полигона Войск ПВО страны, с 1978 г. – начальник СНИИ.

Ефромеенко Яков Никанорович – генерал-майор авиации, с 1963 г. начальник авиации 12-й отдельной армии ПВО.

Зимин Георгий Васильевич – маршал авиации. Герой Советского Союза. С 1960 г. – первый заместитель главнокомандующего Войсками ПВО страны.

Зубов Владимир Иванович – академик АН СССР, родился в 1930 г. В 1957 г. его впервые приглашают участвовать в создании новейшей техники и технологии в ряде областей специального и оборонного назначения, например в проектировании, создании и эксплуатации систем самонаведения крылатых снарядов, в качестве штатного заместителя Генерального конструктора. В том же 1957 г. он участвует в разработке прецизионных систем контроля положения космических летательных аппаратов для системы «Протон». В 1960 году тридцатилетний Зубов, доктор физико-математических наук, назначается руководителем группы планирования оперативно-тактических действий ВМФ СССР на всех театрах возможных военно-морских действий с целью нейтрализации авианосных ударных соединений США.

В 1968 г. В.И. Зубову присуждена Государственная премия СССР, а в 1969 г. он избирается деканом факультета «Прикладной математики и процессов управления» ЛГУ. 28 октября 2000 г. виднейший советский, русский ученый Владимир Иванович 3убов скоропостижно скончался.

Иванцов Вячеслав Михайлович – ученый и конструктор в области радиолокации, с 1971 г. – главный конструктор РЛС «Дарьял» – первой РЛС с фазированной антенной решеткой.

Каменский Юрий Александрович – специалист в области систем поражения воздушно-космических целей.

Карцев Михаил Александрович – ученый и конструктор в области вычислительной техники. С 1969 г. – директор НИИ вычислительной техники, главный конструктор ЭВМ 5Э32, 5Э71, 5Э73, 5Э66, М-13.

Кислик Михаил Дмитриевич – полковник, с 1965 г. – заместитель начальника СНИИ по научно-исследовательской работе.

Ковтуненко Вячеслав Михайлович – ученый и конструктор в области баллистики, прочности и аэродинамики баллистических ракет, Генеральный конструктор НПО имени С.А. Лавочкина.

Колдунов Александр Иванович – главный маршал авиации, с 1975 г. – первый заместитель главнокомандующего, с 1978 г. – главнокомандующий Войсками ПВО страны – заместитель министра обороны.

Коломиец Михаил Маркович – генерал-лейтенант, с 1963 г. – начальник управления по созданию объектов ПКО.

Кондратьев Леонид Сергеевич – участник создания и испытаний систем «А», А-35.

Кубарев Александр Георгиевич – генерал-майор, с 1977 г. – начальник боевой подготовки управления командующего войсками ПРО и ПКО Войск ПВО страны.

Кузьминский Франц Александрович – ученый и конструктор в области загоризонтной радиолокации. Главный инженер Научно-исследовательского института дальней радиосвязи (НИИДАР) и главный конструктор РЛС загоризонтной радиолокации, с 1973 г. – директор НИИДАР.

Кулешов Павел Николаевич – маршал артиллерии, с 1965 г. – начальник Главного управления ракетного и артиллерийского вооружения (ГРАУ) МО СССР.

Курикша Александр Александрович – ученый в области радиолокации и радионавигации, с 1971 г. – начальник научно-исследовательского отделения в Межгосударственной корпорации «Вымпел».

Курланов Александр Дмитриевич – генерал-майор, с 1967 г. – начальник управления СНИИ, с 1982 г. председатель НТК ГУКОС.

Легасов Геннадий Сергеевич – генерал-лейтенант, с 1951 г. – начальник испытательной команды на Государственном полигоне Войск ПВО страны, с 1962 г. –председатель Научно-технического комитета Войск ПВО страны.

Леонов Леонид Васильевич – главный конструктор радиолокационных станций обнаружения, работающих в сантиметровом диапазоне волн.

Марков Владимир Иванович – генерал-лейтенант авиации, с 1968 г. –заместитель министра радиопромышленности СССР, с 1981 г. – директор НИИ дальней радиосвязи.

Мартынов Сергей Сергеевич – генерал-майор, с 1992 г. – командир дивизии предупреждения о ракетном нападении.

Минасян Михаил Гарегинович – специалист в области архитектуры систем ПРО и управления боевыми действиями системы. Руководитель коллектива разработчиков этих систем. Заместитель генерального конструктора по системе ПРО г. Москвы.

Михайлов Алексей Михайлович – генерал-лейтенант-инженер, с 1967 г. первый заместитель командующего войсками ПРО и ПКО Войск ПВО страны.

Михайлов Анатолий Константинович – полковник, с 1979 г. – главный инженер направления по средствам предупреждения в управлении войсками ПРО и ПКО Войск ПВО страны.

Мусатов Александр Николаевич, окончил Военную академию связи имени С.М. Буденного, работал в НИИ-108. С 1959 г. работал в НИИДАРе. Был главным конструктором РЛС дальнего обнаружения «Дунай-3У», «Дунай-3УП», «Дарьял-С», и «Волга».

Олифиров Федор Акимович – генерал-полковник в отставке, с 1956 г. начальник штаба 1-й армии ПВО особого назначении, с 1961 г. – командующий отдельной армией ПВО.

Панченко Виктор Павлович – генерал-майор, с 1977 г. – заместитель командующего отдельной армией ПРН, с 1977 г. – начальник управлении вооружения.

Пенчуков Иван Макарович – генерал-лейтенант, с 1957 г. – первый заместитель начальника Государственного полигона Войск ПВО страны. Первый начальник и создатель Специального Научно-исследовательского института (СНИИ) Министерства обороны.

Поляк Юлий Владимирович – ученый и конструктор в области прикладной радиотехники, с 1963 г. – главный конструктор РЛС «Днестр», «Днепр».

Пугачев В.С. – генерал, профессор ВВА им. Жуковского, консультант системно-теоретической лаборатории КБ-1 по вопросам динамики полета, управления ракетами и эффективности стрельбы, один из крупнейших ученых СССР в области теории случайных процессов.

Пупков Борис Дмитриевич – специалист по управляемым ракетам и эффективности их боевого применения. Руководил проектными подразделениями ракетного конструкторского бюро. Главный научный сотрудник. Доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской премии.

Перфильев Владимир Александрович – начальник испытательного отдела, затем начальник первого Управления противоракетного полигона. Внес большой вклад в организацию и проведение испытаний средств и систем ПРО на полигоне и боевых систем ПРО А-35 и А-35М.

Ребров Сергей Иванович – генеральный конструктор государственного научно-производственного предприятия «Исток». Внес крупный вклад в развитие важнейшего направления ВПК – СВЧ-электроники. СВЧ-приборами, разработанными под руководством С.И. Реброва оснащены ЗРС С-300П, С-300В. С.И. Ребров – активный участник развития базовой отрасли в современном военно-промышленном комплексе – электронной промышленности.

Родионов Николай Иванович – генерал-лейтенант, с 1980 г. – командующий отдельной армией предупреждения о ракетном нападении.

Рубаненко Юрий Васильевич – инженер-испытатель противоракетного полигона. Участвовал в испытаниях первых экспериментальных РЛС ПРО РЭ-1, РЭ-2, РТН, системы «А» и системы «Алдан». Участник первого в мире поражения БР, участник работы средств ПРО в условиях ядерного взрыва, участвовал в разработке, развертывании и испытаниях боевых систем ПРО г. Москвы А-35 и А-35М.

Рябиков Василий Михайлович – с 1951 г. начальник ТГУ (Спецкомитета № 3) по системам ПВО. С 1953 года заместитель министра среднего машиностроения. С марта 1954 года начальник главка Главспецмонтаж Минсредмаша. С мая 1955 г. председатель Специальной комиссии при Совете Министров СССР. С декабря 1957 г. – заместитель Председателя Совета Министров РСФСР. Позже работал первым заместителем председателя Госплана СССР.

Савин Виктор Андреевич – генерал-лейтенант, с 1967 г. – командир дивизии предупреждения о ракетном нападении, с 1981 г. – командир отдельного корпуса ПРО.

Сандригайло Сергей Андреевич – генерал-майор, с 1966 г. – начальник штаба управления по созданию объектов ПКО.

Семенихин Владимир Сергеевич – ученый в области автоматики и телемеханики. Академик АН СССР. С 1963 г. руководил научно-исследовательскими организациями.

Сиротинин Евгений Сергеевич – в 1955 году окончил Артиллерийскую радиотехническую академию имени Л.А. Говорова, с 1962 по 1988 год участвовал в разработке СПРН и других информационных систем военного назначения.

Смирнов Виктор Михайлович – генерал-лейтенант, с 1988 г. – командующий отдельной армией ПРН. С 1991 г. командующий войсками ракетно-космической обороны Войск ПВО страны.

Соколов Анатолий Васильевич – генерал-лейтенант, с 1991 г. – командующий отдельной армией ПРН.

Солодовников В.В., Дмитриев А.Н., Семенов В.В., Матвеев В.А. и другие сотрудники МВТУ им. Н.Э. Баумана принимали участие в разработках, проводимых головным НИИ войск ПВО и КБ-1 в интересах ПРО.

Стрельников Владимир Константинович – генерал-полковник, с 1967 г. –командир дивизии предупреждения о ракетном нападении (ПРН), с 1977 г. –командующий отдельной армией ПРН.

Судец Владимир Александрович – маршал авиации, в 1962–1966 гг. – главнокомандующий Войсками ПВО страны и заместитель министра обороны СССР.

Трошин Георгий Иванович – ветеран войск ПВО СССР, почетный радист СССР, полковник в отставке, доктор технических наук, профессор. Участвовал в создании экспериментальной системы «А», соратник Г.В. Кисунько.

Чембровский Олег Александрович – Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук, профессор, первый вице-президент Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского.

Им и его сотрудниками были сформированы концепции развития ПКО, ПРО и СККП, рассмотрены вопросы создания системы раннего предупреждения о старте баллистических ракет стратегического назначения и систем уничтожения спутников-разведчиков.

Разработаны алгоритмы дальнего наведения, обеспечивающие решение задач перехвата. Эти алгоритмы применялись и применяются и поныне в космических полетах, требующих стыковок. Работы над космическими системами раннего предупреждения о начале ракетно-ядерного удара показали эффективность таких средств, в том числе и пилотируемых специальных аппаратов, позволяющих существенно повысить эффективность будущих беспилотных средств ПКО.

Щеглов Афанасий Федорович – генерал армии, в 1966–1974 гг. – первый заместитель главнокомандующего Войсками ПВО страны.

Якунин Владимир Андреевич – участник создания систем С-25, «А», А-35, зам. главного конструктора РЛС «Неман».

ВУЗЫ, ВЫПУСКНИКИ КОТОРЫХ ВНЕСЛИ ВЫДАЮЩИЙСЯ ВКЛАД В СОЗДАНИЕ СИСТЕМ ПСО И ПРО

МВТУ им. Н.Э. Баумана окончили такие крупные ученые, конструкторы, организаторы производства, которые принимали участие в разработке современного оружия:

И.С. Брук (разработчик ЭВМ М-4 для РЛС ЦСО-П, член-корреспондент АН СССР);

И.А. Каранышев (МКБ «Факел», лауреат Ленинской премии, разработчик двигателей и двигательных установок);

П.М. Кириллов (главный конструктор НПО «Алмаз» им. академика А.А. Расплетина);

В.В. Коляскин (первый заместитель главного конструктора МКБ «Факел», принимал участие в проектировании, испытаниях и внедрении большинства ракет и противоракет МКБ «Факел», лауреат Ленинской и Государственной премий);

С.А. Лебедев (разработчик первой в СССР и Европе ЭВМ МЭСМ, БЭСМ, М-20, БЭСМ-4, М-40, М-50, 5Э 926, 5Э51, БЭСМ-6, АС-6, 5Э26, академик АН СССР, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственной премии);

Ц.Г. Литовченко (лауреат Ленинской премии, доктор технических наук, профессор, один из разработчиков Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН);

Н.В. Михайлов (директор головного института по ПРО НИИГП (1979–1987 гг.), президент МАК «Вымпел», заместитель секретаря СБ России, первый заместитель министра МО РФ, лауреат Государственных премий);

О.А. Морозов (заместитель главного инженера управления по испытаниям ракет, противоракет, наземного оборудования МАП);

В.Е. Епифанов (главный конструктор С-300В);

А.И. Савин (академик РАН, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской, трех Сталинских и государственных премий, руководитель работ по системам противокосмической обороны, космической системы обнаружения и целеуказания, системы раннего обнаружения стартов баллистических ракет и др.);

В.Г. Светлов (генеральный конструктор-руководитель МКБ «Факел» им. академика П.Д. Грушина, лауреат Государственных премий, принимал участие в создании всех ракет МКБ «Факел»);

А.Н. Сеземов (заместитель генерального конструктора ОАО «Горизонт»);

В.И. Соколов (руководитель служб заводских и полигонных систем ПРО «Алдан», «Азов», «Аргунь», «Молния» и др.) и др.

В разработках средств ПСО и ПРО участвовали выпускники Московского института инженеров связи, Московского станкоинструментального института, Московского горного института, Уральского индустриального института, Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского, Ленинградской академии связи им. С.М. Буденного, Ленинградского университета, Казанского химико-технологического института, Военной командной академии имени М.В. Фрунзе, Московского лесотехнического института, Рыбинского авиационного института, Военной командной академии ПВО, Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища ПВО, Московского института радиотехники, электроники и автоматики, Казанского университета, Харьковского политехнического института, Тульского политехнического института, Ленинградского военно-механического института, Ростовского высшего артиллерийского училища и др.

Приведем имена выпускников ВУЗов (как это сделано для МВТУ), которые внесли большой вклад в разработку конкретных систем ПВО и ПРО:

Московский энергетический институт: Р.Ф. Авраменко (система А-135 и др.), А.Г. Басистов (генеральный конструктор), Ю.Г. Бурлаков, В.С. Бурцев, М.М. Ганцевич, В.М. Жарковский, В.Д. Калмыков (министр), Л.С. Легезо, Ю.В. Рогачев, С.Д. Сапрыкин, Н.Ф. Шатский и др.;

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова: П.А. Айтхожин (система «А», А-35 и др.), Л.И. Горшков, М.А. Карцев, А.А. Кузьмин, П.Н. Куксенко, Ю.С. Саврасов, А.М. Скосырев и др.;

Московский авиационный институт: Е.П. Андрейчук, Б.В. Бункин (генеральный конструктор), А.А. Васильев, Ю.В. Воскобоев (главный конструктор А-135), В.А. Ермоленко, П.Ф. Зубец, Ю.А. Каменский, П.И. Камнев, В.Е. Слобода, В.К. Слока (главный конструктор МРЛС «Дон-2Н» системы ПРО А-135), А.Д. Надирадзе, Л.Г. Хватов, В.С. Чернов, В.А. Якунин и др.;

Артиллерийская академия им. Ф.Э. Дзержинского: И.Ф. Бабич, М.Л. Бородулин, Р.Б. Ванников, П.Н. Кулешов, Г.С. Легасов, М.И. Ненашев, Л.Н. Никоноров и др.;

Военная инженерная радиотехническая академия им. Л.А. Говорова (ВИРТА ПВО): В.Г. Баистов, Е.В. Гаврилин, В.С. Капитонов, А.Н. Кашулев, Н.В. Кисляков, А.М. Московский, Б.М. Пантелеев, А.В. Пронюшкин, Е.С. Сиротинин и др.;

Московский физико-технический институт: Л.В. Баскаков, А.В. Гореликов, Г.В. Давыдов, А.А. Курикша, А.А. Леманский, А.В. Меньшиков, В.П. Мисник, В.Г. Морозов, В.Г. Репин, В.Д. Шилин и др.;

Военно-воздушная инженерная академия им. А.Ф. Можайского: К.А. Власко-Власов, Г.М. Питалев, А.С. Шаракшанэ и др.;

Казанский авиационный институт им. А.Н. Туполева: Д.М. Гальперин, Р.Х. Раимов и др.;

Киевское высшее инженерное радиотехническое училище (КВИРТУ ПВО): Б.А. Головкин, А.А. Ефимов, А.М. Московский и др.;

Ленинградский электротехнический институт имени В.И. Ульянова-Ленина О.В.: Голубев – заместитель генерального конструктора системы «А» и др.), Н.Д. Омельченко – главный конструктор системы А-35М, А.А. Расплетин – (генеральный конструктор и др.;

Ленинградский политехнический институт: П.Д. Грушин – генеральный конструктор, С.П. Изотов и др.;

Киевский политехнический институт: Ф.П. Липсман, Л.В. Люльев, А.К. Нелопко, В.Н. Челомей и др.;

Военно-воздушная инженерная академия им. Н.Е. Жуковского: Г.М. Можаровский, С.Н. Миронов, В.И. Марков и др.

Выше говорилось о создании ПГУ, ВГУ и ТГУ, каждому из которых при необходимости подчинялись министерства, НИИ, КБ и заводы. Для достижения целей, поставленных перед каждым из них, требовалось решить огромной трудности научные, конструкторские и технологические проблемы.

Решение этих задач возглавили и внесли большой вклад выпускники ВУЗов:

Г.Н. Бабакин – Всесоюзный заочный институт связи;

Г.Ф. Байдуков (начальник 4-го главного управления МО) – Военная академия Генштаба;

А.Г. Басистов – Военно-воздушная академия;

А.И. Берг – Военно-морская академия;

С.Д. Дорохов – Военная академия им. М.В. Фрунзе;

А.М. Исаев – Московский горный институт;

Г.В. Кисунько – Ворошиловградский педагогический институт;

В.М. Ковтуненко – Ленинградский государственный университет;

А.Л. Минц – Донской государственный университет;

А.М. Московский – КВИРТУ, ВИРТА, Новосибирский государственный университет;

А.Н. Мусатов – Военная академия связи им. С.М. Буденного;

В.П. Сосульников – Военная академия связи им. С.М. Буденного;

Д.Ф. Устинов – Ленинградский военно-механический институт;

Ю.К. Цуков – Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище;

А.М. Корнуков – Военная командная академия ПВО им. Г.К. Жукова;

В.Д. Синельников – Военная академия связи им. С.М. Буденного;

А.И. Шокин – МВТУ им. Н.Э. Баумана;

И.Н. Картуков – МВТУ им. Н.Э. Баумана;

С.А. Лавочкин – МВТУ им. Н.Э. Баумана;

В.И. Марков – Военно-воздушная инженерная академия им. Н.Е. Жуковского.