Библиотека

Глава III. Боевые действия войск ПВО и ВВС Вьетнамской Народной Армии



ГЛАВА III. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ВОЙСК ПВО И ВВС ВЬЕТНАМСКОЙ НАРОДНОЙ АРМИИ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВОЙСК ПВО И ВВС ВНА И ИХ ДЕЙСТВИЙ ПО ОТРАЖЕНИЮ НАЛЕТОВ АМЕРИКАНСКОЙ АВИАЦИИ

Войска ПВО и ВВС являются видом Вооруженных Сил Вьетнамской Народной Армии. Организационно они состоят из дивизий ПВО, зенитных артиллерийских дивизий и отдельных частей ЗА, авиационных и радиотехнических частей, частей и подразделений специальных войск и тыла. Организационная структура войск ПВО и ВВС ВНА показана на схеме 10.

В состав Войск ПВО и ВВС входили: рода войск - ЗРВ, ЗА, ВВС и РТВ, специальные войска - части и подразделения разведки, связи, инженерных, химических войск и др., а также части, подразделения и учреждения тыла.

На вооружении частей и подразделений родов войск ПВО на декабрь 1972 г. находились, в основном, боевая техника и оружие советского и китайского производства. При этом зенитные ракетные войска были вооружены советскими зенитно-ракетными комплексами СА-75М, истребительная авиация - самолетами МиГ-21 и МиГ-17 советского производства и МиГ-19 китайского производства; на вооружении радиолокационных рот состояли РЛС: советские типа П-10, П-12, П-15, П-30, П-35, ПРВ-11, китайские типа 406, 513, 514, 843 и венгерские типа П-35; части зенитной артиллерии имели на вооружении зенитные пушки калибра 37, 57, 85 и 100-мм как советского, так и китайского производства.

Дивизия ПВО - тактическое соединение. Боевой состав ее зависел от роли и места в общей системе ПВО страны. Как правило, дивизия ПВО включала 1-3 зенитных ракетных полка и 1-3 зенитных артиллерийских полка. Части ИА и РТВ в состав дивизии не входили.

Истребительная авиация и радиотехнические войска организационно состояли из полков, являвшихся основной тактической частью данного рода войск. Полки непосредственно подчинялись (схема 10) командующим ВВС и РТВ (соответственно).

В течение весны и лета 1972 г. Войска ПВО и ВВС ВНА вели интенсивные боевые действия по отражению налетов американской авиации, которая начала с апреля наносить бомбовые удары по всем жизненно важным объектам Северного Вьетнама. В этот период активно и довольно эффективно использовалась истребительная авиация; она совершила около 800 боевых вылетов и провела до 200 воздушных боев, в ходе которых было сбито более 80 вражеских самолетов. Значительную роль сыграла зенитная артиллерия: она сбила около 150 самолетов противника. Основную роль в отражении налетов американской авиации, как и прежде, играли зенитные ракетные войска ВНА. К началу декабря они уничтожили около 350 самолетов противника, т. е. почти 60% общего числа самолетов, сбитых в небе ДРВ за 1972 г.

В ходе борьбы с американской авиацией в вышеуказанный период Войска ПВО и ВВС понесли значительные потери. Истребительная авиация потеряла около 50 самолетов и 15 летчиков. Стартовые позиции зенитных ракетных войск более 60 раз подвергались ударам бомб и ПРС типа "Шрайк", что приводило порой к одновременному выводу из строя до 50% зенитных ракетных комплексов. На стартовых и технических позициях противником было уничтожено около 200 зенитных ракет. По боевым порядкам РТВ ВНА было совершено 137 пусков ракет типа "Шрайк" и нанесено несколько десятков бомбовых ударов, в результате чего было повреждено более 10 РЛС различных типов.

В связи с потерями в боевой технике и подготовленном личном составе уровень боеспособности некоторых частей и подразделений зенитных ракетных войск и истребительной авиации несколько снизился.

Несмотря на наметившийся в конце года успех переговоров в Париже и прекращение в связи с этим бомбардировок объектов севернее 20-й параллели, руководство ВНА учитывало возможность массированного применения авиации США для ударов по основным объектам центра страны. Поэтому командование ПВО и ВВС использовало этот перерыв и предприняло ряд мер по снижению эффективности воздушных ударов. С этой целью оно провело ряд мероприятий по совершенствованию и усилению группировок ЗРВ, прикрывающих г.г. Ханой, Хайфон и другие объекты центральной части ДРВ; улучшило систему управления и материально-технического обеспечения войск, а также оборудование и маскировку командных пунктов, пунктов управления, позиций ЗРВ, зенитной артиллерии и радиотехнических войск; усовершенствовало способы рассредоточения истребителей на аэродромах и в укрытиях за пределами аэродромов.

Прикрытие столицы ДРВ г. Ханой осуществляла дивизия ПВО в составе трех зенитных ракетных и пяти зенитных артиллерийских полков. Эта группировка располагала девятью боеготовыми зенитными ракетными дивизионами и 12-15 зенитными артиллерийскими батареями и была самой мощной среди всех группировок войск ПВО. Основные усилия ЗРВ и ЗА группировки были сосредоточены на прикрытии северо-западного и западного направлений - наиболее вероятного для действий стратегической авиации противника. В целом группировка носила объектовый характер и прикрывала район г. Ханоя со всех направлений. Для усиления прикрытия столицы формировались новые зенитные ракетные полки, вооруженные ЗРК C-125. Однако к началу операции они не успели развернуться и в боевых действиях участия не принимали.

Город и порт Хайфон прикрывала дивизия ПВО в составе двух зенитных ракетных и одного зенитного артиллерийского полка. Она имела семь боеготовых зенитных ракетных дивизионов и пять зенитных батарей. Основные усилия группировки были сосредоточены на южном, юго-восточном и восточном направлениях.

В 4-й военной зоне (юг ДРВ) сохранялась значительная группировка войск, состоявшая из двух дивизий ПВО, которые имели четыре зенитных ракетных полка в составе 16 зрдн (из них 8 зрдн были небоеготовы из-за неисправности техники) и восемь зенитных артиллерийских полков (48 батарей). Эта группировка прикрывала коммуникации, ведущие в Южный Вьетнам, переправы, склады, материально-технические средства и места сосредоточения войск в провинциях Тхань-Хоа, Нге-Ан и Куанг-Бинь.

Для подготовки личного состава ЗРВ с начала декабря были организованы и регулярно проводились одно-двустепенные тренировки. На этих тренировках использовался опыт, полученный в ноябре в 4-й военной зоне, где, готовясь к проведению операции "Лайнбэкер-2", американцы отрабатывали нанесение ударов крупными силами стратегической авиации (иногда в налетах участвовало до 15-18 самолетов В-52). Одним из главных направлений тренировок была отработка сосредоточения огня двух-трех зенитных ракетных дивизионов по одной цели (отряд В-52) в сложной воздушной и помеховой обстановке при применении противником противорадиолокационных снарядов.

Истребительное прикрытие объектов в центральных районах ДРВ планировалось осуществлять всеми полками ИА с четырех аэродромов.

В истребительных авиационных полках был проведен тщательный отбор наиболее подготовленных летчиков. Их подготовка была организована и проводилась по специальной программе, в которой предусматривались воздушные бои с самолетами В-52 (имитировал самолет Ил-18), взлет с укороченных площадок с помощью ракетных пороховых ускорителей, посадка на необорудованные площадки и т. д.

В радиотехнических войсках отрабатывались вопросы более эффективного обеспечения ЗРВ, ИА и ЗА в условиях интенсивных радиопомех с помощью фланговых (опорных) рот.

Была уточнена схема радио- и проводной связи. Обеспечивалась прямая двусторонняя связь (в основном, по радио) между зрдн и ближайшими радиотехническими подразделениями РТВ.

Во всех частях родов войск были проведены регламентные работы различной периодичности, пополнены ЗИП и запасы материально-технических средств на позициях. В ЗРВ на всех СП зенитных ракетных дивизионов Ханойской и Хайфонской группировок было сосредоточено по одному боекомплекту ЗУР (шесть - на ПУ и шесть - на транспортно-заряжающих машинах).

В ЗРВ и РТВ были оборудованы дополнительные укрытия для личного состава, усилена защита кабин подручными средствами (бамбук, мешки с землей и т. д.). В ВВС проведено дополнительное рассредоточение истребителей на аэродромах и в укрытиях, расположенных в 15-20 км (а иногда и в 120 км) от аэродромов базирования.

Вместе с тем командование Войск ПВО и ВВС, хотя и располагало определенным временем для подготовки войск к отражению массированных налетов американской авиации, не смогло в полной мере реализовать все возможности имеющихся сил и средств ПВО и добиться их полной боеготовности. Так, по состоянию на 18 декабря было боеготовых всего 66% зенитных ракетных дивизионов и 38% боевых самолетов. К боевым действиям ночью было подготовлено всего 18 летчиков, из них на самолетах МиГ-21 - 13 и на самолетах МиГ-17 - 5.

В основу ведения боевых действий Войск ПВО и BBC по отражению налетов американской авиации были положены указания руководства ВНА: уничтожать силами ЗРВ в первую очередь стратегические бомбардировщики В-52, силами зенитной артиллерии - самолеты тактической и палубной авиации, истребительной авиации вести бои со стратегической, тактической и авианосной авиацией только дежурными силами.

17 декабря, т. е. за сутки до начала воздушной операции, командованию ВНА стало известно о ее проведении. В связи с этим Войска ПВО и ВВС ВНА были приведены в полную боевую готовность.

После приведения войск в полную боевую готовность все командующие дивизий ПВО, командиры частей и отдельных подразделений были вызваны на ЦКП, где командующий Войсками ПВО и ВВС лично объяснил сложившуюся обстановку и еще раз уточнил поставленные войскам боевые задачи. Командующему дивизии ПВО, прикрывающей Ханой, было приказано использовать ЗРВ только для уничтожения стратегических бомбардировщиков. Командующие остальных дивизий ПВО получили приказ уничтожать средствами ЗРВ все самолеты, находящиеся на выгодных для стрельбы параметрах, и, прежде всего, самолеты В-52. Командирам зрп, кроме того, было приказано ограничивать расход ракет.

Частям и подразделениям ЗА, входившим в состав дивизий ПВО, было приказано уничтожать пикирующие самолеты и низколетящие цели, особенно истребители-бомбардировщики F-111A, а также прикрывать позиции зрдн и аэродромы базирования истребительной авиации.

Командующий ВВС получил приказ дежурными силами ИА уничтожать главным образом стратегические бомбардировщики В-52.

На исходе дня 18 декабря командованию Войск ПВО и ВВС стало известно о движении авианосца "Саратога" в северную часть Тонкинского залива. В 18.30 подразделения РТВ, расположенные на границе с Лаосом, обнаружили первые самолеты F-111A на дальности 250 км и высоте 900 м, летящие к границе ДРВ. Через 15-18 мин были обнаружены группы самолетов F-4, входившие в состав первого массированного налета.

К 19.50 боевые действия по отражению массированных налетов американской авиации вели уже все рода Войск ПВО и ВВС. Отражая налеты, подразделения противовоздушной обороны страны за ночь провели 35 стрельб ЗУР, сотни стрельб ЗА и два вылета дежурных истребителей, в результате чего было сбито семь самолетов, в том числе три бомбардировщика В-52, и один истребитель F-111A. ЗРВ израсходовали 69 зенитных ракет.

Результаты боевых действий Войск ПВО и ВВС ВНА и народного ополчения при отражении ударов американской авиации в декабре 1972 г. приведены в табл. 8.

ТАБЛИЦА 8.

Из этой таблицы видно, что в боевых действиях Войск ПВО и ВВС ВНА по отражению массированных налетов авиации США основная тяжесть борьбы легла на зенитные ракетные войска. Достаточно сказать, что каждую ночь они проводили по 10-12 и более стрельб. За 12 дней, в течение которых длилась операция "Лайнбэкер-2", ЗРВ уничтожили 54 самолета (66%), в том числе 31 самолет В-52. Особенно эффективными их действия были вечером 26 декабря, когда после 36-часового рождественского перерыва американская авиация возобновила бомбардировки и 63 самолета В-52 нанесли одновременный удар по г.г. Ханой, Хайфон и Тхай-Нгуйен. ЗРВ провели в этом бою 27 стрельб и сбили семь В-52 и два F-4.

Вместе с тем следует отметить, что результативность боев ЗРВ с бомбардировщиками В-52 во многом определялась экономией ракет при проведении стрельб из-за низкой производительности технических дивизионов, не успевавших пополнять расход ракет в зенитных ракетных дивизионах, а также жесткой централизацией использования ЗУР.

Истребительная авиация ВНА за время операции совершила 31 самолето-вылет и провела 8 воздушных боев, сбив 7 (9% общего числа сбитых в период, операции) самолетов противника, в том числе два бомбардировщика В-52.

Для борьбы с бомбардировщиками В-52 самолеты МиГ-21 применялись одиночно. Бои с тактической авиацией велись, как правило, парой истребителей МиГ-21. Другие типы истребителей участия в боях не принимали.

Большую часть боевых вылетов летчики ВНА выполняли с грунтовых ВПП, имевших ограниченные размеры, и рулежных дорожек. Имели место случаи доставки самолетов МиГ-21 из укрытий с помощью вертолетов Ми-6. Делалось это скрытно, что позволяло действовать летчикам, как из засад.

Воздушные бои в небе Вьетнама еще раз подтвердили, что советские истребители МиГ-21 обладают высокими летно-техническими характеристиками и способны уничтожать современные самолеты противника.

Следует отметить высокий уровень боевой выучки вьетнамских летчиков, которые проявили мужество и героизм в условиях полного превосходства американской авиации в воздухе, а также высокий уровень их морально-психологической подготовки. Вьетнамские летчики всегда стремились к активным боевым действиям, несмотря на превосходящие силы американской авиации.

Значительную роль в борьбе с самолетами тактической и авианосной авиации, особенно с истребителями-бомбардировщиками F-111A, сыграли части зенитной артиллерии и подразделения ПВО народного ополчения. Они сбили 20 самолетов противника (25% общего числа уничтоженных в декабре самолетов противника), в том числе пять F-111А.

Комплекс мероприятий, проведенных командованием Войск ПВО и ВВС по инженерному оборудованию и маскировке аэродромов, позиций и командных пунктов, в основном обеспечил живучесть системы ПВО. Несмотря на господство в воздухе американской авиации, многочисленные удары по аэродромам и позициям средств ПВО, ни один истребитель не был уничтожен на земле, а удары по стартовым позициям зрдн, радиолокационным станциям и командным пунктам в ряде случаев оказывались недостаточно эффективными.

В делом, несмотря на господство в воздухе американской авиации и использование наиболее мощных и самых современных самолетов и оружия, Войска ПВО и ВВС ВНА и силы ПВО народного ополчения уничтожили 81 самолет противника, в том числе 34 В-52 и 5 F-111A, чем нанесли ощутимый урон воздушному противнику.

Значительные потери, нанесенные авиации США, стойкость, мужество, героизм личного состава Войск ПВО и ВВС, всего вьетнамского народа явились, одной из главных причин, которые заставили американцев отказаться от продолжения операции "Лайнбэкер-2".

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ ВОЙСКАМИ ПВО И ВВС

Общее руководство и управление боевыми действиями соединений и частей родов войск осуществляло командование Войск ПВО и ВВС с ЦКП.

Основные принципы управлений Войсками ПВО и ВВС вытекали из указаний ЦК ПТВ, сущность которых заключалась в необходимости достижения победы малыми силами над численно превосходящим врагом при сохранении своих сил.

Исходя из этих указаний, командование ВНА поставило перед Войсками ПВО и ВВС задачу - уничтожать главные силы американской авиации - стратегические бомбардировщики и истребители-бомбардировщики F-111A. Командующий войсками ПВО и ВВС конкретизировал эти задачи и определил основного противника для ЗРВ и ИА - стратегические бомбардировщики В-52, для ЗА - тактические истребители-бомбардировщики и палубные штурмовики.

Управление и руководство боевыми действиями Войск ПВО и ВВС строились на основе решения командующего Войсками ПВО и ВВС на отражение налетов авиации США, выработанного в соответствии с вышеизложенными задачами родов войск. В случае резких изменений обстановки уточнение принятого решения (изменение содержания боевой задачи, осуществление маневра силами и средствами для изменения группировки или восстановления ее боеспособности, использование резервов, уточнение вопросов организации взаимодействия между родами войск) командующий Войсками ПВО и ВВС осуществлял в ходе боевых действий на основании личных докладов начальника штаба Войск ПВО и ВВС, командующих родами войск и дивизий ПВО.

Центральный командный пункт, с которого осуществлялось общее руководство и управление Войсками ПВО и ВВС, состоял из зала боевого управления командующего Войсками ПВО и ВВС, командного пункта радиотехнических войск (КП РТВ), командного пункта военно-воздушных сил (КП ВВС) и узла связи. Все они имели автономное оборудование, обеспечивающее решение свойственных им задач.

На ЦКП имелось четыре боевых расчета, каждый в составе 170 человек (55 офицеров и 115 сержантов, солдат и служащих).

Боевой расчет возглавлял ответственный дежурный из числа заместителей командующего Войсками ПВО и ВВС. Расчет состоял из оперативного дежурного Войск ПВО и ВВС, оперативных дежурных ВВС и РТВ, дежурных по разведке, связи, тылу, политуправлению, техуправлению и направлениям.

Приведение войск в готовность № 1 осуществлялось по решению Генерального штаба ВНА. При внезапном появлении воздушного противника это право предоставлялось командующему, а при его отсутствии на ЦКП - ответственному дежурному Войск ПВО и ВВС и даже оперативному дежурному (с последующим докладом по команде).

Для повышения общей организации боевого управления войсками, строгой регламентации всей деятельности войск и боевых расчетов, а также в целях соблюдения режима секретности было установлено девять режимов работы, которые объявлялись оперативным дежурным Войск ПВО и ВВС. Содержание режимов определялось специально разработанной инструкцией, основные положения, которой сводились к следующему:

- режим № 1: привести войска в готовность № 1;

- режим № 2: привести войска в готовность № 2;

- режим № 3: доложить об обстановке за сутки и выдать информацию нижестоящим КП;

- режим № 4: проверить боевую готовность войск к ведению боя и о результатах доложить;

- режим № 5: (внутренний режим ЦКП) предназначался для ознакомления оперативного дежурного с обстановкой в ходе дежурства и объявлялся дважды в сутки - утром и вечером. Утром заслушивались доклады подчиненных, изучалась обстановка и отдавались распоряжения и приказы на день. Вечером подводились итоги боевого дежурства за день и ставились задачи на ночь;

- режим № 6: оперативному дежурному нижестоящего КП доложить о действиях своих частей и подразделений;

- режим № 7: произвести разбор боя и дать оценку выполнения поставленных боевых задач;

- режим № 8: произвести тренировку боевых расчетов КП;

- режим № 9: внутренний режим ЦКП, устанавливался в зависимости от обстановки, произвести запись данных в журналы.

Опыт применения указанных режимов работы боевых расчетов в условиях длительной воздушной войны (около 8 лет) с авиацией США показал их жизнеспособность и целесообразность - они исключали излишнюю и ненужную напряженность в работе руководящего состава всех степеней.

Боевыми действиями зенитных ракетных войск и зенитной артиллерии командующий Войсками ПВО и ВВС управлял путем постановки задач непосредственно командующим дивизий ПВО, боевыми действиями истребительной авиации ВВС и боевой работой радиотехнических войск - через командующих ВВС и РТВ соответственно.

Боевую задачу командирам зрп по уничтожению стратегических бомбардировщиков В-52 командующие дивизией ПВО ставили, как правило, на дальностях 70-75 км от КП зрп. Это обеспечивало командиру зрп необходимое работное время для принятия решения о целераспределении и для постановки задач каждому зрдн.

Боевыми действиями частей и подразделений дивизии ПВО управляли командующие и комиссары дивизий со своих КП.

Отмечались случаи, когда командующий дивизией ПВО ставил боевую задачу отдельным зенитным ракетным дивизионам непосредственно со своего КП, если была необходимость сосредоточить огонь нескольких зрдн различных зрп по одной воздушной цели.

Управление истребительной авиацией осуществлялось командующим Войсками ПВО и ВВС и командующим ВВС и строилось по схеме ЦКП-КП ВВС-КП иап-ПН. Каждый из этих органов управления решал свои, присущие ему задачи.

Управление боевыми действиями было строго централизованным. Решение на боевое применение ИА и конкретно на ведение воздушного боя принималось, как правило, командующим Войсками ПВО и ВВС. Оно заключалось в назначении наряда истребителей, аэродрома вылета, определении времени их ввода в бой и назначении пунктов наведения, которые должны осуществлять непосредственное наведение истребителей.

Командир иап, исходя из поставленной ему боевой задачи, определял время подъема своих истребителей, параметры перехвата назначенной цели. Таким образом, роль командиров полков сводилась фактически к руководству полетами, зачастую они выступали в качестве штурманов наведения, если полку ставилась задача непосредственного наведения истребителей. Ограничение роли и инициативы командиров полков в определенной степени отразилось на характере боевого использования истребительной авиации.

Наведение истребителей осуществлялось с ЦКП, КП иап, а также с пунктов наведения (ПН), которые размещались на расстояниях, не превышающих 40-50 км от основных и запасных аэродромов базирования авиации.

Методы боевого использования ИА значительно упрощали задачи боевых расчетов по наведению, так как в воздухе одновременно находилось не более одной пары истребителей.

Управление радиотехническими частями осуществлял командующий РТВ с КП РТВ.

Донесения о воздушной обстановке от ртп на КП РТВ поступали по радио в слуховом режиме и наносились на планшет общей воздушной обстановки. Обобщенные данные выдавались затем в систему централизованного оповещения.

Основным средством управления в радиотехнических войсках во всех звеньях была радиосвязь с использованием таблиц СУВ.

ОРГАНИЗАЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

На организацию взаимодействия между соединениями ПВО, между родами войск, а также войсками ПВО и народным ополчением в значительной мере влияла существующая организационно-штатная структура Войск ПВО и ВВС. Дивизия ПВО имела в своем составе только подразделения и части ЗРВ и ЗА.

Все командные пункты, кроме ЦКП, управляли боевыми действиями только однородных сил и средств. Объединенных КП в Войсках ПВО и ВВС не было. Даже КП дивизий ПВО не имели своих разведывательно-информационных центров и получали всю информацию по сети централизованного оповещения с ЦКП, при этом информация до войск доходила через 5-6 мин. Представителей от истребительных авиационных полков на КП соединений ПВО не было, ни один КП не был совмещен с КП ртп, ртб или рлр.

В связи с этим взаимодействие между соединениями ПВО было организовано только по линии выполнения совместных боевых задач при отражении налета воздушного противника, входящего в зону огня каждого соединения, и обмена информацией о своих действиях. Непосредственным организатором взаимодействия между дивизиями ПВО в районах г.г. Ханой и Хайфон был командующий Войсками ПВО и ВВС, а в 4-й военной зоне - один из командующих дивизией ПВО.

Наиболее благоприятными для организации взаимодействия были условия для зенитных ракетных войск и зенитной артиллерии. Это обуславливалось тем, что подразделения и части их входили в состав одного соединения и командующий дивизией ПВО являлся основным организатором взаимодействия между подразделениями и частями ЗА и ЗРВ (взаимодействия по времени, высотам и воздушным целям).

В зенитных ракетных группировках дивизий ПВО, прикрывающих г.г. Ханой и Хайфон, система огня была построена так, что в большинстве случаев зоны поражения 100-мм зенитных орудий перекрывали мертвые воронки зон поражения зенитных ракетных комплексов. Поэтому при полете цели к объекту первыми по времени вели огонь зенитные ракетные дивизионы, а вторыми - 100-мм зенитные батареи. Поскольку для ЗРВ основными целями были стратегические бомбардировщики В-52, то этим определялся характер взаимодействия с зенитной артиллерией по воздушным целям.

Верхняя граница зоны поражения батарей зенитной артиллерии, прикрывающих зрдн, являлась границей раздела областей зон действия зрдн и зенбатр. Как правило, зрдн прикрывала одна батарея 57 мм орудий, две - 37 мм и одна - 23 мм; командиры батарей оперативно подчинялись командиру зенитного ракетного дивизиона, который непосредственно организовывал взаимодействие.

Организация взаимодействия между ЗРВ, ЗА и истребительной авиацией по зонам была ярко выражена, так как в условиях сложной воздушной и помеховой обстановки и большого времени запаздывания информации (до 5-6 мин), слаборазвитой и легкоуязвимой системы связи такой вид взаимодействия был наиболее целесообразным и приемлемым.

Взаимодействие между ЗРВ, ЗА и ИА по времени, секторам и высотам по своей организации было значительно сложнее. Взаимодействие по времени между ЗРВ, ЗА и истребительной авиацией проводилось в случае выхода цели, атакуемой истребителями, в зону ЗРВ или ЗА. При таких обстоятельствах с ЦКП через командующего дивизией ПВО командиру зенитного ракетного или зенитного артиллерийского полка поступал запрет на ведение огня. Так было, например, 28 декабря, когда пара вьетнамских летчиков вела бой со звеном F-4 над северо-западной частью г. Ханой на высоте 5000 м, т. е. находились в боевой зоне ЗРВ и ЗА (100 мм батарей). Наибольшее применение такое взаимодействие находило при действиях истребителей по беспилотным самолетам-разведчикам.

Практически же в связи с незначительной активностью боевых действий истребителей организация их взаимодействия с ЗРВ и ЗА серьезных затруднений не вызывала.

Взаимодействие между ЗРВ, ЗА и истребительной авиацией по секторам и высотам практически не осуществлялось.

На организацию взаимодействия между ЗРВ и ЗА с истребительной авиацией сказывались большое время запаздывания данных оповещения о воздушном противнике, отсутствие в этой информации сведений о полетах своей авиации, а также отсутствие прямых связей между КП иап и КП д ПВО, КП зрп и КП зенап.

Безопасность своих истребителей при посадке на аэродромы базирования, которые находились в боевых зонах зенитных ракетных дивизионов и зенитных батарей, достигалась назначением определенной высоты и курса истребителей при подходе их к зоне ЗРВ или ЗА. При взлете истребитель был также обязан совершать определенный маневр для выхода из зоны ЗРВ или ЗА, после чего мог ложиться на заданный курс.

Взаимодействие между силами и средствами Войск ПВО и ВВС ВНА и силами народного ополчения было слабым. Большое число отрядов, состоящих из гражданских лиц (в том числе девушек, женщин, стариков), было вооружено карабинами, пулеметами (в том числе и крупнокалиберными) и даже зенитными пушками. В период налета авиации - от объявления тревоги и до отбоя - эти отряды практически не управлялись. Любой самолет, появляющийся в поле зрения, считался американским и по нему открывали огонь. Также слабо был отработан вопрос обеспечения безопасности летчиков, покинувших сбитый или поврежденный самолет. Все опускающиеся на парашютах летчики считались американскими, по ним велся интенсивный ружейно-пулеметный огонь.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ЗЕНИТНЫХ РАКЕТНЫХ ВОЙСК

Зенитные ракетные войска ПВО и ВВС ВНА к началу воздушной операции имели в своем составе 36 зенитных ракетных дивизионов, вооруженных комплексами СА-75М «Двина» трехкабинного варианта с ракетами В-750М (11Д) и станцией разведки и целеуказания П-12, и 9 технических дивизионов. Организационно они были сведены в 9 зенитных ракетных полков, которые входили в состав четырех дивизий ПВО.

Основные усилия зенитных ракетных войск были сосредоточены на прикрытии столицы ДРВ г. Ханой, расположенных в этом районе аэродромов Ной-Бай, Зеа-Лам, Кеп, железнодорожных узлов Донг-Ань и Иен-Вьен, порта и промышленного района г. Хайфон, а также переправ, дорожных коммуникаций, узлов дорог и сосредоточений войск в провинциях 4-й военной зоны (Тхань-Хоа и Нге-Ань).

Зенитные ракетные войска представляли собой три зенитных ракетных группировки: Ханойская, Хайфонская и 4-й военной зоны. Зенитные ракетные дивизионы в этих группировках занимали стартовые позиции, удаленные от прикрываемых объектов на 7–15 км. Интервалы между ними составляли для Ханойской группировки – 8–18 км, Хайфонской – 7–12 км и в 4-й военной зоне – 6–20 км.

По состоянию на 18 декабря из 36 зрдн боеготовых было 24, что составляло 66,6%. При этом боеготовность зрдн была в Ханойской и Хайфонской группировках – 75% и 86% соответственно и значительно ниже – в 4-й военной зоне – 50%. Группировка ЗРВ Ханойской и Хайфонской дивизий ПВО показана на схеме 11.

Общая характеристика боевых действий. За период воздушной операции в зону боевых действий зенитных ракетных войск (главным образом, в зоны Ханойской и Хайфонской группировок) входили более 1800 боевых самолетов различных типов, в том числе 390 самолетов В-52, около 1200 самолетов тактической и палубной авиации, до 70 самолетов типа F-111A и около 150 самолетов-разведчиков типа SR-71, 147J, RF-4C и RA-5C.

Общая картина боевых действий зенитных ракетных войск по отражению массированных налетов стратегической авиации показана в табл. 9, тактической и авианосной авиации – в табл. 10.

ТАБЛИЦА 9.


ТАБЛИЦА 10.

Как видно из приведенных таблиц, за этот период зенитные ракетные войска участвовали в отражении 25 массированных налетов и провели 181 стрельбу. В результате боев ими было уничтожено 54 самолета, в том числе 31 В-52, 13 F-4, 10 А-6 и А-7. По самолетам В-52 проведено 135 стрельб (74% общего числа стрельб), израсходовано 244 ракеты. Общая эффективность стрельб по самолетам В-52 в среднем за весь период составляет 0,23. Средний расход на один сбитый самолет составил 7,9 ракеты.

По самолетам тактической и палубной авиации проведено 46 стрельб (26% общего числа стрельб), израсходовано 77 ракет, сбито 23 самолета. Эффективность стрельб составила 0,5 при среднем расходе 3,3 на каждый сбитый самолет.

Из всех боев, которые провели зенитные ракетные войска, наиболее характерными являются два: бой зрдн Ханойской д ПВО 19 декабря (с 4.40 до 5.46) и бой зрдн этой же дивизии 26 декабря (с 22.15 до 23.24).

В первом из них в массированном налете участвовало 66 самолетов, в том числе 24 самолета В-52. Объектами ударов были аэродром Бат-Май и три района, расположенные в 10–12 км северо-западнее и западнее центра г. Ханой. Налет осуществлялся с северо-западного направления в полосе 20–25 км. Плотность налета ударных групп – 0,6 самолета в минуту.

В этом бою участвовало 9 боеготовых зенитных ракетных дивизионов Ханойской дивизии ПВО. Состав и боевая готовность ее ЗРВ к началу боевых действий показаны в табл. 11. Отражение налета иллюстрируется схемой 12.

ТАБЛИЦА 11.

На схеме показаны номера целей и маршруты полетов только обстрелянных самолетов В-52. Маршруты групп обеспечения не показаны.

Постановка задач дивизионам с КП зрп производилась по данным РТВ. Данные целеуказания передавались в системе координат «азимут–дальность» относительно КП зрп.

Пересчет координат целей производился в дивизионах. Для определения координат и параметров движения целей в сложной помеховой, обстановке на КП зрп применялся триангуляционный способ, для чего использовались данные 2–3 дивизионов. Отсчеты азимутов производились с темпом 10 с. Большое количество дивизионов, выдающих информацию, усложняло работу планшетистов и направленцев, и в конечном итоге приводило к увеличению ошибок в определении координат и параметров движения целей.

При уточнении типа цели на КП зрп использовали информацию КП дивизии ПВО, данные РТВ, доклады из зрдн и данные с постов визуального наблюдения.

После уточнения типа, координат и параметров движения целей подтверждалась боевая задача дивизионам, назначался расход ракет, а в некоторых случаях указывалась и дальность пуска.

Всего в этом бою зенитными ракетными войсками было проведено 19 стрельб, израсходовано 35 ракет и уничтожен только один самолет В-52.

К началу массированных налетов авиации США боевые расчеты КП дивизии, полков и дивизионов еще не имели достаточного опыта ведения боевых действий по отражению массированных налетов стратегической авиации в сложной воздушной и помеховой обстановке.

Неуверенно и нечетко работали операторы PC, допуская грубые ошибки в сопровождении целей. Неумело использовались активные и пассивные режимы работы СНР.

Около 70% пусков ракет проведено на дальностях от 32 до 40 км, когда сопровождение групповой цели в условиях помех было наиболее сложным. В результате этого не обеспечивалась достаточная точность наведения ракет.

При постановке задач полкам не были в полной мере учтены условия стрельбы и запас ракет на СП зрдн. Большинство дивизионов имело на СП только по 7–8 ракет, что ограничивало число стрельб и число ракет в стрельбах. Из 19 стрельб три было проведено одной ракетой, а остальные – двумя. Назначение числа ракет осуществлялось, как правило, с КП зрп, что сковывало инициативу стреляющих и приводило к снижению эффективности стрельб.

В начале боя командир дивизии ставил задачи на уничтожение целей одному зрп и только тогда, когда этот полк израсходовал более 60% запасов ракет, привлек к бою второй зрп.

В этом же бою допущены ошибки и в опознавании типа целей, в результате чего пять стрельб проведено при пуске ракет вне гарантированной зоны по самолетам тактической авиации, ошибочно принятым за группу самолетов В-52.

Более успешно вели боевые действия зенитные ракетные войска Ханойской дивизии ПВО по отражению массированного налета 26 декабря в период с 22.15 до 23.24 (схема 13).

В этом налете на объекты, находящиеся в зоне Ханойской группировки ПВО, участвовало более 80 самолетов, в том числе 36 самолетов В-52. Ударам подверглись районы аэропорта Зеа-Лам, железнодорожные станции Донг-Ань, Иен-Вьен на северной окраине Ханоя и районы, расположенные в 8–10 км южнее Ханоя. Налет стратегической авиации осуществлялся с трех направлений: с северо-запада полосой 10 км, с запада 15 км и с юго-востока 10 км. Продолжительность налета ударных групп – 24 мин, плотность – до 1,5 самолета в минуту.

К началу налета два дивизиона Хайфонской группировки ПВО (71 и 72 зрдн) были передислоцированы в район Ханоя и два зрдн были введены в строй. Таким образом, всего в составе Ханойской д ПВО было 13 боеготовых дивизионов (табл. 12).

ТАБЛИЦА 12.

Учитывая реальный запас ракет на СП зрдн, зенитные ракетные войска Ханойской группировки ПВО имели возможность уничтожить 6 самолетов, а с учетом перезаряжания ПУ – 8. Фактически в этом бою ЗРВ провели 24 стрельбы, израсходовали 45 ракет и уничтожили 6 самолетов В-52. Таким образом, огневые возможности группировки были реализованы на 75%. Усредненная эффективность стрельб составила 0,25, а средний расход ракет на один сбитый самолет снизился до 7,5. Такой успех был достигнут благодаря возросшей слаженности боевых расчетов КП всех степеней и повышению их боевого опыта.

Боевые расчеты КП зрп и зрдн действовали в этом бою более уверенно и решительно, тактически грамотно выбирали цели для обстрела, более полно использовали возможности СНР по обнаружению целей на фоне помех, умело сочетали работу СНР в пассивном и активном режимах. Пуск ракет производился на оптимальных дальностях. Так, 36 из 45 ракет были пущены на дальности 25–35 км. В пяти стрельбах, которые привели к поражению целей, дальность пуска ракет составляла 28–32 км.

Вместе с тем и в этом бою был допущен ряд ошибок. Так, два отряда самолетов В-52 были приняты за группы F-4 и оказались необстрелянными. Некоторые дивизионы провели только по одной стрельбе, хотя по условиям воздушной обстановки и запасу ракет на СП они могли провести не менее трех стрельб. По-прежнему нарушались правила при назначении расхода ракет на стрельбу. Например, из 24 стрельб в четырех было пущено по одной ракете, причем две из них – при стрельбе вдогон. Только в одной стрельбе было пущено три ракеты, а в остальных – по две.

Одной из характерных особенностей боевых действий зенитных ракетных войск в период отражения массированных налетов стратегической авиации были стрельбы с сосредоточением огня нескольких зрдн по одной цели (группе целей). Обобщенные данные по этим стрельбам приведены в табл. 13.

ТАБЛИЦА 13.

Из таблицы видно, что стрельбы с сосредоточением огня нескольких дивизионов имели достаточно высокую эффективность. В 23 стрельбах было сбито 13 самолетов В-52, израсходовано 98 ракет. Достигнутая при этом эффективность (0,56) почти в 2,5 раза выше общей эффективности всех стрельб по самолетам стратегической авиации, а средний расход ракет – несколько ниже среднестатистического. Стрельбы с сосредоточением огня более 3 зрдн по одной цели были безрезультатными из-за некачественного управления дивизионами.

Боевые позиции зрдн неоднократно подвергались ударам фугасными и шариковыми бомбами и противорадиолокационными снарядами «Шрайк». При этом только девять ударов (8 – фугасными и шариковыми бомбами и один – ПРС «Шрайк») были для противника результативными: временно выведены из строя шесть дивизионов, при этом повреждены и не подлежали восстановлению три антенны ПА-11 и ПА-12, одна кабина ПА, пять ДЭС-75, девять пусковых установок, пятнадцать ракет, один РПК, один тягач АТС-59, в трех дивизионах повреждены кабели.

Вывод из строя 73-го зрдн противорадиолокационным снарядом «Шрайк» произошел в результате грубого нарушения режима работы СНР: боевой расчет в течение 80 с проводил поиск и обнаружение целей в активном режиме работы СНР (с поднятым высоким напряжением). Подрывы ПРС «Шрайк» при ударах по другим зрдн произошли на удалениях 2–3 км от стартовых позиций.

Одним из условий достаточно высокой живучести зенитных ракетных дивизионов при ударах по ним противорадиолокационных снарядов «Шрайк» является строгое регламентирование времени работы СНР на излучение. Боевые расчеты включали высокое напряжение, как правило, на время не более 15–20 с. Кратковременная работа СНР в активном режиме приводила к срыву самонаведения ПРС. Для увеличения надежности обнаружения противорадиолокационных снарядов на экранах СНР сопровождение целей, выбранных для обстрела, осуществлялось методом PC. He исключено, что сложная помеховая обстановка, создаваемая при входе ударных групп В-52 в зону боевых действий ЗРВ, являлась также одной из причин, которая затрудняла самолетам тактической авиации осуществлять прицельные пуски ПРС.

СТРЕЛЬБЫ ПО САМОЛЕТАМ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ АВИАЦИИ

На результаты стрельб по самолетам стратегической авиации (схемы 14 и 15) в первых боях большое влияние оказала недостаточная выучка личного состава ЗРВ к ведению стрельб в очень сложной помеховой и воздушной обстановке. Опыт боевых действий, приобретенный в ходе борьбы с тактической и авианосной авиацией противника, а также со стратегической авиацией в 4-й военной зоне оказался недостаточен.


В первые два дня ЗРВ принимали участие в отражении пяти массированных налетов стратегической авиации. В этих боях эффективность стрельб была весьма низкой и составляла всего 0,09, а на каждый из четырех сбитых самолетов было израсходовано более 19 ракет.

По мере накопления боевого опыта и роста боевого мастерства личного состава зенитных ракетных войск ВНА росла и эффективность стрельб. Так, за последние 4 дня боевых действий средняя эффективность стрельб возросла до 0,27, а средний расход ракет на один сбитый самолет снизился до 6,6.

Анализируя общий характер и эффективность стрельб по самолетам стратегической авиации, следует отметить, что достигнутая эффективность стрельб подтверждает высокие боевые свойства зенитного ракетного комплекса СА-75М. Полное использование этих боевых качеств может быть обеспечено путем улучшения, прежде всего, подготовки личного состава к ведению боевых действий в сложной воздушной и помеховой обстановке, а также путем повышения качества подготовки материальной части ЗРК и ракет к бою.

Все стрельбы проведены в условиях применения авиацией США комбинированных помех (активных шумовых и пассивных). Из 135 стрельб по самолетам В-52 117 проведено методом ТТ, 10 – методом ПС, 4 стрельбы было осуществлено переходом с метода ТТ на ПС, и 4 – с метода ПС на ТТ (из-за потери отметки от цели на фоне помех). Сравнительная характеристика стрельб обоими методами наведения показана на диаграмме (схема 16).

Из диаграммы следует, что эффективность стрельб методом наведения ПС в 2,5 раза превышает эффективность стрельб методом наведения ТТ.

Из 135 стрельб только в 79 расчеты СНР включали высокое напряжение передатчиков, из них в 46 – на дальностях более 35–40 км, когда возможность обнаружения цели на фоне помех была практически исключена. В четырех стрельбах дальность обнаружения отметки от самолета В-52 на фоне АШП превышала 35 км, но наблюдаемость отметки была плохая, в последующем цели были потеряны и расчеты вынуждены были перейти с метода наведения ПС на ТТ.

Боевые расчеты зенитных ракетных дивизионов, опасаясь ударов противорадиолокационными снарядами «Шрайк», стремились вести стрельбы по самолетам В-52 без включения высокого напряжения передатчиков в течение всего цикла стрельбы. Это исключало всякую возможность обнаружения отметки от цели на фоне активных шумовых помех, а, следовательно, и перехода на эффективный метод наведения – ПС.

Анализ опыта проведенных боев показывает, что в условиях применения активных шумовых помех и противорадиолокационных снарядов «Шрайк» стрельбы по самолетам В-52 были наиболее успешными, если они проводились при умелом сочетании активного и пассивного режимов работы СНР. Особенности такой стрельбы заключаются в следующем (схема 17).

Оценка воздушной и помеховой обстановки проводилась по виду и характеру помех на экранах индикаторов без включения высокого напряжения передатчиков. Осуществление ложного пуска на дальности 40–45 км до цели позволяло уточнить тип цели, выбранной для обстрела. Включение передатчиков СНР перед пуском ракет (на 5–7 с) позволяет уточнить воздушную и помеховую обстановку и, что особенно важно, оценить наличие пассивных помех в предполагаемом районе встречи ракеты с целью. Пуск и наведение ракет на начальном участке методом ТТ при выключенных передатчиках СНР обеспечивают безопасность от поражения ПРС типа «Шрайк». Включение передатчиков на конечном участке наведения ракет (за 15–18 с до встречи ракеты с целью) позволяет в случае обнаружения отметки от цели на фоне помех осуществить переход с метода наведения ТТ на ПС и взять цель на сопровождение в режимах PC, AC и СС (в зависимости от наблюдаемости целевой пачки в помехах).

Применение метода сопровождения АС в трех стрельбах обеспечило уничтожение трех самолетов В-52, а из семи случаев сопровождения целей методом СС успешными оказались три стрельбы.

На эффективность стрельб по самолетам В-52 в условиях помех большое влияние оказывает выбор дальности пуска ракет. Зависимость эффективности стрельб от дальности пуска, полученная на основе анализа результатов декабрьских боев, показана на схеме 18.

Как видно из диаграммы, наиболее эффективными оказались стрельбы, дальность пуска которых равна 30–35 км. Тенденция к пуску ракет, особенно в первых стрельбах, на дальней границе зоны пуска привела к неоправданному снижению эффективности стрельб: например, из 37 стрельб методом наведения ТТ при дальности стрельб более 35 км только семь были эффективными.

Дальность до цели в условиях АШП определялась табличным способом (по известным значениям угла места и высоты цели). При этом высота ее определялась по данным РТВ, а угол места считывался со шкалы блока И-63. При таком способе ошибка в определении высоты в 1 км приводит, как показывают расчеты, к ошибке в определении дальности до цели в 2,5–3 км.

Стрельбы по самолетам В-52 были наиболее эффективными при Рц – 8-15 км. Так, эффективность стрельб при Рц – 8 км составляет 0,25, а при Рц менее 8 км – 0,2. Это объясняется тем, что при обстреле отряда самолетов В-52, летящих с параметром менее 8 км, полоса помехи разделяется на дальности менее 25 км, что создает более трудные условия сопровождения групповой цели. Кроме того, при малых параметрах меньше вероятность выделения отметки от цели на фоне помех (из-за большой плотности помех). При параметрах Рц менее 15 км снижается вероятность поражения цели.

Как уже отмечалось, стрельбы по самолетам В-52 проводились в условиях активных и пассивных помех. Пассивные помехи создавались на высотах 6–8 км. Учитывая это, пуск ракет осуществляли при способе подрыва боевой части в режиме РВ, а при подходе ракеты к цели на дальность 5–7 км переключатель способа подрыва боевой части ракет переводился в положение РВ – 11,5. В результате этого ракеты проходили через облако пассивных помех, не подрываясь. Такой метод подрыва боевой части оправдал себя и позволил, по существу, снизить эффективность пассивных помех, сбрасываемых самолетами групп обеспечения до начала налета самолетов В-52.

Более существенное влияние на срабатывание радиовзрывателя, по-видимому, оказывали пассивные помехи, которые ставили самолеты В-52 непосредственно в ходе налета. Так, по самолетам В-52 был осуществлен пуск 244 ракет. По докладам расчетов СНР подрыв 64 ракет привел к поражению 31 самолета В-52, 37 ракет самоликвидировались из-за больших ошибок наведения, остальные ракеты подорвались в районе цели, но не уничтожили обстреливаемые самолеты. Можно предполагать, что часть ракет подорвалась от пассивных помех, поставленных самолетами В-52.

Подрыв ракет от пассивных помех, создаваемых самолетами В-52, наиболее вероятен при стрельбах вдогон, а также при стрельбе навстречу, если в качестве обстреливаемой цели выбирается один из ведомых самолетов отряда, так как пачки пассивных помех сбрасываются в нижнюю полусферу ведущим самолетом. В частности, в шести стрельбах вдогон, в двух из которых наведение ракет осуществлялось методом ПС, не был уничтожен ни один самолет В-52. По докладам стреляющих, все ракеты в этих стрельбах подорвались в районе целей.

Следует отметить влияние числа ракет на эффективность стрельб. Наибольшее число стрельб (99 из 135, что составляет 75,5%) проведено двумя ракетами, при этом сбито 23 самолета В-52 (достигнутая эффективность стрельб – 0,23); одной ракетой проведена 31 стрельба, сбито 4 самолета (эффективность – 0,13); тремя ракетами проведено пять стрельб, сбито 4 самолета (эффективность – 0,8). Таким образом, наиболее эффективными являются стрельбы тремя ракетами. Назначение одной ракеты для уничтожения самолета В-52 даже в благоприятных условиях значительно снижает эффективность стрельбы.

Из изложенного выше следует, что, несмотря на сложные условия воздушной и помеховой обстановки, зенитные ракетные войска оказались способными нанести существенный ущерб стратегической авиации США. При отражении отдельных массированных налетов самолетов В-52 огонь зенитных ракетных войск в сочетании с огнем зенитной артиллерии, был настолько внушительным, что экипажи части самолетов В-52 уходили с боевого курса и, не выполнив задания, сбрасывали бомбовые грузы на рисовые поля.

ОСОБЕННОСТИ СТРЕЛЬБ ПО САМОЛЕТАМ ТАКТИЧЕСКОЙ И АВИАНОСНОЙ АВИАЦИИ

Уничтожение самолетов тактической и авианосной авиации возлагалось в основном на зенитную артиллерию. Зенитные ракетные войска, кроме Ханойской группировки, вели огонь по самолетам тактической и авианосной авиации только при отсутствии в зоне боевых действий самолетов В-52.

Обобщенные результаты стрельб по самолетам тактической и авианосной авиации показаны в табл. 14.

ТАБЛИЦА 14.

В этой таблице приведены значения основных показателей стрельб в зависимости от видов помех, вида маневра, способов подрыва боевой части, расхода ракет, методов наведения и высоты полета целей. Наибольшее число стрельб (более 76%) проведено в условиях различных видов помех. Эффективность стрельб в помехах составила 0,47. Такая сравнительно высокая эффективность стрельб в помехах объясняется тем, что стрельбы по самолетам тактической и авианосной авиации проводились выборочно и в благоприятных для стрельбы условиях, т. е. на фоне помех слабой или средней интенсивности и при отсутствии маневра целей. Так, по не маневрирующим целям проведено более 75% стрельб. Около 37% стрельб проведено одной ракетой и более 58% стрельб – двумя ракетами.

Из 46 стрельб, проведенных по самолетам тактической и авианосной авиации, 18 стрельб (что составляет 39%) проведено по целям, летящим на малых высотах (менее 1 км).

Как известно, маневр самолетов на этих высотах ограничен, эффективность применения ПРР – низкая; станции помех самолетов на малых высотах воздействуют на РСНА-75М боковыми лепестками диаграммы направленности и создают помехи слабой интенсивности. При стрельбе по таким целям методом К обеспечивалась достаточно высокая точность наведения ракет.

За период декабрьских боев вдогон проведено 11 стрельб, уничтожено 8 самолетов (эффективность стрельб – 0,72).

Высокая эффективность стрельб вдогон объясняется следующими причинами. После пролета позиции дивизиона, как правило, самолеты прекращали противоракетный маневр. Интенсивность помех резко уменьшалась. К тому же на больших курсовых углах полета самолетов исключалось и поражение ЗРК противорадиолокационными снарядами. Расчеты зрдн умело использовали эти слабые стороны средств РЭП и тактических приемов авиации для проведения стрельб вдогон.

При полете самолетов на высотах более 1 км условия стрельбы усложнялись. Здесь самолеты применяли противоракетный маневр курсом и высотой. Эффективность помех при полете самолетов на этих высотах была максимальной, а применение противорадиолокационных снарядов типа «Шрайк» – наиболее вероятным.

Для увеличения эффективности стрельбы в этих условиях расчеты использовали следующий тактический прием.

Боевая задача на уничтожение цели ставилась двум-трем дивизионам. Один из них на дальней границе зоны поражения (30–28 км) включал высокое напряжение, производил ложный пуск, после чего самолеты совершали маневр. Как только они оканчивали маневр, другой дивизион, в гарантированную зону пуска которого входила цель, производил стрельбу.

ОСОБЕННОСТИ БОЕВОЙ РАБОТЫ В СЛОЖНОЙ ПОМЕХОВОЙ ОБСТАНОВКЕ

Как было изложено выше, при проведении массированных налетов стратегической, тактической и авианосной авиации, а также при полете одиночных самолетов и мелких групп авиация США широко применяла различные виды активных и пассивных помех. Как уже отмечалось, почти все стрельбы проводились в помехах, в условиях, когда работа боевых расчетов зрдн имела ряд особенностей.

Активные шумовые помехи, создаваемые специальными самолетами РЭП типа ЕВ-66 в диапазоне частот РСНА-75М, перекрывали на экранах СНР сектор шириной от 3–4 до 6–7 градусов. Ширина сектора зависела от числа самолетов РЭП, находящихся в зоне барражирования, от дальности до постановщиков помех и положения органов регулировки усиления приемников СНР. На экранах индикаторов по плоскостям «угол» и «азимут» помехи наблюдались в виде одной–двух, а в некоторых случаях и трех полос (по числу постановщиков в зоне барражирования), ширина которых регулировалась операторами PC с помощью потенциометра РРУ и устанавливалась на уровне 3–4 град. Кроме того, наблюдалось несколько боковых полос шириной до 1,5 град. Помехи были слабой или средней интенсивности. Помехи сильной интенсивности наблюдались редко.

В качестве примера на рис. 6–9 показаны экраны оператора PC и офицера наведения при воздействии помех различной степени интенсивности, создаваемых самолетами ЕВ-66.

Характерной особенностью помех, создаваемых самолетами РЭП, являлось то, что угол места полосы помехи на экране индикатора плоскости «угол» оставался постоянным в течение всего времени барражирования постановщиков помех в зоне. Величина угла места обычно не превышала 3–4 град. Азимут постановщиков помех изменялся в секторе 30–40 град, скорость изменения азимута не превышала величины 0,05–0,1 град/с.

Эти особенности позволяли боевым расчетам КП зрдн определять ожидаемые направления налета ударных групп самолетов стратегической авиации и отличать полосы помех, создаваемые специальными самолетами РЭП, от полос помех, создаваемых самолетами стратегической и тактической авиации.

Постановщики помех ЕВ-66 создавали также активные шумовые помехи в диапазоне частот СРЦ П-12. Помехи были, как правило, прицельные по частоте. Из четырех частотных каналов СРЦ один–два были забиты помехами с меньшей интенсивностью. Это позволяло выбирать частотный канал, уровень помех в котором минимальный, и осуществлять в течение 1–2 мин проводку целей. По истечении этого времени выбранный частотный канал снова забивался помехами.

Наряду с постановкой помех с самолетов РЭП активные шумовые помехи в диапазоне частот РСНА-75М создавались также с кораблей ВМС из района Тонкинского залива. Характерной особенностью этих помех было следующее.

Азимут постановщика помех в течение всего времени наблюдения (около 30–40 мин) оставался постоянным. Интенсивность помех также не менялась. Ширина основной полосы помехи на экранах индикаторов СНР была 6–7 град, боковые полосы – 1,5–2 град. По экранам плоскостей «азимут» и «угол» слева направо со скоростью 8–10 град/с перемещалась вертикальная полоса шириной около 2°. Кроме того, на экранах «азимут» и «угол» на фоне основной и боковых полос наблюдались темные вертикальные метки, длительность которых, судя по их линейным размерам на экранах (3–3,5 км по дальности), составляла 10–12 мкс. На одной развертке дальности наблюдалось 3–5 таких меток, плавно перемещающихся по экранам с той же скоростью, что и темная вертикальная полоса. В некоторых случаях отмечалось хаотичное перемещение темных вертикальных меток по всему экрану.

Вид экранов индикаторов офицера наведения при воздействии помех с кораблей ВМС показан на рис. 10.

Отмечались случаи, когда на одном из экранов индикаторов дополнительно возникали отметки сигналов хаотических импульсных помех.

Самолеты тактической авиации (F-4, F-105) создавали активные шумовые помехи только в диапазоне частот каналов визирования цели ЗРК СА-75М. По ракетным каналам помехи применялись редко и в силу высокой энергетической помехозащищенности этих каналов к срыву наведения ракет не приводили.

На большой дальности от СП зрдн (до 50–60 км) самолеты тактической авиации совершали полет, как правило, в составе звеньев в боевых порядках «клин», «пеленг» или «колонна пар». Включение аппаратуры помех осуществлялось с дальности 70–90 км. Такая групповая цель, в которой каждый самолет является постановщиком помех, создавала на экранах индикаторов СНР основную полосу помехи шириной до 5–6 град и несколько боковых полос. Отметки от целей па фоне таких помех не наблюдались.

Вид помех от групповой цели (4F-4) показан на рис. 11.

В зоне огня ЗРВ групповые цели разделялись, действуя, в основном, парами и совершая противоракетный маневр на высотах 3–6 км. При этом на экранах индикаторов наблюдалось несколько полос помех, которые вследствие маневра целей непрерывно изменяли свое угловое положение, затрудняя идентификацию постановщиков помех и их сопровождение.

В некоторых случаях отметки от одиночных или мелких групп самолетов тактической авиации обнаруживались на фоне полос помех с дальности 10–15 км. Если параметр цели был более 10–12 км, то отметка ее обнаруживалась с дальности 18–20 км, но наблюдалась неустойчиво. Сопровождение целей в таких условиях возможно только в режиме PC.

Самолеты F-105, входящие в состав групп выявления и подавления средств ПВО, действовали в зоне ЗРВ в большинстве случаев без прикрытия помехами, чтобы обеспечить надежное обнаружение РЭС, работающих в активном режиме, и осуществить запуск противорадиолокационных снарядов типа «Шрайк». Включение аппаратуры помех осуществлялось этими самолетами, как правило, после обнаружения пуска ракет.

Полеты самолетов F-111A на малых высотах осуществлялись при выключенных передатчиках помех, чем обеспечивалась скрытность их подхода к объектам удара. Передатчики АШП включались только при обнаружении пуска ракет. Самолет совершал одновременно противоракетный маневр в горизонтальной плоскости. Отметки от самолета F-111A на фоне помех при параметре 8–10 км обнаруживались, что позволяло сопровождать цель в режиме PC как по угловым координатам, так и по дальности.

Авианосная авиация, действуя в зоне огня ЗРВ, создавала на экранах индикаторов СНР помеховую обстановку различной степени сложности: наиболее сложной она была при отражении массированных налетов. На экранах индикаторов СНР при этом наблюдались комбинированные помехи: полосы АШП, создаваемые специальными самолетами РЭП, пассивные помехи, создаваемые специальными постановщиками помех, и ответные импульсные помехи, создаваемые ударными самолетами и самолетами групп прикрытия и обеспечения. В результате на экранах операторов PC даже при масштабе 5 км наблюдалось одновременно до 30–40 отметок от реальных и ложных целей. Так как длительный поиск и обнаружение целей невозможны (из-за опасности поражения дивизиона ПРС типа «Шрайк»), то стрельбы в таких условиях, как правило, не проводились.

При действии авианосной авиации мелкими группами (2–4 самолета) создавались ОИП, уводящие по дальности и угловым координатам, и многократные ОИП.

В качестве примера па рис. 12 показан экран индикатора блока И-31 «угол» в момент наведения ракеты па самолет типа А-7. На рисунке хорошо наблюдаются две цели, прикрытые ОИП, уводящими по дальности (помеха типа «усы»). Сопровождение целей в условиях таких помех осуществлялось в режиме PC, так как при работе в режиме АС происходил срыв автосопровождения по дальности и угловым координатам.

На рис. 13 показаны экраны индикаторов блока И-31 «угол» при воздействии комбинированных помех: АШП, создаваемых специальным самолетом РЭП, и ОИП, создаваемых самолетом типа А-7. Многократные ОИП такого типа затрудняли выбор цели для обстрела, особенно когда в секторе сканирования находилось несколько постановщиков помех. Для выбора целевой отметки офицер наведения переключал передатчик с антенны на эквивалент на 2–3 с. После повторного выхода на антенну отметки от целей появлялись на экранах несколько раньше, чем отметки от помех. Наблюдаемые ложные отметки отличались от целевой пачки также своей формой, близкой к прямоугольной. На целевую пачку, кроме того, были наложены ОИП, уводящие по дальности или угловым координатам. Использование всех этих признаков способствовало повышению эффективности стрельб по самолетам авианосной авиации.

Наиболее сложная помеховая обстановка создавалась при массированных налетах стратегической авиации. Активные шумовые помехи с самолетов В-52, создаваемые в диапазоне частот РСНА-75М, обнаруживались с дальностей 180–200 км. На дальности 60–70 км до отряда самолетов В-52 на экранах индикаторов СНР наблюдались одна основная полоса помех и несколько боковых полос помех. Регулировками «РРУ» и «Яркость» операторы устанавливали ширину основной полосы на минимальном уровне – 3–3,5 град. При приближении самолетов В-52 к стартовой позиции зрдн основная полоса помехи с дальности 40–50 км начинала расширяться до 6–7 град, а затем разделялась на две-три отдельных полосы. В плоскости «азимут» основная полоса помехи разделялась, как правило, на три полосы шириной 3–3,5 град каждая. В плоскости «угол» основная полоса помехи или не разделялась вовсе, или разделялась на две полосы.

Дальность, с которой наблюдалось разделение полосы помехи в плоскости «в», зависела от курсового параметра отряда относительно СП зрдн (Рц) и характера построения отряда па боевом курсе. В большинстве случаев разделение полосы АШП в азимутальной плоскости наступало: при Рц менее 10 км – с дальности 30–35 км, а при Рц более 10 км – с дальности 25–30 км. В угломестной плоскости дальность начала разделения полосы АШП не превышала 25–30 км.

Экраны индикаторов блока И-32 «азимут» при сопровождении самолетов В-52 показаны на рис. 14–17.

При работе СНР на излучение в ряде случаев наблюдались отметки от самолетов В-52 на фоне помех. Возможность наблюдения отметок зависела от дальности и курсового параметра отряда самолетов В-52. При Рц более 8–10 км отметка от цели наблюдалась с дальности 25–30 км. Если же Рц менее 8 км, то дальность обнаружения самолета В-52 на фоне АШП не превышала 15–17 км.

Постановка активных шумовых помех с самолетов В-52 в диапазоне СРЦ П-12 начиналась с дальности более 200 км. При дальностях до постановщиков АШП более 100–120 км экраны ИКО и ВИКО СРЦ были забиты помехами в секторе 20–40 град. Помехи в этом секторе имели большую интенсивность, проводка целен была затруднена. Уровень интенсивности помех по боковым лепесткам был слабее. С приближением постановщиков помех сектор засветки экранов увеличивался и на дальностях менее 70–80 км становился равным 360°. Цели на фоне помех не наблюдались. Применение перестройки частоты позволяло в ряде случаев выбрать один из частотных каналов, интенсивность помех в котором была минимальной, и осуществлять проводку целен. По истечении 1–2 мин в выбранном частотном канале интенсивность помех возрастала до уровня, исключающего наблюдение отметок от цели.

Сложная помеховая обстановка, возникающая на экранах СНР и СРЦ при массированных налетах В-52, создавала ряд трудностей в работе боевых расчетов КП зрдн.

Во-первых, в секторе сканирования СНР находилось одновременно несколько целей – постановщиков АШП: специальные самолеты РЭП типа ЕВ-66, создающие помехи из зон барражирования; самолеты-постановщики АШП тактической авиации (F-4, F-105), входящие в состав групп обеспечения и прикрытия; ударные группы самолетов В-52. Вследствие этого па экранах СНР наблюдалось одновременно несколько полос помех, что затрудняло выбор целей для обстрела и идентификацию полос помех по азимутальным и угловым плоскостям.

Во-вторых, трудно было выбрать положение вертикальной метки в пределах полосы помехи при сопровождении групповой цели. Это связано с тем, что ширина полосы помехи, создаваемой групповой целью при приближении ее к позиции зрдн, не оставалась постоянной. При расширении полосы помехи до 5–6 и более градусов середина ее не соответствует направлению на какой-либо самолет в группе. Отсюда и возникает задача: выбрать такое положение вертикальной метки, при котором ошибка сопровождения по углам будет минимальной.

Чтобы выделить полосы помех от самолетов В-52 на фоне полос АШП от других постановщиков помех, боевые расчеты зрдн использовали целый ряд отличительных признаков. Эти признаки обусловлены как неодинаковым оснащением различных типов самолетов аппаратурой помех, так и различиями в построении боевых порядков самолетов стратегической и тактической авиации. Учитывались также различия в тактике постановки помех и нанесении ударов самолетами В-52.

Анализ этих факторов позволил установить следующие отличительные признаки помех, создаваемых самолетами В-52.

1.При массированном налете стратегической авиации активные шумовые помехи создавались одновременно всем типам РЭС ЗРВ, РТВ, а в большинстве случаев – и средствам радио- и радиорелейной связи.

2. Полосы помех от самолетов В-52 более стабильны по ширине, яркости и интенсивности, чем полосы помех от самолетов тактической авиации. Это объясняется тем, что самолеты В-52 выходили на объект удара по прямолинейному маршруту на постоянной высоте (9-12 км) и с постоянной скоростью (220–230 м/с). Самолеты же тактической авиации в зоне боевых действий ЗРВ, как правило, совершали противоракетный маневр. Поэтому полосы помех от них непрерывно изменялись по яркости, интенсивности и ширине; менялись и угловые расстояния между полосами помех.

3. Стабильность курса самолета В-52 при выходе на объект удара приводила к тому, что при сопровождении полос помех от этих самолетов по угловым координатам параметры (скорость изменения координат по углу и азимуту), отсчитываемые по шкалам сельсинов блоков И-65 и И-6З, изменялись плавно, без перемены знака и в небольших пределах (не более 0,2 град за сек в диапазоне дальностей 30–100 км). При сопровождении полос помех от самолетов тактической авиации значения (скорость изменения координат по углу и азимуту) изменялись неравномерно, в более широком диапазоне, а иногда и с изменением знака, что обусловливалось маневрированием самолетов.

4. Помехи от самолета В-52, в отличие от полос помех от самолетов тактической авиации, имели более глубокий остаток («хвостовик»), не подавленный схемой ВРУ. Это объясняется тем, что мощность помехи на входе приемников СНР по каналам визирования цели, создаваемая отрядом самолетов В-52, превышала мощность помех от тактических самолетов (особенно при параметре цели меньше 10 км).

5. Вследствие большой мощности передатчиков помех, устанавливаемых на самолетах В-52, действие схем АРУ и РРУ приемного тракта СНР ограничено из-за насыщения входных цепей. Ограничение действия схем АРУ и РРУ происходило чаще всего при значениях параметра цели меньшем или равном 8–10 км, когда передатчик помех воздействовал на СНР основным лепестком диаграммы направленности станции помех. По данным командования Войск ПВО и ВВС ВНА, максимум диаграммы направленности станции помех ALT-28 (в вертикальной плоскости) направлен под углом 20–25 град относительно продольной оси самолета В-52. Ширина диаграммы в вертикальной плоскости составляет 15 град по уровню половинной мощности. В соответствии с этими данными наибольшая эффективность помех обеспечивалась на дальностях 24–25 км при высоте полета – 10–12 км.

Все эти отличительные признаки помех с самолетов В-52 использовались расчетами зрдн для оценки воздушной обстановки и выбора целей для обстрела.

При наличии одновременно нескольких полос помех на экранах индикаторов офицера наведения идентификация целей осуществлялась следующим образом. Офицер поведения совмещал вертикальную метку по азимутальной плоскости с выбранной полосой помехи, замечая при этом длину «хвостовика» помехи. Затем, совмещая последовательно вертикальную метку с каждой из полос помех по азимутальной плоскости, следил за изменением длины «хвостовика» выбранной по угловой плоскости полосы помехи. Полоса помехи по азимутальной плоскости, при совмещении с которой вертикальной метки «хвостовик» увеличивался, и выбиралась для сопровождения.

Сопровождение полосы помехи от самолетов В-52 по угловым координатам операторы PC осуществляли следующим образом. На большой дальности оператор PC по азимуту сопровождал середину полосы помехи, ширина которой устанавливалась на уровне 3–3,5 град. При расширении полосы помехи оператор обращал внимание на знак параметра (скорость изменения азимута цели). Если она была больше 0, то оператор PC по азимуту удерживал вертикальную метку на 1,5 град от правого края расширяющейся полосы помехи. Если скорость изменения азимута цели была меньше 0, то вертикальная метка удерживалась ближе к левому краю полосы помехи также на 1,5 град. Это позволяло при разделении полосы помехи переходить на сопровождение головной цели в группе (правой, если скорость изменения азимута цели больше О, левой, если скорость изменения азимута цели меньше 0) плавно, без рывков, не внося больших переколебаний в контур управления ракетой.

Действия оператора PC по углу отличались от действий оператора PC по азимуту тем, что он при расширении полосы помехи удерживал вертикальную метку всегда ближе к правому краю полосы помехи на 1,5°, так как угол места головного самолета всегда больше, чем угол места ведомых. При разделении полосы помехи по угловой плоскости оператор всегда брал на сопровождение правую полосу, считая ее головной целью.

С дальности менее 60 км аппаратура помех самолета В-52 работала, как правило, в режиме импульсно-шумовой модуляции. При этом частота следования шумовых импульсов была кратна частоте сканирования и плавно изменялась в небольших пределах (плюс-минус 2–3 Гц). Вследствие этого при появлении полосы помехи от одиночного самолета создается эффект «вращения» яркостного центра полосы помехи вокруг вертикальной метки (в пределах всей ширины полосы помехи) с периодическим изменением частоты и направления «вращения». Боковые полосы при этом «плывут» по экрану то влево, то вправо.

Работа станции помех в таком режиме затрудняла операторам PC «угол» и «азимут» сопровождение постановщиков шумовых помех, так как визуальное определение середины полосы модулированной помехи осуществляется с большими ошибками. Для уменьшения угловых ошибок сопровождения операторы использовали остаток полосы помех, не подавленный схемой АРУ, совмещая вертикальную метку с наиболее глубокой частью его, что соответствует более точному направлению на сопровождаемую цель.

Изучение изложенного выше опыта работы наиболее подготовленных расчетов свидетельствует о том, что эффективность стрельб по самолетам В-52 во многом определяется способностью расчета быстро и всесторонне анализировать помеховую обстановку, на основании этого выбирать цели для обстрела, готовить исходные данные для стрельбы и выполнять все необходимые операции для ее успешного завершения.

Основу правильного всестороннего анализа помеховой обстановки составляет глубокое знание всеми лицами боевых расчетов КП всех степеней характеристик средств РЭП, состоящих на вооружении авиации противника, и тактики их применения в различных условиях боевой обстановки.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ

Военно-воздушные силы ВНА в своем составе имели четыре боевых истребительных авиационных полка, одни учебный истребительный и один военно-транспортный полк базировались на пяти аэродромах. Боевые истребительные авиационные полки, вооруженные самолетами МиГ-21, МиГ-19 и МиГ-17, были сосредоточены в центральных и северных провинциях ДРВ и базировались па аэродромах: Зеа-Лам, Ной-Бап, Ен-Бап и Кеп.

Базирование авиации ВНА и характеристика аэродромов по состоянию на 18.12.72 показаны на схеме 19.

В боевом составе ВВС ВНА насчитывалось 187 истребителей. Из них боеготовых было только 71 самолет, т. е. 38%. Из этого состава к боевым действиям могло быть привлечено 47 самолетов (31 МиГ-21 и 16 МиГ-17), что составляло 26% общего числа боевых самолетов.

Самолеты МиГ-19 китайского производства участия в боях не принимали.

Из 194 летчиков 75 (около 40%) было молодых.

Летный состав (из числа старослужащих) в основном был подготовлен к боевым действиям в составе пары и звена днем в простых и сложных условиях. Только 13 летчиков на самолетах МиГ-21 и 5 на МиГ-17 были подготовлены к одиночным действиям ночью в простых и сложных метеоусловиях.

Основные усилия истребительной авиации были сосредоточены на прикрытии столицы ДРВ – г. Ханой, порта в г. Хайфон, военных и промышленных объектов и коммуникаций, расположенных в центральных и северных провинциях ДРВ. Главной задачей ее было уничтожение самолетов В-52.

Несмотря на сложность обстановки в ДРВ в период проведения США воздушной операции, действия истребительной авиации носили ограниченный характер. В результате этого ее вклад в отражение налета американской авиации был незначительным.

Однако, даже действуя ограниченными силами, она вынуждала командование США привлекать значительные силы тактической авиации для прикрытия ударных групп, чем существенно ослабляла ударную мощь авиации противника при нанесении ударов по объектам ДРВ.

Всего за период боевых действий истребительная авиация совершила 31 самолетовылет, и том числе 27 на самолетах МиГ-21 и 4 па МиГ-17. Проведено 8 воздушных боев, в которых сбито 7 самолетов, в том числе 2 В-52, 4 F-4 и 1RA-5C, или 9% общего числа всех самолетов, уничтоженных средствами ПВО и ВВС. Свои потери – 3 самолета МиГ-21.

Учитывая численное превосходство американской авиации в воздухе и ведущийся ею непрерывный контроль воздушного пространства над ДРВ, командование ВВС ВНА при боевом применении авиации основной упор делало па внезапность. Скрытое сближение, стремительные атаки и немедленный выход из боя после пуска ракет – к этому сводилась тактика боя вьетнамских летчиков.

Боевые задачи авиацией выполнялись, главным образом, дежурными экипажами МиГ-21, находящимися в готовности № 2, днем и ночью со сроком вылета днем – 5–6 мин, ночью – 6–7 мин.

Рассмотрим некоторые из боев против стратегических бомбардировщиков В-52.

Первый боевой вылет на перехват В-52 был совершен на самолете МиГ-21 вечером 18 декабря. В 19.28 после взлета с аэродрома Ной-Бай курсом 220° па максимальном режиме работы двигателей летчик набрал высоту 5000 м, впереди себя справа на удалении 10–15 км обнаружил навигационные огни стратегического бомбардировщика В-52. Доложив об этом на ЦКП и получив приказ атаковать его, летчик включил форсаж, сбросил подвесные топливные баки и начал набирать высоту с одновременным разворотом вправо.

Выйдя на высоту 10000 м, он по команде с ЦКП (дальность до цели – 10 км) включил прицел РП-21 на излучение. Через 3–5 с после этого летчик заметил, что навигационные огни у самолета В-52 погасли, а экран прицела оказался полностью засвеченным активной шумовой помехой, на фоне которой цель не просматривалась. Летчик доложил о наличии помех и продолжал полет в направлении цели. Спустя некоторое время (30–40 с после включения РП-21 на излучение) он увидел вблизи себя разрывы шести ракет, после чего энергичным правым разворотом со снижением вышел из атаки.

При посадке на аэродром самолет попал в воронку от бомбы и потерпел аварию. Летчик остался невредим.

Основная причина неудачного боя – отсутствие тактической внезапности атаки из-за неграмотного сближения с целью и преждевременное включение радиолокационного прицела.

27 декабря в 22.02 с аэродрома Ен-Бай на перехват группы самолетов В-52 был поднят самолет МиГ-21. Погода: облачность – 10 баллов, высота нижнего края – 400 м, верхнего – 2000 м, видимость – 10 км.

Выполняя команды ЦКП, летчик курсом 200° на максимальном режиме работы двигателя набрал высоту 5000 м. По команде с ЦКП летчик сбросил подвесные топливные баки, включил форсаж и начал набирать высоту 10000 м.

Находясь на высоте 6000 м, он обнаружил выше себя слева самолет, идущий с навигационными огнями, и, наблюдая огни визуально, продолжал набор высоты левым paзворотом (крен 35–40°, скорость 1200 км/ч). Выйдя на высоту 10000 м и следуя курсом 70°, летчик продолжал сближение с целью при скорости истребителя 1300 км/ч и на дальности 2000–2500 м произвел прицеливание по коллиматорному прицелу и пуск двух ракет залпом (см. схему 20).

Обе ракеты попали в самолет В-52. Выход из атаки летчик выполнил полупереворотом, перейдя в горизонтальный полет па высоте 2500–3000 м, и благополучно произвел посадку на аэродром взлета.

Успех в воздушном бою был обеспечен тактически грамотным использованием маршрута при наведении и атаке, внезапностью с использованием демаскирующих признаков В-52 (навигационные огни) и точным выдерживанием параметров полета самолета при пуске ракет.

28 декабря с полевого аэродрома, расположенного в 12 км севернее аэродрома Тхо-Соп, в 21.28 на перехват В-52 был поднят истребитель МиГ-21. Погода: облачность – 5 баллов, нижний край – 800 м, верхний – 1200–1500 м, видимость – 10 км.

Наведение осуществлялось с ПН. До высоты 4000 м полет выполнялся па максимальном режиме работы двигателя, после чего последовала команда сбросить подвесные баки, включить форсаж и курсом 350° набрать высоту 10000 м.

На высоте около 7000 м летчик доложил на ПН о том, что он видит впереди себя по курсу самолет, идущий выше с включенными навигационными огнями. Предположительно с дальности 8–10 км на высоте 9000–9500 м истребитель МиГ-21 был обнаружен РЛС защиты хвоста бомбардировщика В-52, экипаж которого выключил бортовые навигационные огни, о чем летчик-истребитель доложил на ПН.

Это был последний доклад летчика. По обломкам самолетов В-52 и МиГ-21 установлено, что они столкнулись в воздухе. По данным вьетнамской стороны, истребитель МиГ-21 таранил бомбардировщик В-52.

Анализ воздушных боев вьетнамских истребителей со стратегическими бомбардировщиками В-52 показывает, что основной тактической единицей в ночном бою был одиночный самолет. Тактическая внезапность его атаки обеспечивалась применением ПКИ для прицеливания и пуска ракет.

Однако для завершения атаки необходимо было выходить в область возможного пуска ракет – заднюю полусферу бомбардировщика В-52, строго выдерживать параметры полета перед пуском (превышение скорости 300–400 км/ч, дальность пуска 1800–2000 м) и производить пуск ракет Р-ЗС залпом.

Одной из причин низкой результативности действий истребителей МиГ-21 по самолетам В-52 является невывод их на цели (шесть наведений из 10 были сорваны из-за сильных помех РЛС наведения).

Истребительная авиация использовалась также и для борьбы с самолетами тактической и разведывательной авиации. Таких вылетов было выполнено 11 (9 – на самолетах МиГ-21 и 2 – на МиГ-17). В результате воздушных боев истребителями МиГ-21 было уничтожено 5 американских самолетов: 4 F-4 «Фантом» и 1 RA-5C «Виджилент». Действия истребителей МиГ-17 безрезультатны.

В борьбе против тактической авиации основной тактической единицей была пара самолетов-истребителей. Так, из 11 вылетов 8 (73%) выполнено парами. При ведении воздушных боев летчики применяли скрытое сближение с противником, проведение стремительной атаки и немедленный выход из боя после пуска ракет. Ввиду численного превосходства противника в воздухе в затяжные воздушные бои летчики ВНА почти не вступали. Исключение составляет один случай (28 декабря), когда летчик, выполнив удачную атаку и не имея четкой информации о превосходстве сил противника, продолжал бой и был подбит самолетами F-4.

По терминологии вьетнамских летчиков, они наиболее широко использовали такие тактические приемы, как «глубокое проникновение», «одновременный удар», «непрерывное воздействие», «разрушение круга», «атаки при разделении противника», «атаки при применении противников маневра «ножницы» и т. д. Все воздушные бои проводились в условиях визуальной видимости, на малых дистанциях, основным оружием были ракеты.

Рассмотрим некоторые тактические приемы при действиях против тактической авиации. 23 декабря пара вьетнамских летчиков на самолетах МиГ-21 в воздушном бою со звеном F-4 использовала прием «атака при разделении противника».

Суть его заключалась в том, чтобы после выполнения атаки – выйти из боя и не дать противнику занять выгодное для атаки положение. Дело в том, что, находясь в положении атакуемых, звено F-4, как правило, делилось на две пары, из которых одна начинала производить боевой разворот вправо с набором высоты, а другая – нисходящую спираль влево.

Чтобы обеспечить себе успех, вьетнамская пapa или разделялась, или преследовала намеченную для атаки пару – все зависело от расстояния до звена (замыкающего самолета) F-4 в момент разделения его па пары. Если дистанция была менее 3000 м, вьетнамская пара делилась, и каждый из летчиков самостоятельно выполнял атаку «своей» пары. Если же дистанция была более 3000 м, вьетнамская пара продолжала совместную атаку по замыкающей паре F-4.

Во всех случаях боевым порядком пары был правый или левый пеленг. При наведении и поиске (по вьетнамской терминологии «пассивный режим») самолеты выполняли полет, соблюдая дистанцию 400–600 м, интервал 200–400 м и превышение ведомого над ведущим 50–100 м. В воздушном бою «активный режим» применялся более разомкнутый боевой порядок (дистанция и интервал увеличивались до 800–1000 м).

В некоторых случаях для улучшения обзора задней полусферы и защиты хвоста ведущего ведомый пары вьетнамских истребителей применял маневр «змейка». Он производился относительно курса ведущего с максимальным отклонением от него до 1000 м и разворотом на 45–50°, с углом крена до 60–65°.

22 декабря в 13.28 на перехват группы самолетов F-4, идущей со стороны Лаоса, с аэродрома Ной-Бай была поднята пара истребителей МиГ-21. Погода: облачность – 10 баллов, высота нижнего края – 400 м, верхнего – 1500 м, видимость – 8–10 км. Наведение осуществлялось с КП полка. Выполняя команду КП, пара курсом 220° осуществила набор высоты 8000 м (схема 21).

После выхода за облака ведущий пары по команде с КП начал разворот влево и сразу же слева под углом 90°, на дальности 6–8 км, обнаружил звено самолетов F-4, летящее на высоте 6000–8000 м. Он принял решение атаковать вторую пару F-4, дал команду ведомому сбросить подвесные топливные баки и включить форсаж.

Поскольку объектом атаки была выбрана крайняя левая пара, то ведущий перешел в более глубокий вираж (с 7–8 кратной перегрузкой). В этот момент ведомый потерял ведущего. В момент перехода его в обратный крен самолет был сбит. Летчик катапультировался и благополучно приземлился.

Как выяснилось при разборе воздушного боя, за первым звеном на этой же высоте шло второе звено самолетов F-4, которое и атаковало пару истребителей МиТ-21. Ведущий при выполнении атаки по ведомому F-4 второй пары первого звена был атакован ведущей парой F-4 второго звена, которая выпустила по нему шесть ракет. Все ракеты прошли мимо.

Видя численное превосходство противника, и имея ограниченный запас топлива, ведущий на предельном режиме по перегрузке со снижением вышел из боя. На высоте 30–50 м он оторвался от самолетов противника и благополучно с остатком топлива 250–300 л приземлился на аэродроме взлета. Самолет же ведомого летчика был сбит ведомой парой второго звена F-4.

Причины потерн ведомым ведущего: слабая групповая слетанность в составе пары и неграмотные действия ведомого после потери им ведущего; тактически неправильный выбор объекта атаки; отсутствие четкого наведения с КП иап.

23 декабря в 13.41 на перехват группы самолетов F-4, летящей на высоте 7000–8000 м со стороны Лаоса, с аэродрома Ной-Бай была поднята пара МиГ-21. Погода: облачность – 10 баллов, высота нижнего края – 400 м, верхнего – 1200 м, видимость 6–8 км. Наведение осуществлялось с КП иап (схема 22).

После взлета и набора высоты 300 м пара под облаками совершала полет курсам 160°, затем через 1,5 мин после взлета по команде с КП легла на курс 260° и начала набор установленной высоты на максимальных режимах работы двигателей. На высоте 4000 м ведущий обнаружил справа под углом 56–60° звено самолетов, летящих в строю «клин» на высоте 7000–8000 м.

Он принял решение атаковать ведомую пару F-4. Сбросив подвесные топливные баки и включив форсаж, пара правым разворотом и с набором высоты начала сближение с самолетами противника.

Когда пара самолетов МиГ-21 вышла в заднюю полусферу звена F-4 (на расстоянии около 10 км), последние обнаружили ее и, сбросив подвесные топливные баки и, включив форсаж, пытались уйти.

Однако пара МиГ-21, обладая преимуществом в скорости, быстро сокращала дистанцию. Не сумев оторваться, звено F-4 разделилось на пары. Ведущая начала выполнять маневр боевым разворотом вправо, ведомая – нисходящую спираль влево.

Ведущий летчик самолета МиГ-21 принял решение – атаковать обоими истребителями ведомую пару F-4. На дальности 1500–1800 м он произвел пуск одной ракеты Р-ЗС по ведомому самолету F-4 и сбил его.

Ведомый летчик самолета МиГ-21, находясь в левом пеленге (с дистанции 2500–3000 м) тоже произвел пуск ракеты по ведущему пары F-4. Но, поскольку пуск был произведен на вираже при 3–4 кратной перегрузке, ракета прошла мимо цели.

Истребители МиГ-21 энергичным маневром со снижением вышли из боя и благополучно приземлились на аэродроме посадки.

Таким образом, правильное построение воздушного маневра, внезапность атаки способствовали уничтожению самолета F-4. Неудача второго пуска объясняется тем, что он был произведен с большой дальности и на перегрузке, превышающей максимально допустимую.

27 декабря в 13.34 на перехват группы самолетов F-4, идущей со стороны Лаоса, с аэродрома Ной-Бай была поднята пара истребителей МиГ-21. Погода: облачность – 6–7 баллов, нижний край – 500 м, верхний – 1500 м, видимость – 10 км. Наведение осуществлялось с КП иап.

После взлета пара курсом 80° набрала высоту 300 м. В районе аэродрома Кеп по указанию с КП высота была увеличена до 5000 м. После уточнения высоты оказалось, что команда, принятая ведущим, была понята ошибочно. Требовалось увеличить высоту лишь на 500 м.

В момент снижения на установленную высоту, после прохода нижней кромки облаков и выполнения разворота вправо, ведомый пары обнаружил справа от себя па дистанции 3 км пару самолетов F-4.

Доложив ведущему о цели и получив разрешение на атаку, он пустил первую ракету Р-ЗС с дальности 1800–2000 м при скорости 900–950 км/ч и при высоте полета 200 м над рельефом местности. Ракета ушла в землю. Увеличив скорость до 1000–1200 км/ч и сократив дистанцию до 1300 м, он пустил вторую ракету, которая попала в цель. Ведущий пары F-4 был сбит, летчик катапультировался.

Первая неудачная атака свидетельствует о спешке и несоблюдении параметров полета перед пуском ракеты. Неправильно принятая и выполненная летчиком команда о наборе высоты говорит о слабом контроле за полетом своих истребителей со стороны КП иап, что могло бы в условиях сложной воздушной обстановки и численного превосходства авиации противника привести к их потере.

27 декабря в 14.07 с аэродрома Ной-Бай на перехват группы F-4 был поднят один самолет МиГ-21. Погода: облачность – 6–7 баллов, нижний край – 500 м, верхний – 1200 м, видимость – 8–10 км. Управление и наведение осуществлялась с ЦКП.

До северной окраины г. Ханой летчик летел на высоте 150–200 м над рельефом местности, зачем по команде включил форсаж, сбросил подвесной топливный бак, набрал установленную высоту (3500 м) и лег на курс 195°. Следуя этим курсом, впереди себя на дистанции 8–10 км и несколько выше, летчик обнаружил звено самолетов F-4, летевших в боевом порядке «клин».

Используя превосходство в скорости, он сократил дистанцию до ведущего второй пары до 1500–2000 м и произвел пуск ракеты Р-ЗС (цель была выбрана правильно, так как ведомый F-4 совершал маневр «ножницы»). Ракета попала в цель, самолет F-4 был сбит, летчик катапультировался.

Выключив форсаж, летчик МиГ-21 полупереворотом вышел из боя, возвратился на аэродром и произвел посадку.

Тактически грамотное построение маневра при атаке, скрытое сближение с целью и точное соблюдение заданных параметров полета самолета при пуске ракеты обеспечили успешное завершение этого воздушного боя.

28 декабря в 11.17 для перехвата группы самолетов F-4, летящих со стороны Лаоса в направлении г. Ханой, с аэродрома Ной-Бай была поднята пара истребителей МиГ-21. Погода: облачность – 7–8 баллов, нижний край – 800 м, верхний – 1800 м, видимость – 8–10 км. Наведение осуществлялось с КП иап.

После взлета и набора высоты 300 м пара выполнила разворот и легла на курс в направлении г. Ханой. Через 2 мин 30 с полета с КП полка поступила команда сбросить топливные баки, включить форсаж и набрать высоту 5000 м.

Ведомый производил полет «змейкой» относительно курса ведущего, т. е. постоянно изменял пеленг. Находясь в левом пеленге относительно ведущего, он обнаружил справа и несколько выше на удалении 8 км звено самолетов F-4 и с разрешения ведущего атаковал его.

В этот момент ведущий обнаружил еще одно звено F-4, идущее тем же курсом и на той же высоте, что и первое. Для прикрытия своего ведомого ведущий энергичными маневрами в горизонтальной и вертикальной плоскостях пытался связать боем это звено. Затем с остатком топлива в 1000 л вышел из боя и произвел посадку па аэродроме взлета.

По докладам бойцов народного ополчения, личного состава ЗА, ЗРВ и РТВ удалось установить, что ведомый летчик в воздушном бою сбил один F-4 и один RA-5C, при этом и сам был сбит, катапультировался, но приземлился мертвым. Установить подробности боя не удалось, так как ведущий сам вел бой и не мог наблюдать за действиями ведомого.

Необходимо отметить, что в данном воздушном бою тактическая внезапность, грамотное построение маневра в сочетании с мужеством и отвагой позволили вьетнамским летчикам парой самолетов МиГ-21 вести воздушный бой с восьмеркой самолетов F-4 и добиться в нем успеха.

К недостаткам проведенных воздушных боев как против стратегических бомбардировщиков, так и тактической авиации следует отнести нарушение летчиками боевого порядка пары, взаимного прикрытия и потере бдительности. Перехваты самолетов на дальних подступах к прикрываемым объектам не осуществлялись.

Кроме того, недостаточно полно использовалось установленное на самолетах вооружение. Увлекаясь атакой, летчик не всегда соблюдал условия пуска ракет Р-ЗС (не соблюдалась дистанция, допускались большие скорости сближения, перегрузки), что обычно приводило к неудачам.

Такое эффективное оружие самолета МиГ-21 для стрельбы с малых дистанций, как пушка ГШ-23, практически не применялось. Летчики были слабо обучены стрельбе из пушек, а потому не верили в эффективность пушечного огня.

В целом же следует отметить высокий уровень морально-психологической подготовки вьетнамских летчиков. Случаев преднамеренного уклонения от боя с самолетами противника в условиях полного превосходства американской авиации в воздухе не отмечалось.

Истребительная авиация ВВС ВНА сыграла определенную роль по отражению налетов авиации США в проводимой ими операции. Смелыми и решительными действиями она нанесла ей некоторые потери и вынудила командование США постоянно выделять значительную часть своей авиации для боевого обеспечения ударных групп.

Наведение истребителей на самолеты противника в зависимости от направления их полета и места нахождения над территорией ДРВ) осуществлялось с ЦКП (КП ВВС), КП иап или ПН, во всех случаях со штурманского планшета. При постановке задач конкретная цель не указывалась.

Истребители выводились в район вероятного появления американских самолетов, дальнейший поиск осуществлялся летчиком самостоятельно (визуально). При обнаружении цели летчик решение на воздушный бой принимал самостоятельно.

Имея ограниченный обзор и не располагая достоверной информацией о воздушной обстановке в районе боевых действий, летчики, как правило, атаковали первые обнаруженные самолеты противника, т. е. зачастую наносили удары по второстепенным целям.

Для повышения эффективности наведения истребителей на воздушные цели днем в условиях постановки противником сильных помех РЭС, но при хорошей видимости использовались посты визуального наблюдения, которые имели радиостанции для связи с самолетами. Боевым расчетом поста в этом случае руководил летчик или опытный штурман.

Летный состав хорошо знал месторасположение постов наблюдения, и, в случае, когда истребитель находился в районе поста, летчик устанавливал с ним радиосвязь и действовал по его указанию.

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ РАДИОТЕХНИЧЕСКИХ ВОЙСК

Радиотехнические войска накануне операции в своем боевом составе имели четыре полка и один отдельный радиотехнический батальон.

На вооружении радиотехнических подразделений находилось 109 радиолокационных станций (советских – 80, китайских – 28 и венгерских – 1).

Радиолокационные роты, как правило, имели РЛС различных диапазонов волн: 42% радиолокационных рот имели РЛС трех диапазонов волн, 47% двух и 11% одного диапазона.

Группировка РТВ по состоянию на 18.12.72 показана на схеме 23.

Нижняя граница сплошного радиолокационного поля группировки: над Тонкинским заливом – 400–500 м, вдоль вьетнамо-китайской границы – 1000 м, вдоль вьетнамо–лаосской границы – 3000 м. Верхняя граница радиолокационного поля составляла 22000–25000 м.

Для радиотехнических войск были установлены две степени боевой готовности: готовность № 1 и готовность № 2.

При отсутствии американских самолетов в зоне обнаружения войска находились в готовности № 2. При этом боевое дежурство на КП всех степеней осуществлялось сокращенными боевыми расчетами. Порядок привлечения радиолокационных рот к боевому дежурству определялся заранее в соответствии с графиком. В дежурных ротах для ведения радиолокационной разведки использовалась одна из радиолокационных станции метрового или дециметрового диапазона волн.

При обнаружении самолетов противника радиотехнические войска переводились в готовность № 1. Время перехода из готовности № 2 в готовность № 1 обычно не превышало 2 мин. При готовности № 1 включение дополнительного числа РЛС в ротах осуществлялось по команде с КП ртп.

Оповещение войск осуществлялось как централизованно, так и децентрализованно.

При централизованном оповещении вся радиолокационная информация о самолетах противника и полетах своих истребителей непосредственно от рот через КП ртп передавалась на КП РТВ (ЦКП), который обрабатывал ее и централизованно выдавал на оповещение войск ПВО и ВВС.

Такая жесткая централизация оповещения приводила к тому, что данные на КП ЗРВ, ЗА и ИА поступали с большим запаздыванием (до 5–6 мин). Для сокращения времени запаздывания радиолокационная информация передавалась методом «транзит», по которому данные от одной специально назначенной (опорной) роты, минуя КП радиотехнического полка, шли непосредственно на КП РТВ (ЦКП).

Это уменьшало общее время передачи данных на КП ЗРВ, ЗА и ИА ПВО до 2–3 мин. При массированных налетах самолетов В-52 в целях сокращения объема передаваемой информации данные о полетах самолетов обеспечивающих групп на оповещение не выдавались. Данные о высоте передавались с большой дискретностью, так как высота их полета практически не менялась.

Некоторое сокращение времени запаздывания достигалось также тем, что обязанности двух лиц расчета (телеграфиста и планшетиста) выполнял один человек.

Наиболее эффективным способом сокращения времени прохождения радиолокационной информации была ее децентрализованная передача от радиолокационных рот па КП дивизионов, батарей ЗА, иап, органов управления формированиями народного ополчения. При этом время передачи радиолокационной информации сокращалось до 30 с.

Для улучшения общей организации сбора информации, сокращения времени се прохождения до ЦКП (КП РТВ), исключения параллелизма в получении данных о противнике в условиях сложной воздушной обстановки в каждом полку назначались две-три опорные роты. В случае потери цели или выхода ее из зоны обнаружения РЛС опорной роты использовались данные других рот, дополнявшие информацию о действиях американской авиации.

При назначении рот в качестве опорных учитывался ряд факторов: расположение позиции роты на флангах предполагаемых направлений полета самолетов В-52, разнодиапазонность радиолокационного вооружения, слаженность расчетов РЛС и ПУ.

Для каждой радиолокационной роты устанавливались варианты боевой работы, которыми предусматривались конкретные задачи, секторы ответственности, режимы работы и порядок использования РЛС в зависимости от высоты полета целей, части и подразделения для децентрализованного оповещения.

Боевые расчеты пунктов управления радиолокационных рот в основном успешно решали поставленные перед ними боевые задачи по своевременному обнаружению, проводке воздушных целей, обработке и выдаче радиолокационной информации частям ЗРВ, ИА и ЗА.

В состав полного боевого расчета ПУ роты метрового диапазона входили: командир роты, два планшетиста, считывающий, записывающий, радиотелеграфист командной радиосети, радиотелеграфист по передаче донесений.

В состав полного боевого расчета ПУ роты сантиметрового диапазона, на котором, как правило, развертывался ПН ИА, дополнительно входили: один планшетист и один радиотелеграфист сети оповещения (он же планшетист общей воздушной обстановки).

Командир роты получал боевую задачу на начало поиска воздушного противника от командира полка (по командной радиосети), затем лично по телефону ставил эту задачу начальникам РЛС.

При обнаружении воздушной цели оператор ИКО РЛС по телефону в системе координат «азимут–дальность» выдавал данные планшетисту, который наносил их на планшет роты.

Считывающий переводил координаты цели из системы «азимут– дальность» в координаты общей сетки ПВО и выдавал их записывающему. Полученные от него данные радиотелеграфист передавал на КП ртп, а в некоторых случаях – и на КП РТВ (ЦКП).

При развертывании ПН ИА на ПУ роты сантиметрового диапазона устанавливался также планшет общей воздушной обстановки (ПОВО), данные на который наносились радиотелеграфистом сети оповещения (он же планшетист). Эти данные использовались штурманом наведения для штурманских расчетов.

ОСОБЕННОСТИ БОЕВОЙ РАБОТЫ ПО САМОЛЕТАМ В-52 В УСЛОВИЯХ ПОМЕХ

Рассмотрим особенности боевого использования РЛС различных типов для обнаружения и проводки самолетов В-52 – постановщиков активных шумовых помех.

Возможности РЛС П-35 по обнаружению стратегических бомбардировщиков в шумовых помехах во многом зависели от курса цели. Так, если ракурс цели был больше 45°, а помех от других самолетов не было, то дальность обнаружения самолетов В-52 на высоте 10–12 км составляла 280–330 км.

При ракурсе меньше 45° дальность обнаружения значительно уменьшалась, так как РЛС находилась в диаграмме направленности передатчиков помех бомбардировщиков В-52, ширина которой в горизонтальной плоскости по уровню половинной мощности составляла около 90°.

Эффективность воздействия активных шумовых помех, создаваемых отрядом самолетов В-52, на РЛС П-35 показана в табл. 16.

Вид экрана индикатора РЛС П-35 при одновременном воздействии шумовых и пассивных помех приведен на рис. 18.

Большой диапазон частот станции позволял расчету РЛС П-35 в ряде случаев найти один–два канала, наименее подверженных влиянию шумовых помех. Наилучшие результаты достигались, как правило, при использовании пятого канала, а не первого, как это рекомендовалось инструкцией по боевой работе РТВ ВНА. Приемники, забитые помехами, выключались, чтобы не создавать на экранах дополнительного засвета.

Некоторый эффект давало и изменение положения антенны по углу места.

При проводке самолетов В-52 в условиях активных шумовых помех режимы МАРУ и ДИФ оказались совершенно неэффективными, а аппаратура Ф-ЗА, хотя и уменьшала засвет от шумовых помех, но не улучшало отношения сигнала к шуму, а значит, и условий проводки целей.

Более эффективным было использование регулировки усиления сигнала. Отсутствие автоматической регулировки на станции вынуждало операторов регулировать сигнал вручную, причем делать это приходилось крайне осторожно.

Высотомер ПРВ-11 использовался для уточнения характеристик постановщиков шумовых помех, обнаруженных на экранах РЛС метрового диапазона. Большой энергетический потенциал высотомера, значительно меньший (по сравнению с РЛС П-35) уровень боковых лепестков и более высокая разрешающая способность по углу места позволяли расчету ПРВ-11 обнаруживать самолеты В-52 на дальности до 300–340 км.

В случае если отметка от цели не обнаруживалась в помехах, то, определяя азимут и угол места самолета В-52 – постановщика помех, при известной высоте его полета можно было грубо (с точностью 5–10%) определять и дальность до него. Высокая разрешающая способность ПРВ-11 по углу места позволяла осуществлять селекцию помех и уменьшать их суммарную мощность. Это же качество определяло и меньшую зависимость дальности обнаружения от курса цели.

В условиях массированных налетов стратегической авиации высотомеры широко использовались и для проводки цели с выдачей всех трех координат: азимута, дальности и высоты. С этой целью использовался режим быстрого качания антенн высотомера (28—30 качаний в минуту). Для определения всех трех координат цели оператору было достаточно сделать одно-два качания антенной.

Как и на РЛС П-35, для улучшения наблюдаемости целей на фоне помех операторы ПРВ-11 широко использовали регулировку усиления. При работе в пассивных помехах использовался когерентный режим.

РЛС П-12 использовалась как первичная станция обнаружения самолетов В-52.

Эффективность воздействия активных шумовых помех, создаваемых отрядом самолетов В-52, показана в табл. 17.

Вид активной шумовой помехи от отряда самолетов В-52 на экране РЛС П-12 приведен на рис. 19.

В отличие от РЛС П-35 и ПРВ-11 ракурс стратегического бомбардировщика относительно этой станции не оказывал существенного влияния на дальность его обнаружения. Это обстоятельство, очевидно, объясняется широкой диаграммой направленности антенн передатчиков помех В-52 в метровом диапазоне волн.

Дальность обнаружения в большей степени зависела от углового расстояния между отрядами самолетов В-52: при малой величине углового расстояния сектор помех от одного отряда сливался с сектором помех другого отряда, что снижало дальность обнаружения. Кроме того, дальность обнаружения цели на фоне помех зависела и от рабочей частоты П-12.

Это объясняется тем, что спектр помех был неравномерным и при использовании органов перестройки можно было найти канал с меньшей интенсивностью помехи. Право первичной смены частот на РЛС сначала предоставлялось командиру роты, а в дальнейшем – и начальнику РЛС. В среднем дальность обнаружения стратегических бомбардировщиков–постановщиков помех составляла 150–170 км.

Величина сектора помехи, ее интенсивность и характер изменения отметок от помех на экранах индикаторов позволяли в ряде случаев определить тип постановщика помех.

При проводке самолетов В-52 в условиях постановки активных шумовых помех расчет П-12 широко использовал систему ШАРУ и изменение угла места антенны.

Режим «Угол места» при ручной пеленгации позволял уменьшить уровень помехи от наиболее интенсивного источника помех, что способствовало проводке целей, находящихся под другими углами места. В ряде случаев гониометры выключались, так как при некоторых положениях антенны это позволяло добиться лучшей наблюдаемости отметок от цели на фоне помех.

Для проводки самолетов, находящихся на больших углах места, диаграмма направленности антенны поднималась. Благодаря этому уменьшался уровень помех от постановщиков, находящихся на малых углах, и увеличивалась возможность проводки воздушных целей, находящихся под большими углами места.

Аппаратура СДЦ, установленная на РЛС П-12 позволяла осуществлять проводку стратегических бомбардировщиков в условиях пассивных помех и отражений от местных предметов. Вследствие малых плотностей пассивных помех в метровом диапазоне волн включение системы СДЦ позволяло довольно легко подавлять эти помехи. В этом случае расчет использовал режимы СПЦ + ПНП. Режим компенсации ветра расчеты не использовали, так как уровень компенсации пассивных помех был хорошим и без этого режима.

ОСОБЕННОСТИ БОЕВОЙ РАБОТЫ ПО НИЗКОЛЕТЯЩИМ ЦЕЛЯМ

Наиболее трудными и сложными задачами в работе РТВ были обнаружение и проводка маловысотных целей, особенно в условиях исключительно сложного, гористого рельефа местности, когда ближняя зона обнаружения на экранах индикаторов РЛС забивалась отражениями от местных предметов. На радиолокационных станциях, не имеющих СДЦ, цели, летящие на высотах ниже 300 м, фактически не наблюдались.

Применение РЛС П-15 с АМУ-15, ПРВ-11 с СДЦ, тщательная настройка аппаратуры, изучение «розы» местных предметов и специальные тренировки операторов – все эти факторы использовались для обнаружения и проводки маловысотных целей.

Широко применялась система постов визуального наблюдения. На каждую роту поступали данные, как правило, от трех визуальных постов, один из которых располагался вблизи позиции роты, а два других – на удалении 20–30 км от нее. Данные постов визуального наблюдения использовались для обнаружения маловысотных и маневрирующих целей, для определения момента пуска самонаводящихся снарядов, числа, типов, а также боевых порядков самолетов.

В зависимости от направления полета маловысотных целей боевые расчеты РЛС П-15 с АМУ-15 применяли: режим накопления – при полетах целей со старены моря, режим К или «стробирование местных предметов» – при их полетах со стороны гор. При поиске цели основным режимом газирования антенн был режим Ф-2, при проводке ее – режим Ф-1, который через 2–3 оборота антенн переключался на Ф-2, что повышало вероятность обнаружения новых целей, летящих на малых высотах.

Проводка целей в условиях пассивных помех или в зоне местных предметов Соевым расчетом РЛС П-15 осуществлялась в режиме К или «стробирование местных предметов» и давала хорошие результаты. Как и на РЛС П-12, на этой станции боевой расчет регулировку «Компенсация ветра» не проводил.

Для обнаружения низколетящих целей использовался также и высотомер ПРВ-11, работающий в режиме кругового обзора на автономный индикатор в масштабе 100–150 км. Oн обеспечивал селекцию целей на высотах менее 1000–2500 м и сравнительно большую дальность обнаружения.

Обычно использовались следующие режимы работы высотомера: скорость вращения антенны – 4 об/мин, запуск – внешний от П-35, угол наклона – плюс 20°, аппаратура СДЦ – в рабочем или выключенном состоянии в зависимости от наличия или отсутствия местных предметов.

Все сказанное выше о работе РЛС по маловысотным целям относится в основном к обнаружению и проводке целей на высотах 300–600 м над рельефом местности. Обнаружение же и проводка целей типа F-111A, летящих на высотах менее 300 м, были крайне затруднены или просто невозможны. Дальность обнаружения в большинстве случаев была настолько мала, что даже при децентрализованном оповещении батареи ЗА не успевали своевременно открыть огонь по самолету F-111A.

ЗАЩИТА РЛС ОТ ПРОТИВОРАДИОЛОКАЦИОННЫХ СНАРЯДОВ

Боевая работа расчетов РЛС осуществлялась в условиях применения самолетами противника противорадиолокационных снарядов (ПРС). С целью снижения возможности поражения техники и личного состава применялся ряд методов защиты от ударов противорадиолокационными снарядами.

На РЛС специально выделялись операторы для выделения отметок на ВИКО от самонаводящихся снарядов в радиусе до 100 км.

Постоянно включенными были только РЛС метрового или дециметрового диапазона волн. После обнаружения ими целей разрешалось включать РЛС сантиметрового диапазона волн.

В ряде случаев использовались данные о пуске самонаводящихся снарядов от постов визуального наблюдения.

Для защиты РЛС П-35 применялся режим «Мерцание», т. е. периодическое включение и выключение высокого напряжения всех передатчиков одновременно, что приводило к срыву управления ПРС и падение на безопасном удалении от РЛС. Выключение и включение высокого напряжения осуществлялись вручную дополнительно поставленным тумблером.

Применялись два способа использования режима «мерцание»: первый – при обнаружении и проводке самолетов противника, второй – при наведении своих истребителей. В первом случае передатчики включались на один оборот антенны (10 с), затем выключались на два оборота (20 с).

Такой цикл повторялся, пока в зоне возможного пуска ПРС (до 50 км от РЛС) находились американские самолеты. Во втором случае передатчики включались только в секторе наведения, через один оборот антенны. Ширина сектора выбиралась в зависимости от взаимного расположения цели и истребителя.

Для защиты высотомеров ПРВ-11 применялся способ быстрого качания антенны и непрерывного изменения азимута ППК. Для измерения высоты цели приемопередающая кабина высотомера останавливалась на азимуте цели на несколько секунд, после чего азимут изменялся на 50-60°. Однако этот способ оказался менее эффективным и надежным, чем режим «Мерцание», применяемый на РЛС П-35.

Так, 20 декабря высотомер ПРВ-11, находящийся на позиции в 12 км северо-западнее г. Ханой, был выведен из строя противорадиолокационным снарядом. Подрыв ПРС произошел в воздухе в 8 м от ППК. В результате взрыва повреждены кабель, волновод и часть аппаратуры внутри кабины. В стенках ППК обнаружено до 50 пробоин. Отражатель антенны имел небольшие повреждения сетки. Устранение повреждений проводилось силами личного состава роты и заняло 4 ч.

26 декабря ПРС разорвался в воздухе на расстоянии 6м от ППК, высотомера ПРВ-11 53 рлр. В результате высотомер получил серьезные повреждения, которые были устранены лишь через двое суток. Для ремонта привлекался личный состав мастерских полка.

Несмотря на большое число пусков противорадиолокационных снарядов по позициям радиолокационных рот, на вооружении которых состояли РЛС П-35 и ПРВ-11, случаев поражения техники, за исключением отмеченных выше двух, не было. Подрывы ПРС происходили на дальностях, значительно превышающих радиус поражения (от 50 до 2000 м).

Таким образом, опыт работы боевых расчетов РЛС а условиях применения противником ПРС показывает, что применяемые методы защиты станций помогли снизить вероятность поражения радиолокационных станций ПРС «Шрайк» даже в условиях напряженной боевой работы.

ИНЖЕНЕРНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ И МАСКИРОВКА ВОЙСК

Эффективность воздействий американской авиации по боевым порядкам средств ПВО в период воздушной операции была невысокой, и одной из причин этого является своевременное проведение мероприятий по инженерному обеспечению войск и их маскировка.

Способы и характер инженерных и маскировочных мероприятий во многом определялись небольшой по размерам территорией ДРВ; своеобразным фоном местности (рисовые поля, имеющие четкие прямоугольные очертания); большим количеством воды и очаговым характером растительности; высоким расположением грунтовых вод (до 1 м от поверхности и ниже); материковым характером грунта, отличающимся достаточной крепостью, вязкостью и допускающим устройство наземных грунтовых сооружений с большим заложением и без одежды крутостей, но затрудняющим выполнение земляных работ; наличием в северной и северо-западной частях ДРВ горных отрогов, вдающихся в равнину центральной части, с большим числом естественных .пещер, удобных для устройства подземных сооружений путем горизонтальных выработок; ежегодно повторяющимися наводнениями, частично затопляющими поймы рек и другие низкорасположенные участки местности и т. д.

Инженерное оборудование позиционных районов частей и соединений ЗРВ и ЗА включало создание системы основных, запасных и ложных стартовых и технических позиций; строительство, содержание и восстановление путей маневра; проведение комплекса маскировочных работ.

К началу декабрьских боев большинство укрытий кабин СНР на стартовых позициях зрдн было оборудовано на открытых площадках. В зависимости от уровня грунтовые воды либо полузаглублялись, либо располагались на поверхности земли. Но кабины во всех случаях обносились земляными валами высотой 2–З м. Как правило, обвалование выполнялось вручную выкладыванием блоков вырезанного грунта. Применялось и совместное обвалование всей станции наведения ракет. Выезды и въезды в обвалования защищались от ударной волны различными устройствами, выполненными из подручных материалов (тара № 1 и 2, заполненные песком, мешки с песком, бамбуковые щиты и т. д.).

Для защиты от поражения мелкими осколочными бомбами (в первую очередь, шариковыми) по периметру кабин внутри земляного обвалования устанавливалась тара № 1, заполненная песком, которая служила нижним основанием поставленных наклонно бамбуковых щитов (схема 24) и предохраняла от закатывания шариковых бомб под кабины и поражения межкабинных кабельных связей. Верхняя часть щитов опиралась на бамбуковые маты (пучки бамбука толщиной до 40 см), которые защищали крышу кабины. В некоторых случаях для этого применялись мешки с рисовой шелухой (отходы обмолота риса) и другие подручные материалы (деревянная тара, старые автомобильные покрышки, мешки с песком и т. д.). Для индивидуальной защиты от шариковых бомб личный состав широко применял нагрудные маты из рисовой соломы.

Кабины ПА устанавливались на возвышенных площадках. В инженерном отношении они были оборудованы слабо.

Станции разведки и целеуказания и автотранспорт защищались в основном путем обвалования места их расположения или размещались в складках местности.

Для защиты кабельной сети между ПУ и СНР использовались кабельные ровики, которые сверху перекрывались бамбуковыми матами и маскировались под фон земли, но в период дождей от ровиков приходилось отказываться и даже поднимать кабели на подставки (защита от воды).

Подготовленные ракеты на ПР-11Б располагались в 2–3 км от стартовой позиции на основных или проселочных дорогах, Эти районы в инженерном отношении для защиты ракет и техники не были оборудованы. Связь между СП и районами рассредоточения ракет отсутствовала. Подвоз ракет на СП осуществлялся немедленно после старта ракеты с ПУ.

Для защиты личного состава применялись различные укрытия заглубленного и полузаглубленного типа, с перекрытием и обсыпкой землей или открытые. На территории СП находилось большое число индивидуальных укрытий типа «стакан».

Большое распространение получили убежища безврубочной конструкции с треугольным рамным каркасом из бамбука, металла или дерева. Каркас покрывался матами из пальмовых листьев, рисовой соломы и засыпался грунтом толщиной в 30–40 см (схема 25).

Убежища этой конструкции обеспечивали довольно надежное укрытие от взрывов фугасных бомб малого калибра и шариковых бомб.

Для обеспечения маневра зрдн заранее выбирались и частично оборудовались запасные стартовые позиции, однако условия и обстановка во многих случаях вынуждали осуществлять маневр и на открытые, совершенно не оборудованные в инженерном отношении позиции.

Технические позиции располагались в лесных массивах на открытых площадках, удаленных друг от друга на 5–7 км. Это повышало живучесть тдн, но в то же время значительно снижало их производительность.

Инженерное оборудование позиционных районов радиотехнических войск включало создание системы основных и запасных позиций радиотехнических подразделений, устройство подъездных путей, содержание их в исправном состоянии и проведение маскировочных мероприятий.

К началу декабрьских боев все радиолокационные роты имели по 3–4 позиции (одна основная и 2–3 запасных), оборудованные, в полевом варианте. Для РЛС сантиметрового и дециметрового диапазонов волн насыпались горки или использовались естественные возвышенности. РЛС метрового диапазона, автомобили, прицепы и другая техника укрывались на открытых площадках полузаглубленного или наземного типа, что определялось, прежде всего, близостью расположения грунтовых вод.

Эти площадки обносились земляными валами высотой до 2–3 м. Принципы защиты кабин, кабельного хозяйства и личного состава от шариковых бомб – те же, что и в ЗРВ. Для повышения живучести техники и личного состава от бомбовых и ракетных ударов авиации противника радиолокационные станции рассредоточивались на расстояния, исключающие одновременное поражение двух или более РЛС.

Укрытия для личного состава строились рядом с каждой РЛС, около пункта управления и жилых помещений.

Широко использовался маневр путем вывода средств ПВО из-под удара на новые позиции. За этот период декабрьских боев все зенитные ракетные дивизионы Ханойской и Хайфонской группировок сменили свои позиции от одного до трех раз. Перебазирование дивизионов производилось скрытно, ночью.

Продолжительность маневра зависела от многих причин и достигала 7–18 ч, т. е. практически осуществлялось в течение одной–двух ночей. Таким образом, в каждой из группировок фактически 2–3 дивизиона каждую ночь были заняты передислокацией на новые позиции.

В радиотехнических войсках смена позиций также была важнейшим элементом сохранения техники и личного состава от удара противника по разведанной позиции. Смена позиций проходила скрытно, ночью, в течение суток – в ротах РЛС метрового диапазона волн и до трех суток (ночей) – в ротах РЛС сантиметрового диапазона.

Смена позиции по тактическим соображениям проводилась в две очереди: сначала перебазировались РЛС П-12 и часть средств связи, затем остальные РЛС и пункт управления. Это обеспечивало непрерывность боевой готовности роты. За время операции «Лайнбэкер-2» по разным причинам сменили свои позиции четыре роты.

В инженерных и маскировочных работах участвовали весь личный состав, бойцы народного ополчения и местное население. Основой маскировки позиций и объектов ПВО являлось использование естественных маскирующих свойств местности. Учитывая, что растительность носит очаговый характер, войска проводили декоративную маскировку станций и других элементов зрдн и рлр под местные предметы (крестьянские дома, бамбуковые заросли, рощи и т. д.). Все подсобные сооружения на позициях выполнялись в форме легких деревянных построек (бунгало).

Некоторые демаскирующие признаки (несоответствие форм обвалований линейной характеристике общего фона рисовых полей, различие яркостных контрастов окружающей местности и позиционных сооружений, наличие теневых эффектов при воздушном наблюдении, четкая видимость подъездных дорог и т. д.) компенсировались массовым использованием растительных масок. В частности, с помощью масок маскировались ракеты на ПУ и ПР-11Б.

Маски эти систематически обновлялись, поэтому обнаружить ПУ с ракетами с воздуха было затруднительно. После старта ракеты естественный покров разрушался от газовой струи, что в сильной степени демаскировало позицию. Естественные же маскирующие свойства местности восстанавливались лишь через 2–3 недели.

Для маскировки антенн кабины ПА СНР и антенн РЛС широко применялось декоративное озеленение.

Приемы маскировки РЛС П-35, П-15 и ЗУР на ПУ показаны на рис. 20—23.







Другим, довольно часто применявшимся, приемом маскировки боевых порядков ЗРВ от воздушной разведки было создание ложных позиций, на которых устанавливалась старая, разбитая и непригодная к боевому использованию техника. На ложных позициях проводился минимум инженерных мероприятий, необходимых для создания подобия основной позиции зрдн.

Для имитации жизнедеятельности ложных стартовых позиций в промежутках между налетами практиковалось движение автотранспорта по подъездным и внутрипозиционным дорогам, а при налетах — подрывы взрывчатых веществ, имитирующих старты ракет. Осуществляла это специальная команда либо по сигналу командира дивизиона (при наличии связи с ним), либо самостоятельно. В последнем случае старший группы визуально оценивал воздушную обстановку и подрывал взрывные вещества.

Соблюдение геометрических размеров и характерных очертаний СП зрдн, наличие на ней техники, правдоподобная имитация жизнедеятельности позиции движением автотранспорта, наличие растительных масок и подрыв зарядов, имитирующих пуски ракет, – все это приводило к тому, что по этим позициям наносились даже бомбовые удары.

Для повышения живучести авиации осуществлялось рассредоточение самолетов в радиусе 50–120 км от аэродрома базирования, а также размещение их в специально созданных укрытиях и тщательная маскировка.

Как уже указывалось ранее, противник при нанесении ударов по аэродромам основные усилия сосредоточил на разрушении покрытий взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек. Наибольшего эффекта при выполнении этой задачи достигла стратегическая авиация. Так, взлетно-посадочная полоса аэродрома Ной-Бай, разрушенная бомбовым ударом стратегических бомбардировщиков В-52 в первом массированном налете 18 декабря, была восстановлена через 10 суток, а рулежная дорожка – за сутки.

В восстановлении боеготовности аэродромов большую роль сыграло местное население.

Восстановление полосы проходило поэтапно: разделка бетонного покрытия, подготовка щебеночного основания, укладка железобетонных плит и заделка швов битумом или асфальтом. Железобетонные плиты, щебень, песок и битум были заготовлены еще до декабрьских боев и уложены вдоль взлетно-посадочных полос. Это ускоряло восстановительные работы на аэродромах.

Инженерное оборудование и маскировка стоянок самолетов оказались исключительно эффективными. Американцам не удалось ни уничтожить, ни повредить стоящие на земле боевые самолеты. Лишь 8 самолетов военно-транспортной авиации, стоявшие на открытых площадках международного аэропорта Зеа-Лам, были частично уничтожены, частично повреждены.

Инженерное оборудование укрытий для дежурных истребителей и мест рассредоточения самолетов на аэродромах проводилось на протяжении всех предыдущих лет и включало строительство укрытий для самолетов и личного состава дежурного звена, командных пунктов, укрытий для техники, личного состава иап и обеспечивающих подразделений.

Укрытия для дежурных самолетов представляли собой капониры с высотой обвалования до 3–3,5 м (схема 26).

Укрытия для личного состава авиационных полков и обеспечивающих подразделений были в основном закрытого типа, с железобетонным перекрытием.

В зонах рассредоточения самолетов, техники и вооружения также были построены укрытия, тип которых определялся рельефом местности. Так, на аэродромах, расположенных в отрогах гор, были оборудованы тяжелые укрытия подземного типа (горизонтальные выработки в скальных породах). Емкость таких укрытий была различной – от 6 до 30 самолетов МиГ-21. Укрытие на аэродроме Ной-Бай в плане было С-образным, имело три фаса, вход и выход, которые закрывались железобетонными воротами двустворчатого типа (схема 27).

Длина его – около 350 м, ширина – 15–20 м и высота – 7–8 м. Укрытие малой емкости (до 6–8 самолетов) на аэродроме Ань-Шон имело длину 75–80 м и ту же ширину и высоту, что и на аэродроме Ной-Бай. Вход закрывался подъемными железобетонными дверями, оборудованными электроприводами. Внутреннее инженерное оборудование укрытий (кроме энергоснабжения) отсутствовало.

Укрытия для личного состава, мастерских и складов на аэродромах, расположенных в гористой местности, также оборудовались в помещениях, созданных путем горизонтальных выработок в склонах гор. В плане они имели ломаные начертания длиной до 80–100 м, сечение горизонтального ствола-коридора – 1,5x1,8 м. В средней части коридора имелись уширения – отдельные помещения.

Выходы из укрытий располагались на разных уровнях и прикрывались сквозными оголовками из грунта или дерева. В коридоре устанавливались лабиринтные диафрагмы с огневыми амбразурами. Такие же амбразуры были устроены по сторонам от входов. Внутреннее инженерное оборудование в укрытиях отсутствовало; их вентиляция – естественная; электроснабжение – от передвижных электрических станций. Запасы воды хранились в бетонных резервуарах.

Укрытия такого типа гарантировали безопасность самолетов, вооружения и личного состава от всех применяемых американской авиацией бомб даже в случае их прямого попадания.

На аэродромах, расположенных в равнинной местности, самолеты, мастерские и склады укрывались в капонирах-навесах (схема 28).



Основой конструкции такого капонира служил каркас шатрового типа из металлических балок или рельсов. Каркас покрывался металлическими плитами типа ПМ1-1-53 и К-1-Д и обсыпался слоем земли в 20 см – для защиты от шариковых бомб, а также для образования маскирующего травяного покрова. Капониры, как правило, располагались вдоль основных дорог, ведущих к аэродрому.

Часть самолетов, базировавшихся до операции «Лайлбэкер-2» на равнинных аэродромах, во время операции укрывались в горах, на значительных расстояниях от аэродромов. Перебазировались эти самолеты с помощью вертолетов Ми-6.

Инженерное оборудование командных пунктов определялось его значимостью. Так, ЦКП до середины лета 1972 г. функционировал в заглубленном сооружении тяжелого типа, имеющем слойную конструкцию с железобетонной отделкой; защитная толща грунта – 3–4 м. Входы сооружения были оборудованы металлическими защитными дверями; в нем имелась система принудительной вентиляции и кондиционирования воздуха.

В результате прямого попадания фугасной авиабомбы среднего калибра во время массированного налета тактической авиации в июне 1972 г. гидроизоляция сооружения была нарушена, а помещение затоплено. ЦКП пришлось перевести в сооружение полевого типа.

Командные пункты дивизий ПВО располагались в основном в закрытых сооружениях. Так, КП Хайфонской дивизии ПВО находился в горизонтальной выработке в скале. Вход укрытия защищался металлическими дверями с тамбуром. В укрытии была система принудительной вентиляции и запасы питьевой воды. Энергоснабжение – от ДЭС.

Укрытие обеспечивало защиту от фугасных бомб любого калибра – даже при прямом их попадании.

Командный пункт Ханойской дивизии ПВО располагался в закрытом монолитном железобетонном сооружении с 1,5–2 метровой грунтовой защитой. Вход сооружения защищался двумя металлическими защитными дверями с тамбуром между ними. Внутреннее инженерное оборудование отсутствовало, вентиляция – естественная.

Наиболее защищенными были КП, размещенные в естественных пещерах или искусственных выработках в скалах горных отрогов. Входы в таких сооружениях оборудовались защитными дверями с тамбурами.

На равнинной местности КП частей были частично защищенными, размещались они в полуподземных (в связи с высоким расположением грунтовых вод) сооружениях. Стены в них были из кирпича, дерева, бамбука и т. д., а перекрытия – из тары или других материалов, с грунтовой обсыпкой и обваловкой.

Командные пункты полевого типа размещались в палатках, в легких деревянных постройках (бунгало), в подвальных помещениях зданий, построек и обеспечивали слабую защиту личного состава.

Командные пункты зрдн во всех случаях располагались в кабине «УА», степень защиты которой определяла и защищенность ДКП. Пункты управления размещались на позициях рот в непосредственной близости от РЛС (до 50 м), в палатках, легких деревянных домиках (бунгало), что также не обеспечивало защиту личного состава.

Большую роль в сохранении живучести КП всех степеней сыграли их маневренность и маскировка. Например, за период декабрьских боев четыре полка в ЗРВ и два полка в РТВ сменили места дислокации своих командных пунктов. Что же касается КП зрдн и ПУ рлр, то они меняли свою дислокацию вместе с передислокацией дивизионов и рот. Время на передислокацию КП полков составляло в среднем 2–3 ч (без учета времени на предварительную .инженерную подготовку позиции).

Места для КП выбирались и подготавливались заранее, однако из-за отсутствия штатов и ограниченного количества средств связи оборудовались не полностью. Своевременная смена дислокации КП (особенно полковых) в условиях недостаточной инженерной защиты их была вполне оправданной и позволяла сохранить живучесть и непрерывность управления.

Зенитные ракетные дивизионы меняли огневые позиции после пяти-восьми пусков ракет ночью, а также после явного обнаружения их позиций разведкой противника. Передислокация зенитных ракетных полков производилась обычно в две очереди (по два дивизиона), при этом управление двумя первыми дивизионами осуществлялось с передового КП полка, а оставшимися на основных позициях зрдн – с основного КП. При создании передового КП использовалась часть средств связи основного КП, а его расчет возглавлял, как правило, заместитель командира полка. После передислокации всех зрдн в новый район передовой КП либо преобразовывался в основной КП полка, либо использовался в качестве запасного.

Таким образом, большой комплекс инженерных и маскировочных мероприятий на позициях, наличие и оборудование запасных и ложных позиций, подготовка дублирующей сети дорог для маневра, подвоза ракет и средств материально-технического обеспечения, создание резерва материалов и конструкций для восстановительных работ на аэродромах, подготовка долговременных защитных сооружений для размещения личного состава, техники, оборудования, а также своевременный маневр подразделений и КП частей позволили значительно повысить живучесть всей системы ПВО ВНА.

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?