20 января, 2013

ГРЕМИХА МЕНЯ ЗАКАЛИЛА

Евгений ПАКИН

Евгений Михайлович Пакин родился в 1950г. Окончил Красноярское радиотехническое училище ПВО (1971 г.), Ленинградское ВВПУПВО (1980г.), ВПА им. В.И. Ленина (1986 г.). Служил в должностях: командира взвода, старшего техника, помощника начальника политического отдела по комсомолу, секретаря комитета ВЛКСМ училища, заместителя командира зенитного ракетного дивизиона по политической части, старшего инструктора и заместителя начальника политотдела бригады, старшего офицера управления кадров военного округа, начальника отдела воспитательной работы армейского корпуса, заместителя начальника управления воспитательной работе округа, секретаря Военного Совета Московского военного округа. Награжден орденом и многими медалями. Полковник.

В сентябре 1979 года с должности секретаря комитета ВЛКСМ факультета Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища ПВО я был назначен заместителем по политической части командира дивизиона зенитной ракетной бригады 21-го корпуса ПВО. Выбор был сделан мною добровольно и осознано.

Во-первых, Север я знал не понаслышке, потому как после училища уже послужил в Мурманской области. К тому же, кадровые органы предложили мне самостоятельную должность для дальнейшего продвижения по службе и поступления в военную академию – я выбрал Север. В штабе корпуса я получил предписание в поселок Гремиха, находящийся в 400 километрах к востоку от Мурманска, на стыке Баренцева и Белого морей. Это наиболее удаленная точка Кольского полуострова, отличающаяся суровыми бытовыми и климатическими условиями. Практически в любое время года в воздухе висит сырой туман, а сильные ветры не утихают никогда. До Гремихи из Мурманска нет ни железной, ни автомобильной дороги, и попасть туда можно только морем, на теплоходе, идущем раз в три-четыре дня...

Хмурым туманным утром 28 сентября теплоход «Вацлав Воровский» пришвартовался в портовом пункте Иоканьге – так он называется в документах Мурманского пароходства. После проверки документов пограничным нарядом и патрулем военной комендатуры гарнизона меня доставили в штаб зенитной ракетной бригады.

После встречи с начальником политического отдела, заместителями командира бригады и офицерами политотдела я представился командиру бригады подполковнику А.В. Майданыку. Анатолий Викторович ознакомил меня с обстановкой в дивизионе, высказал свою озабоченность положением дел, обратил внимание на основные направления в моей работе, поставил задачи на ближайший период. В заключение сказал, что на следующий день он с группой офицеров штаба будет работать в дивизионе и представит меня личному составу.

У штаба бригады меня ожидал прапорщик Н. Пивоваров на прибывшем из дивизиона автомобиле ЗИЛ-157К и часа через два поздним вечером мы прибыли в расположение подразделения. Несмотря на усталость, уснуть долго не мог, не давали покоя мысли о том, как организовать работу, в кратчайшие сроки освоить свои функциональные обязанности, построить взаимоотношения с коллективом.

Рано утром я проснулся от звука сирены. Офицеры, проживающие в общежитии, стали быстро одеваться и убывать на боевую позицию. Вместе с ними прибежал и я. В это время прибывшая группа офицеров во главе с подполковником Майданыком приступила к проверке боевой готовности дивизиона. Мне сразу бросилась в глаза высочайшая степень организованности, обученности и слаженности личного состава. Все, от рядового оператора до начальника боевого расчета, быстро и уверенно выполняли поступающие команды. Мне казалось, что это образец совершенства, но выводы проверяющих были совершенно противоположными... Затем началась проверка техники и вооружения. Командир бригады лично обошел все хранилища с техникой и вооружением, складские помещения, посетил общежитие офицеров и прапорщиков.

На подведении итогов с краткими докладами по своим направлениям выступили офицеры штаба, а затем – командир бригады. Он дал оценку каждому подразделению, командиру и офицеру. Состоянием боевой готовности, техники и вооружения, внутреннего порядка он остался недоволен. Перейдя к анализу состояния воинской дисциплины и правопорядка, он отметил, что дивизион является отстающим. Затем были поставлены задачи по устранению отмеченных недостатков и определены конкретные сроки. Заслушав командира и начальника штаба дивизиона, подполковник Майданык предупредил о том, что если командование не в состоянии исправить положение дел в дивизионе, то придется назначить более способных руководителей.

На партийном собрании, состоявшемся сразу после подведения итогов, с докладом выступил командир дивизиона майор Л. Корольков. К сожалению, в его докладе не было анализа причин сложившегося положения, а главное – путей выхода из него, перечислялись только факты. В выступлениях отдельные коммунисты вместо принципиального обсуждения недостатков начали сводить счеты друг с другом: кто не выдает спирт для регламентных работ, а кто раньше времени получил на продовольственном складе картошку... Я сразу сделал вывод о нездоровых взаимоотношениях, которые сложились между офицерами, и что является основной причиной упущений в служебной деятельности. Понял я и то, что придется немало поработать в индивидуальном порядке с руководством дивизиона, с коммунистами.

Командир бригады выступил резко. В заключение он с досадой сказал: «...а вы, вместо дружной и сплоченной работы, только и следите друг за другом... Собрались бы после службы, нажарили бы той самой картошки, выпили бы спирта и работали бы дружно, всем коллективом!» В дальнейшем я убедился, как важна для успешного решения стоящих перед дивизионом задач, дружная, сплоченная обстановка в коллективе, особенно среди руководящего состава.

С этого я и начал свою работу. С командиром дивизиона и секретарем партийной организации майорами Л. Корольковым и В. Черевко мы проанализировали причины создавшегося положения, определили, на кого из коммунистов, офицеров и прапорщиков можно опереться, а к кому нужно применить меры воздействия. Провели беседы с командирами батарей, начальниками расчетов, партийным и комсомольским активом, сержантским составом. Обсудили первоочередные задачи.

Времени на раскачку не было. Сразу свалились все проблемы жизни и быта личного состава. Дивизион являлся подразделением постоянной боевой готовности и совместно с другими подразделениями бригады нес боевое дежурство по защите одной из крупнейших в СССР военно-морской базы. Практически ежедневно у черты границы появлялись американские самолеты-разведчики СР-71, и тогда объявлялась полная боевая готовность для всего личного состава.

Главные усилия офицерского состава, партийной и комсомольской организаций я старался направить на качественную подготовку военнослужащих, боевой техники и вооружения к несению дежурства. Однако состояние воинской дисциплины не давало возможности в полной мере заниматься решением этих вопросов. Больше всего беспокоили неуставные взаимоотношения, пьянство, самовольные отлучки и, особенно, нарушения на боевом дежурстве.

Отдельные офицеры считали, что они должны заниматься только техникой, а с личным составом пусть занимаются командир и замполит. Пришлось решительно менять отношение офицеров, прапорщиков, старшин и сержантов к работе по укреплению воинской дисциплины. На собрании первичной партийной организации глубоко проанализировали состояние дел, определили конкретные задачи каждому коммунисту в работе по укреплению воинской дисциплины, закрепили за ними наиболее неблагополучные отделения и расчеты.

На семинаре со всеми офицерами, прапорщиками и сержантами обсудили организацию индивидуальной воспитательной работы. Я ежедневно проводил беседы с военнослужащими старших призывов, с так называемыми «неформальными лидерами», и убедился, что в подавляющем большинстве в дивизионе замечательные люди и только несколько человек, как говорят, «мутили воду». Взяли их на контроль, заслушали на комсомольских собраниях, подготовили письма родителям и по месту их предыдущей учебы или работы. Совместно с военной прокуратурой гарнизона усилили работу по правовому воспитанию военнослужащих, 1-2 раза в месяц перед личным составом выступали офицеры военной прокуратуры. С их участием проводили вечера вопросов и ответов, профилактические беседы с нарушителями воинской дисциплины. Наиболее злостным нарушителям перед строем зачитывали прокурорские предостережения.

Активизировали спортивно-массовую работу. Занялись работой по улучшению бытовых условий. Военнослужащие срочной службы размещались в сборно-щитовой казарме, а офицеры и прапорщики с семьями жили в деревянных четырехквартирных бараках без удобств. Отремонтировали столовую, Ленинскую комнату, спальное помещение, классы, офицерское общежитие, баню, оборудовали магазин...

В дивизионе проходили службу военнослужащие более 20 национальностей. Начали работать с «землячествами», организовывать проведение дней союзных республик. Перед этим отправляли письма в республиканские и областные военкоматы, на предприятия и в учебные заведения, родителям военнослужащих. Все эти мероприятия сыграли важную роль в сплочении личного состава дивизиона, укреплении воинской дисциплины, изжитии неуставных взаимоотношений... Постепенно обстановка стала меняться в лучшую сторону.

Низко кланяюсь женам офицеров и прапорщиков, многие из которых до замужества жили в городах, имели высшее образование и перспективную работу. Их не пугали трудности быта. Они были настоящими боевыми подругами своих мужей. Активно работал женский совет, который возглавляла жена командира стартовой батареи М. Коновалова. Женщины занимались организацией учебы детей, обеспечением семей продовольствием и товарами первой необходимости, поздравлением военнослужащих с праздниками и днями рождений, организацией художественной самодеятельности, культурно–досуговой работы и многими другими вопросами. Это помогало людям переносить трудности, делая их жизнь интереснее и разнообразнее.

Главным экзаменом для личного состава дивизиона стали тактические учения с боевой стрельбой на государственном полигоне. В июле 1980 года эта задача была выполнена с оценкой «отлично». По итогам учебного года звания отличных были удостоены пять боевых расчетов. Высокие результаты показали батареи, которыми командовали майор В. Черевко и капитан В. Кононовалов, взвод управления (командир капитан И. Симанько), расчеты капитана В. Сиряка и старшего лейтенанта В. Аристархова. Двадцать военнослужащих стали отличниками боевой и политической подготовки.

Было приятно осознавать, что усилиями всего личного состава удалось исправить положение дел. Не только исправить, но и завоевать звание отличного и занять второе место в бригаде. За высокие показатели в боевой и политической подготовке большая группа личного состава была поощрена командиром бригады. А каким трудом, какими усилиями удалось достичь таких результатов?

Часто вспоминаю, как командира дивизиона и меня заслушивали на заседании партийной комиссии при политотделе бригады в декабре 1979 года. Командиру объявили «выговор», а мне учли непродолжительное время пребывания в занимаемой должности... В феврале 1980 года на заслушивании в политическом отделе бригады мне предложили перейти на нижестоящую должность – начальника клуба, но я отказался, так как видел, что состояние дел в дивизионе поправляется...

По вышеперечисленным причинам командира и меня не представляли к присвоению очередных воинских званий.

В октябре 1981 года, как тогда говорили «в интересах службы», я был назначен заместителем по политической части командира 4 зенитного ракетного дивизиона. Подразделение дислоцировалось на острове Витте – небольшом, около 6 километров в длину и трех – в ширину. Кроме дивизиона, там ничего не было... Хотя задачи перед личным составом стояли те же, но условия жизни и быта были гораздо худшими...

Чтобы представить сложность тамошнего бытия, достаточно рассказать о заготовке питьевой воды. На острове было единственное небольшое пресноводное озеро. С началом морозов начинались работы – вечером воду набирали в большое количество тазиков и емкостей. За ночь она замерзала и льдины выбивали, нагружали на автомашину и увозили к казарме и жилым помещениям, где складывали в штабеля. Затем необходимое количество льдин заносили в помещение, а после таяния воду процеживали и кипятили.

Отдаленность от материка тоже накладывала отпечаток. С октября по март из-за сложных климатических условий на остров всего лишь 1-2 раза в месяц приходили катера, а в экстренных случаях – вертолеты. Прибытие, как мы называли, «оказии» было праздником для всего личного состава, так как с нею приходили письма, посылки, почтовые переводы, газеты и журналы, продовольствие, медикаменты, вещевое, техническое и другое имущество. В короткое летнее время каждый день благоприятной погоды использовался для завоза на остров... Командир дивизиона майор В. Аксютин ежедневно заслушивал своих заместителей, командиров батарей и взводов о ходе заготовок. Тщательно продумывались детали, планировался каждый рейс. Ведь северный климат мелочей не прощал, в чем мы убедились в суровую зиму 1982 года, когда вышел из строя электронасос подачи воды в отопительную систему. Нужных запасных частей не оказалось и в течение нескольких часов температура в жилых помещениях приблизилась к нулевой отметке... Благодаря коллективному разуму, а также умельцам из числа военнослужащих, выход был найден – в казарму затащили «нагрузку» для антенны от станции наведения ракет и подключили ее к дизель–электростанции. В убежище, на боевой позиции, установили «буржуйки» и разместили там личный состав дежурной боевой смены. Для обогрева квартир наши умельцы изготовили обогреватели... При этом был организован жесткий контроль за соблюдением мер безопасности и так жили до весны, пока не отремонтировали теплотрассу и электрический насос...

Вспоминаю декабрь 1982 года, когда командир дивизиона поставил мне задачу убыть в штаб бригады, чтобы получить там все необходимое к Новому году, в том числе и новогоднюю елку. Что такое елка для острова, на котором кроме больших каменных глыб, бедной растительности мха и карликовых березок ничего нет, может оценить только тот, кто там жил...

С 29 по 31 декабря было объявлено штормовое предупреждение и выход катеров в море был строго запрещен. Казалось, можно было сидеть и «ждать у моря погоды», отмечая новый год в теплой уютной гостинице. Но, зная, как личный состав, семьи и дети ждут с «материка» новогоднюю елку, подарки, поздравления от родных и близких, пришлось пойти на нарушение. К 19 часам 31 декабря катер все-таки доставил нас на остров и такого ликования личного состава я никогда не видел. Буквально в считанные минуты катер был разгружен, а в 21 час в помещении столовой, которая после уборки становилась клубом, начался Новогодний огонек. В нем принимали участие все – солдаты, сержанты, прапорщики, офицеры, жены и дети военнослужащих, за исключением тех, кто был на боевом посту. Но к 24 часам командир дивизиона и я пошли поздравить с Новым годом личный состав, который нес боевое дежурство и службу в карауле.

В марте 1983 года я был назначен на должность старшего инструктора по организационно-партийной работе политического отдела зенитной ракетной бригады. С грустью смотрел я в глаза личному составу, с которым мы длительное время делили радости и печали жизни на острове. Все по-хорошему завидовали мне, уезжающему на Большую землю...

27 марта 1983 года на том же теплоходе «Вацлав Воровский» я отправился в Полярный. Это – город военных моряков, один из старейших не только на севере Кольского полуострова, но и всей Мурманской области.

Служба в политическом отделе зенитной ракетной бригады тоже была не из легких. Подразделения были разбросаны на протяжении всего Кольского залива, в том числе два дивизиона дислоцировались на острове Кильдин. В политическом отделе мы долго не засиживались. Большую часть времени работали непосредственно в дивизионах. Работали не наскоком, а планово, в течение недели в каждом дивизионе и по всем направлениям. Главное внимание уделялось организации боевого дежурства, работе по укреплению воинской дисциплины, организации боевой и политической подготовки, обеспечению личного состава всем необходимым.

Много внимания уделялось индивидуальной работе со всеми категориями военнослужащих и членами их семей. Этим занимались все должностные лица управления бригады, а тон этой работе задавал начальник политического отдела подполковник Анатолий Алексеевич Таганов. Его неуемной энергии, высокой работоспособности, блестящей военной и специальной подготовке, замечательным человеческим качествам можно было только позавидовать. Многому я научился у этого руководителя, особенно умению глубоко знать обстановку в подразделениях, своевременно влиять на положение дел, знать личный состав, партийный и комсомольский актив. Он относился к той категории руководителей, у которых было чему научиться и пользовался большим авторитетом не только у командования, но и всего личного состава бригады.

Служба в 21-м корпусе ПВО стала для меня большой школой. Я приобрел огромный опыт организации партийно-политической работы, который пригодился мне на протяжении всей службы в Вооруженных Силах СССР, а затем и России.

Большой след в моей военной судьбе оставил начальник политического отдела 21-го корпуса ПВО генерал-майор Александр Сергеевич Иванов, отличавшийся высоким уровнем образования, интеллигентностью, требовательностью к себе и подчиненным. Это человек старой партийной закалки – честный, принципиальный, высоко порядочный. После назначения тогда еще полковника Иванова на должность политотдел корпуса значительно активизировал работу. Мы почувствовали его роль и влияние в каждом подразделении...

Вспоминаю приезд полковника Иванова в декабре 1979 года в 7-й дивизион, где я проходил службу заместителем командира по политической части. Проверив боевую готовность, изучив обстановку в дивизионе, Александр Сергеевич, побеседовав со всеми категориями военнослужащих, с женсоветом, заслушал командира, заместителя по политической части, начальника штаба. Затем побеседовал с секретарями партийной и комсомольской организаций, с командирами батарей. Провел совещание с офицерами и инструкторско-методические занятия с активом, подвел итоги работы, поставил конкретные задачи и определил сроки по их выполнению...

С теплом вспоминаю ежегодно проводимые сборы с политработниками соединений, частей и подразделений корпуса. Они отличались высокой организованностью, хорошей теоретической и практической подготовкой. Генерал А.С. Иванов лично проводил занятия, предъявлял высокую требовательность к уровню подготовки всех участников. Ни один из значительного количества политработников не оставался вне поля зрения. Он знал каждого, его сильные и слабые стороны, отслеживал их по службе, достойных выдвигал на вышестоящие должности, отстающим помогал исправить положение.

Все это мне пригодилось, когда я возглавлял отдел воспитательной работы 20-го гвардейского Армейского корпуса Московского военного округа. Я всегда стремился быть похожим на генерал-майора А.С. Иванова.

Прошло более 20 лет после службы в Заполярье... Несмотря на суровый, холодный климат, трудные бытовые условия у меня о Севере остались самые теплые воспоминания. Низкий вам поклон, дорогие сослуживцы, ветераны 21-го корпуса ПВО!