7 июня, 2013

КОЛУПАЕВ

Г. В. КОЛУПАЕВ,

генерал-майор авиации,

заслуженный военный летчик СССР

МОРСКАЯ ГВАРДИЯ ИДЕТ УВЕРЕННО...

Уважаемый Николай Иванович!

Я, Колупаев Геннадий Васильевич, летчик-истребитель Черноморского флота, имеющий звания "Заслуженный военный летчик СССР" и "Летчик-снайпер", генерал-майор авиации, кавалер четырех боевых орденов за мужество и усердие, проявленные при освоении новой авиационной техники, ее боевом применении в сложных условиях погоды, воздушной обстановки, днем и ночью, зимой и летом, в северных районах и каракумских песках, над морем и над сушей, докладываю Вам, своему бессменному командиру, начальнику и другу, что, прожив на белом свете 73 года, в здравом уме и трезвой памяти благословляю судьбу и благодарю Господа Бога нашего Иисуса Христа за то, что определил меня под начало лихого морского истребителя на многие годы до сегодняшнего дня!

Вы являете собой для меня образец гражданина, офицера, руководителя, летчика!

И сегодня Вы высоко несете знамя чести человека! Слава Вам!

Я горжусь тем, что имел и имею честь быть с Вами рядом, крыло в крыло в грозном и добром небе и за праздничным столом.

Самокритично и объективно оценивая сейчас свою служебную страду, от всего моего преданного сердца благодарю Вас за доверие и поддержку во всех вопросах совсем непростой авиационной жизни.

"... Без доверия дрябнут руки и сохнет энергия, без доверия жить трудно, а работать нельзя!.."

Мне много дано по жизни – и Москва, и звания. И дети мои, слава Богу, нашли место и по службе, и в жизни. И во всем этом есть Ваша добрая поддержка и участие.

Я старался, в меру своих способностей, походить на Вас и в летном деле, и в службе, и в поступках, но и помнил о том, что у каждого человека есть предел по данным ему природой возможностям.

Истребительная авиация – волшебная страна, в которой мы имели счастье прожить, где как за каменной стеной жилось нашим женам и детям, хотя и не всем, к сожалению...

Вспоминаю счастливые годы командования эскадрильей на аэродроме Бельбек в полку, которым командовали Вы. Когда я спрашиваю жену и детей: "Где был самый лучший период нашей жизни?", ответ один: "Бельбек!" Это была для меня такая академия, что после нее, приняв полк в Василькове, я знал толк в летном деле и в короткий срок вывел полк в отличные.

Помню 2 января 1962 г., начало нового учебного года. Командир полка на утреннем построении, обращаясь к подчиненным, сказал: "1962 год – для 62-го истребительного авиационного полка!" В этот же день полк перелетел на аэродром маневра Старый Крым, далее на Кавказ и вернулся на Бельбек.

А по результатам итоговой проверки за тот год командующий армией трижды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Александр Иванович Покрышкин своим приказом объявил полк отличным.

И так все последующие годы. Н.И. Москвителев поднимался вверх по служебной лестнице, но задел его в полку так и остался до конца. А принимал-то он полк очень тяжелый!

Самым главным в моей жизни было ремесло морского истребителя. Я тихонечко молился Богу: "Дай мне полетать пять лет, а после как скажешь, больше ничего не прошу". А Бог восемь раз по пять лет дал мне на все про все! Это ли не счастье?!

На мой 45-й день рождения Вы написали четверостишие:

Сегодня Колупаев высоко взлетел!

Шагай уверенно по штатной сетке.

Сорок пять – ведь это не предел,

Летай орлом еще две пятилетки!

А я пролетал три!

Авиадокументы, регламентирующие летную жизнь, написаны кровью многих поколений летчиков, но ни один из этих документов нельзя приставить вместо головы человеку, сидящему в кабине истребителя. Эти документы прикладываются к голове, но не заменяют ее.

И знания, и опыт, указания и наставления командиров необходимы, летчику не надо будет напрягаться на второстепенное, которое отработано до автоматизма, но в главном решать всякий раз надо самому. Основной прибор в авиации – это голова.

Когда при перегонке "аналога" МиГ-19 на самолете разгерметизировалась кабина, а метеоусловия были "аховские", то Н.И. Москвителев и сам живой остался, и машину бесценную сохранил!

В полку у Москвителева ценились слетанность и взаимопонимание, которые и вывели полк в передовые. В каждой эскадрилье всегда под рукой у командира было по три пары асов. Хваткие бойцы, добрые, веселые и дисциплинированные мужики, готовые и в праздники, и в будни появиться при надобности на аэродроме здоровыми и в боевом настрое.

Такого можно и на Новый год на боевое дежурство послать. И хотя ему не меньше других хочется повеселиться за праздничным столом, но он и ухом не поведет, и физиономию не скорчит. Надо – значит надо! Таким был Иван Севрюгин, светлая ему память.

Наше становление как всепогодных перехватчиков проходило через беспощадные жернова естественного отбора. Как ни обидно, а иных уж нет... Другие по разным причинам искали себе другую дорогу.

Оставшись в строю, мы становились сильней и неуязвимей для коварных случайностей. Но и сверхопытных бойцов подстерегали трагические случайности, возникавшие в результате переоценки себя, приводившие к просчетам и ошибкам, которые можно и нужно было предусмотреть...

Особо теплые воспоминания остались у меня о службе в Военно-морском флоте. Флотоводцы любили свою авиацию, понимали ее роль в боевых действиях. В 50-е годы в войска поступали истребители второго поколения. Шла интенсивная работа при жесточайших условиях погоды. Вылетали на перехват ночью над морем в облаках при мизерных средствах захода на посадку, ДПРС (дальняя приводная радиостанция) и БПРС (ближняя приводная радиостанция). Нижний край облаков 200 м, а если и ниже – молчок!

Помню, два часа ночи, царапаюсь на посадку после шестого перехвата на МиГ-17П. Только коснулся полосы, кажется, все, но в наушниках – голос руководителя полетов: "Самолет готов, цель ждет, полетишь?"

Да разве скажешь – нет!

Когда формировалась авиация ПВО, первоклассные, боеспособные, вооруженные лучшими истребителями того времени авиационные полки Военно-морского флота под шелест развернутых знамен с ходу заступили на боевое дежурство по охране рубежей Родины в системе ПВО.

Не было бы морской авиации, не было бы авиации ПВО страны. Достойное место занял в ней и наш родной 62-й полк под командованием Николая Ивановича!

Не было для меня большей награды, чем Ваше, Николай Иванович, разрешение переучиться, освоить очередной новый тип истребителя. Так было с МиГ-31, на котором я вылетел самостоятельно 21 декабря, перед своим днем рождения. Вы знали об этом и дали разрешение. Земли под собой от восторга я не чувствовал!

МиГ-31 – это замечательное творение Микояновского ОКБ. Создание и поставка в войска этого чуда, от замысла до освоения, до постановки на боевое дежурство, во многом - результат Ваших усилий! Так же, как освоение и МиГ-25, и МиГ-25ПД, и СУ-27.

Как-то большой начальник вопрошает: "Расскажи про МиГ-31". В ответ я задаю вопрос: "На опере "Кармен" были?" – "Слушал", – отвечает. "Ну так вот: бык ревет, цыганка пляшет, тореадор кричит, и все красное!" За бортом – звезды, скорость к 3,5 скоростей звука, высота – 21 км, и кажется, что только невидимая пелена отделяет меня от бесконечности Космоса!

И еще один мне подарок от жизни – полеты на мотодельтапланах и спортивных самолетах. Зимой и летом лечу и реву от радости – подо мной Тушино, шлюзы канала, река Москва... Мне 60, а я летаю! Летаю и пою, как всегда: "Морская гвардия идет уверенно, любой опасности глядит она в глаза!"

"Кто такой Колупаев? – объявляет Н.И. Москвителев новому коллективу. – Скажи ему: иди и не возвращайся... А он сделает, как надо, да глядишь, и попросит прожектора!"

Очень сложно для меня поведать бумаге все, что я чувствую и помню, чтобы читающий это мог понять и ощутить, как я. Но уверен, что Вы все поймете и не осудите слишком строго.