27 февраля, 2013

НА АФРИКАНСКОМ КОНТИНЕНТЕ

Историю отношений СССР и России со многими странами Африки условно можно разделить на три этапа: поддержка – в том числе военным путем – национально-освободительных движений; активное военно-политическое сотрудничество после завоевания африканскими государствами независимости; и, наконец, практический уход с континента.

Наиболее ярко это проявилось в бывшей португальской колонии Анголе, в Сомали и Эфиопии – странах, которым Советский Союз оказывал не только гражданскую, но и военную помощь, за независимость которых отдали жизни многие советские офицеры и солдаты.

В конце 50-х годов, когда в Центральной и Южной Африке начались массовые движения за национальную независимость и суверенитет, Советский Союз встал на сторону тех руководителей, которые вместе с антиколониальными лозунгами выдвигали идеи построения "общества без классов и частной собственности".

Свое влияние на Африканском континенте СССР пытался распространять прежде всего с помощью комбинаций политико-дипломатических усилий, экономической помощи и поставок оружия.

В 70-е годы Кремль установил дипломатические отношения с 11 государствами Африки и заключил договоры о дружбе и сотрудничестве с Анголой, Эфиопией и Сомали. КПСС установила официальные межпартийные связи с четырьмя правящими партиями в странах региона (Ангола, Бенин, Конго и Мозамбик) и тесно сотрудничала с эфиопским правительством в создании марксистской партии.

Москва оказывала широкую политико-дипломатическую и военную поддержку национально-освободительным движениям, часть из которых затем трансформировалась в правящие партии.

Сотрудничество между СССР и африканскими государствами с самого начала носило глубоко идеологический характер. Преобладало мнение, что сначала следует укрепить власть, а уже потом браться за радикальные общественные преобразования, иначе власть может быть потеряна.

Поэтому Москва придавала большое значение поставкам в страны Африки оружия, которое, правда, не всегда "срабатывало" в направлении, угодном СССР.

Концентрированный поток советской военной помощи направлялся главным образом в Анголу и Эфиопию, хотя и другие африканские страны, в том числе Конго, Гвинея-Бисау, Кабо-Верде, Гвинея и Мали были зависимы от поставок советского оружия.

По американским данным, советская военная помощь государствам Тропической Африки возросла с 241 млн. долларов в 1965 г. до 3,3 млрд. долларов в 1974 г. Для некоторых государств СССР стал единственным поставщиком военных материалов. Непосредственное военное присутствие СССР на континенте также возросло.

В 1970 г. Советский Союз не имел прав на военное использование портов и аэродромов в Тропической Африке. В течение последующего десятилетия Ангола, Эфиопия и Сомали предоставили ему такие права.

В 1970 г. СССР также не располагал военно-морскими судами, находившимися в африканских водах. К 1979 г. он уже имел достаточное количество сил, постоянно дислоцировавшихся у западно-африканских берегов и в Индийском океане. К этому времени заметно возросло число советских военных специалистов в регионе. В этой связи вначале хотелось бы остановиться на Анголе.

АНГОЛА

Важное геостратегическое положение Анголы было по достоинству оценено еще в XIX в. Португалией и Великобританией. И в наши дни значение этого африканского государства не уменьшилось. Более того, оно возросло после открытия в ее анклаве Кабинда нефти и алмазов.

Ангола стала объектом живейшего интереса американцев, французов, бельгийцев, а также португальцев. Только в 1947 г. из прибрежных отмелей Кабинды было добыто 10 млн. т. нефти, что принесло свыше 530 млн. долларов прибыли. Наряду с этим, наиболее выгодными отраслями стали добыча алмазов, железной руды, выращивание хлопка.

Но львиная доля этого богатства уплывала на Запад, особенно в Португалию. Анголе же шли лишь незначительные отчисления, что не могло не сказываться на взаимоотношениях метрополии и ее африканского владения.

В марте 1961 г. в Анголе развернулась вооруженная национально-освободительная война. Ее вели несколько организаций: МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы), ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы), УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы) и ФЛЕК (Фронт освобождения анклава Кабинда).

Однако несовпадение целей, различная социальная, этническая база каждого из них, равно как и другие факторы, разобщали эти организации, нередко вели к вооруженным столкновениям между ними, препятствуя объединению антиколониальных сил.

Народное движение за освобождение Анголы, возникшее в 1956 г. в результате слияния нескольких подпольных левых политических организаций, сразу же выступило за независимость и территориальную целостность страны и переход ее богатств под национальный контроль, что более полно отражало вековые чаяния большинства ангольского народа.

В отличие от МПЛА другие ангольские группировки зачастую преследовали свои узкокорыстные цели и были готовы во имя их осуществления даже на расчленение территории страны на ряд самостоятельных государств.

В целом и ФНЛА, и УНИТА, и ФЛЕК рассматривались Западом и Южно-Африканской Республикой, с одной стороны, в качестве противовеса "левой" МПЛА, а с другой – в качестве гарантии бесконтрольной деятельности их монополий на ангольской территории.

Учитывая марксистскую ориентацию МПЛА, возглавляемую Агостиньо Нето, ее практически еще с 1958 г. начали поддерживать СССР, Китай и Куба. Первые кубинские военные специалисты в составе двух подразделений прибыли в Анголу 7 ноября 1961 г. и сразу начали подготовку партизанских отрядов этого движения. Надо сказать, что к тому времени кубинцы уже развернули деятельность в Алжире, Гвинее-Бисау и Мозамбике.

Многие ангольские повстанцы проходили военную подготовку в социалистических странах – Болгарии, Чехословакии и Советском Союзе, а также в Алжире. Некоторую военную помощь они получали и от США. Боевые действия партизан в основном заключались в организации засад на дорогах и нанесении ударов по португальским гарнизонам. На их вооружении находились автоматы Калашникова (с откидным прикладом), а также легкие минометы и пушки.

КНР поддерживала МПЛА поставками вооружений и техники. В то же время, с 1973 г. китайские военные специалисты, а также специалисты КНДР начали подготовку отрядов повстанцев и из Национального фронта освобождения Анголы во главе с X. Роберто. Около 100 инструкторов из Китая и 30 из Северной Кореи в течение двух лет готовили бойцов ФНЛА в лагерях на территории Заира (ныне Демократическая Республика Конго), поддерживавшего этот Фронт.

Помогал вооруженным формированиям и СССР. По данным американского исследователя К. Леджама, поставки вооружений и техники из Советского Союза в Анголу в течение 1958–1974 гг. составили сумму в 55 млн. долларов.

К этому времени отдельные представители руководства МПЛА–ФНЛА прошли обучение в различных военно-учебных заведениях СССР.

Вслед за подписанием в Португалии в январе 1975 г. соглашения о независимости страны между представителями трех ангольских повстанческих группировок уже в марте начались серьезные столкновения. Быстрый отказ Лиссабона от своей колонии превратил войну за независимость Анголы в гражданскую.

В ночь с 10 на 11 ноября 1975 г. председатель МПЛА А. Нето в присутствии многих тысяч ангольцев, а также представителей ряда стран мира провозгласил рождение 47-го независимого государства Африки – Народной Республики Анголы (НРА).

В тот же день ее признала большая группа государств, в том числе СССР. Однако обстановка в стране оставалась критической. Буквально накануне (в сентябре) начались ожесточенные бои между отрядами МПЛА, ФНЛА и УНИТА за контроль над столицей. К Луанде с севера приближались формирования ФНЛА при поддержке частей регулярной заирской армии и иностранных наемников, а с юга ускоренно наступали подразделения ЮАР, с которыми двигались отряды УНИТА.

Луанда в целом находилась под контролем МПЛА. Оставшийся в столице португальский гарнизон занимал нейтральную позицию. Сил и средств для оказания сопротивления у МПЛА не хватало. На призыв А. Нето о помощи откликнулись в первую очередь СССР и Куба.

Решение Ф. Кастро помочь африканцам вызвало энтузиазм среди кубинцев. Многие из них тут же начали записываться в интернациональные отряды, которые в спешном порядке перебрасывались в Анголу с целью освобождения африканцев от "белых расистов". Уже в середине августа кубинцы впервые приняли участие в боевых действиях (в целом за десять с лишним лет, начиная с 1975 г., в Анголе и других странах Африки побывали 500 тыс. кубинцев, их потери составили 2,5 тыс. человек).

Советское вооружение для МПЛА начало доставляться через соседнее государство Конго-Браззавиль, правительство которого поддержало А. Нето. Регулярные встречи с руководством МПЛА проходили в советском посольстве в Браззавиле.

16 ноября 1975 г. по просьбе правительства Анголы на основании распоряжения Совета Министров СССР № 2502 от 12 ноября 1975 г. в Луанду прибыла первая группа советских военных специалистов во главе с полковником В. Трофименко, насчитывавшая (вместе с переводчиками) около 40 человек.

В дальнейшем старшим группы, а затем и Главным военным советником ангольской армии (с марта 1976 г.) был назначен начальник штаба 7-й гвардейской армии Закавказского военного округа генерал И. Пономаренко. Уже к концу года группа советских военнослужащих составила 90 человек, в том числе 1 советник, 74 специалиста и 15 переводчиков (3 генерала, 44 офицера, 5 прапорщиков, 26 сержантов и солдат, 12 рабочих и служащих СА).

Советские военнослужащие должны были оказать помощь в подготовке вооруженных сил НРА. Довольно быстро совместно с кубинцами им удалось организовать в Луанде несколько учебных центров, где началась подготовка местных военных кадров.

Одновременно воздушными и морскими путями из СССР, Югославии и ГДР в Анголу направлялись боевая техника, вооружение, снаряжение, продовольствие и медикаменты. В течение 3 месяцев в страну из Советского Союза морем прибыло 27 транспортов с вооружением. В это же время к ангольским берегам прибыли и боевые корабли ВМФ СССР, в том числе БДК с десантом морской пехоты на борту (см. Приложение 3).

Самолеты военно-транспортной авиации Ан-22 сделали до 40 рейсов в Конго-Браззавиль, где на местных аэродромах военное имущество выгружалось и комплектовалось под руководством советских специалистов, число которых увеличилось к концу года до 200 человек.

В дальнейшем технику перегоняли и перевозили в районы боевых действий МПЛА, куда уезжали и новые советские военнослужащие.

До апреля 1976 г. СССР поставил в Анголу несколько партий вертолетов, 10 истребителей МиГ-17 и 12 – МиГ-21 (на них летали кубинские летчики), 70 танков Т-34, 200 – Т-54 и 50 – ПТ-76, 300 единиц БТР и БМП. Ангольской стороне были переданы также установки залпового огня БМ-21, артиллерийские орудия и 120-мм минометы, противотанковые ракеты, ракетные установки, автоматы АК-47, пулеметы и гранатометы.

В 1976 г. группа советских военнослужащих в Анголе насчитывала 344 человека, в том числе 96 советников, 5 сотрудников аппарата ГВС, 159 специалистов, 26 переводчиков и 58 человек из спецподразделений (4 генерала, 30 офицеров, 21 прапорщик, 17 сержантов и солдат, 2 рабочих и служащих СА).

К концу марта 1976 г. вооруженные силы НРА при прямой поддержке 15-тысячного контингента кубинских добровольцев и помощи советских военных специалистов вытеснили с территории Анголы войска ЮАР и Заира, овладев крупными населенными пунктами и военными объектами.

При этом следует отметить, что совместно с "иностранцами" действовали вооруженные отряды УНИТА и ФНЛА, которые с января по ноябрь 1975 г. регулярно получали военную помощь от США. Ее общая сумма составила около 332 млн. долларов.

С 1975 г. увеличилось и число ангольских военнослужащих, направляемых на учебу в военные вузы СССР (позже РФ). Всего на 1 января 1995 г. в них было подготовлено 6985 чел. (в том числе для СВ – 3258 чел., ПВО – 1084 чел., ВВС – 1310 чел., ВМС – 591 чел., тыла – 104 чел. и др. – 638 чел.).

Среди них были: член Политбюро МПЛА Жоа Мануэл Гонсалвеш Лоуренсу, начальник Генерального штаба генерал армии Жоа Батшита де Матуш, заместитель министра обороны по политике национальной обороны генерал Педро Нето, командующие Сухопутными войсками генерал Луши Перейра Фасейра, ВВС – генерал Педро де Мораши Нету, ВМС – адмирал Гаспар Сантуш Руфину, заместитель министра обороны генерал Франсишко Ижену Лопеш Карнейру, начальники управлений военной безопасности Генштаба генерал Марио Пласидо Сирило де Сан и военной доктрины – генерал-лейтенант Паулу Баррету Лара и многие другие.

После изгнания интервентов гражданская война в Анголе разразилась с новой силой. В стране возникло трехуровневое противостояние: на национальном уровне – МПЛА – УНИТА, на региональном – НРА – ЮАР и на глобальном – США – СССР (и их союзники).

Оно сохранялось вплоть до конца 80-х годов, когда в ходе коренных изменений в мире появилась перспектива сдвинуть с мертвой точки "ангольскую проблему". К этому времени страна была полностью разрушена, потери составили сотни тысяч погибших и искалеченных, около полумиллиона жителей стали беженцами.

В сентябре 1992 г. при содействии ООН и при участии 800 иностранных наблюдателей в Анголе состоялись первые демократические выборы. Президентом был избран лидер МПЛА Ж. душ Сантуш – 49,6% голосов.

Лидер УНИТА Ж. Савимби, набрав чуть больше 40% голосов, не согласился с результатами выборов и призвал своих сторонников к вооруженному походу на Луанду.

В дальнейшем, под давлением ООН, Организации африканского единства, Португалии, США и России правительство Анголы и руководство УНИТА сели за стол переговоров и подписали 20 ноября 1994 г. в столице Замбии Лусаке итоговый протокол о мирном урегулировании конфликта в стране.

Активные боевые действия прекратились. Этому событию предшествовали вывод кубинского воинского контингента и закрытие советской военной миссии.

По имеющимся данным, за время активных боевых действий и до 1 января 1991 г. в Анголе побывало 10985 советских военных советников и специалистов, в том числе 107 генералов и адмиралов, 7211 офицеров, 1083 прапорщика (мичмана), 2116 сержантов (старшин) и рядовых (матросов), 468 рабочих и служащих СА и ВМФ.

За это время там погибло (умерло) 54 человека, в том числе 45 офицеров, 5 прапорщиков, 2 солдата и 2 служащих. Было ранено 10 человек и 1 человек попал в плен.

Между тем лидеры УНИТА явно не желали превращать свою организацию из вооруженной партизанской группировки в "нормальную" политическую партию, хотя мирные соглашения предусматривали расквартирование оппозиционеров в специально созданных для этого лагерях по всей стране под контролем 7-тысячного миротворческого контингента ООН.

Часть из них со временем должна была войти в состав единой национальной армии, численность которой предполагалось довести до 90 тыс. человек. Большинству же унитовцев было предложено начать мирную жизнь. Процесс "расквартирования" начался в 1995 г.

За три года в 15 лагерях, разбросанных по всей стране, сдали оружие и прошли регистрацию свыше 63 тыс. оппозиционеров. Однако руководство организации не торопилось представить официальную декларацию о разоружении и расквартировании всех военных, как того требовал Совет Безопасности ООН.

По мнению некоторых экспертов, это было связано с тем, что установившееся хрупкое перемирие руководитель УНИТА Ж. Савимби пытался использовать для "окончательного закрепления" в контролируемых его отрядами обширных алмазодобывающих районах на северо-востоке Анголы. Не случайно в мае 1996 г. он не захотел занять пост вице-президента, предложенного ему правящим режимом Луанды.

Однако, учитывая позицию стран Запада, поддержавших МПЛА (которая отказалась от марксистской идеологии как заблуждения "революционной юности") и вложивших свои капиталы в добычу ангольских полезных ископаемых, а также под воздействием санкций ООН, введенных в конце 1997 г., лидеры УНИТА дали согласие на продолжение мирного процесса.

Это подтвердила миссия ООН. В итоге правительство Анголы в марте 1998 г. отменило все ограничения на деятельность унитовцев. Была достигнута договоренность о трансформации партизанского движения в полноправную политическую партию. Впервые появилась надежда на мирное разрешение конфликта.

Но уже осенью возобновились боевые действия между правительственными войсками и вооруженными отрядами Ж. Савимби, сумевшего сохранить под ружьем до 30 тыс. хорошо обученных бойцов.

Причина – контроль над алмазоносными районами. Унитовцы продолжают удерживать основные промыслы страны в алмазоносной провинции Южная Лунда. Свыше 100 тыс. старателей на свой страх и риск ведут здесь незаконную добычу драгоценных камней.

При этом значительную часть "трудовых коллективов" составляют выходцы из ЮАР, Конго, Сенегала, а также с Украины, Молдавии, Казахстана и России. По данным экспертов ООН, с 1997 по 1999 гг. УНИТА получила от контрабанды алмазов от 4 до 8 млрд. долларов. Фактически она реализует до 70% добываемых в Анголе драгоценных камней.

Их огранка осуществляется, как правило, в Израиле и на Украине. Получаемая прибыль позволяет ежедневно завозить незаконным путем почти 60 т. различных грузов, в основном оружия и продовольствия.

К примеру, в конце 1999 г. Ж. Савимби закупил очередные партии оружия, предположительно из стран Восточной Европы, которые включали в себя танки, ракетные установки, разнообразное стрелковое и автоматическое оружие.

Все это, как нетрудно догадаться, дает возможность содержать и реорганизовывать "повстанческую" армию, привлекая на свою сторону широкие массы беднейших слоев гражданского населения. По некоторым данным, к незаконному алмазному бизнесу причастны и некоторые генералы из правящей МПЛА. Они даже владеют собственными месторождениями.

Между тем в самом движении Ж. Савимби к началу 1999г. отчетливо заявило о себе оппозиционное направление, которое в январе на очередном IX съезде объявило о создании организации "Обновленная УНИТА".

Ее лидеры заявили о том, что готовы вести мирный диалог с официальной Луандой во имя поддержания мира в стране и удовлетворения чаяний ангольского народа. Они осудили сторонников Савимби, которые "жаждут войны", разрушая тем самым единство ангольских племен. Одним словом, был создан прецедент, когда на смену неконтролируемой вооруженной оппозиции пришла политическая оппозиция, готовая к компромиссам и мирному диалогу с правительством.

Россия, подписавшая крупный "алмазный" контракт с официальными властями Анголы, естественно, заинтересована в победе правительственных войск. С целью модернизации ангольской армии (80% вооружения и техники которой требовали ремонта или замены) летом 1998 г. Москву посетил ангольский президент Ж. душ Сантуш.

Вскоре в Луанду отправилась представительная российская делегация во главе с министром обороны. Был подготовлен ряд двусторонних документов, предусматривающих активизацию российско-ангольского военного сотрудничества в течение предстоящих пяти лет. Российская сторона дала согласие на участие своих специалистов в разминировании отдельных регионов ангольской территории.

По некоторым сообщениям, в январе 1999 г. Куба командировала в Анголу около 200 военных советников и специалистов с целью оказания срочной помощи правительству МПЛА в "войне против мятежной УНИТА". Все они сразу же направились в боевые части и подразделения.

Ситуация в Анголе продолжает оставаться нестабильной. Силы ООН не в состоянии контролировать ситуацию. Нередко обе конфликтующие стороны демонстративно отказываются от сотрудничества с ними и даже настаивают на их выводе. Миротворцы, дескать, лишь мешают скорейшему прекращению внутриангольской войны. Между тем, за 25 лет военного противостояния в Анголе погибло свыше 1 млн. граждан, около 11 млн. стали беженцами.

В составе миссии ООН с июня 1995 г. находилась российская вертолетная группа армейской авиации Сухопутных войск в количестве 160 человек, 7 вертолетов Ми-8мт десантно-транспортного назначения и 12 единиц наземной обеспечивающей техники.

Ее основная задача – перевозка личного состава и грузов к местам дислокации войск ООН, ведение воздушной разведки, доставка инспекторских групп по контролю за соблюдением соглашения о прекращении огня, сопровождение колонн миротворческих сил. К весне 1998 г. вертолетчики перевезли более 12 тыс. личного состава войск ООН, около 400 т. грузов.

ЭФИОПИЯ

В 70-е годы советское военное присутствие активно проявлялось и в другой части Африканского континента – в районе Африканского Рога, точнее – в Сомали и Эфиопии.

В конце июля 1977 г. после серии крупномасштабных вооруженных провокаций на границе с Эфиопией сомалийские войска вторглись в приграничную эфиопскую провинцию Харэрге, основная часть которой представляет собой обширную часть пустыни Огаден. По сообщениям эфиопской стороны, агрессор стянул в этот район 12 механизированных бригад, 250 танков, 350 бронемашин, 600 артиллерийских орудий, около 40 боевых самолетов. Общая численность сил вторжения составила около 70 тыс. человек.

Официальный Могадишо отрицал факт участия своих регулярных войск в "агрессивных акциях" против Эфиопии. События в Огадене были охарактеризованы им как вооруженная борьба Фронта освобождения Западного Сомали – подпольного антиправительственного движения в Эфиопии – против центральной власти. По некоторым оценкам, численность этого Фронта с мая по июль 1977 г. увеличилась с 5 до 50 тыс. человек.

Территориальные споры между Эфиопией и Сомали уходят своими корнями в далекое прошлое. Еще в XVI–XVII вв. началось сомалийское проникновение в обширный пустынный район Огаден, однако в конце XIX в. он был занят Эфиопией и стал частью ее территории.

Эфиопско-сомалийский территориальный вопрос в той или иной степени сохранял свою актуальность во времена западного колониального правления в Африке. Огромная итальянская Восточно-Африканская империя накануне второй мировой войны включала территории Эфиопии, Эритреи, Огадена, Итальянского Сомали.

В период британской оккупации Восточной Африки с 1942 по 1948 гг. Огаден был включен в состав Сомали. В 1948 г. англо-эфиопский договор, установив линию территориального размежевания между Эфиопией и Сомали, включил Огаден в состав Эфиопии.

В июне 1960 г. в результате объединения Британского и Итальянского Сомали образовалась Сомалийская Республика, которая незамедлительно предъявила претензии на Огаден как часть Великого Сомали, а также на северную часть Кении и Джибути.

После военного переворота 1969 г. к власти в стране пришел генерал М. Сиад Барре, объявивший одной из своих главных задач объединение всех земель в Восточной Африке с проживающими на них народами, говорящими на сомалийском языке. При этом имелся в виду прежде всего Огаден.

Эфиопско-сомалийский территориальный спор сопровождался ожесточенной конфронтацией руководства Эфиопии с представителями другой территории – Эритреи. Несмотря на резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН 1950 г. с рекомендацией создать Федерацию между Эритреей и Эфиопией, в 1962 г. Эфиопия аннексировала Эритрею, включив ее в свой состав на правах одной из провинций.

С тех пор эритрейская проблема игнорировалась Аддис-Абебой независимо от характера и типа политической власти с стране. Даже после революции новое правительство страны видело лишь один путь решения этой проблемы – силовой, делая ставку на ведение вооруженной борьбы против многочисленных сепаратистских организаций в Эритрее.

Какова же была позиция Советского Союза по взрывоопасным проблемам Африканского Рога? Двойственная. С одной стороны, СССР был привержен Хартии Организации Африканского единства, принятой в 1963 г., где провозглашался принцип отказа от применения силы для разрешения пограничных споров и признавались нерушимыми существующие границы в Африке.

В этом отношении Советский Союз поддерживал Эфиопию в территориальном споре с Сомали и в борьбе с эритрейскими сепаратистами. С другой стороны, Москва имела тесные связи с Могадишо, в том числе и по военной линии, в течение многих лет в прошлом оказывала поддержку эритрейским сепаратистам в их борьбе с центральной властью императора Хайле Селассие I.

Таким образом, СССР оказался в положении, когда встала необходимость определиться в назревающем столкновении: с кем быть – с Сомали или Эфиопией, с Эфиопией или Эритреей?

Сомали в Советском Союзе считали традиционным союзником. Сиад Барре в своей внутренней и внешней политике ориентировался на СССР. В 1974 г. он подписал советско-сомалийский Договор о дружбе и сотрудничестве.

Москва начала оказывать "дружественной стране огромную помощь в создании национальных вооруженных сил, подготовке командных кадров и технических специалистов. Могадишо предоставлял определенные льготы для советского ВМФ, советские советники и специалисты работали во всех звеньях сомалийской армии.

Что касается Эфиопии, то до сентябрьской революции 1974 г. она была твердой союзницей Вашингтона. Стороны имели обширные военные контакты. После свержения монархии американское оружие продолжало поступать в страну, ее вооруженные силы по-прежнему готовились военными советниками США.

Однако в апреле 1976 г. руководство Эфиопии объявило программу "национально-демократической революции" и взяло курс на сближение с СССР. Уже в декабре была достигнута договоренность о советских военных поставках в Эфиопию на сумму в 100 млн. долларов.

В апреле 1977 г. в ходе жесткой фракционной борьбы к власти в Эфиопии пришел выпускник одного из военных колледжей США подполковник Менгисту Хайле Мариам, сторонник идей социализма (раздача земли крестьянам, национализация промышленности, демократическое общество во главе с правящей партией и т. д.).

В сжатые сроки новый руководитель уничтожил всю оппозицию, узурпировал власть и начал строить социалистическое общество на Африканском континенте. Это понравилось Москве, которая буквально за несколько месяцев подписала с Эфиопией 12 договоров о сотрудничестве. Примеру СССР последовала и Куба.

Под предлогом нарушения прав человека США прекратили военную помощь Аддис-Абебе. 23 апреля 1977 г. Эфиопия закрыла консульства Соединенных Штатов и других западных государств в Асмаре. Из страны была выслана американская военная миссия, прекратила функционирование их военная база. Военным атташе США, Великобритании, ФРГ и Египта было предложено покинуть Эфиопию.

В первых числах мая того же года М. X. Мариам отправился с визитом в Москву, в ходе которого была подписана Декларация об основах дружественных взаимоотношений и сотрудничества между СССР и Эфиопией. Военная помощь становилась неотъемлемым атрибутом межгосударственного сотрудничества.

Пытаясь примирить Сомали и Эфиопию – два дружественных нам государства – Советский Союз стремился решить тугой узел противоречий на Африканском Роге политическими средствами. К примеру, через Фиделя Кастро, совершавшего в марте 1977 г. поездку в регион, лидерам конфликтующих стран было предложено создать "федерацию государств Восточной Африки" в составе Эфиопии, Сомали и Джибути.

Сомалийский руководитель ответил решительным отказом. Возможность политического компромисса была исчерпана. К тому же сомалийский лидер в резко негативном тоне охарактеризовал советскую военную помощь Эфиопии. Он назвал ее угрозой, по отношению к которой его правительство "не намерено оставаться равнодушным". Назревало вооруженное столкновение.

В подобной ситуации резко активизировались советские военные поставки в Эфиопию. Первая крупная партия вооружения оценивалась в 385 млн. долларов и включала 48 истребителей различных модификаций, более 300 танков Т-54 и Т-55, установки залпового огня БМ-21 "Град", артиллерийские системы различного калибра и т. д.

Военная помощь была настолько внушительной, что дала основание некоторым военным экспертам за рубежом назвать ее "военной интервенцией". Выбор был сделан: в дилемме "Сомали или Эфиопия?" жребий пал на последнюю; СССР видел в энергичном Мариаме идеал африканского коммуниста, перспективного борца с империализмом. Да и стратегическое расположение Эфиопии, как представлялось Кремлю, давало СССР немалые военно-политические дивиденды.

Вслед за вооружением в Аддис-Абебу направились сотни советских военнослужащих – генералов, офицеров, прапорщиков, солдат и даже курсантов военных учебных заведений. Совместно с кубинцами они начали готовить национальные военные кадры для эффективного противостояния "двум опасностям" – агрессии Сомали и сепаратистскому движению на севере страны – в Эритрее.

Военные действия в Эфиопии в 1977–1978 гг. можно разделить на три периода:

Первый – с 20 июля 1977 г. – с вторжения сомалийских войск в область Огадена и их активного продвижения в глубь территории на северном, центральном и южном направлениях — по сентябрь, когда эфиопская армия остановила наступающего противника на Восточном и Южном фронтах (см. Приложение 4).

Второй – с октября 1977 г. по январь 1978 г. В этот период положение на фронтах стабилизировалось, особой активности в действиях противоборствующих сторон не наблюдалось, они стремились усилить свои войсковые группировки, создать условия для нанесения решающего удара. Правда, с 17 по 24 ноября сомалийцы вновь предприняли попытку овладеть рядом населенных пунктов на Восточном фронте, но она оказалась безуспешной.

Третий – с конца января по начало марта 1978 г. Он характеризовался активными боевыми действиями эфиопских и кубинских войск по нанесению контрударов по сомалийским войскам на всех направлениях и в конечном итоге – освобождением Огадена.

Нельзя не отметить, что, вторгшись в Огаден, руководство Сомали учитывало благоприятные для своей акции факторы. Эфиопия была занята решением своих внутренних социально-экономических проблем: вооруженные силы страны вели боевые действия в Эритрее против сепаратистских сил; военная помощь Аддис-Абебе со стороны США была прекращена, а со стороны СССР еще только разворачивалась; эфиопская армия вступила в этап реорганизации и перевооружения на советские системы оружия и боевой техники.

Другими словами, к лету 1977 г. Эфиопия виделась лидерам Сомали слабым и пассивным противником, не способным оказать какого-либо сопротивления хорошо организованной, обученной и вооруженной при помощи Москвы армии Могадишо.

Решительное наступление сомалийских войск развивалось быстрыми темпами и, не встречая сопротивления со стороны малочисленных эфиопских гарнизонов в оазисах района Огаден, позволило агрессору оккупировать 90% его обширной территории общей площадью 320 тыс. кв. км.

В руках эфиопов оставались лишь два крупных административных центра – города Харар и Дыре-Дауа, захват которых был главной целью сомалийского руководства.

В начале сентября 1977 г. Сиад Барре совершил визит в Москву, где попытался добиться нейтрального отношения СССР к своим акциям в Огадене и увеличения советских военных поставок. Но Москва не пошла навстречу предложениям сомалийского лидера. На обратном пути из Советского Союза С. Барре сделал остановку в Египте, который год назад фактически разорвал отношения с Кремлем.

Президент А. Садат поддержал позицию Сомали, пообещав помощь и поддержку. Сигналы о готовности предоставить Сомали вооружение поступили также из Саудовской Аравии, Ирана, Пакистана и Судана. В середине июля администрация США проявила готовность снизить "зависимость Сомали от СССР путем предоставления оборонительной военной техники".

По сообщениям советских и эфиопских средств массовой информации, американское оружие крупными партиями стало поступать в Сомали. Однако западная печать отмечала, что позиция США по вопросу поставок вооружения Сомали была крайне осторожной.

В частности, Вашингтон предупредил Тегеран и Эр-Рияд, чтобы они не предоставляли Могадишо тяжелое вооружение, прежде всего артиллерию. В Вашингтоне осудили агрессивные действия Сомали в отношении Эфиопии.

Во время визита в Могадишо в марте 1978 г. помощника госсекретаря США по африканским делам Р. Муза американская сторона проинформировала руководство Сомали, что военная помощь Америки зависит от отказа этой страны от агрессивных акций в отношении соседних государств.

Несколько ранее, в феврале 1978 г., госсекретарь США С. Вэнс заявил, что Запад готов поставить вооружение Могадишо только в случае вторжения Эфиопии в пределы соседней страны.

Таким образом, войдя в конфронтацию с Советским Союзом, Сомали переориентировалось в своей политике на некоторые арабские государства и США. Не случайно уже 13 ноября 1977 г. сомалийское правительство денонсировало договор с СССР и обязало 2-тысячную колонию советских военных специалистов в трехдневный срок покинуть страну, а кубинских – в течение суток.

Советские военные советники и специалисты занимались в Сомали подготовкой местных военных кадров. Вооруженные силы страны были почти полностью укомплектованы советской военной техникой. В частности, в 1976 г. они располагали 250 танками, 350 бронетранспортерами, 79 истребителями типа МиГ, 2 противолодочными кораблями, 10 патрульными катерами и т. д.

С 1964 по 1977 гг. в Сомали по линии МО СССР побывало 3911 человек, в том числе 12 генералов, 2419 офицеров, 123 прапорщика, 405 сержантов и солдат и 952 рабочих и служащих СА и ВМФ. За этот период погибло (умерло) 7 человек, в том числе 5 офицеров и 2 рабочих и служащих СА.

Для эвакуации "советских и кубинских граждан" из сомалийского порта Бербера в Аденском заливе в столицу страны Могадишо прибыл большой десантный корабль с батальоном морской пехоты ВМФ СССР (см. Приложение 3).

Местные власти предприняли попытку воспрепятствовать заходу корабля в гавань. Тогда на берег были высажены морские пехотинцы с танками и артиллерией.

Такая дерзкая "мера Советов" повергла в шок сомалийское руководство, однако нагнетать напряженность оно не стало. Работники посольства и военнослужащие были успешно переправлены на корабль и доставлены в йеменский порт Аден. Часть советских граждан была отправлена на родину транспортными самолетами Ан-12 из столичного аэропорта. Отходя, десантники увели с собой принадлежащие СССР плавмастерскую и плавучий док.

После этого Куба разорвала дипломатические отношения с Сомали, а Советский Союз выслал из страны многочисленную группу сомалийских слушателей военных училищ и академий.

Всего прошли обучение в них 3066 чел., в том числе окончили вузы СВ – 1169 чел., ПВО – 510 чел., ВВС – 590 чел., ВМС – 450 чел., тыла – 80 человек и др. – 267 чел.

Вскоре вместо них на учебу в СССР прибыли эфиопские офицеры. На 1 января 1995 г. количество завершивших обучение в советских и российских военно-учебных заведениях составило 5794 эфиопа (в том числе СВ – 922 чел., ПВО – 1046 чел., ВВС – 1632 чел., ВМС – 833 чел., тыла – 127 чел. и др. – 1234 чел.).

Оставив Сомали, СССР потерял оборудованный им крупный порт Бербера – место захода и стоянки военных кораблей, несших боевую службу в Индийском океане; специально построенный узел связи; станцию слежения; хранилище для тактических ракет; хранилище на 175 тыс. баррелей топлива и жилые помещения на 1,5 тыс. человек. Он лишился права пользоваться сомалийскими аэродромами и другими важными стратегическими объектами.

Итак, в сентябре–ноябре 1977 г. позиции всех стран, прямо или косвенно втянутых в войну в Огадене, окончательно определились. Часть советских военных советников из Сомали вернулась в Советский Союз, а другая была переброшена в Эфиопию.

Советские специалисты и советники были направлены в Эфиопию на основании распоряжения Совета Министров СССР № 1823 от 13 августа 1977 г. Главным военным советником был назначен заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант П. Чаплыгин (1977–1981). В дальнейшем эту должность до упразднения загрангруппы соответственно занимали генерал-лейтенант В. Демин (1981–1984), генерал-полковники М. Тягунов (1984–1985), X. Амбарян (1985–1987), генерал-лейтенанты А.Денисов (1987–1989) и В.Самсонов (1989–1991).

Советская военная помощь Аддис-Абебе расширялась, что сразу же отразилось на ходе боевых действий в Огадене.

События июля–сентября 1977 г. в этом районе окончательно подтолкнули Москву в сторону Эфиопии – жертвы агрессии. В Аддис-Абебу широким потоком по морю и воздуху стали поступать военные грузы.

Только при помощи 225 транспортных самолетов Ан-22 и Ил-76, что, по некоторым оценкам, составляло 15% всего самолетного парка ВТА ВВС СССР, начиная с середины декабря 1977 г., в течение трех месяцев из Советского Союза было переброшено военной техники и оружия на сумму 1 млрд. долларов, в том числе 600 БМП, 60 самолетов МиГ-21, две эскадрильи МиГ-23, большое количество танков Т-54 и около 400 стволов артиллерии.

За этот период около 50 советских боевых кораблей и транспортов прошли через Босфор и Суэцкий канал с вооружением для Эфиопии. Военную помощь оказывали и другие страны. Так, из Йемена поступали танки Т-34 и установки залпового огня БМ-21, из ГДР – дизельные грузовики "ИФА", из ЧССР – стрелковое оружие, из КНДР – обмундирование и военное снаряжение.

В формировании эфиопских воздушно-десантных частей оказывали содействие военные инструкторы из Израиля. Определенную помощь стране предоставили Ливия и Организация Освобождения Палестины.

Боевая техника и оружие разгружались в порту Асэб, затем своим ходом или на трейлерах направлялись в центральные и восточные районы страны. Практическое участие в создании и обучении эфиопской армии принял советский аппарат военных советников и специалистов.

Особую роль в повышении боеспособности эфиопских вооруженных сил сыграла Куба, не только предоставившая Эфиопии материальную помощь, но и направившая в эту страну свои регулярные части с полным штатным вооружением.

По сообщениям госдепартамента США, численность кубинских военных советников в Эфиопии возросла с мая по июль 1977 г. с 50 человек до 3 тыс. военнослужащих.

С декабря 1977 г. в Эфиопию стали перебрасываться кубинские войска, причем не только с Кубы, но и из других регионов мира, в частности из Анголы. По оценкам различных западных специалистов, общая численность регулярных кубинских войск в Эфиопии составила 17–20 тыс. человек.

Прибывшие кубинские части были укомплектованы добровольцами, сознательно откликнувшимися на призыв Ф. Кастро: "Революция в Эфиопии – в опасности!" Многие из них уже имели боевой опыт, отличались высокой дисциплинированностью и организованностью.

Прибыв со штатным вооружением и боевой техникой, включая танки Т-62 и БМП, эти части составили основную ударную силу эфиопских вооруженных сил. Успешно действовали кубинские летчики, наносившие бомбовые и штурмовые удары по сомалийским агрессорам и эритрейским сепаратистам.

Помимо военнослужащих из Советского Союза и Кубы, на стороне Эфиопии сражались отряды "добровольцев" из Южного Йемена, Мозамбика, Анголы и ряда стран Восточной Европы и социалистической Азии.

В конце лета 1977 г. госдепартамент США сообщал о том, что в Эфиопии находилось 100 советских военнослужащих. Постепенно численность аппарата советских военных советников и специалистов в эфиопских вооруженных силах росла и, по некоторым оценкам западных исследователей, достигла 2–3 тыс. человек.

В ноябре 1977 г. в Аддис-Абебу была направлена "оперативная группа" генералов и офицеров от управлений Генерального штаба и видов Вооруженных Сил СССР и родов войск, которую возглавил первый заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками генерал армии В. Петров.

В ее состав входили: генерал-майор Е. Алещенко, генерал-майор П. Голицын, генерал-лейтенант авиации Г. Дольников, ряд старших офицеров. 18 ноября делегация встретилась с эфиопским руководством, после чего началась практическая работа в войсках.

Задача советских экспертов заключалась в оказании непосредственной помощи вооруженным силам Эфиопии в организации планирования и подготовки наступательных операций против сомалийских войск. Группа занималась также вопросами поставок вооружения, военной техники и снаряжения из Советского Союза.

Всей операцией по отражению агрессии сомалийцев руководил штаб во главе с М. X. Мариамом, в состав которого входили 5 эфиопских, 2 йеменских, 5 советских и 8 кубинских генералов и офицеров. Уже тогда, 24 ноября 1977 г., погиб первый советский военнослужащий майор В. Соколов – специалист при начальнике разведки эфиопской бригады спецназначения.

К середине января 1978 г. эфиопские войска вместе с кубинскими подразделениями имели в своем составе 26 бригад (пбр – 6, бригад народной милиции – 13,

пролетарских бригад – 6, тбр – 1), из которых 5 находились на охране коммуникаций, около 230 танков, 180 орудий и минометов, 42 пусковые установки БМ-21.

Группировка сомалийских войск на Восточном фронте насчитывала примерно 24–25 мотопехотных и пехотных бригад, около 120–130 танков, более 300 орудий и минометов, на Южном фронте – 5–6 мотопехотных и пехотных бригад, до 150 орудий и минометов.

Таким образом, соотношение сил, особенно в танках, начало складываться в пользу эфиопских войск. Кубинские и эфиопские ВВС насчитывали более 30 боевых самолетов, что дало возможность приступить к практическому осуществлению замысла по разгрому сомалийских войск в Огадене.

22 января 1978 г. сомалийские войска предприняли решительное наступление с целью овладения Хараром. Главный удар наносился со стороны населенного пункта Комболча силами нескольких пехотных бригад при поддержке танков и артиллерии. Противник был остановлен всего в 500 м от транспортной артерии, связывающей Харар с Дыре-Дауа. В боях вместе с эфиопскими регулярными войсками и народной милицией уже принимали участие кубинские части.

Развернувшееся 23–27 января 1978 г. эфиопское контрнаступление позволило отбросить захватчика на несколько десятков километров, освободить ряд населенных пунктов. Сомалийцы потеряли 3 тыс. человек, 15 танков, значительное количество другой боевой техники и вооружения. Этот успех в борьбе с агрессором был расценен в Эфиопии как "поворотный момент" всей войны.

2–4 февраля 1978 г. эфиопские войска в районе Дыре-Дауа развернули наступление в направлении хорошо укрепленных противником населенных пунктов Харева и Гелдеса. Сомалийцы потеряли свыше 1 тыс. человек, 42 танка, более 50 артиллерийских орудий.

Таким образом, к 8–9 февраля была полностью устранена угроза Харару и Дыре-Дауа, противник был отброшен с большими потерями на северо-восток.

Кстати, только 10 февраля в ходе развернувшегося контрнаступления президент Сомали официально признал вовлеченность регулярных вооруженных сил своей страны в конфликт в Огадене.

Развивая наступление в направлении Джиджиги, эфиопские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением сомалийцев, закрепившихся на двух ведущих к городу проходах в горах – Марда и Шеделе.

В соответствии с выработанным советскими военными советниками замыслом операции, 10-я пехотная дивизия эфиопской армии преодолела стоящие на пути горы не по проходам, где укрепились сомалийцы, а между ними по горным тропам и бездорожью.

28 февраля эфиопские передовые части перешли горные хребты, обойдя проход Марда, и вышли к Джиджиге. 1 марта сомалийские войска нанесли контрудар силами пехоты, танков и артиллерии, но потерпели неудачу. Повторная попытка 3 марта контратаковать завершилась провалом.

В результате решительных действий эфиопских и кубинских войск 4 марта сомалийцы начали беспорядочный отход из Джиджиги и на следующий день город был взят. Всего под Джиджигой были разгромлены три сомалийские пехотные бригады общей численностью 6 тыс. человек.

Сразу после падения Джиджиги С. Барре созвал заседание ЦК Сомалийской революционной социалистической партии, на котором было принято решение вывести войска, "пока их полностью не уничтожили".

В коммюнике от 9 марта 1978 г. сомалийская сторона гарантировала вывод своих частей в ответ на эвакуацию всех иностранных вооруженных сил из района Африканского Рога и "признания всеми сторонами права народа Западного Сомали на самоопределение". Эфиопская сторона отклонила эти условия.

Достигнув решающих успехов в операции под Джиджигой, эфиопская армия развернула общее наступление на юго-восток по двум направлениям: из района Бабиле в район Джиджиги на глубину до 350 км. В результате успешных действий эфиопских войск уже к 16 марта практически вся территория Огадена, оккупированная сомалийской армией, была освобождена. 15 марта правительство Сомали объявило о "полном выводе" своих соединений и частей из Эфиопии.

В успех эфиопских войск, как уже было сказано, большой вклад внесли советские военные специалисты. Они принимали участие в подготовке и проведении операций (в рекогносцировке, разработке планов, оказании помощи эфиопским командирам в организации боя и т. д.); во время боевых действий находились на фронте, часто в боевых порядках частей.

К примеру, под Хараром, когда кубинская бригада остановилась, ссылаясь на то, что впереди находится минное поле, один из советских генералов сел в БТР и повел за собой бригаду в обход. Аналогично действовали советские военные представители и в других критических ситуациях на фронте.

Изгнанием регулярных вооруженных сил Сомали из Огадена завершился сомалийско-эфиопский конфликт. В то же время, оставшиеся боевые организации Фронта освобождения Западного Сомали не прекратили сопротивления и перешли к партизанским методам борьбы. Однако ни по своей численности, ни по количеству и составу вооружения оппозиционные силы в Восточной Эфиопии уже не представляли существенной опасности для Аддис-Абебы.

Вместе с тем, диверсионные группы "сомалийского фронта" периодически совершали рейды на эфиопскую территорию. 16 июня 1978 г. в одну из их засад (у деревни Дакэта провинции Огаден) попала группа советских военных специалистов из состава отдельного медицинского батальона: подполковник Н. Удалов, капитаны В. Князев, В. Филиппов, сержант Н. Горелов, рядовые С. Дулов и Н. Козлов. Военнослужащие были пленены и в дальнейшем при попытке к бегству пятеро из них были убиты. Подполковник Н. Удалов был вывезен на территорию Сомали и пропал без вести.

Война между Эфиопией и Сомали в пустыне Огаден продолжалась 7 месяцев. Сведения об общих потерях не приводились сторонами в официальных сообщениях, однако, по некоторым данным, в Эфиопии погибли тысячи мирных жителей, свыше 600 тыс. человек стали беженцами. Размер материального ущерба, нанесенного стране, оценивался в десятки миллиардов долларов.

Но с окончанием войны в Огадене мир не пришел в Эфиопию. В северной части страны – Эритрее – продолжалась партизанская война нескольких сепаратистских "фронтов" и движений против центральной власти. Высвободившиеся в районе Огадена эфиопские войска и советские военные советники были в основной массе переброшены на север и приняли участие в операциях по борьбе с сепаратистами.

В июне 1978 г. в Эритрею и соседнюю провинцию Тигре была направлена 2-я освободительная армия численностью 100 тыс. человек. Общее количество эфиопских войск здесь достигало 140 тыс. человек.

Следует отметить, что вплоть до 1952 г. Эритрея находилась под управлением Великобритании. Затем по решению ООН она была присоединена к Эфиопии на правах автономной области. Предусматривалось, что по истечении десятилетнего срока Эритрея получит право решать, сохранит ли она федерацию с Эфиопией или станет независимым государством.

Однако правящие круги Эфиопии взяли курс на ограничение, а затем на свертывание автономии Эритреи, население которой (в основном мусульмане) стало подвергаться экономической, национальной, языковой и религиозной дискриминации. В 1962 г. был ликвидирован федеральный статус Эритреи, и она была превращена в провинцию Эфиопии. Нежелание местных лидеров подчиняться Аддис-Абебе привело к резкой активизации вооруженной борьбы.

СССР и Куба по-прежнему оказывали Эфиопии крупномасштабную и интенсивную военную помощь. Советские военные советники и специалисты разрабатывали планы боевых операций, готовили личный состав эфиопской армии, руководили боевыми действиями.

В ходе борьбы с сепаратистами отличилась усиленная рота 55-й дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота под командованием майора В. Ушкова из состава 8-й оперативной эскадры ВМФ СССР. Осуществив по распоряжению Генерального штаба ВС СССР десантирование с большого десантного корабля (БДК) в блокированный с конца августа 1977 г. эфиопский порт Массауа, морские пехотинцы смогли внести весомый вклад в ведение обороны порта, не потеряв при этом ни одного человека.

После выполнения боевой задачи советский десант был снят кораблями, а его техника ввиду невозможности БДК подойти к берегу, по решению советской стороны, была передана представителям эфиопской армии непосредственно на огневых позициях. За успешное проведение операции командир десанта был награжден орденом Красного Знамени.

Параллельно советское вооружение в больших количествах продолжало поступать в порт Асэб. По американским оценкам, только за первое полугодие 1978 г. Москва поставила Эфиопии военной техники общим весом в 61 тыс. т.

Оказывая Эфиопии крупномасштабную материальную помощь в борьбе с сепаратистами на севере страны, Советский Союз стремился содействовать решению эритрейской проблемы политическими средствами. Так, в июне 1978 г. Кремль пытался установить канал связи с Фронтом освобождения Эритреи. С этой целью глава этой организации А. Насер был на 10 дней приглашен в Москву, где ему предложили (как и в случае с Сомали) создать федерацию африканских государств в районе Красного моря. Итог встречи оказался безрезультатным.

В ноябре 1978 г. в ходе визита в Москву М. X. Мариама был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Социалистической Эфиопией. В статье 10-й этого договора прямо сказано: "В интересах обеспечения обороноспособности Высоких Договаривающихся Сторон они будут продолжать сотрудничать в военной области".

В этот же период развернулись интенсивные боевые действия в Эритрее, которые продолжались до начала 90-х годов. Несмотря на значительную военную помощь и поддержку СССР134, Кубы, Южного Йемена и ряда других государств, правительственные войска фактически не смогли решить стоявшие перед ними задачи.

Партизанская борьба сепаратистских "фронтов", втянутость в вооруженный конфликт всего населения Эритреи, ставка Аддис-Абебы на силовые методы решения внутренних конфликтов в ущерб политическим привели к затяжному кровопролитию. Эритрейские города переходили из рук в руки, в то время как в сельской местности господствовала власть сепаратистов.

В июле 1980 г. Аддис-Абебу посетил с визитом заместитель министра обороны, главнокомандующий ВМФ Адмирал флота Советского Союза С. Горшков, который вместе с послом СССР в Эфиопии Б. Кирнасовским и главным военным советником генерал-лейтенантом П. Чаплыгиным провел переговоры с М. X. Мариамом, министром национальной обороны страны генералом Т. Кидане и командующим ВМС командором Т. Берхану.

В итоге была достигнута договоренность о некоторых поставках советской военной техники в Эфиопию и об условиях захода в эфиопские территориальные воды кораблей ВМФ СССР.

Несмотря на поддержку правительства М. X. Мариама советской стороной, на Северном фронте военных поражений избежать не удалось. Одна из самых крупных побед Фронта народного освобождение Эритреи над эфиопскими вооруженными силами была одержана в марте 1988 г. у города Афабет.

Потери эфиопской армии убитыми и пленными составили около 18 тыс. человек. В одном из боев под Афа-бетом в местечке Кем-Чуа в плен к эритрейцам попали трое советских военнослужащих, находившихся на КП эфиопской дивизии: полковник Ю. Калистратов, подполковник Е. Чураев и переводчик лейтенант А. Кувалдин.

Пленных в том бою могло оказаться больше. Однако отличился радист младший сержант К. Гопкин, высланный на свою базу в качестве связного и сумевший через 3 дня сообщить вертолетчикам точное место укрытия окруженных войск и советских военнослужащих. Три года советские офицеры находились в плену. Лишь в 1991 г., благодаря усилиям МИД СССР, вмешательству администрации США и руководства Судана они вернулись на родину.

Военная вовлеченность СССР в вооруженную борьбу в Эфиопии стала снижаться с лета 1989 г., когда советские военные советники были выведены из состава эфиопских частей, ведущих боевые действия в Эритрее. Москва официально заявила, что участие во внутренних конфликтах не входит в сферу деятельности советских советников и специалистов.

По некоторым данным, с 1975 по 1991 гг. в стране побывало (по линии МО СССР) 11143 советских граждан, в том числе 79 генералов, 5997 офицеров, 1028 прапорщиков, 3374 сержанта и солдата и 665 рабочих и служащих СА и ВМФ. Погибло (умерло) 79 чел. (2 генерала, 69 офицеров, 4 прапорщика и 4 рядовых), ранено 9 чел., пропало без вести 5 чел., взято в плен 3 чел.

Конец 80-х годов характеризовался на Африканском Роге продолжающимися победами Национального фронта освобождения Эритреи (НФОЭ) и пограничными столкновениями между эфиопскими и сомалийскими войсками в приграничной полосе. В то же время начали налаживаться политические контакты между Могадишо и Аддис-Абебой.

В мае 1988 г. между двумя странами был подписан мирный договор, что позволило С. Барре начать широкомасштабные боевые действия и репрессии против внутренней оппозиции. Аналогично поступил и эфиопский руководитель, что в конечном итоге привело в мае 1991 г. к победе в Эритрее НФОЭ и взятию эфиопской столицы оппозиционными силами Революционно-демократического фронта эфиопских народов. М. X. Мариам бежал из страны в Зимбабве. 27 апреля 1993 г. Эритрея получила независимость от Эфиопии и через месяц стала полноправным членом ООН.

Однако административные границы между двумя государствами по-прежнему оставались камнем преткновения. Ожесточенные бои между армиями двух стран произошли весной 1998 г.

6 мая эритрейские войска вторглись на территорию Эфиопии и оккупировали спорный участок площадью около 400 кв. км под тем предлогом, что эта приграничная территория в провинции Тигре якобы принадлежала им в начале века, а потом была захвачена Эфиопией.

Вторжение сопровождалось мощной артиллерийской и воздушной поддержкой. Погибли десятки тысяч мирных жителей и военнослужащих конфликтующих сторон. К концу лета напряженность в регионе несколько спала, однако говорить о полном разрешении противоречий между Эфиопией и Эритреей еще рано.

С 1991 г., когда был свергнут диктатор С. Барре, не стихает гражданская война в Сомали. Многочисленные этнические группы, каждая из которых располагает собственными вооруженными отрядами, ведут между собой борьбу за власть.

В декабре 1997 г. в Каире состоялись консультации между основными сомалийскими группировками, в ходе которых были принципиально одобрены основы формирования центральных органов власти. Однако договоренности остались лишь на бумаге. Вскоре повстанцы из северо-западных районов страны объявили о создании некого "Пунтленда".

Партизаны с юга учредили собственный независимый "Джуббаленд". Аналогично поступили и семейные кланы на северо-западе, провозгласив государство "Сомалиленд". Лидеры центральных регионов страны добиваются признания государства под названием "Центральные штаты Сомали". Единого государства не существует. Над страной нависла реальная угроза голода, если учесть, что в связи с интенсивными "внутренними" боями в стране собирается довольно низкий урожай. Хаос и безвластие делают невозможным оказание гуманитарной помощи.

Интенсивная вовлеченность СССР в сомалийско-эфиопский конфликт не принесла ему больших политических дивидендов. Советский Союз потерял одного из своих союзников – Сомали и приобрел другого – Эфиопию. США были лишь временно вытеснены с Африканского Рога.

Участие советского военного компонента в сомалийско-эфиопском противостоянии, а затем и в войне в Эритрее осложнило взаимоотношения СССР и США, негативно отразилось на процессе разрядки международной напряженности.

В материальном отношении Советский Союз понес огромные убытки. Более того, все последующие годы СССР был вынужден оказывать всестороннюю, часто безвозмездную помощь одной из беднейших стран Африки – Эфиопии.

Если учесть, что по численности населения Эфиопия в 10 раз превосходила Сомали, то и бремя материальной помощи этой стране значительно превысило масштабы советской помощи Могадишо в предыдущие годы. Задолженность Эфиопии СССР по состоянию на 1 ноября 1989 г. достигла 2861 млн. рублей, основную часть которых составляли затраты военного характера.

К сожалению, опыт советской вовлеченности в вооруженные конфликты в Эфиопии не учитывался в должной мере советским и российским военно-политическим руководством в последующие годы. Речь идет, в частности, об Афганистане и Чечне.

Опыт Эфиопии уже свидетельствовал о невозможности решения сложных внутриполитических проблем на почве национально-этнических противоречий силовыми методами, недостижимости победы регулярных вооруженных сил над пользующимися поддержкой местного населения партизанскими формированиями оппозиции.

Он также подсказывал недопустимость втягивания Москвы во внутриполитические кризисы других государств, где ведется ожесточенная борьба за власть в правящей верхушке. Разрыв отношений Сомали с Советским Союзом наглядно показывал неэффективность принципов взаимоотношений СССР с развивающимися странами, когда нередко игнорировались их национальные, культурно-исторические и религиозные традиции.

Практически никогда во внешней политике Кремль не использовал экономические рычаги с целью защиты тех или иных национальных интересов. Пример отношений с Сомали, Эфиопией, а затем Афганистаном высветил еще одну черту советской внешнеполитической доктрины, а именно – готовность СССР оказать любую помощь тем странам, лидеры которых хотя бы на словах провозгласят свою верность идеям социализма и попросят Москву о помощи.

Последствия войны в Эфиопии не были просчитаны советским руководством. Да и сама научная методика оценки результатов тогда воспринималась в штыки – все объяснялось идеологической целесообразностью.

Ущерб для страны и ее граждан, международный престиж государства – все это оставалось за рамками внутренней и внешней политики. Как следствие: результаты военной активности в Эфиопии оказались явно не в пользу СССР.

Во-первых, Советский Союз потерял более стабильного союзника – Сомали, а вместе с ним – уже построенные на его территории важные военно-стратегические объекты, которые было трудно восполнить.

Во-вторых, Советский Союз "вложил" в Эфиопию около 10 млрд. долларов, которые, по всей вероятности, никогда не будут возвращены;

В-третьих, "эфиопская эпопея" испортила отношения Советского Союза со многими государствами Африки, Ближнего и Среднего Востока;

В-четвертых, Советский Союз негласно попрал идеи разрядки, которые в 70-е годы вселяли надежду на мирное разрешение локальных войн и вооруженных конфликтов;

В-пятых, Советский Союз, не желая этого, сыграл в пользу Америки, дав ей отличный шанс стать "истинным миротворцем" и "гарантом демократии" в глазах большинства африканских народов;

В-шестых, Советский Союз не удержал у власти лидера "социалистической Эфиопии", который позорно бежал из страны весной 1991 г. Москва стала косвенным виновником отделения Эритреи, что лишило страну выхода к морю;

В-седьмых, СССР стал заложником Эфиопии, нищей и слаборазвитой страны. Его потенциал уже не позволял достойно выполнять "благородную миссию", хотя во имя Эфиопии (как и многочисленных подобных союзников) он работал в полную мощь. Однако экономика не выдержала бессмысленного напряжения. Вскоре Советский Союз перестал существовать как единое государство.