Библиотека

ОСНОВА ВКО

Иван ЕРОХИН

НА КАКОЙ ОСНОВЕ И ПОЧЕМУ НАДО СОЗДАВАТЬ ЕДИНУЮ СИСТЕМУ ВКО СТРАНЫ?

(полный текст инициативного выступления на 30-й Военно-научной конференции 2 ЦНИИ МО 28-29 октября 2004 г.)

ТВЕРЬ, 2004

ЕРОХИН Иван Васильевич – заслуженный деятель науки РФ, академик Академии военных наук, почётный профессор Военной академии ПВО имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, доктор военных наук, профессор.

Уважаемые участники конференции!

Тему выступления я выбрал потому, что на основе 50-летних исследований этой проблемы убеждаюсь и по высказываниям, и особенно по практическим делам в таком её непонимании военным и государственным руководством, которое доходит до элементарной военной безграмотности.

Выскажу личное мнение о том, на какой основе и почему надо создавать единую систему ВКО государства и самостоятельные войска, обеспечивающие её повседневное и боевое функционирование, а не самостоятельные системы ПВО и ПРО отдельных родов войск и видов ВС, как предлагают другие.

С момента образования и сразу же "реформирования" Вооруженных Сил (ВС) России в области воздушно-космической безопасности государства и организации его воздушно-космической обороны (ВКО) возникла полная неразбериха и 12 лет происходит настоящая чехарда. "Военная реформа" с самого начала велась стихийно, неграмотно и непоследовательно в ведомственной борьбе видов ВС и родов войск за своё выживание в условиях огульных волевых сокращений и реорганизаций, проводимых руководством.

Только через 8 лет, в начале 2000 г. Указами ещё и.о. Президента В.В. Путина были утверждены далеко не лучшим образом разработанные основополагающие для реформы документы "Концепция национальной безопасности РФ" и "Военная доктрина РФ", которыми, честно говоря, ни в мирное, ни в военное время руководствоваться практически невозможно. Это я подробно описал в имеющихся у вас моих книгах и разъяснять не буду.

Ликвидация на пятом году "реформы" Войск ПВО как вида ВС с передачей их противовоздушных сил в ВВС и ракетно-космических сил при И.Д. Сергееве в РВСН, а после в новый отдельный род войск - KB, обусловила развал единой системы ВКО страны. В условиях первоочередной по времени и наиболее опасной по последствиям воздушно-космической угрозы России это самая масштабная и опасная ошибка "военной реформы", которую мы обязаны исправить, пока не поздно.

Выступление начну с напоминания о ряде исключительно важных и на редкость прогрессивных военных положений, которые высказал Министр обороны С.Б. Иванов на совещании самого высокого в России государственного уровня 2 октября 2003 года. 9 из них нельзя не назвать и сегодня.

1. "Сейчас уровень прямой военной опасности для России невысокий. Ни одна из конфликтных ситуаций за пределами России не создает прямой военной угрозы её безопасности. Однако безответственно оценивать уровень военной угрозы только с позиции сегодняшнего дня. Мы должны просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед".

2. "Военное планирование должно вестись не в расчете на имеющийся сегодня военный потенциал, а с учетом реальных потребностей страны в области безопасности. Оно должно учитывать и опыт, полученный в ходе вооруженных конфликтов... Правильное осознание этого опыта потребует отказа от привычных стереотипов. Кто не сделает этого и будет оперировать старыми категориями, - обречён на поражение. Прямо скажу: мы должны в корне изменить наши представления о том, что такое современный вооруженный конфликт и как в нём достигается победа ".

3. "Надо отчётливо понимать, что войны ведущих государств мира в XXI веке будут преимущественно воздушными, а основной ударной силой ...выступает воздушный, а не наземный компонент. И тот, кто до сих пор считает, что в современной войне, как и во Второй мировой, решающими будут удары танковых клиньев, -живёт устарелыми представлениями. Враг не приедет к нам на танке. Враг прилетит к нам на самолёте или доставит оружие по воздуху".

4. "Особое значение приобретает способность ... обеспечить быстрое выведение из строя инфраструктуры политического и экономического управления противника, а также систем связи и радиоэлектронной борьбы ".

5. "Одной из характерных особенностей борьбы будет срыв и отражение воздушных ударов противника ...В этих условиях главный удар агрессии, особенно в её начале, примет на себя воздушно-космический эшелон Вооруженных Сил ".

6. "Обращу ваше внимание на то, что первыми жертвами воздушных ударов в недавних конфликтах становились именно мирные жители. Поэтому наделения противовоздушная оборона - это, прежде всего, зашита нашего народа ".

7. "Решающую роль в войне будущего будет играть хорошо защищенная помехоустойчивая система ПВО, способная вести эффективную борьбу со всеми летательными аппаратами противника ".

8. Система ПВО должна быть эшелонирована и структурирована на трёх уровнях:

- стратегическая ПВО с элементами защиты от крылатых и баллистических ракет;

- объектовая ПВО, прикрывающая наиболее значимые в военном, политическом и гуманитарном отношениях объекты инфраструктуры;

- ПВО сухопутных войск, нейтрализующая попытки противника добиться господства в воздухе над полем боя ".

9. "В оперативном построении системы ПВО ...должны присутствовать: разведывательно-информациочный центр, действующий в рамках реального масштаба времени, автоматизированная, высокозащищенная система управления войсками и оружием, а главное - цельный воздушно-космический эшелон, выполняющий и разведывательные, и ударные функции".

Взгляды Министра прогрессивны, понятны и очень убедительны. Выступивший за ним Президент одобрил доклад. Казалось бы, так и надо действовать. Отправные установки сформулированы, одобрены - и за работу!

Но здесь же Президент насторожил словами о дальнейшем направлении военного строительства в России: "От радикальных реформ мы перешли к последовательному, рассчитанному на перспективу развитию ВС. Фактически мы переходим к качественно новому облику ВС страны". Если это объявление завершения организационных мероприятий по проводящейся с 1992 г. "военной реформе", то это и очень опасно вообще и не позволит уверенно решить проблему ВКО в том числе.

Кроме уточнения сказанного Президентом её решению должно быть предпослано решение ещё целого ряда не решённых других важных проблем. Назову семь из них.

1-я проблема. Будем ли мы создавать не на словах, а на деле единую систему ВКО страны, а значит и войска, которые обеспечат её повседневное и боевое функционирование, или только поговорим ещё раз и опять забудем, а то и ещё раз устно запретим даже произносить слово "ПВО"?

Напомню. После поражения в воздушно-космической войне Югославии с 24.3. по 10.6.1999 г. и разгрома её военно-экономического потенциала безо всяких сухопутных и морских сражений Президент В.В. Путин взялся было за ВКО страны. В начале 2001 г. он принял очень нужное решение разобраться с воздушно-космической безопасностью России и поручил Правительству к концу октября 2001 г. разработать План мероприятий по ВКО государства. План был разработан. Министерство обороны разработало и весной, а затем в ноябре 2002 г. дважды рассмотрело на своих Коллегиях и представило в Совет безопасности проект "Концепции воздушно-космической обороны РФ". Его суть изложил в газете "Независимое военное обозрение" № 7-2003 г. начальник Главного штаба ВВС Б.Ф. Чельцов в статье "Россия строит воздушно-космическую оборону". Казалось бы, по афоризму М.С. Горбачёва процесс пошёл. Но, к сожалению, он пошёл вразнос.

В разгар этих работ Президент походя одобрил создание только разведывательно-информационного "отдельного рода войск центрального подчинения на правах вида ВС" (на одном вдохе и не выговорить) под названием "Космические войска ВС РФ". Они включили в себя половину средств ВКО с претензией и на "нестратегическую ПРО". А что же теперь делать с системой ВКО страны и за что же Президент - за её здравие, или за её упокой?

2-я проблема. Будем ли развивать и дальше абсурдную "виртуальную" структуру без собственных войск под названием "Войсковая ПВО Вооруженных Сил", в которую чисто формально (или символически), не изымая из прежних подчинений, объединили силы и средства ПВО СВ, ВМФ, ВДВ и какого-то Резерва ВГК?

Длительное время пытаются реально включить в неё и наземные средства ПВО страны из объединённых ВВС, чтобы создать ещё один "отдельный род войск центрального подчинения на правах вида ВС" под названием "Противовоздушные войска ВС РФ", подобно "Космическим войскам ВС РФ", и тоже с претензией и на "нестратегическую ПРО". А на 28 мая 2004 г. Генштаб даже готовил Коллегию МО. Пока её, к счастью, отставили, но ведь это было уже 8-е поползновение сухопутчиков на ПВО страны и никто не обещает, что оно последнее.

Таким образом, системы ВКО В России нет, а подходов к её созданию существует как минимум три. Один заданный президентский и два сепаратистских, которые при отсутствии разработанной Генштабом единой военной идеологии обеспечения вооруженной безопасности государства и в том числе цельной концепции оборонного строительства ВС и создания системы ВКО ведомственно выдвигаются инициативными и претенциозными родами войск - Космическими войсками и Войсковой ПВО ВС МО. Так на какую же организацию ВС РФ рассчитывать и создавать "Систему ВКО страны"? С кем именно, совместно с ВВС, или с Войсковой ПВО ВС и Космическими войсками, или всё-таки как в Великую Отечественную войну, а сейчас в США самостоятельно будем строить и развивать систему ВКО страны? Во всех этих случаях она же будет разной!

3-я проблема. Отсутствие твёрдых единых взглядов у руководства, шараханья из крайностей в крайности и зигзагообразный ход "военной реформы" привели к полному рассогласованию организации нынешних ВС МО с их предназначением и задачами в настоящем и будущем. Сегодня ВС МО России "реорганизованы" из хорошо сбалансированных по функциям и согласованных с предназначением и задачами 5 видов ВС в полностью разбалансированные с условиями будущих военных конфликтов и задачами ВС 3 вида ВС, 3 отдельных рода войск центрального подчинения на правах видов ВС и 2 межвидовых конгломерата непонятного промежуточного назначения в ранге "рода ВС". Поистине "гора родила мышь"!

На фоне изуродованных ВС и глубокого анализа Министром обороны "характера современных военных конфликтов и способа достижения победы в них" сразу же бросается в глаза, что в нынешней организации ВС нет двух самых главных компонентов и организационно самостоятельных стратегических структур, только и способных предотвращать стратегические агрессии единственно возможным решением двуединой задачи: сохранением своей и разгромом вражеской государственных инфраструктур, которые Министр правильно поставил на 1-й план. В нынешних ВС России нет встречающего агрессию воздушно-космического оборонительного и отвечающего ей авиационно-ракетного ударного компонентов.

Их "стреножили" в одном несуразном виде ВС - в "объединённых" ВВС, в составе которых (убедительно прошу вдуматься в это!) и бывшие ВВС, и бывшие Войска ПВО страны низведены с отдельных видов ВС до родов войск, причём даже не "отдельных родов войск центрального подчинения на правах видов ВС", а ниже. "Россыпь" же имеющихся восьми компонентов этой задачи двусторонне не решит даже с применением ядерного оружия. Так кто же выполнит названное "двуединое" условие, предотвратит не начавшуюся или отразит совершившуюся агрессию и тем сохранит нашу страну? А кому нужны не способные на это ВС даже в объявленном Президентом "качественно новом облике"?

И совсем не понятно, по какой политической или военной логике высшее руководство оба главных стратегических компонента ВС, предопределяющих исход войны с индустриально развитыми государствами, взвалило на одного Главкома ВВС (даже не ПВО и ВВС), а само Верховное Главное Командование пожелало непосредственно руководить лишь остальными и на всякий случай "сидеть на ядерной кнопке"?

А неужели на урезанной собственной территории России для её сокращенных ВС в 3-й раз втиснем отвергавшуюся и в войну и после войны ещё одну, паразитическую шестерню в механизме управления в виде "стратегических направлений" и так уплотним "вертикаль управления", что вместо АСУ сможем командовать с помощью морского семафора, а то и голосом? Кто и когда с этим разберётся и определит, из какой организации ВС исходить при создании ВКО страны.

4-я проблема. Может Генштаб и высшее руководство всё-таки осмыслят, наконец, серьёзность воздушно-космического нападения на Россию, поймут, что у США и НАТО есть все возможности повторить "Югославию" и по России, когда это понадобится, и нам неизбежно придётся, как и в 1941 г. в СССР, разрабатывать и реализовывать единую идеологию оборонного строительства всех ВС России и организационно самостоятельную систему ВКО почти до середины войны? Напомню, что в США она была создана сразу же с появлением угрозы после начала "холодной войны" в 1946 г. и с тех пор постоянно совершенствуется. Сумеет ли руководство покончить с ведомственным сепаратизмом родов войск или всё и дальше будет идти вразнос при отрешённом созерцании руководства "со стороны"?

5-я проблема. Кто вообще формирует представления Президента по таким серьёзным и важным вопросам? Мне совершенно не понятно, почему он не знает и не понимает, что сейчас ВС России находятся на пике разбалансированности и в таком состоянии их оставлять нельзя. А устранить её можно как раз только преждевременно отменённым Президентом "радикальным реформированием" нынешних ВС под правильные изложенные Министром обороны требования. Это вовсе не "последовательное, рассчитанное на перспективу развитие ВС", в переходе к которому от радикальных реформирований кто-то убедил Президента. Это неотложная задача исправления опасных ошибок, пока не поздно!

6-я проблема. А как нам, науке вести себя? Помогать кому-то, даже не зная кому, держать Президента и дальше в неведении и работать на заранее заданный и нужный кому-то результат или всё-таки выйти на объяснение с Президентом и его окружением?

7-я проблема. Она не только практическая, но и методологическая. Как известно, в теории есть два общих подхода к обоснованию рациональных состава вооружения, построения системы обороны и других подобных вопросов: "от задач к ресурсам" и "от ресурсов к задачам". Реалии современной России таковы, что на нужные задачи заведомо не хватает ресурсов, а за располагаемые ресурсы явно не решить нужных задач. Методически в не опасных случаях рекомендуется искать компромиссные решения между перечнями задач и уровнями их решения, причём в сложных (многоэлементных) системах только на вариантной основе. Но так можно отыскивать лишь дискретные статические ("точечные") решения для фиксируемых условий.

При исследованиях динамики развития тех же вопросов (рациональных в отдельные периоды времени составов вооружения, построения системы обороны и др. на протяжении всего исследуемого периода времени) требуются дополнительные методики последовательного развития к каждому следующему отдельному периоду от каждого предыдущего с возможностью выявления вариантов, обеспечивающих экстремум (максимум результата или минимум затрат) не только к концу всего исследуемого периода, но к тому или иному, выбираемому потребителем результатов оценок отдельному периоду времени, начиная от исходного.

Только так заказчик совместно с исследователем сможет лучше всего оценить перспективность развития вопроса в том или ином направлении в течение всего исследуемого периода времени. Начатая в Институте ещё при мне разработка таких методик совместной работы с Главным штабом, заказчиками вооружения, НИИ и КБ промышленности до конца не была доведена, а после ликвидации Войск ПВО прекратилась из-за её непонимания. А без этого дальше пяти лет никакие прогнозы развития не возможны.

В ожидании разрешения этих предваряющих и обусловливающих создание системы ВКО первоочередных проблем попытаюсь на основе обобщения уже имеющегося научного задела и личного опыта работы по моей диссертационной специальности "20.01.01. Общие основы военной науки, военное строительство, строительство Вооруженных Сил" высказаться, как бы надо в сложившихся условиях вырулить на правильную дорогу и придти к результатам, разумным и полезным стране и её обороне, а не кому-то для чего-то. Подробно изложенные в упомянутых моих книгах основные положения сводятся к следующему.

Первое положение. Надо разобраться, кто нам угрожает и может быть нашим противником. На схеме № 1 они сведены к трём типам:

1) индустриально развитые государства;

2) агрессивные развивающиеся государства;

3) внутренние сепаратистские силы, поддерживаемые международными наркобизнесом и подпитываемым им терроризмом.

На этой же схеме № 1 показан характер создаваемых ими угроз.

1-й тип. Главная роль отводится технике. Борьба ведётся стратегическим оружием, но не между вооруженными силами, как прежде, а прямо против политико-экономической структуры воюющих сторон и в первую очередь ударами с воздуха и космоса воздушными и морскими силами не по вооруженным силам, а непосредственно по политической и военной инфраструктуре государства. Живая сила может применяться на завершающем этапе борьбы, но, прежде всего, в виде не "завоевателей", а "миротворцев, обеспечивающих стабильность в мире".

2-й тип. Главная роль отводится многочисленной живой силе. Борьба ведётся фанатами и смертниками самым современным оперативно-тактическим оружием между вооруженными силами в форме массовых наземных полевых сражений.

3-й тип. Главная роль отводится послушным и жестоким боевикам. Борьба ведётся современным тактическим оружием в форме рассредоточенных, но хорошо организованных и спланированных партизанских наземных действий и террористических актов, в которых регулярные армии за всю мировую историю если когда и побеждали, то не военным искусством и не превосходством в силах, а только "огнём и мечом" при применении "тактики выжженной земли ".

Подчеркну, что если противники 1-го типа воюют техникой и по найму (контракту) за деньги, то 2-го и особенно 3-го типов, неважно, по каким с нашей точки зрения, прогрессивным или реакционным, но, прежде всего, по глубоким религиозным убеждениям и повиновению. А это сильнее денег. Их на войну не гонят массами, как стадо баранов на убой, а там они не разбегаются. Каждый из них - это профессиональный и стойкий боец и потери они несут не сотнями и тысячами, а десятками и единицами.

На схеме № 1 показаны и ВИДЫ военных конфликтов, а также виды борьбы в них:
- войны, подразделяемые на глобальные, региональные, локальные, каждая со своими особенностями;
- военные кампании, как основной вид современных военных конфликтов с индустриально развитыми государствами;
- военные акции;
- вооруженные конфликты, не переходящие в состояние войны и подразделяемые на внешние, пограничные и внутренние.

Второе положение. На схеме № 2 показаны направления воздушных угроз России. Подобно коренному изменению характера современных военных конфликтов новых, стратегических противников коренным образом изменились и направления их угроз.

В Великую Отечественную войну главная военная угроза шла с запада, со стороны Европы. Направления наземной и воздушной угроз совпадали и стратегический тыл в центре и на востоке СССР (Поволжье, Урал, Сибирь) был, действительно, тылом страны. Путь к нему по воздуху преграждали войсковая ПВО и воздушные армии ВВС во фронтовой полосе и территориальная по построению авиационно-зенитная ПВО ТС (Территории Страны) на всю глубину досягаемости вражеской авиации. Ни один самолёт не прорывался к кузнице оружия - Уралу и ни одна бомба на него не упала.

Сейчас направления этих военных угроз "разошлись". Основная угроза стратегических ВВС США исходит (схема № 2) с противоположных направлений, а тактическая и палубная авиация ВВС и ВМС грозит России вкруговую. Весь её стратегический тыл с 80 % направлений (полярных и азиатских от Кольского до курильского побережий и с южных границ), а также до 90 % её территории, где не будет наземных вторжений и военных действий других видов ВС, кроме Войск ПВО и РВСН, в сравнении с 1941 годом "вывернут наизнанку" и совершенно открыт для прямых ударов стратегических ракетоносцев с воздуха, не доходя или в обход группировок войск и сил наземной и морской сфер борьбы, которые по-прежнему ориентируются на прошлые наземные направления.

Сегодня военно-экономический потенциал России, разгромить который собираются в 1-ю очередь, стал не тылом, а, наоборот, передним краем на воздушной "линии фронта". Такого опасного положения у России никогда не было. Не оставалась Россия и без противовоздушной обороны страны, тем более в условиях первоочередной по времени и наиболее опасной по последствиям воздушной, а не наземной или морской угрозы индустриально развитых государств, имеющих и самую мощную в мире ударную авиацию ВВС и ВМС, и самые совершенные системы ПВО И ВКО. Настолько наголо Россию ещё никто никогда не разоружал.

А сухопутно мыслящие реформаторы по-прежнему ориентируются на Европу и на сухопутную войну с индустриально развитыми государствами, вести которую те и не собираются. Об этом они давно, открыто и прямо пишут в документах и демонстрируют во всех военных конфликтах.

В одном из своих официозов ещё в 1984 г. США провозгласили: "Развитию вооруженных сил США должно быть присуще стремление не к соревнованию с Советским Союзом в числе мотострелковых и танковых дивизий для ведения наземных сражений, а к использованию преимуществ американского промышленного и технологического потенциала для создания высокоточного оружия морского и воздушно-космического базирования в виде космических боевых средств, беспилотных авиационных средств, роботизированных разведывательно-ударных комплексов, а также глобальных систем управления, которые позволяют нанесением первого и последующих электронных и огневых ударов решить исход войны без вторжения наземных группировок". В отличие от нас они ориентируются на войны цивилизаций, а не динозавров.

Третье положение. На схеме № 3 изображена НАТОвская карта с тремя рубежами досягаемости тактической авиации по европейской части России при трёх составах НАТО: первоначальном, сегодняшнем и предстоящем при "расширении на восток", а, по сути, при "приближении к России ". Эти рубежи глубже, чем германские, и достигают даже Урала.

В то же время из-за стратегических просчётов и отсталой идеологии развития ударных ВВС России, застрявших на сухопутных войнах и самолётах для поля боя, они отстали от современных ВВС и не способны разгромить ни межконтинентальную стратегическую ракетоносную авиацию на территории США и островах Тихого и Индийского океанов, ни тактическую и палубную ракетно-бомбовую авиацию (ТПА), как средство масштаба ТВД, а не фронта и поля боя, обложившую Россию вкруговую.

Нашу фронтовую авиацию поля боя с меньшими дальностями действия и бортового вооружения более дальнобойная ТПА НАТО просто расстреливает в воздухе как летающие мишени. Так в Югославии она уничтожила в воздухе и на аэродромах без собственных потерь самолётов, аэродромов и авианосцев 86% истребителей МиГ-29.

Нам надо прискорбно понять, что нынешние "реликтовые" ВВС России из-за своей военно-концептуальной отсталости вообще не способны ни разгромить политико-экономическую инфраструктуру агрессоров в глобальных, ни бороться с воздушным противником и по базированию, и в полёте в региональных и локальных войнах.

В отличие от принципиальной способности всех современных ВВС и реализованной способности ВВС НАТО вести борьбу с СВН и по базированию и по средствам в полёте, отстало ориентированные на наземные войны и авиационную поддержку в них сухопутных войск ВВС России совершенно не способны вести борьбу не только с космическим, но и с воздушным противником, и по большому счёту не имеют никакого отношения ни к ВКО государства, ни вообще к вооруженной борьбе в воздушно-космической сфере. Они уподобились Ракетным войскам и артиллерии, а также танкам в борьбе с наземными силами и их объектами в сухопутной сфере вооруженной борьбы, лишь атакуя их не с земли, как те, а с воздуха.

В этой связи на конференции по Воздушно-космической обороне России само упоминание о ВВС неуместно вообще кроме признания совершенно безграмотного присоединения к ним Противовоздушных сил страны и сожаления за военно-концептуальную отсталость наших послевоенных авиационных идеологов и командования, которая привела к утрате адекватности между ВВС СССР и ВВС его военных союзников (США, Великобритании), существовавшей с учётом специфики их предназначения в годы Великой Отечественной войны.

Прятаться же теперь за спину ПВО, чтобы уцелеть как вид ВС, сам не способный решать в войнах с индустриально развитыми государствами никаких нужных задач, и показать, что они умеют делать хотя бы что-то противовоздушное - это для обороны страны не приемлемо.

Без российских самостоятельных ударных (наступательных) ВВС, адекватных ВВС возможных противников, ни о каком предотвращении угрозой или отражении СИЛОЙ воздушно-космических агрессий не может быть и речи, сколько бы "родов войск центрального подчинения не правах видов ВС" ни плодили ради "чинов и званий" или сколько бы ни старались реанимировать утративший дееспособность вид ВС вливанием в него посторонних сил. Его надо восстановить самим собой!

Четвёртое положение. В стране и в ВС нет единого представления о воздушно-космической сфере вооруженной борьбы. Одни её признают, другие отрицают, а по их позициям видна их ведомственная принадлежность. Одни считают её СПЛОШНОЙ без разрывов по высоте, другие - состоящей из двух разделённых "пустым" промежутком высот от 35-40 км до 100-130 км, где крылатые средства уже не летают, а орбитальные ещё не держатся на орбитах. Так есть ли она и сплошная ли она?

На схеме № 4 маршруты (профили, траектории, орбиты) всех воздушных и космических средств представлены в общей системе координат с разделением воздушно-космической сферы по высотам на условные зоны: воздушную, суборбитальную, боевую орбитальную, ближнюю, среднюю, дальнюю орбитальные и межпланетную.

Для подтверждения сплошного характера единой воздушно-космической сферы вооруженной борьбы обратим внимание, что вершины траекторий оперативно-тактических баллистических ракет (ОТБР) и боевые орбиты ударных космических аппаратов (УКА), считающихся целями "нестратегической ПРО", находятся в пределах 500 КМ по высоте. Выше - область космических аппаратов специальных назначений, пока только беспилотных, с которыми тоже возможна борьба, но которые не ведут боевых действий между собой в принятом её понимании.

Вооруженная борьба сосредоточивается в нижних трёх зонах: воздушной, суборбитальной и боевой орбитальной. В воздушной зоне перемещаются и в ней, из неё или через неё ведут боевые действия по сухопутным, морским, воздушным и космическим объектам все виды аэродинамических летательных аппаратов. В боевой орбитальной зоне находятся средние участки траекторий ОТБР, на которых в принципе тоже возможно применение средств ПРО, и все орбиты УКА.

А наиболее насыщенной средствами нападения и по количеству и по разнообразию является как раз совсем не "пустая" суборбитальная зона воздушно-космической сферы борьбы в диапазоне высот от 35-40 до 100-130 км. В ней или через неё действуют либо перемещаются в разные стороны не только баллистические и орбитальные, но и комбинированные средства.

В недалёкой перспективе состав СВКН в этой зоне обещает расшириться с появлением наряду с авиационными, баллистическими и орбитальными средствами ударных суборбитальных средств, действующих в "промежуточной" области высот от 35-40 км до 120-150 км. Они способны широко маневрировать с орбит в атмосферу и наоборот, в каждом полете один раз сходя с орбиты в атмосферу или один раз выходя из атмосферы на орбиту. Такими могут быть несколько новых классов средств ВКН.

1. Орбитальные ракетно-космические самолёты (ОРКС). Их орбитальная пилотируемая ступень выводится на орбиту ракетой-носителем, а спускается в атмосферу как самолёт (ОРКС типа "Шаттл", запускающийся в США с 1981 г., и наш "Буран").

2. Орбитальные авиационно-космические самолёты (ОАКС). Их орбитальная пилотируемая ступень выводится на орбиту самолетом-носителем, а спускается в атмосферу как самолёт (уже испытывались экспериментальные образцы - советские с носителем МиГ-31 и американские с носителем F-16).

3. Орбитальные воздушно-космические самолёты (ОВКС). Они один раз за вылет сами выходят из атмосферы на орбиту и один раз за этот же вылет, выполнив задачу, возвращаются с орбиты в атмосферу самостоятельно.

4. Ведутся работы над аппаратами с "отрицательной подъёмной силой", способными в суборбитальной зоне, на высотах (орбитах) порядка 70 км летать, не отрываясь от Земли, на скоростях вплоть до 2-й космической.

Эффективность суборбитальных средств нападения и их опасность велики потому, что при отсутствии единой информационной и огневой системы ВКО с высокоавтоматизированным централизованным управлением силами разных родов войск ВКО страны их орбитальные ступени будут либо неожиданно для средств ПВО сходить с орбит "нырком" и выполнять свои боевые задачи без продолжения борьбы с ними в атмосфере, либо до поражения ракетных или самолётных носителей средствами ПРО или ПВО стартовать с них из атмосферы, выходить на орбиту и выполнять там свои задачи неожиданно для средств ПКО. Для ПВО внезапно возникающий ударный "челнок" более опасен, чем отслеживаемый бомбардировщик даже по программе "Стелт".

Поскольку при меньших, чем у межконтинентальных баллистических ракет (МБР), скоростях полёта ОТБР одновременно уменьшается и время их существования как целей в полёте, а также располагаемое время для борьбы с ними, то временной баланс и по ним тоже оказывается жёстким. В этой связи борьба с ними также потребует высочайшей автоматизации информационного обеспечения и управления, но может быть более простых, чем в стратегической ПРО, средств поражения.

Постоянное увеличение зон действия современных средств как нападения, так и обороны обусловливает и возрастание накладок их зон борьбы и даже наложение группировок средств ВКО. Это вызывает необходимость во всё возрастающих пространствах распределять их усилия по видам средств ВКН и координировать их действия, то есть управлять ими и, конечно же, обеспечивать информационно.

При огромных встречных скоростях ракет и противоракет и жесточайшем балансе времени, который обусловлен малыми подлётными временами и продолжительностью пребывания средств нападения в зонах поражения средств ВКО, координация действий разноподчинённых группировок в форме их взаимодействия не возможна. А это значит, что борьба на началах взаимодействия при их разной подчинённости исключается.

По балансу времени проходят только единые подчинённость, информационное обеспечение и управление. Но даже при прямом подчинении всех средств в единой системе одному командованию это возможно, подчеркну особо, лишь при высочайшей степени автоматизации всех процессов сбора и обработки информации, принятия решений, постановки и доведения задач войскам, их исполнения средствами поражения.

Особенностью суборбитальной области воздушно-космического пространства является ослабление различия ("контраста") тактико-технических характеристик аэродинамических и баллистических средств нападения. С одной стороны, скорости крылатых ракет резко возрастают, приближаясь у гиперзвуковых крылатых ракет (ГЗКР) к скоростям ОТБР. С другой стороны, скорости ОТБР всё-таки меньшие, чем у МБР. Они сближаются со скоростями гиперскоростных (гиперзвуковых) КР. Антенны с фазированными решётками снимают проблему разного наклона диаграмм излучения по таким аэродинамическим и баллистическим целям.

Это открывает возможности борьбы с ними не только специальным оружием ПКО, которое после успешного создания, испытания и даже боевого дежурства, а потом ликвидации по международным политическим решениям единственного в мире советского комплекса ПКО "ИС-М" нигде не создаётся, но и зенитным ракетным оружием ПВО, которое может превратиться в универсальное оружие ВКО. А род войск ЗРВ может стать родом войск не ПВО, а ВКО.

В этих условиях возникнет проблема, на какие средства ВКО возложить борьбу с какими средствами ВКН. Развивать ли ЗРВ только против ГЗКР или и против ОТБР, создавать ли новые специальные средства "нестратегической" (по грамотному оперативно-тактической) ПРО, на которые замахиваются не имеющие своего оружия и Космические войска ВС РФ, и Войсковая ПВО ВС МО, развивать ли и те, и другие и какие против чего?

Решать эти вопросы разными конкурирующими организационными структурами, борющимися каждый за своё ведомство, означало бы расширение и так имеющегося не нужного "фронта межвидовой борьбы". Многолетний опыт проведения Институтом десятков комплексных НИР, начиная с 70-80-х годов, на основе системного подхода, показывает, что такие вопросы решаются только в них и только таким методом с оценками в одной организационной структуре предлагаемых различными разработчиками разных конкурирующих технических решений по образцам и комплексам вооружения.

При испытанной десятилетиями практике совместной работы Института с Командованием Войск ПВО, военными заказчиками и оборонной промышленностью тактико-технико-экономические свойства и характеристики (параметры) вооружения дополнялись их оперативно-тактическим и оперативно-стратегическим анализом в боевых системах.

При комплексном решении задачи системным подходом наиболее полно выявляются и наиболее рационально используются возможные общие, системообразующие элементы и факторы. Это позволяет определять наиболее эффективные, экономичные и быстрее реализуемые решения по составу вооружения и построению системы ВКО. Не перечисляя все системообразующие элементы и факторы из закрытых НИР Института, назову по одному из общих и известных открытых.

Одним из главных системообразующих элементов ВКО является единое информационное поле. Информационные средства и ПВО и ПКО (РКО) зонами заходят в обе среды (воздушную и космическую), перекрываясь на их стыке. Это даёт возможность, а сложная помеховая обстановка вынуждает везде, где можно, объединять информацию от разных видов средств. Их давно комплексируют и на командные пункты выдают интегрированную информацию. Завязка разных средств в системы – обоснованная и оправдавшая себя в Войсках ПВО практика, давно проверенная ещё на московской системе и на некоторых специальных учениях.

Одним из главных системообразующих факторов ВКО является необходимость распределения последовательных воздействий по СВКН в налётах и ударах. Давно и общеизвестно, что для достижения высокой эффективности отражения налётов и ударов СВКН недостаточно одноразовых воздействий по каждому средству за налет или удар. Необходимо нанесение им по несколько последовательных воздействий. Это требует пространственных передач сопровождений и воздействий по СВКН от одних средств к другим, невзирая на границу двух сред, а для этого и завязки их в высокоавтоматизированные централизованные системы. Даже Московская система ПРО создавалась двухэшелонной с дальним и ближним рубежами перехватов.

Уже в 80-е годы борьба с баллистическими ракетами рассматривалась Войсками ПВО страны и ВМФ возможной на всех (восходящем, вершинном или среднем и нисходящем) участках их траекторий и до политических ограничений ПРО считалась делом ближней перспективы. Диапазон углов бросания БР велик, а траектории могут быть и навесными с малыми их воздушными участками (начальном и конечном), и настильными, практически в пределах 100 км. Это даёт возможность вести борьбу с ними и на начальном (в воздухе), и на среднем (в космосе или в воздухе), и на конечном (в воздухе) участках траекторий, размещая разные средства ВКО вдоль полёта. Организация эффективной борьбы требует и одновременных (по типам целей, высотам и траекториям) и последовательно повторяющихся (по высотам и по времени) целераспределений, невзирая на физические среды.

Такая единственно реализуемая по балансу Времени организация борьбы на основе объединения всех информационных и огневых (поражающих) средств в единую систему с объединённой системой информации и единым централизованным управлением при высочайшей степени его автоматизации по существу и явится единой воздушно-космической обороной.

Развитие зенитных ракетных и авиационных средств ПВО в направлении обеспечения эффективной борьбы с малозаметными гиперзвуковыми СВН, открывающее реальные возможности их борьбы и с ОТБР, даже юридически ограничивалось и в "1-м и 2-м согласованных заявлениях в связи с Договором по ПРО от 26.5.72 г.", и 26.9.97 г. только такими предельными значениями основных параметров, выше которых стало бы возможным поражать ими и МБР. Но в рассматриваемом случае этот предел не превышается.

При применении СВОИХ суборбитальных СВКН наряду с бессмыслицей формального разделения воздушного и космического пространства для средств ПВО и РКО его тем более и нельзя разделить ни по информации, ни по балансу времени и для ударных средств. А при применении наших ОАКС для вывода авиационного носителя в расчётную точку в атмосфере и запуска орбитальной пилотируемой ступени на нужную орбиту ("встреливания в нужную орбиту") требуется информационное сопровождение их обоих - то ли единым, то ли двумя разными средствами наведения (ПВО, ПРО, ПРН или ККП) - и, конечно, единого управления в высокоавтоматизированной системе на основе обобщённой информации.

Аналогично, но в обратном порядке - при переходе нашей орбитальной пилотируемой ступени с орбиты в атмосферу. По-другому невозможно, иначе не выведут, куда надо, или наведут, куда не надо. Такой опыт в СССР и в США давно есть. "Новаторы", если о нём и слышали, то после приостановки работ просто забыли.

То же самое получится и при ведении борьбы с суборбитальными СВКН противника. При раздельных системах ПВО и ПКО (РКО) два командира с двух раздельных командных пунктов ни одной из таких задач не решат по балансу времени даже с "автоматизированными" системами управления. Включать в их контур управления ещё и трёх человек (двух командиров и третьего координатором над ними) здесь не возможно.

По большому счёту развитие воздушно-космического наступательного (ударного) и оборонительного оружия ограничивается не одним, а тремя факторами: технической реализуемостью, экономическими возможностями и политическими решениями, поэтому перспективу (а это десятки лет) надо ориентировать на заполнение боевыми средствами ВКН всего воздушно-космического пространства и на необходимость и оперативно и организационно единому воздушно-космическому противнику (ВКП) противопоставить адекватную единую и оперативно, и организационно систему воздушно-космической обороны (ВКО) государства, а не две или несколько раздельных систем в ведомствах, руководителям которых мало войны только в их сферах вооруженной борьбы.

На остальные виды ВС вполне хватит и борьбы с противниками 2-го и 3-го типов, теоретическими проблемами которой практически никто не занимается. А делать это давно пора, иначе столкнёмся с неожиданностями, подобными отсутствию не только тактики, но и зимнего обмундирования в "финской" войне, горной обуви в Афганистане и вообще опыта контрпартизанской борьбы в Чечне. К каждой войне готовиться надо конкретно и предметно. Хватит того, что мы, сосредоточивая в 30-е годы все усилия страны на подготовке к войне вообще и на "разоблачении" классового врага, целеустремлённо не готовились к конкретной войне с гитлеровской Германией и целенаправленно не изучали её заблаговременно как военного противника.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Будущая война с индустриально развитыми государствами - это не прошлые военные действия сухопутных и морских вооруженных сил на полях сражений и акваториях с применением оперативно-тактического оружия в борьбе между собой. Это действия в воздушно-космическом пространстве, из него и через него стратегических оборонительных воздушно-космических и ударных (наступательных) авиационно-ракетных сил по сохранению своей и разгрому вражеской политико-экономической инфраструктуры государства неядерным, но не исключая и ядерное, стратегическим оружием.

Вооруженная борьба будет начинаться внезапно до развёртывания всех вооруженных сил, вестись прежде всего на других, обособленных от сухопутной и морской сфер борьбы воздушно-космических стратегических и операционных направлениях, главным образом над территорией страны, а не в приграничных и приморских районах, и заканчиваться в основном до завершения мобилизационного развёртывания всех остальных ВС. Напомню: военные действия в Персидском заливе длились 43 суток (17.1. - 28.2. 1999 г.), в Югославии 78 суток (24.3.-10.6.1999 г.), в Ираке 21 сутки (20.3.-9.4.2003 г.).

Это требует создания и наличия в составе Вооруженных Сил России прежде всего двух совершено самостоятельных стратегических группировок - оборонительной воздушно-космической (ВКО) и ударной (наступательной) авиационно-ракетной (ВВС и ВМФ), - способных предотвращать глобальные и региональные агрессии.

Оборонительные воздушно-космические силы должны быть завязаны в единую систему воздушно-космической обороны (ВКО) страны, повседневное и боевое функционирование которой должно обеспечиваться самостоятельными и слаженными Войсками постоянной боевой ГОТОВНОСТИ, уровень которой регулируется по текущей военно-политической обстановке. Понятие "мобилизационное развертывание после начала нападения" для ВКО должно быть исключено вообще.

А небоеспособную систему ВКО страны, которая не способна без мобилизационного развёртывания с началом агрессии отразить первые внезапные и наиболее мощные удары СВКН, направленные на разгром политико-экономической инфраструктуры России, создавать бесполезно и потому не нужно, ибо к окончанию мобилизационного развёртывания всех ВС она исчерпает своё предназначение, а война с индустриально развитыми государствами будет проиграна.

В этом случае предотвращать военные агрессии индустриально развитых государств руководству России останется только смиренным политическим поведением в отношении таких агрессоров и их притязаний. На попытки её независимого поведения без обеспечивающей его военной силы, признаваемой противником, никто никогда не обращал и обращать внимания не будет.

25 октября 2004 г.

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?