Библиотека

Похороны Л. И. Брежнева

10 ноября появились тревожные признаки какого-то крупного несчастья. В Москву литерными самолетами слетались члены Политбюро и ЦК КПСС. По телевидению отменена трансляция концерта по случаю 65-летия советской милиции. И только 11 ноября в 12 часов дня по телевидению и радио было передано сообщение о кончине Л. И. Брежнева 10 ноября в 8 час. 30 мин. Сообщалось о составе комиссии по организации похорон, передавалось обращение к народу, автобиография умершего и дата похорон на Красной площади.

12 ноября состоялся траурный Пленум ЦК КПСС, на котором Генеральным секретарем был избран Ю. В. Андропов. С 13 часов открывался доступ для прощания в Колонном зале Дома союзов. Был уточнен наряд офицеров от Главкомата для прохождения у гроба и почетного караула (по 150 человек для ежедневного прохождения и по 55 человек в почетный караул). Организация по этим вопросам в Главкомате возлагалась на меня.

15 ноября в 12.00 похороны Л. И. Брежнева на Красной площади. Мы прибыли на площадь в 10.40 с генералами С. А. Бобылевым, И. М. Мальцевым, В. А. Белоусовым, В. И. Чурсиным, Е. А. Сизовым, Ю. Т. Чесноковым и полковником В. А. Бобровым. Находились на правой стороне в 50 метрах от Мавзолея. Погода пасмурная, холодная, хотя температура и плюсовая. Площадь быстро заполнялась людьми. Удивительно тихо. Над сплошной массой людей от каждой делегации возвышаются по пять-шесть портретов Л. И. Брежнева в траурном обрамлении. В первом ярусе люди, во втором - портреты, их очень много. Зачем?

Мы уже знали из доклада нашего дежурного генерала, что из-за рубежа в Москву прибыло с делегациями 60 самолетов. В 11.35 стали доносятся глухие звуки траурной музыки. Царит какая-то таинственность, могильность. Музыка означала начало движения похоронной процессии от Дома союзов. К 12.00 она должна быть у Мавзолея. Вот уже траурные мелодии подхватывает оркестр на Красной площади. Ровно в 12.00 гроб с телом Л. И. Брежнева, установленный на катафалке у Мавзолея, снимают с лафета и ставят на специальный стол. Члены политбюро ЦК КПСС и члены правительства поднимаются на Мавзолей. Начинается траурный митинг. Речи произносят Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, А. П. Александров, В. В. Пушкарев (от трудящихся Москвы), А. Ф. Гордиенко, секретарь горкома партии КПУ Днепродзержинска. В 12.30 митинг окончен. Началось погребение. Нам плохо видно. В 12.45 - 12.50 гудят заводы, останавливается транспорт, народ замирает. Над площадью пролетает стая птиц, слышен шум их полета. С 12.50 проходят войска. Я думаю, наверное, Красная площадь больше не увидит таких грандиозных похорон, какими были похороны Л. И. Брежнева. Выходим с площади, идем мимо Спасской башни. От Мавзолея до Спасской башни стена из венков. Направляемся к своим машинам, которые стоят под Москворецким мостом. Выезжаем из Москвы по шоссе Энтузиастов. В Москве спокойно. Усиленный наряд милиции только в центре столицы.

Как поведет страну Андропов? Чтобы управлять таким государством как СССР, нужно иметь немало мудрости. Сложная международная обстановка. Нечем похвалиться и во внутренних делах. Растет число хищений, ослабевает идеология, увеличиваются трудности в экономике, особенно в сельском хозяйстве. Происходит крен партийной верхушки на всех уровнях в сторону, противоположную заветам Ленина. Беспокойство вызывает и внутригосударственная дисциплина. Было о чем поразмыслить.

Интенсивность моей работы возрастала. Теперь я, как первый заместитель, проводил тренировки на ЦКП или участвовал в тренировках, проводимых по плану Генерального штаба, возглавлял расчеты ЦКП при нарушениях воздушных границ самолетами иностранных государств или нарушениях режима полетов своими самолетами. Мне все чаще приходилось непосредственно принимать участие или быть ответственным за подготовку того или иного материала для Главнокомандующего или начальника Главного штаба. Все теснее становились мои контакты с начальником Главного управления вооружения Войск ПВО генерал-полковником Л. М. Леоновым, председателем научно-технического комитета генерал-лейтенантом Г. С. Легасовым. Общение с ними расширяло мои понятия о механизме создания нового вооружения для Войск ПВО, о НИРах и ОКРах, сроках их проведения и т.п. Этому во многом способствовали и хорошие отношения с Леонидом Михайловичем, его заместителями генералами Г. И. Хлыниным и О. П. Сидоровым. Круг моего знакомства с товарищами из ГУВ расширялся. В тесном контакте приходилось работать и с товарищами из наших научно-исследовательских институтов, возглавляемых в то время генералами С. С. Сапегиным и Ю. Г. Ерохиным.

По-прежнему для системы ПВО оставались сложными маловысотные, малоскоростные воздушные цели или аэростаты, дрейфующие на высотах от 20 до 30 тысяч метров. Наши ученые работали над созданием средств борьбы с такими целями. А пока этих средств не имелось, воздействия на них были мало эффективны. Зачастую силы и средства ПВО оказывались бессильны в борьбе с ними. Нам приходилось выслушивать упреки от Генштаба за безуспешные действия. Не все шло гладко и в работе внутри Главкомата. Порою я наблюдал повышенную нервозность Главкома во взаимоотношениях с командующим авиацией генерал-полковником Н. И. Москвителевым, командующим зенитно-ракетными войсками генерал-полковником А. И. Хюпененым и начальником радиотехнических войск генерал-лейтенантом М. Т. Береговым. Не складывались нормальные взаимоотношения между Главкомом и начальником штаба. Все это нарушало ритм работы в Главкомате.

Генеральный штаб продолжал свои эксперименты не только в видах ВС, но и в системе гражданской обороны. С резкой критикой экспериментов выступил начальник Гражданской обороны страны генерал армии Алтунин. Мы ознакомились с его докладом министру обороны, в котором осуждались четырехлетние опыты, приносящие вред ГО. Генерал армии Алтунин просил министра обороны прекратить эксперименты, ослабляющие защиту населения. Доклад начальника ГО приободрил нас. После него Главком решился отослать министру обороны свой доклад о вреде эксперимента в Войсках ПВО. Наверное, в сотый раз перечитывали и уточняли текст, пока окончательно не подготовили. Главком очень аккуратно действовал, не торопился с этим решающим шагом. В таком вопросе промахи означали гибель замысла. Несколько решительнее был его первый заместитель генерал-полковник Е. С. Юрасов. Он смело делал доклады начальнику Генерального штаба и самому министру по ряду вопросов развития вооружения, итогов его применения в военных конфликтах за рубежом. Но эта область была компетенцией не его, а Главкома.

После смерти Л. И. Брежнева начались перестановки в верхах. До военных пока еще не добрались. Мы надеялись, что скоро дойдут и до Генштаба и разберутся с реорганизацией в войсках.

В своем кругу мы сожалели, что в этот период не было в Вооруженных Силах военачальников типа Жукова, Рокоссовского, Шапошникова, Конева, Соколовского. Самым популярным в руководстве Министерства обороны был генерал армии В. И. Петров, но, к сожалению, он был один.

А тем временем с Войсками ПВО положение ухудшалось. Государство продолжало ослаблять свой щит. Самым неприятным из всего набора отрицательных явлений в результате реорганизации было дробление системы ПВО по военным округам, в то время как истребители-перехватчики способны были действовать в границах нескольких округов. Теперь же командующий войсками округа в случае пролета воздушных целей через границы другого округа не нес ответственности за ПВО и мог не использовать свои силы и средства, какие бы планы взаимодействия не составлялись. Трехлетний опыт новой организации Войск ПВО все больше убеждал нас в ее ошибочности. Число нарушителей воздушного пространства СССР и ОВД не уменьшалось, а действия ПВО по пресечению полетов нарушителей носили неорганизованный характер.

Заметно затормозился процесс автоматизации командных пунктов всех степеней, а в оперативном звене и вовсе прекратился. В труднейшем положении оказались роты и батальоны радиотехнических войск, вошедшие в состав военных округов, где командованию округов было не до них. Резко обозначилась дисквалификация летчиков бывших полков истребительной авиации ПВО. Многие полки перевооружались на истребители-бомбардировщики. Стала ощущаться утрата квалифицированных кадров ПВО в оперативно-тактическом звене. Все это мы видели, и в душе нарастал протест.

Для придания нашему докладу большей весомости я предложил Главкому (оставался тогда за начальника штаба) направить в западные округа группы офицеров Главкомата с целью более глубокого изучения вопросов управления в округах силами и средствами ПВО. Главком согласился. Начальник ГОУ генерал армии В. И. Варенников разрешил их выезд.

В стране проходили торжества по случаю 60-летия образования СССР. 17 декабря состоялось торжественное собрание в нашем поселке "Заря". С докладом выступил Главком. В Вооруженных Силах были присвоены очередные звания, нашего Главкома на этот раз обошли.

В новой должности у меня больше встреч с Главкомом. Часто прихожу к нему на доклады документов. Главком тщательно просматривает, по несколько раз перечитывает, делает поправки. Приходится перепечатывать, делать повторные заходы. Каждый заход к Главкому требует нервного напряжения. Главком не терпит некомпетентности, нужно уметь держать себя, знать, когда можно вступить в разговор, особое искусство требуется, когда нужно отстоять идею, рожденную коллективом. В Главкомате начинают привыкать к моему общению с Главкомом, несколько преувеличивая его результативность. Но то, что я участвую почти во всех значимых для войск вопросах, известно всем. А я знаю, что в самом Главкомате и войсках люди интересуются тем, как мы стараемся восстановить наши расформированные армии ПВО, болеют за нас, радуются мало-мальским успехам, с нетерпением ждут перемен к лучшему.

21-22 декабря в Москве состоялось совместное заседание ЦК КПСС, Верховного Совета и ВС РСФСР, посвященное 60-летию образования СССР. С деловой речью выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. А. Андропов. На совещании присутствовали делегации из 130 государств.

24 декабря меня пригласил на беседу в ЦК А. Н. Сошников, об этом мне позвонил Главком в 22.00 23 декабря. Я захватил с собою копию доклада о состоянии системы ПВО, отправленного начальнику Генерального штаба 13 декабря. В докладе Главком изложил свое отрицательное мнение по поводу нового эксперимента с оргструктурой ВВС и ПВО в приграничных округах и в резкой форме выразил протест по поводу новой оргструктуры Войск ПВО. В нем говорилось, что новая оргструктура не только не устраняет выявленные принципиальные слабости Войск ПВО до 1980 года, но и создает ряд новых трудностей. Она порождает беспрецедентный случай в практике строительства наших Вооруженных Сил - двойственное, а то и тройственное подчинение командующего ПВО и ВВС военных округов трем Главкомам.

В ЦК КПСС заинтересовались таким положением, и А. Н. Сошников внимательно выслушал меня по содержанию доклада и перспективе развития системы ПВО на современном этапе. А перспективу мы видели в развитии Войск ПВО как самостоятельного вида Вооруженных Сил, способного вести борьбу в космосе и приземных слоях атмосферы. Учитывая, что задачи Войск ПВО начинают перерастать за рамки борьбы только в воздухе, не исключено в будущем их преобразование в Войска воздушно-космической обороны.

В конце беседы А. Н. Сошников прочитал доклады на имя НГШ ВС и министра обороны (доклад еще не был подписан и не отсылался), познакомился с тезисами доклада на коллегии Министерства обороны. Реакция с его стороны и других присутствующих товарищей была весьма доброжелательна. Их давно беспокоило создавшееся в Войсках ПВО положение. Прощаясь, А. Н. Сошников поблагодарил меня, сказал, что позвонит Главкому и на днях подъедет к нему. Подчеркнул возможность создания комиссии на самом высоком уровне. Рекомендовал Главкому подписать доклад министру обороны.

По прибытии в Главкомат Главком позвонил мне, спросил, как прошла встреча в ЦК. Я доложил обо всем, сказал, что в ЦК рекомендовали подписать доклад министру обороны. В ответ услышал: "Ну что же, подписывать, так подписывать!"

31 декабря. До исхода 1982 года остается несколько часов. Год прожит. Можно подводить итоги. Главным содержанием моих служебных дел являлось участие в защите Войск ПВО страны. Написаны десятки докладов, позади десятки встреч с Главкомом, в Генеральном штабе. Однако, эффект незначителен. Мне казалось, что недостаточно решительно действовало наше руководство. Только один доклад дошел до министра, остальные лежали в сейфах. Минувший год был годом освоения новой должности, собственного роста, участия в учениях крупного масштаба, изучения механизма управления Вооруженными Силами (с позиций наблюдателя).

В последний день 1982 года дочь Оля в Москве родила внука. Теперь их трое - Андрей, Саша и Дима.

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?