Библиотека

ПОЛВЕКА РЯДОМ И ВМЕСТЕ

А.Д. КУРЛАНОВ,

доктор технических наук, профессор,

лауреат Государственной премии СССР,

действительный член академии космонавтики им. К.Э. Циолковского,

заслуженный деятель науки и техники РФ, генерал-майор в отставке

ПОЛВЕКА РЯДОМ И ВМЕСТЕ

Как летит время! Кажется, совсем недавно я писал воспоминания об Иване Макаровиче, озаглавив их "РЯДОМ И ВМЕСТЕ 45 ЛЕТ".

В прежних воспоминаниях я писал:

"Для меня "вместе" означает жизнь и службу на полигоне "Капустин Яр" и в 45-м специальном научно-исследовательском институте Министерства обороны. В те годы, на протяжении почти четверти века, Иван Макарович был мне прямым или непосредственным начальником. А "рядом" означает, плюс к тому, годы службы в разных организациях Минобороны и жизнь в одном подъезде дома. Кстати говоря, дом этот был построен по "элитному проекту" для ученых и сотрудников 45 СНИИ по инициативе его начальника - Ивана Макаровича Пенчукова."

Ниже я повторю сказанное 5 лет назад, ибо прошедшие после этих воспоминаний 5 лет жизни в одном подъезде, встречи и обмен мнениями по широкому кругу вопросов позволяют расширить лишь впечатления о том, как видный и достаточно широко известный в военных кругах и в кругах военно-промышленного комплекса учёный и организатор двух научно-исследовательских институтов (специального и центрального) Министерства обороны продолжает передавать свой опыт молодому поколению руководителей военной науки, как он оценивает плоды проводимых в стране реформ, в том числе реформы Вооружённых Сил, как переносит данные богом и родительскими генами годы жизни.

Кратко скажу одно: Иван Макарович был и остаётся оптимистом. Его авторитет всецело сохраняется в кругу знающих его людей. Вместе со всеми он переживает промахи и ошибки руководителей всех уровней властной вертикали. С возникающими болячками собственного здоровья борется силой воли и доступными силами и средствами медицины...

Работая вместе с Иваном Макаровичем, я могу сказать, что жизнь и служба постоянно испытывали его на прочность, проверяли его возможности и способности, выдвигая в ряды первых, в ряды тех, кому труднее.

Иван Макарович после окончания академии был в составе первой группы офицеров, направленных в Капустин Яр для организации и развертывания полигона войск ПВО страны. Он был первым начальником двух центральных институтов Министерства обороны.

На полигоне Иван Макарович вырос до заместителя начальника полигона по научно-испытательной и исследовательской работе, сменив на этой должности опытного руководителя и испытателя первых баллистических ракет, работавшего вместе с С.П. Королевым, Якова Исаевича Трегуба. Это был период научно-технической революции в перевооружении войск ПВО страны, когда шли испытания трех систем зенитных управляемых ракет, одна из которых оснащалась ядерным боевым зарядом.

Иван Макарович быстро и в полном объеме овладел сложным полигонным механизмом, приобрел авторитет и уважение не только у личного состава полигона, но и у руководителей испытательных подразделений. Его мнение было весомым для главных и Генеральных конструкторов, для высшего военного руководства. Естественно, это мнение было плодом анализа и синтеза тех оценок, которые давали испытатели полигона, специалисты по тому или иному элементу вооружения.

С большим уважением относились к Ивану Макаровичу академики А.А. Расплетин, П.Д. Грушин, Б.В. Бункин и др. Из высшего военного руководства - маршал артиллерии П.Н. Кулешов, маршал войск связи Н.Н. Алексеев, генерал-полковники Г.Ф. Байдуков, Н.Ф. Червяков и многие другие.

Но успехи и авторитет достигались не без волнений и переживаний за работу полигона, за подготовку и ход испытательного процесса. Приведу один пример.

На полигоне широким фронтом проводились испытания и исследования зенитных ракетных систем с целью определения их боевых возможностей за пределами заданных тактико-технических требований.

Шли испытания по определению закона поражения системой С-25 малоразмерных целей типа истребителей МиГ-17. Для поражения этих целей система С-25 не предназначалась. В одном из пусков ракеты самолет-мишень МИГ-17 был "подранен", потерял управление и пошел на Волгоград.

Истребители сопровождения не смогли его расстрелять для падения на боевые поля полигона. Сложилась крайне опасная, тревожная ситуация. Что делать? Все обошлось благополучно. Сделав при заложившемся вираже два пролета над Волгоградом, самолет упал на боевых полях полигона. Будучи участником этих испытаний, я наблюдал за руководителем, а им был Иван Макарович, и понимал, что у него погибла не одна нервная клетка, побелел не один волос на голове. Было много других так называемых нестандартных ситуаций.

Огромна заслуга Ивана Макаровича в организации, становлении и развитии 45 СНИИ МО. Эта организация, формировавшаяся первоначально как вычислительный центр для моделирования таких сложных систем вооружения, как ПРО и СПРН, под руководством И.М.Пенчукова превратилась в авторитетный научно-исследовательский институт теоретических разработок методологии испытаний стратегических оборонительных систем ПВО страны и её практического применения при их создании и совершенствовании.

Очень умело Иван Макарович подбирал кадры руководителей основных подразделений института. Ими становились люди, прошедшие войну, окончившие академии и приобретшие опыт полигонных испытаний. Он заботился об их научном росте. Многие из них стали докторами и кандидатами наук. В институте была создана творческая атмосфера, были заложены и развиты научные школы в области моделирования сложных систем, теории их испытаний, разработки сложных программно-алгоритмических комплексов, космической баллистики, теории распознавания и др.

Пройдя службу на полигоне "Капустин Яр" и в 45 СНИИ МО вместе с И.М. Пенчуковым, я с благодарностью вспоминаю эти годы. В последующее время, находясь уже рядом с И.М. Пенчуковым, я знал и видел его работу по организации, становлению и развитию 46 Центрального научно-исследовательского института Министерства обороны. И вновь, как и в случае с 45 институтом, он превратил задуманный первоначально институт стандартизации и унификации вооружения и военной техники в головной межвидовой институт по разработке и обоснованию программ вооружения.

Вновь были успешно решены задачи по подбору кадров, по созданию научных школ, по подготовке ученых в области методологии перспективного планирования вооружения и техники, по материально-техническому оснащению института. По-прежнему Иван Макарович не упускал из виду ни одну сторону жизни коллектива, что обеспечило его быстрое становление и признание в системе военно-промышленного комплекса.

Как человек, как ученый и организатор науки, создатель многих научных школ, как друг и товарищ, Иван Макарович снискал уважение и авторитет среди нескольких поколений людей, работавших вместе и рядом с ним.

Да простит мне известный в кругах ветеранов 45–го СНИИ МО автор многих стихотворных посланий, если я, заканчивая свои воспоминания, использую одно из них:

Друзья Вам в этой книге гимны воспевают.

И в Вашу честь грядёт торжественный обед,

Поскольку в жизни только раз бывает

У человека восемьдесят пять лет.

Пусть снег виски и брови запорошил,

С итогами не следует спешить,

Ведь жизнь она не то, что прожил,

Как сколько то, что хочется прожить.

Доброго здоровья и успехов ВАМ на многие годы. С юбилеем!

П.И. ШЕСТАКОВ,

кандидат технических наук, старший научный сотрудник, ветеран подразделения особого риска, полковник в отставке

ВОЛЯ И МУЖЕСТВО

Мое знакомство с И.М. Пенчуковым состоялось более полувека назад во время учебы в Артиллерийской радиотехнической академии (АРТА). Учились мы на разных факультетах, но жили в одном районе города, так что общаться приходилось не только в аудиториях, но и на подножках трамваев. По окончании академии первым самолетом, который был направлен на вновь формирующийся полигон, 6 июня 1951 г. мы прибыли в Капустин Яр. Вместе участвовали в становлении полигона, в испытаниях зенитно-ракетных комплексов С-25, С-75 и С-125.

Во время испытаний возникало много всяких нестандартных ситуаций, в которых четко просматривалось, кто есть кто. Позволю себе описать одну из таких ситуаций сорокапятилетней давности, в которой решающую роль сыграла могучая воля и железная выдержка Ивана Макаровича.

События разворачивались в июне 1960 г. Начну со ссылки на очерк корреспондента А. Докучаева "Гордая тайна "Алмаза", опубликованный в газете "Красная Звезда" от 12 сентября 1992 г. в №№ 207-208. В разделе: "Как Хрущев не рассердился?" приводится эпизод стрельбы ЗРК С-125 по самолету-мишени МиГ-21, непосредственными исполнителями которой были Иван Макарович, как руководитель, и я, как офицер наведения.

К началу боевой стрельбы кабину ЗРК С-125 кроме боевого расчета заполняло большое количество начальства высочайшего ранга. Сидел только я один, как оператор, остальные стояли плотной массой, добавляя гомон голосов к вою вентиляторов.

Но, несмотря на это, все началось нормально. Получив первые целеуказания, я "захватил" цель, перевел ее на автосопровождение и стал готовить комплекс к боевой стрельбе на поражение. Вдруг цель пропала. Но целеуказания об ее движении поступали, а так как стрельба по низколетящим целям очень скоротечна и, конечно, при этом дорога каждая секунда, я с молчаливого согласия Ивана Макаровича включил все четыре пусковые установки с восемью боевыми ракетами и снял все ограничения по дальности, азимуту и углу места.

Таким образом, восемь боевых ракет синхронно отслеживали движения антенного поста, которым я судорожно манипулировал, производя поиск, как потом выяснилось, несуществующей цели. Все это делалось потому, что мы решили проводить пуск ракет в любое место и в любой ситуации, сознавая, что это крайне опасно для лиц, не укрывшихся в бункере. Иван Макарович, как ответственный за боевую стрельбу, понимал всю сложность и крайнюю опасность ситуации и особенно ее возможные последствия. Но с другой стороны, мы не могли осрамить комплекс С-125, в воплощение которого вложили все свои силы коллективы разработчиков, изготовителей и испытателей.

И только когда по данным целеуказания самолет-мишень должен был быть над стрельбовым комплексом на высоте 300-500 метров, а мы не услышали рев мотора, тогда окончательно поняли, что целеуказания были ложными. И тут я почувствовал, как мой стул освободился от железной хватки Ивана Макаровича, в которой сконцентрировалась вся величайшая ответственность происходившего. Через некоторое время было установлено, что самолет-мишень МиГ-21 маневра перевода с высоты 10 км на 500 м не выполнил и врезался в землю, а с КП наведения продолжали передавать ложную информацию о движении цели.

Понимая громадный риск, которому подвергалось правительство (так как мог быть несанкционированный сход ракеты), а также возможный провал показательной стрельбы ЗРК С-125, от которой зависела его дальнейшая судьба, Иван Макарович в эти критические секунды не дрогнул, сдержал все отрицательные эмоции и заметно охрипшим голосом дал команду на КП наведения прибыть и доложить о случившемся.

После отбоя боевой стрельбы вся громада снялась с места и уехала, не подозревая, какой опасности подвергалась. А Н.С. Хрущеву вряд ли это было известно, и видимо, поэтому он и не рассердился.

А в заключение автор очерка, видимо, не поняв со слов информаторов сложившейся во время несостоявшейся стрельбы ситуации, написал: ":..и тем не менее, создатели ЗРК С-125 оплошали на испытаниях в июне 1960 г. перед Никитой Хрущевым, который должен был посмотреть, как действует система С-75 и главное, новая С-125".

В.М. МИРОНОВ,

бывший начальник отдела планирования в 45 и 46 ЦНИИ МО, полковник в отставке

КРАТКИЕ ВОСПОМИНАНИЕ О НАЧАЛЬНИКЕ ЗА ДОЛГИЕ 46 ЛЕТ СОВМЕСТНОЙ СЛУЖБЫ

С Пенчуковым Иваном Макаровичем я знаком с 1954 года по службе на полигоне ПВО в Капустином Яре. Тогда он молодой, но уже подполковник, стал преемником уехавшего в Москву Легасова Г. С. и возглавил руководство самостоятельным коллективом офицеров (45-50 человек) опытного образца радиолокационной станции Б-200 комплекса С-25.

По моему мнению, совместная служба в те годы на стадии становления полигона, при новизне испытываемой техники, необычности условий испытаний так сплачивала всех участников от лейтенанта до полковника (так как генерал тогда на полигоне был только один - начальник полигона генерал-лейтенант Кулешов Павел Николаевич), что на протяжении всех последующих лет офицер-капяровец вызывает у меня всегда чувство особого уважения и расположения.

Меня лично на такую жизненную позицию подтолкнула предыстория тех обстоятельств, которая сопровождала пятерых выпускников Ленинградского зенитно-артиллерийского училища, приехавших служить в Капустин Яр.

За 2-3 месяца до выпуска курсанту нашего взвода пришло письмо от друга служившего уже в то время в Капустином Яре (как я позже понял, на соседнем полигоне, у генерала Вознюка).

Читали письмо всем взводом про те "живописные" условия службы. И тогда у большинства утвердилась одна мысль - по окончании училища попасть в любую точку страны, но лишь бы не в Капустин Яр.

Пока ждали приказа Министра обороны о присвоении звания, в училище приехал офицер-"сват" и, отобрав 5 человек, закончивших его с отличием, многозначительно пообещал, что попадем в распоряжение командующего артиллерией и будем служить в "Москве-400"

Можно представить наше состояние, когда на собеседовании в 4 ГУ МО узнаем, что направляемся в Капустин Яр.

И вот эта противоположность ожидаемого и увиденного на месте, пережитого за пять лет на полигоне, так повлияли на меня, что я всю жизнь благодарен судьбе за тот жизненный опыт человеческих отношений, познания новейшей техники и многое другое, что приобрел на полигоне.

Первый год работы адъютантом начальника полигона генерал-лейтенанта, а затем маршала артиллерии Кулешова П. Н., позволил мне быстро познакомиться со всем полигоном, его структурой и многими людьми на испытательных площадках. В конце 1954 года мне предстояло подумать, где продолжать свой технические познания новейшей военной техники ПВО.

Спустя много времени я узнал, что Иван Макарович в разговоре с начальником полигона убеждал его, что, с учетом будущей учебы в академии (а это была мечта многих молодых офицеров полигона), было бы лучше, чтобы я перешел служить на испытательную станцию, где Иван Макарович был начальником так называемой 3-й команды. И это действительно было так, как с точки зрения технического познания, так и порядка организации испытаний: станция Б-200 была центром и душой испытаний всего комплекса. Продолжил я службу на этой станции до отъезда на учебу, что оказало мне огромную помощь в последующей учебе и жизни.

Между подразделениями полигона часто проводились различные соревнования, в том числе и по волейболу. Я уже в те годы сносно играл в волейбол и думаю, что это тоже сыграло определенную роль, чтобы я служил в 3-й команде. Иначе Иван Макарович не был бы тем Иваном Макаровичем, которого мы знаем. Он уже, очевидно, тогда "предвидел", что через несколько лет будем с ним играть в волейбол в одной команде управления части 45-го, а потом 46-го института и будем не в аутсайдерах, а в лидерах соревнований. Безусловно, такое предвидение не реальность, но жизнь распорядилась так, что это произошло. Чему я весьма благодарен.

Важной чертой Ивана Макаровича всегда было внимание к людям и посильная забота о них. Особенно это проявилось, когда он стал начальником института.

Не каждый начальник при становлении организации решит правильно, как подобрать сотрудников и, главное, как удержать их в организации (особенно служащих).

Взять, например, вопрос физического развития сотрудников. Особенно памятны мне 1964-1967 годы. Не каждый начальник возьмет на себя решение в дни физподготовки отпускать зимой на лыжах в Челобитьево почти всех офицеров, даже на большее время, чем отводилось по инструкциям.

Были проводимые всем институтом "дни здоровья", соревнования в том же Челобитьеве!

Массу других примеров можно вспомнить за годы совместной службы, которые были направлены со стороны Ивана Макаровича на благо людей, их устроенности, благополучия, продвижения по службе и т. д.

Большим достоинством Пенчукова И. М. является, на мой взгляд, умение слушать мнение разных людей, прежде чем принять решение.

Приведу случай, который был со мной в 46 институте, когда я работал начальником отдела планирования НИР. На должность зам. начальника отдела планирования (после увольнения Захарова Б. Н.) надо было назначить достойного офицера. Вызвал меня Иван Макарович и говорит, что есть предложение назначить на эту должность Михнева С., который недолго работал в отделе и был далек от его основных задач.

Я убежден до сих пор, что это было не мнение Пенчукова И. М., а предложил эту кандидатуру начальник политотдела Кочеров А. А. с подачи своего друга генерала Михнева - отца С.Михнева.

По поводу такого неожиданного предложения я высказал свое отрицательное мнение с определенной аргументацией. При этом сказал, что для пользы работы отдела и института надо бы назначить Ломтева С.А., тоже сотрудника отдела планирования. Ничего не сказав, Иван Макарович меня отпустил. Через какое-то время опять вернулся к этому вопросу и опять начал с С. Михнева. Я стоял на своем. На этом разошлись. В результате был назначен Ломтев С. А. Правильность этого решения показали последующие дела. После моего увольнения из армии начальником отдела планирования стал Ломтев С.А.

Во время работы начальником отдела планирования НИР в 45 и 46 институтах, когда вопросы финансирования, вопросы комплектации штата, технического обеспечения института стали мне более близкими, я понял, как сильно от личности начальника института зависело правильное решение этих задач.

Сопровождая Ивана Макаровича в Генеральный штаб, Главный штаб ПВО, Центральное финансовое управление и другие ведомства Министерства обороны, приходилось наблюдать Пенчукова И. М. в этой обстановке. Что хотелось отметить:

во-первых, что очень многие руководители и рядовые сотрудники этих организаций хорошо знали Ивана Макаровича; во-вторых, уважительно-доверительное отношение Ивана Макаровича со всеми; в-третьих, логичное и открытое обоснование при решении вопросов о потребностях института.

Результатом, как правило, были положительные решения, которые мне потом надо было реализовать практически.

О многом можно бы рассказывать и дальше, но я закончу мнением других людей.

Общаясь по работе с офицерами-кураторами самых высоких организаций Министерства обороны, я нередко слышал: "Повезло вам на такого начальника, не в пример ряду других институтов".

Лучшей характеристики не требуется.

В.М. ИЛЬЧИШИН,

кандидат технических наук, старший научный сотрудник, полковник в отставке

ВО ИМЯ УСПЕХА

В начале 60-х годов был создан специальный институт, становление и процветание которого проходили под руководством генерала Пенчукова Ивана Макаровича. Почти двадцать лет я проработал с этим замечательным человеком, требовательным и справедливым начальником. Всестороннее развитие, большой жизненный опыт, богатая практика работы на одном из полигонов - все это влекло к нему людей. Приятно вспомнить о совместной работе с таким человеком.

Это был настоящий хозяин положения, хозяин дела, хозяин располагаемых материальных средств, хозяин большого научного коллектива, каждого его сотрудника. Уверенный, заботливый, рачительный хозяин, с разумным, а не формальным подходом, сам старательный и усердный.

Под его энергичным руководством разворачивались и велись работы по строительству в институтском городке: создавались условия нормальной работы. По его инициативе стремительно, даже с опережением, разворачивается жилищное строительство в окрестностях городка (а погодя и подальше), быстро возводится первое в этом районе "высотное" (пять этажей, такого здесь не было) жилое здание, вскоре - второе, потом следующие. Пусть "хрущевки", но кирпичные. Люди получают жилье, причем вблизи от работы, закрепляются в институте, растет коллектив. Появляются столовая, детский садик. Заброшенная котельная превращается в спортзал, создаются спортплощадки. Благоустраивается городок (сад, елочки, цветы), облагораживается прилегающая территория.

И все-таки это лишь одна сторона деятельности Хозяина. Другая, пожалуй, главная - люди. Их особенности, достоинства и недостатки, трудности, нужды. Ведь и строительство, и благоустройство - тоже для них.

Казалось, что здесь особенного: Иван Макарович мог каждого сотрудника (да и не только их) назвать по имени-отчеству. Но это не только приближало, это и восхищало всех, особенно женщин, создавало особое уважительное отношение к нему. Я удивлялся: как можно все запомнить? Как-то задал вопрос, каким образом это удается сделать. "Очень просто. Я необходимые сведения записываю на календаре, а потом постоянно обращаю внимание на запись". Так вот в чем суть: постоянное внимание! Да и не только в имени-отчестве дело. Он помнил этого человека, знал нужды людей и часто им помогал.

Помню такой случай. У моего сотрудника-офицера случилась беда: при очередном медосмотре обнаружены признаки опасной болезни. Офицер в таком случае должен быть уволен в запас. А офицеру этому еще бы год дослужить, чтобы пенсия была подостойнее. Начмед института разводит руками: "Надо увольнять...". Как быть?

Иду к Ивану Макаровичу посоветоваться. Он внимательно выслушал меня. Потом вызывает начмеда с определяющим документом, внимательно вчитывается в документ (еще одна особенность; он, в отличие от многих, не читал документы "бегло"). Задумался... А потом:

"Анна Никифоровна, а ведь здесь написано: "в течение года", значит, и в конце года можно". Выход найден.

Так и поступили. Не нарушая требований, офицер фактически был уволен в начале следующего года. Не знаю, может, такое человеческое отношение и на болезнь повлияло: отступила она, и человек трудится по сей день.

А вот еще. Его указания, как правило, давались не в приказной форме, а скорее, в виде совета, что ли. После обсуждения. Ты и сам внутренне соглашался с этим заданием, а значит, и выполнял с большей охотой. И вроде бы никакой обязаловки.

Поначалу я как-то попал впросак. Иван Макарович, после обсуждения, конечно, поручил мне силами управления построить баскетбольную площадку. В те времена широко использовался хозспособ (без сил и средств, а сделать). Я, задавленный текучкой, не уделил должного внимания этому вопросу. Тем более, как мне докладывали исполнители, были трудности кое-какие. И когда Иван Макарович меня спросил, как идут дела (а срок исполнения истекал), я что-то пробормотал, что, мол, того, сего нет.

"Не ожидал я от Валентина Михайловича такого", - только и сказал. Меня, конечно, это встряхнуло, принял меры, площадку сделал. Но не был бы он Иван Макарович, если б не воспользовался этим. Вскоре, на общем собрании, он, будто невзначай, заметил кому-то: "А не получится ли как у Ильчишина со спортплощадкой?". Эта публичная выволочка повторялась им с год. Теперь уже не столько для меня, а чтоб и другим не повадно было. Для меня же это было сильнее любого взыскания. Такова справедливая (ведь задачу обсуждали вместе) требовательность Ивана Макаровича.

Вообще его умение "поддеть" того или иного, чтобы подстегнуть его - один из методов воздействия на человека, на его честолюбие.

Как-то, в пору дефицита, вели мы с Иваном Макаровичем разговор о только входящей в обиход самоклеящейся пленке и ее производителе "Стройпластмассе". Разговор имел практический результат. Усилиями Ивана Макаровича мы посетили это предприятие (об этой экскурсии особый разговор) и добыли пленку. Закипела работа, и вскоре двери помещений этажа, где располагалось мое управление, покрылись блестящей пленкой. Вроде бы, все? Да нет. Как-то на совещании, "к слову", Иван Макарович замечает Курланову А. Д.: "А Ильчишин на своем этаже двери пленкой оклеил". Курланов, хорошо зная Ивана Макаровича, принял меры, и вскоре двери помещений его управления тоже были обновлены.

Уже из приведенных примеров видно, как Иван Макарович умело и кстати использовал то имена-отчества, то фамилии при обращениях или намеках.

"Подстегивание" играло свою роль и в таких дружественных мероприятиях, как игры в волейбол. Здесь оно стимулировало и отдельных игроков, и команду.

А вот более серьезный факт. Как-то в разговоре Иван Макарович обратился ко мне: "Валентин Михайлович, а не задумывался ли ты над таким вопросом. Работы управлений Шаракшанэ А.С. и Курланова А.Д. тянут на Государственную премию. А чем вы хуже? У тебя много молодых офицеров, работающих над серьезными вопросами, не выдвинуть ли одну из тем на соискание премии им. Ленинского комсомола? Ты - руководитель темы...". Подумал... И вскоре группе молодых ребят была присуждена премия им. Ленинского комсомола.

Был и такой, не очень приятный для воспоминаний, случай. Как-то, опять же в текучке, вместо подготовки нормального выступления на собрании, в виде исключения, я решил сделать его "по бумажке". И вот выхожу на трибуну, вытаскиваю бумажку, а очки-то... забыл! Что делать? Все перепуталось (во время выступления все вспоминал, что на бумажке было) - полный сумбур. …Несколько погодя Иван Макарович лишь заметил: "Валентин Михайлович, а ты сам-то хоть понял что-нибудь из своего выступления?"… Более колкого замечания трудно было ожидать… Но что было, то было.

А вообще, беседа с Иваном Макаровичем всегда была полезной и приносила удовлетворенность. С ним можно было обсудить любые стороны дела, сопоставить с окружающей обстановкой, так сказать "политикой", на разных уровнях, учесть сопутствующие факторы и т.п. При этом реплики и замечания Ивана Макаровича иногда были неожиданными, но всегда плодотворными, а советы доброжелательными и продуктивными. То же было и при обсуждении личных вопросов (моих или моих подчиненных).

Его уверенность и авторитет вызывали естественное желание поступать, как он. В этом - главная суть Ивана Макаровича как хозяина научного коллектива и его составляющих - людей.

Не выделяя особо себя среди других, хотелось бы в качестве примера привести помощь Ивана Макаровича, оказанную мне.

Он добился улучшения моих жилищных условий, с учетом моего состояния здоровья и особенностей моей семьи. В итоге - достойное жилье. Или другое. Долго я не мог заняться диссертацией, хотя материалов было предостаточно. Никак не находил возможности отвлечься от повседневной текучки. Несколько раз Иван Макарович пытался подтолкнуть меня к решению этого вопроса. Никак не получалось.

Однажды он в обычной дружественной манере заявил: "Валентин Михайлович, бери-ка с такого-то числа "краткосрочный отпуск" и через пару-тройку месяцев положи мне на стол доклад по совокупности работ". Вроде бы и не приказ, но вспомнилась... баскетбольная площадка. В итоге все было выполнено - и доклад, и защита.

И вот, уже фактически после моей службы (прошел комиссию, отдыхал в подмосковном санатории), вдруг вызывают к начальнику санатория: звонит Иван Макарович. Предлагает мне воспользоваться редкой возможностью по дальнейшему трудоустройству.

Такова его заботливость. Причем, не только ко мне (здесь - лишь пример). Таких, как я, у него было множество. И все они с благодарностью вспоминают эти заботы.

И о честолюбии. Оно просматривается во всех его замыслах и действиях. Он сам хочет быть лучшим, хочет, чтоб руководимый им институт был лучшим, чтобы лучшими были подразделения института, да и каждый подчиненный ему сотрудник, даже чтоб его волейбольная команда была лучшей... Так разве это плохо? Такое разумное честолюбие и всем на пользу, и никому не во вред. Он дружен с сослуживцами, не забывает и прежних. У всех пользуется авторитетом. Интересно, мне кажется, что среди подчиненных у него не было недоброжелателей (не говоря уж - врагов). Разве что "наверху"... А ведь критика его была беспощадной. Во имя успеха.

А.Л. ГОРЕЛИК,

доктор технических наук, профессор,

лауреат Государственной премии СССР,

Заслуженный деятель науки РФ,

действительный член международной академии информатизации,

действительный член академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, полковник в отставке

СЛОВО ОБ ИВАНЕ МАКАРОВИЧЕ ПЕНЧУКОВЕ

С этим незаурядным человеком я познакомился в далёком 1961 г. и с тех пор мои добрые чувства к Ивану Макаровичу приобретают всё новые и радужные оттенки.

В начале 1961 г., после завершения учёбы в адъюнктуре Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского и защиты кандидатской диссертационной работы, я был направлен для дальнейшего прохождения воинской службы во вновь образованный Специальный вычислительный центр Министерства обороны СВЦ-4 МО, преобразованный в этом же году в Специальный научно-исследовательский институт - 45 СНИИ МО. Начальником СВЦ-45 МО с первых дней его основания являлся полковник (впоследствии генерал-майор, затем генерал-лейтенант) И.М. Пенчуков.

Мне было поручено возглавить лабораторию и одновременно исполнять обязанности начальника отдела. Более года ко мне приглядывался Иван Макарович, прежде чем назначить начальником отдела. В этом сказался мудрый подход командира к формированию руководящих кадров института: кандидат на ту или другую должность достаточно тщательно предварительно изучался в ходе выполнения им соответствующих должностных обязанностей.

В 1963 г. возникла идея организовать в нашем институте учёный совет. Я изложил эту идею заместителю начальника института по научной работе доктору технических наук профессору Н.П. Бусленко, который, к сожалению, отнёсся к моему предложению более чем прохладно. Тогда я обратился по этому вопросу к Ивану Макаровичу. Реакция была диаметрально противоположной. Во всём блеске проявилась природная способность Ивана Макаровича глядеть далеко: он мгновенно оценил всю значимость для института создания учёного совета.

Иван Макарович наделён изумительными, разносторонними организаторскими способностями. Они с блеском проявились в процессе создания двух первоклассных научно-исследовательских институтов МО - 45-го и 46-го. Я убеждён в том, что это рекорд, достойный занесения в книгу рекордов Гиннеса. В стране нет такого человека, которому удалось бы дважды решить столь сложную и исключительно важную задачу.

Однако этим не исчерпывались организаторские способности Иван Макаровича. Ему удалось осуществить строительство не только огромных корпусов на территории двух институтов, но и строительство свыше десятка многоэтажных зданий, что позволило обеспечить практически всех научных сотрудников обоих институтов отдельными квартирами. Не думаю, что сотрудники других институтов МО в такой же мере были когда-либо обеспечены вполне современными жилищными условиями, как это суждено было личному составу 45 и 46 институтов МО. И за это они могут быть благодарны своему командиру И.М. Пенчукову, который неизменно проявлял заботу (разрешите сказать - трогательную) не на словах, а на деле (и при этом - неимоверной сложности деле) о своих подопечных.

Не могу не рассказать читателям ещё об одном факте из этой же области, который имел непосредственное отношение лично ко мне. В 1978 г. я был включён в состав авторского коллектива на получение Государственной премии СССР за создание комплекса радио- и радиотехнической разведки ИСЗ (комплекс "Звезда"). Без ложной скромности могу сказать - вполне заслуженно, так как именно я являлся инициатором и организатором разработки и строительства этого комплекса. Дело заключалось в следующем.

В 60-70-е годы 45 СНИИ МО было поручено создать Систему контроля космического пространства (СККП). Мне было доверено возглавить работы в области проблематики распознавания космических объектов. Достаточно скоро стало очевидно, что использования информации только радиолокационных и оптических средств для решения задачи распознавания КО явно недостаточно.

Поэтому и возникла идея создания комплекса радио- и радиотехнической разведки, который обеспечивал бы перехват информации, сбрасываемой иностранными ИСЗ на свои пункты приёма данных, получаемых этими ИСЗ в ходе выполнения возложенных на них задач. Легко оценить значимость информации, позволяющей определять виды бортовой аппаратуры ИСЗ, в обеспечении высокой эффективности решения задачи распознавания.

Когда весной 1979 г. стало известно об "инициативе" одного из участников работы исключить меня из списка авторского коллектива, я понял, что единственный, кто может воспрепятствовать этому - это Иван Макарович. Так оно и произошло. Иван Макарович из чувства справедливости категорически воспротивился неправедному решению и решил возникший вопрос буквально одним телефонным звонком.

Нельзя не отметить ещё одной замечательной черты Ивана Макаровича, исключительно значимой, когда речь идёт о руководителе практически любого уровня. Тем более уровня начальника крупного НИИ. Эта особенность состоит в природной способности предугадывать возможность возникновения в коллективе конфликтных ситуаций, прогнозировать их развитие и последствия. Не много найдётся НИИ (и в частности, НИИ МО), в которых в те или иные времена не возникали бы конфликты, сотрясающие всю конструкцию института.

В годы командования Ивана Макаровича в 45 СНИИ МО не было ни одной подобной коллизии. И наоборот, буквально на другой день после ухода Ивана Макаровича в нём стали возникать конфликты, самый громкий из которых привёл к вынужденному уходу из института одного из столпов института - начальника Управления, доктора технических наук, профессора, генерала А.Д. Курланова.

Без преувеличения можно сказать, что переход Ивана Макаровича из 45 в 46 институт означал начало конца 45 СНИИ МО. Ещё один убедительный пример, подтверждающий огромную роль личности в истории, пусть и истории локального уровня.

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?