11 апреля, 2013

ПРЕДИСЛОВИЕ

Невозможно преуменьшить роль и значимость преемственности поколений в воинской службе России, бесценен опыт каждого из них.

Настоящий военно-исторический материал посвящен деятельности видного военного ученого, одного из выдающихся руководителей военной науки и крупного военного деятеля страны советского периода генерал-лейтенанта Ивана Макаровича Пенчукова.

Богата и многогранна жизнь этого человека.

Обостренное чувство гражданского долга и личной ответственности за судьбу и безопасность Отчизны его поколению свойственно было с молодых ногтей. Получив педагогическое образование, но даже не начав учительствовать, он, круто меняя направление жизни, становится курсантом-артиллеристом.

Мужество, решительность, инициатива и активность, так необходимые не только в боевой обстановке, но и в мирное время, выковываются у человека в молодые годы, которые у генерала И.М. Пенчукова пришлись на суровый период военного лихолетья, на годы Великой Отечественной войны. Ему, участнику боев на передовой, довелось лицо в лицо биться с врагом, о том свидетельствуют документально – материалы исторического формуляра 1065-го зенитного ордена Александра Невского артиллерийского полка 13-ой Рогачевской зенитно-артиллерийской дивизии и наглядно – боевые ордена Отечественной войны 2-ой степени и Александра Невского на груди капитана-артиллериста.

Победа в войне дала старт учебе в Военной артиллерийской радиотехнической академии, после успешного окончания которой в числе офицеров первого выпуска он направлен на только что формирующийся в то время, но всемирно известный в скором будущем полигон “Капустин Яр”.

Полигонная работа – это то, что всегда на ответственном стыке военно-технической науки и конструкторской мысли, с одной стороны, и деятельности войск с другой. Здесь на служебной лестнице от старшего инженера до первого заместителя начальника полигона по испытаниям у И.М. Пенчукова формируются навыки руководства работой по анализу и оценке боевой эффективности образцов и систем нового зенитно-ракетного вооружения и доведения их до максимального уровня тактической кондиции.

Каждая эпоха выбирает и устанавливает свои формы вооруженной борьбы, концепции нападения и обороны, создавая для них соответствующие новые системы наступательного и оборонительного вооружения. Вторая половина прошлого века, начиная с шестидесятых годов, была напряженным периодом военно-технического обоснования, активного построения и практического создания структур нового класса стратегической обороны страны – ракетно-космической обороны.

Одним из главных военных идеологов в этой сфере стал генерал Пенчуков, возглавивший 45 СНИИ МО, специально созданный в целях концептуального осмысления путей построения и развития систем вооружения РКО, исследования их виртуальной эффективности и разработки методологии их испытаний.

Именно в этом НИИ в 1983 году было создано новое специальное управление “Оперативно-тактических проблем построения систем РКО”, введшее терминологически определение ракетно-космической обороны и положившее в концептуальном аспекте начало оперативно-стратегическому объединению систем ПРО, ПРН, ККП и ПКО в единую оборонительную структуру общегосударственного масштаба.

Если разработка боевых и разведывательно-информационных средств систем ПРО, ПРН, ПКО имела предысторию и начиналась до создания 45 СНИИ МО, то разработка Центра и специализированных средств ККП – результат инициатив и научно-конструкторской деятельности коллектива 45 СНИИ МО под руководством И.М. Пенчукова.

Специфика делимитированности космического пространства и его международно-правовой статус, определенный Договором по космосу 1967 года, сформировали уникальную, не имеющую прецедентов ситуацию международно-правовой легитимности военно-разведывательной деятельности над территорией суверенных государств из околоземного космического пространства.

Первым эту ситуацию прозорливо предугадал и почувствовал в начале 60-х годов прошлого века руководимый И.М. Пенчуковым научный коллектив 45 СНИИ МО, проинициировавший создание и принявший роль головного разработчика СККП, способный не только осуществить разведывательно-информационный контроль деятельности космических объектов и космических систем, но и обеспечить на этой основе объективный технический контроль соблюдения государствами – членами мирового сообщества международно-правовых норм деятельности в космосе.

В структуре РКО и систем отечественного оборонительного вооружения в целом система ККП является по сути единственной, уникальной разведывательно-информационной системой, которая в условиях мирного времени вынужденно “работает” по реальному противнику – космическим системам военного назначения, действующим в табельных составах и режимах функционирования.

Организация службы контроля космического пространства явилась государственной задачей, подлежащей срочному, оперативному решению. В целях ее обеспечения вопреки общепринятому порядку создания образцов и систем вооружения разработку в чрезвычайно сжатые сроки Центра контроля космического пространства, включая его интеллектуальный компонент – программно-алгоритмическое обеспечение, провел под научным руководством И.М. Пенчукова коллектив 45 СНИИ МО, осуществив ввод ЦККП и постановку его на боевое дежурство.

В данной ситуации не де-юре, но де-факто первым главным конструктором ЦККП и СККП в целом стал И.М. Пенчуков.

Концентрацию научной мысли в период формирования идеологии систем РКО составило ворвавшееся в военно-техническую науку направление комплексного математического моделирования сложных стратегического уровня систем вооружения: боевых – противоракетной и противокосмической обороны; и разведывательно-информационных – предупреждения о ракетном нападении и национального контроля космического пространства, включая создание непосредственно в структуре боевых алгоритмов средств РКО комплексных имитационно-моделирующих стендов, формирующих виртуальную целевую обстановку в квазиреальном масштабе времени.

С этого рубежа нормой современных научных исследований стал анализ виртуальности в условиях значительной априорной неопределенности направлений и путей развития мирового вооружения, что, в частности, ярко проявилось в 80-е годы в концептуальной разработке 45 СНИИ МО асимметричного, на базе систем РКО, ответа американской стратегии “звездных войн” с космическим эшелонным ПРО.

Работам научного коллектива 45 СНИИ МО в период руководства институтом И.М. Пенчуковым за циклы научных исследований и разработок в области ракетно-космической обороны были присуждены две Государственные премии СССР.

Дальнейшая, после 1978 года, деятельность И.М. Пенчукова на посту первого начальника нового 46 ЦНИИ МО в сфере решения задач унификации и стандартизации вооружения, выбора и обоснования перспективных планов его развития в экономическом аспекте была направлена на решение важнейшей проблемы государственного масштаба, связанной с рациональным распределением и расходованием оборонных фондов.

В канун шестого десятилетия прошлого века научно-исследовательские организации Министерства обороны совместно с организациями промышленных министерств провели цикл первичных комплексных исследований по изучению отечественного и зарубежного опыта планирования развития ВВТ, в результате был сделан вывод о необходимости перехода к программно-целевому планированию развития ВВТ на 10-летний период и представлены предложения о путях такого перехода.

С учетом полученных рекомендаций были подготовлены предложения о переходе от планирования по отдельным видам боевой техники к разработкам комплексных планов, предусматривающих обеспечение решения основных задач ВС и включающих разработку, серийное производство, эксплуатацию в войсках при оптимальной увязке потребностей ВС с объемами выделяемых средств».

Так был изначально введен в действие программно-целевой принцип планирования и управления развитием ВВТ, который, позволяя радикально устранить недостатки прежней системы, обеспечивал достижение цели развития ВВТ на длительную перспективу на основе военно-политического, оперативно-стратегического, научно-технического и военно-экономического прогнозов с учетом реальных возможностей научно-исследовательской, опытно-конструкторской и промышленной базы.

Аккумулированно данный принцип был концептуально оформлен и реализован в “плане Захарова-Келдыша” и получил организационное подтверждение фактом создания 46 ЦНИИ МО. Первым начальником института был назначен доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант Пенчуков Иван Макарович.

С данного рубежа все службы вооружения - как центральная, так и видовые - функционально объединились в единую систему плановых и заказывающих органов Вооруженных Сил. Разработка и содержание программных документов обеспечивались теперь рациональной системой научно-исследовательских работ, выполняемых на постоянной основе НИО Министерства обороны, промышленности, академии наук и высшей школы.

Данные исследования, базировавшиеся на достижениях отечественной науки и техники и учитывающие состояние и прогноз развития зарубежного вооружения, обосновывали направления и возможности создания перспективных отечественных средств вооруженной борьбы.

В этот же период была разработана методология экономического обоснования развития и технического оснащения войск (сил) ПВО в условиях реформирования Вооружённых Сил, обеспечивающая проведение военно-экономического анализа альтернативных вариантов перспективных образцов и мероприятий военного строительства по критерию «эффективность-стоимость» и формирование сбалансированных предложений в планы НИОКР и закупок вооружения и военной техники в современных условиях.

Отличительной особенностью данной методологии явился сквозной характер экономических оценок и расчётов на всех этапах военно-экономического обоснования сил и средств ПВО, выявление ресурсосберегающих мероприятий военного строительства и направлений развития вооружения и военной техники на основе единой системы методик и моделей.

Научно-методическое руководство видовыми НИО в части разработки программных документов осуществлялось 46 ЦНИИ МО, разрабатывавшим единые исходные данные, методический замысел, общую системную методологию и необходимые виды моделей, а также обобщавшим результаты комплекса исследований всех НИО МО.

Значительный вклад в разработку новой методологии внес начальник 46 ЦНИИ МО генерал-лейтенант И.М. Пенчуков.

Труд, вложенный И.М. Пенчуковым в разработку научных основ комплексной унификации и стандартизации, в развитие методов программно-целевого планирования, его кропотливая работа по созданию и укреплению слаженного научного коллектива 46 ЦНИИ МО, усилия по созданию в нем современной вычислительной и лабораторной базы принесли свои плоды.

Институт является в настоящее время авторитетной межвидовой научной организацией, решающей сложнейшие задачи по оснащению Вооруженных сил России техникой в условиях весьма непростой современной политической обстановки.

И большая заслуга в этом принадлежит его первому начальнику. Под его руководством 46 ЦНИИ МО в короткий срок поднялся на уровень надвидового НИИ МО, с научной точки зрения “правой руки” Начальника вооружения ВС РФ.

Подводя итог, следует отметить, что И.М. Пенчуков – единственный из генералов, ставший по воле судьбы и в силу личных достоинств первым начальником двух вновь созданных научно-исследовательских организаций Минобороны: 45-го Специального и 46-го Центрального научно-исследовательских институтов.

Имя настоящей книги адекватно символизирует суть и характер его служебно-жизненной пьесы, в которой с настойчивым постоянством вторятся акты, требующие от героя в малом и большом быть первым, либо создающие условия, понуждающие его быть таковым.

Слушатель первого набора, инженер первого выпуска АРТА, первой инженерной академии ПВО; участник первого “залета” офицеров-испытателей на полигон «Капустин Яр»; затем первый заместитель начальника полигона; первый начальник 45 СНИИ МО, первого НИИ РКО; первый по факту главный конструктор ЦККП и национальной СККП в целом; первый военно-научный идеолог отечественной ракетно-космической обороны и, наконец, первый начальник 46 ЦНИИ МО, первого надвидового НИИ Министерства обороны.

Значительный ресурс “первости” в багаже одного человека! Это жребий избранных, удел первопроходцев.

Военная биография генерала И.М. Пенчукова являет образец служения Отчизне, пример для офицеров Вооруженных сил России.

Редакция сердечно поздравляет генерал-лейтенанта в отставке Ивана Макаровича Пенчукова с 85-летним юбилеем желает ему здоровья и дальнейших творческих успехов!

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертие пил!

Федор Тютчев

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

И.М. ПЕНЧУКОВ

ЖИЗНЬ НА АРМЕЙСКОЙ СТЕЗЕ

ВСПОМИНАЕТСЯ И ОБДУМЫВАЕТСЯ

МОЯ МАЛАЯ РОДИНА

В жизни каждого человека детство – неповторимый мир, незабываемая эпоха формирования души, личности и характера. И чем глубже погружаешься в возраст, тем ярче воспоминания детства.

Родился я 7 ноября 1920 года в селе Красноярка Бугурусланского района Оренбургской области. В нашей семье землю красноярскую осваивать начал мой дед.

В 1880 году мой дед Пенчуков Василий Ефимович (1861-1931 гг.) и бабушка Екатерина Даниловна (1854-1944 гг.) в поисках на востоке «свободных» земель прибыли в Красноярку из курских мест, где проживали до этого в селе Алексеевке Рыльского уезда Курской губернии.

Для получения возможности по быстрому обустройству на новом месте деду Василию пришлось пойти на несколько лет в пастухи, что дало возможность через 5-6 лет иметь свой дом и все необходимое в хозяйстве для сельской местности.

В сельской местности семьи были большие, детей было много, и наши бабушка и дедушка имели 12 детей, из них пятеро дожили до преклонного возраста: Надежда (1881-1959 гг.), Фёкла (1884-1977 гг.), Акулина (1886-1970 гг.), Макар (1897-1980 гг.), Аксинья (1900-1995 гг.). У моей мамы вместе с братьями и сестрами было примерно так же. А у меня родных и двоюродных братьев и сестер было 40.

Отец мой, Макар Васильевич (1897-1980 гг.), как единственный сын, все время жил с родителями. В 1915 году был призван в армию. Воевал, получил два тяжелых ранения, в ступню и шею, по ранению был уволен.

В январе 1918 года женился на Паниной Прасковье Алексеевне (1896-1982 гг.). Совместно они прожили 62 года и всю свою трудовую жизнь работали в сельском хозяйстве.

Село располагалось в лесостепной зоне в исключительно живописном месте. Оно протянулось на 4 км по левому берегу реки Большой Кинель и находилось в 5 км от районного центра - города Бугуруслана.

В дореволюционные годы с. Красноярка было волостным центром, а в дальнейшем - до 70-х годов, центром сельского Совета (при написании первой главы наряду с личными воспоминаниями я воспользовался также воспоминаниями моего родного брата, академика Российской Академии сельскохозяйственных наук Виктора Макаровича Пенчукова, содержащимися в книге «Годы моей жизни» (М., изд. «Восток», 1998 г.).

Село было не маленьким, состояло из нескольких улиц, включало 360 дворов и располагалось недалеко от Транссибирской магистрали, по которой ходили также пригородные поезда Самара - Абдулино. В период коллективизации в селе были образованы 2 колхоза, в каждом по три полевых бригады и по одной животноводческой ферме.

В селе, на реке Б. Кинель, была мельница, на которой изготавливали муку простого помола и муку высшего сорта, так называемую крупчатку. На мельнице имелась и крупорушка. Ежегодно после половодья из всех окрестных сел: Пониклы, Наумовки, Козловки, Завьяловки приезжало много людей на лошадях и волах для восстановления плотины.

Эти общественные работы продолжались обычно около месяца и являлись настоящим трудовым праздником сельчан, в особенности для детей. Интерес представляли новые, не совсем понятные люди, готовившие прямо на улице уху и часто угощавшие нас, ребят, исключительно вкусными, по нашим понятиям, яствами.

После воссоздания плотины Кинель становился многоводным, во всех сельских колодцах поднимался уровень воды. Начинала работать мельница, со всей округи ехали молоть муку. Очередь была большая, вся мельничная площадь заполнялась повозками. Для нас, ребят, большего развлечения, чем пойти на мельницу, не существовало. Это был один из важнейших «культурных», если можно так сказать, центров села.

Вторым по значимости «культурным» центром села являлся конный двор, здесь всегда собиралось много людей, было интересно общаться с животными (лошадьми, собаками, козами и др.) и обслуживающим их персоналом.

Третий по своей значимости «культурный» центр - клуб. Он располагался в бывшем поповском доме. В клубе показывали кино, где-то один раз в десять дней. Киноаппарат приводили в движение вручную, при этом обычно устанавливалась очередь среди подростков, чтобы вращать его. Клуб зимой не топился, но, несмотря на холод, помещение полностью набивалось людьми. Это было единственное место, где можно было пообщаться и в некоторой степени расширить свой кругозор.

Домишки в селе, чаще всего под соломенной крышей, состояли из одной комнаты, площадью 18-20 квадратных метров. Всего 5-7 домов было покрыто жестью. По этому признаку измерялась состоятельность хозяев дома. Их-то в первую очередь и раскулачивали.

В нашем, состоятельном по тогдашним местным меркам, доме никакой обстановки практически не было. Вся мебель - шкаф, стол, несколько табуреток, божница из трех икон и два крюка, на которые подвешивались люльки для младенцев и которые практически никогда не пустовали.

Мы, дети, спали на полу, никаких постельных принадлежностей, конечно, не было. Полушубок в качестве матраца и полушубок в качестве одеяла.

К дому был пристроен небольшой коридор с верандой. Все эти непритязательные сооружения выходили на хозяйственный двор, где располагались помещения для коровы, овец, птицы, колодец и погреб. В этих условиях в доме поддерживалась только относительная чистота.

Основным местом времяпрепровождения была наша река Б. Кинель. Как только речка вскрывалась ото льда, мальчишки и девчонки открывали купальный сезон, который продолжался до глубокой осени, то есть ото льда до льда.

В Б. Кинель впадала суходольная речка Поникла. Весной и после обильных дождей она превращалась в бурный, свирепый поток, а в летние месяцы пересыхала и не доходила до устья 2,5-3 км. Но в ней всегда били мощные родники, и лучшей, чем в ней, воды мне уже никогда не приходилось пить.

Мой дед и бабушка были безграмотными, не умели ни читать, ни писать. Отец же закончил церковно-приходскую школу, причем учился охотно и успешно, так что священник усиленно рекомендовал деду отдать Макара учиться дальше, но без него некому было «сидеть на хозяйстве». На том и кончились его университеты. Все сестры отца, как и он сам, несмотря на исключительно тяжелые условия жизни и каторжный труд, оказались долгожителями, прожив от 75 до 96 лет.

Наш прадед был из украинцев, носил фамилию Пинчук (Пинчук - житель Пинска). В России к фамилии нам всем добавили окончание «ов», но в остальном фамилии разошлись, кто стал писаться через «е», кто через «и», кто с мягким знаком, кто без него. Зависело от писаря, выписывавшего соответствующий документ.

По материнской линии все предки были местного происхождения. Мой дед, Панин Алексей Дмитриевич, считался одним из самых умных людей села, умел писать и читать, сходил пешком в Киев в Киево-Печерскую Лавру. У этого деда и бабушки Домны Андреевны было много детей, до зрелых же лет дожили 5 дочерей и 2 сына. И по материнской линии все мои родственники были великими тружениками.

Моя мать, Пенчукова Прасковья Алексеевна (1896-1982), закончила церковно-приходскую школу, но от природы была исключительно талантливым человеком. Ее добрые руки создали уют в доме, своей нежностью и лаской она обогревала нас и каждый день старалась делать нас счастливыми. Но жизнь ее была несладкой, отца из-за его постоянной занятости мы видели редко.

Хозяйство наше было фактически натуральным, денег практически мы не видели. Но всегда держали корову, теленка, 7-8 овец, свинью, 20-25 кур, 3-4 гусыни, петухов и гусака. Это зимой. А летом и к концу года – до 3-х голов крупного рогатого скота, до 20 овец, свинью, 60-70 кур, до 50 гусей.

Бедной нашей маме приходилось тянуть лямку с утра до вечера без выходных и отпусков. В дополнение ко всему она должна была выработать необходимый минимум трудодней в колхозе. Даже после родов, а они бывали ежегодно, она отдыхала только 10-12 часов. Плюс ко всему на плечах матери было и содержание в надлежащем состоянии приусадебного огорода и участка для выращивания овощей. А участок был 60 соток.

И так эта женщина трудилась с молодых лет до глубокой старости. Последние 7 лет она прожила в Москве и всегда считала московскую жизнь райской.

Мама была верующим человеком, и хотя ходить в церковь у нее просто не было времени, глубокая вера в Бога позволяла ей выдерживать эти нечеловеческие нагрузки.

Она искусно готовила хлебный квас в бочонке на 8-10 ведер и пекла лучший на селе хлеб. Лучшего кваса и лучшего хлеба я не встречал никогда и нигде.

Мой отец, Пенчуков Макар Васильевич, (1897-1980) был по национальности украинец, но по-украински не знал ни слова. Учиться ему пришлось всего четыре года. От природы он был человек умный, с исключительными организаторскими способностями. Не случайно более 30 лет он проработал председателем колхоза.

Он имел самую высокую оплату труда в колхозе - три трудодня, на которые в предвоенные годы хоть что-то давали, а в военные и послевоенные годы - ничего. Хоть отец и был председателем колхоза, мы мало чем отличались от всех, может быть, чуть меньше голодали. А отец отличался большой честностью и не позволял себе никаких привилегий, по сравнению с другими колхозниками.

В годы первой мировой войны солдатом прошагал по всей Европе и в конце ее получил тяжелые ранения в ногу и шею, поэтому в годы Отечественной войны не призывался на фронт. Но беда все равно подстерегла его. В результате несчастного случая на работе отец потерял правую ногу, но и без ноги продолжал еще долгие годы руководить колхозом.

Благодаря его выдающимся организаторским способностям в колхозе велось интенсивное строительство. Из бутового камня построили отличное овощехранилище на 5 тыс. тонн овощей. Оно верой и правдой служит и по сей день. Были построены животноводческие помещения, мельница и прочее.

Не имея образования, он в одном лице совмещал функции и проектного института, и архитектора, и прораба. Эти сооружения строились на века. В 65 лет отец ушел с должности председателя колхоза, но не смог спокойно отдыхать, пошел работать заведующим животноводческой фермой и проработал в этой должности еще пять лет. Получил пенсию областного значения, чем очень гордился.

Обычно отец уходил из дома в 4 часа утра, приезжал на обед и после обеда трудился еще до 11-12 часов ночи. Никогда не было у него выходных, отпуска. Любил лошадей, по его проекту в колхозе построили конюшню, купили элитного жеребца орловской породы по кличке Феникс за баснословные по тем временам деньги - 50 тыс. рублей. Он радовался, как ребенок, когда наш Феникс занимал первые места на межрайонных и областных соревнованиях. 1600 метров Феникс пробегал за 2 минуты 10 секунд

Отец был весьма непритязательным в одежде. Я не помню, чтобы у него был костюм, пальто. Обычная одежда зимой - полушубок и полувоенная одежда (гимнастерка, галифе, сапоги). Летом - гимнастерка, сапоги.

Доживали свой век мои родители в собственной кооперативной квартире в городе Москве, там же, в Москве, и похоронены на Бабушкинском кладбище.

ГОДЫ УЧЕБЫ

Помню, мне очень хотелось начать учебу с 1 сентября 1928 года, но меня не приняли, так как в селе Красноярка оказалось много детей, которым к 1 сентября исполнялось полных 8 лет.

Моя учеба началась с 1 сентября 1929 г. в нашей начальной школе, расположенной на левом берегу реки Б. Кинель.

Сельские дети рано привлекались к труду, и в школу они приходили, не умея ни писать, ни читать, ни считать, и начиналось обучение с палочек. Воспоминания о школьных годах, как правило, начинаются словами «Моя первая учительница ...». А у меня нет воспоминаний о первой учительнице. Я не могу назвать свою первую учительницу, т.е. ничего о ней сказать не могу. Звали ее Надежда Петровна, но она была очень больным человеком и больше половины времени ее кто-то подменял, и вообще, за 4 года начальной школы у нас было около десяти учителей.

Все же я вполне успешно закончил начальную школу. Где учиться дальше? Город Бугуруслан в 5 км, но там ФЗД - фабрично-заводские десятилетки, и колхозную (сельскую) молодежь туда не принимают. ШКМ - школа колхозной молодежи, самая ближайшая, в селе Елатомка, в 12 километрах от Красноярки.

Начал я учиться в ШКМ в селе Елатомка. Это был 1933 год, самый «голодный» год в нашей местности.

Через месяц после начала учебы мы узнаем, что в маленькой деревеньке Борисовке идет набор в 5 класс, а Борисовка в 4 км от нашего села. В Борисовке было свободное школьное помещение и был там Егор Тимофеевич Шестов, опытный, подготовленный педагог. С 1934 г. планировалось открыть неполную среднюю школу в Красноярке, а пока я перешел учиться в Борисовку.

Егор Тимофеевич вел все предметы за 5 класс один. Он был очень хорошим воспитателем, требовательным, внимательным. Пользовался заслуженным авторитетом. Мы получали хорошие знания по всем предметам.

Но во второй половине учебного года Егор Тимофеевич стал часто болеть, и приходил в класс только затем, чтобы дать задание для самостоятельной учебы, а за старшего оставлял свою дочь - ученицу нашего же 5-го класса. Это очень сказалось и на объеме, и на качестве пройденного материала второго полугодия.

В шестой класс я вернулся в Елатомскую ШКМ, так как в Красноярке неполную среднюю школу так и не открыли.

В школе шло предметное преподавание. Учителями отдельных дисциплин были подготовленные, имеющие педагогическую практику люди. Так, географию и историю преподавал директор школы Михаил Иванович Кривогузов, русский язык и литературу вела его жена Мария Ивановна.

Наш классный руководитель и преподаватель биологии был Николай Федорович Зимин, исключительно симпатичный человек, спокойный, выдержанный, обладающий хорошими знаниями. Николай Федорович был настоящий воспитатель. Он мне очень помог ликвидировать довольно серьезные отставания за 5 класс.

В 1936 году я успешно закончил семилетнюю школу (ШКМ) и без проблем поступил в Бугурусланский педагогический техникум. Выбор учебного заведения зависел, очевидно, от того, что моя старшая сестра заканчивала этот техникум в 1936 году.

С первых дней учебы я понял, что техникум является крупным, серьезным учебным заведением с большим и сильным коллективом высококвалифицированных педагогов. Это мнение на всем протяжении учебы только укреплялось. Директором техникума был Щеголев Георгий Акимович и он же преподавал историю; заведующий учебной частью - Столпов Виктор Степанович - преподавал русский язык; классный руководитель - Воронов Валентин Михайлович - преподавал географию и т.д.

Все преподаватели хорошо знали предмет преподавания, пользовались большим авторитетом и уважением. В качестве примера: преподаватель литературы Мельников Василий Георгиевич мог читать «Мертвые души» в лицах, не заглядывая в книгу.

Не обошел наш техникум и 37 год. Были арестованы Никольский Н.Н. и Мельников В.Г. Никаких сведений о них больше не было.

Жили мы в общежитии, в комнатах по 5-6 человек. Обстановка была элементарная (койка, стул, тумбочка, бачок для воды). Питались тем, что прислано из дома, а сверх того - кусок черного хлеба и кружка воды. Жили в эти годы все тяжело. Стипендия была маленькая.

Техникум давал хорошие знания, и после трехнедельной практики в школе на 3 курсе мы считали себя готовыми к работе в школе.

После окончания Бугурусланского педагогического техникума я получил назначение в неполную среднюю школу (со сроком обучения 7 лет) преподавателем географии. Это была первая попытка моей Судьбы нацелить мою жизнь на поприще педагогической работы.

Попытка оказалась неудачной. В 1939 году еще во время последних экзаменов в техникум прибыл курсант из Чкаловского (бывший Оренбург) училища с обращением, поступать в военные училища - политическая обстановка в мире серьезная, армии нужны кадры, комсомол откликнулся на этот призыв.

Я написал заявление о приеме меня в военное училище и вместо неполной средней школы поехал в Чкаловское зенитное артиллерийское военное училище, куда и был зачислен добровольно через военкомат.

С 1 сентября 1939 года я курсант Чкаловского училища зенитной артиллерии (сокращенно – ЧУЗА. У курсантов на петлицах были именно эти буквы). Училище молодое (образовано в 1936г.), но имело все необходимое для подготовки командиров для зенитной артиллерии. Училище имело свою территорию, на которой находились казармы для курсантов четырех дивизионов; учебный корпус, столовая, плац, артиллерийский и автомобильный парки, физкультурный зал и другие необходимые помещения.

Я был курсантом 11-й батареи 4-го дивизиона. Командиром дивизиона был майор Бирюков, командиром 11-й батареи - капитан Коваль, командиром нашего 2-го взвода - лейтенант Черников (выпускник нашего же училища). Все командиры батарей и командир дивизиона были одновременно преподавателями по отдельным дисциплинам. Так, командир батареи капитан Коваль преподавал тактику, заместитель командира дивизиона капитан Глушков - материальную часть, заместитель командира батареи старший лейтенант Файер - огневую подготовку.

В училище все было организовано по уставу и в соответствии с утвержденным распорядком дня.

Лейтенант Черников все время находился с нами, он преподавал Уставы, строевую и физическую подготовку, неизменно присутствовал на самоподготовке. Это был очень требовательный, особенно к себе, командир, подтянутый, аккуратный и очень, очень душевный. Он был для нас постоянным образцом для подражания.

Запомнилось, в частности, что капитан Глушков, который преподавал материальную часть артиллерии, перед началом занятий обязательно 5-6 минут уделял последним известиям (особенно в период финской войны) и всегда подчеркивал, что материальную часть надо знать в совершенстве, боевую технику содержать в постоянной готовности, уметь быстро устранить возникшую неисправность.

Капитан Глушков рекомендовал при изучении любого материала и при ответах на вопросы придерживаться последовательности:

назначение агрегата;

место (где размещено);

составные части;

взаимодействие с другими составными частями и узлами;

конечный результат боевого функционирования агрегата.

Переходы на территории училища в учебный корпус, в спортзал, в столовую, в артиллерийский парк осуществлялись только в строю и, как правило, строевым шагом.

В связи с международной обстановкой и войной с Финляндией программа обучения была очень уплотнена и усложнена. Были введены многосуточные тактические учения, в том числе и зимой, лыжные переходы на 20 и 30 км с полной выкладкой. Были отменены все отпуска.

После окончания первого курса со мной произошло совершенно неожиданное, можно сказать, чрезвычайное происшествие.

Я учился хорошо, как и большинство курсантов. Ничем от других рядовых курсантов не отличался. У нас были командиры отделений, помощники командиров взводов из курсантов, которые перед зачислением в училище прошли один или два года срочной службы.

И вот командир батареи капитан Коваль вызывает меня и объявляет приказ, что мне присвоено звание старшего сержанта и я назначен на должность старшины 11 батареи.

Материальная часть, которую мы изучали в училище, вначале выглядела так:

76 мм зенитная пушка образца 1931 г.;

прибор управления артиллерийским зенитным огнем - ПУАЗО-2;

12,7 мм крупнокалиберный зенитный пулемет ДШК;

дальномер;

общевойсковое вооружение и техника.

На этой технике производились занятия и тактические учения, в том числе, и боевые стрельбы по так называемому «рукаву», который буксировал самолет.

В феврале 1941 года в училище поступила новая техника:

1. 85 мм пушка образца 1939 г.

2. 37 мм автоматическая зенитная пушка образца 1939 г.

3. Прибор ПУАЗО-3.

4. Стереоскопический дальномер (типа ДЯ).

Наши зенитные пушки образца 1939 г. по своим тактико-техническим данным ни в чем не уступали лучшим образцам иностранных зенитных пушек подобного калибра.

Вооруженные знаниями этой техники, мы готовились к выпуску.

В конце апреля был объявлен приказ о присвоении нам звания «лейтенант» и о назначении на должность. На параде Первого мая 1941 года мы прошли торжественным маршем в новой офицерской форме и 3 мая разъехались по частям. Я был назначен командиром огневого взвода в 415 зенитно-артиллерийский полк ПВО страны, стоящий на обороне г. Тбилиси.

А еще через месяц началась война. Закавказский военный округ, в который входил 415-й зенитно-артиллерийский полк, был преобразован в Закавказский фронт.

НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Закавказский фронт был создан для защиты южных границ СССР от потенциальных союзников гитлеровской Германии - Турции и Ирана и для защиты Черноморского побережья Кавказа и Крыма. В частности, в него входил Севастопольский оборонительный район.

Командовал фронтом генерал-лейтенант Козлов М.Д., которого в начале 1942 года сменил генерал армии Тюленев И.В.

О том, какое важное значение уделялось Закавказскому фронту, говорит, в частности, тот факт, что членом военного совета фронта некоторое время был член Политбюро ЦК ВКП (б) генерал-лейтенант Каганович Л.М.

Батарея, в которую входил мой взвод, располагалась на окраине г. Тбилиси и находилась в постоянной боевой готовности, как и весь полк. Полк был вооружен 76-мм пушками образца 1931 года с ПУАЗО-2. Батарея располагалась стационарно и средств тяги не имела. Инженерное оборудование было самое элементарное (орудийные окопы и ровики для расчета). Расчеты располагались также в землянках непосредственно у орудий и приборов.

Для командира батареи и командиров взводов была отдельная землянка. Питание было из общего котла.

Огневой взвод 9 батареи, который я принял, был вполне прилично подготовлен, и потребовалось совсем немного усилий, чтобы сделать его одним из лучших огневых взводов полка.

Когда началась война, я немедленно написал рапорт о направлении меня на "передний край", но командир полка полковник Шраменко и начальник штаба майор Семенов на совещании командного состава нам объявили: "Наш передний край здесь! Точка!"

Моей задачей как командира огневого взвода было доведение до автоматизма выполнения своих обязанностей каждым номером боевого расчета. Работа в расчете - это очень тяжелый и необходимый труд. Тяжелый потому, что требует постоянной и длительной тренировки. Необходимый потому, что влияет непосредственно на точность и темп стрельбы.

Это относится не только к стрельбе по сопровождаемой воздушной цели, но также к стрельбе "заградительным" огнем, когда на пути самолетов противника выставляется стена - объем, насыщенный осколками из разорвавшихся снарядов.

Также тщательно отрабатывались стрельбы по наземным целям, в том числе по танкам.

При проверке состояния боевой готовности комиссией полка в октябре 1941г. мой огневой взвод и вся батарея в целом получили хорошую оценку и я, посчитав свою задачу выполненной, вновь подал рапорт об отправке меня на активно действующие участки фронта. Но получилось так. Меня вызвал майор Семенов (он стал командиром полка), объявил приказ о назначении меня командиром батареи и предупредил: "Никаких рапортов, по крайней мере, в течение года".

В 1942 г., когда некоторые должности на батареях стали заполняться солдатами-девушками, вопросы боеготовности и многие бытовые вопросы значительно усложнились, но 6 батарея, которой я командовал, по-прежнему удерживала одно из первых мест в полку.

Прошел год, и по моему очередному рапорту я наконец-то был направлен в Москву, в резерв комсостава при 10 учебно-зенитном артиллерийском полку, а через неделю был назначен командиром 2 батареи 1065 зенитно-артиллерийского полка 13 зенитной артиллерийской дивизии РГК.

За ноябрь-декабрь 1942 года 1065 полк был полностью укомплектован, получил материальную часть и был поставлен на оборону неба Москвы в район Подольска. Как я понимаю, это нам дали 3 месяца на подготовку, чтобы только что сформированный полк превратился в реальную боевую часть.

1065 полк имел самое новое, прекрасное вооружение: 85 мм зенитные пушки образца 1939 года, приборы управления ПУАЗО-3, дальномеры типа "ДЯ", пулеметы ДШК (12,7 мм), тягачи ЗИС-42 (это ЗИС-5, но задняя ось на гусеницах с резиновыми траками).

Следует отметить, что полки ПВО страны в то время имели в своем составе до 5 дивизионов, а в дивизионе по 5 батарей, т.е. всего до 25 батарей (так называемые «стопушечные» полки). И это вполне объяснимо. Такие полки стояли на прикрытии крупных городов, железнодорожных узлов, мостов, переправ.

Полки же РГК предназначались для прикрытия наступающих войск и должны были быть подвижными и легко управляемыми. 1065 зенитный артиллерийский полк РГК на вооружении имел всего 4 батареи (16 пушек).

В марте 1943г. 1065 зенитный артиллерийский полк в составе 13 зенитной артиллерийской дивизии РГК эшелоном прибыл на Брянский фронт, на станцию Чернь.

Далее сошлемся на документы.

Выписка из исторического формуляра 1065-го зенитного ордена Александра Невского артиллерийского полка 13-й Рогачевской зенитно-артиллерийской дивизии (Подольский архив МО, опись 54364, дело № 1).

... Формирование 1065 зенитного артиллерийского полка началось 17.12.1942 года в селе Павшино Московской области. Командиром полка был назначен подполковник Молчадский Исаак Михайлович...

19.1.1943г. формирование полка было закончено, 25.2.1943г. он передислоцировался в г. Подольск Московской области и вошел в состав 13-й зенитной артиллерийской дивизии РГК, имея, согласно штату, в своем составе 4 зенитно-артиллерийские батареи 4-х орудийного состава...

10.04.1943г. 1065 полк выступил на фронт и занял огневые позиции в районе станций Чернь и Выползово Тульской области, на которых разгружалась основная масса военных грузов. Железнодорожную станцию Чернь обороняла 2-я батарея под командованием лейтенанта И.М. Пенчукова...

12.7.43г. Войска Брянского фронта перешли в наступление. Полк в составе дивизии находился в оперативном подчинении командующего артиллерией 61 армии и обеспечивал прикрытие войск в районе Карагашинского плацдарма на реке Ока. 2-я батарея под командованием старшего лейтенанта Пенчукова прибыла в район переправы с целью занять огневые позиции на западном берегу реки Ока. В это время в воздухе появилась группа самолетов противника.

Командир батареи привел батарею к бою и открыл огонь прямой наводкой из всех орудий, сбив два самолета Ю-88. Переправляя материальную часть через реку по орудийно, и одновременно ведя огонь по самолетам противника, личный состав батареи отразил 5 налетов вражеской авиации на переправу, не дав ни одному самолету сбросить бомбы на нее...

22.6.1944г. полк поступил в оперативное подчинение командующего артиллерией 48 армии с целью прикрытия боевых порядков пехоты и артиллерии при форсировании реки Друтъ севернее Рогачева с последующим наступлением в направлении Бобруйск-Осиповичи-Свислочь-Зельва-Бельск-Браньск. Операция, проводимая войсками 48 армии, отличалась стремительностью, так что батареям полка приходилось часто вступать в огневое соприкосновение с наземным противником.

Так, например, 2-я батарея полка под командованием капитана Пенчукова И.М. встретилась с большой группой немцев на повороте шоссейной дороги на Бобруйск и развернулась для ведения боя. Личный состав батареи открыл по команде огонь из личного оружия. Видя готовые к открытию огня прямой наводкой орудия, немцы выбросили белый флаг и сложили оружие. Около 500 солдат и офицеров было пленено и отправлено на сборный пункт военнопленных...

В ночь с 1 на 2 мая 1945г. противник численностью до 7 тыс. солдат и офицеров при поддержке артиллерии и танков, прорвав окружение наших войск в центральной части Берлина, устремился в 2-х направлениях. Первая группа, состоящая из солдат и офицеров дивизии СС "Мертвая голова" направила удар на Север. Вторая, численностью до 4500 человек, возглавляемая рейхсляйтером "Гитлерюгенд" Аксманом, с танками и САУ устремилась на Запад ив 7.30 2 мая 1945г. вышла в район Штакен.

Противник имел задачу двигаться в западном направлении, овладеть аэродромами в районе Дальгов и Олимпишесдорф, нарушать коммуникации наших войск и, присоединяя по пути движения отряды фольксштурма, выйти в район северо-западнее Потсдама на соединение со своими войсками.

1065-му зенитно-артиллерийскому полку было приказано не пропустить противника к аэродрому в районе Дальгов. К 7часам 2-го мая 2-я батарея, которой командовал капитан Пенчуков И.М., заняла огневую позицию в полутора километрах северо-западней Дальгова. Была организована круговая оборона, пристреляли рубежи и приступили к инженерному оборудованию. В 7 ч. 30 мин группа немецких солдат и офицеров, пьяных, численностью до батальона, предприняла ожесточенную атаку из рощи в направлении 2-й и 3-й батарей.

В результате умелых и решительных действий личного состава атака была отражена. На поле боя осталось 30 убитых фашистов, 78 прижатых огнем к земле вынуждены были сдаться в плен, остальные отступили. Каждая минута между атаками, а их было пять, использовалась для того, чтобы поглубже “закопаться” в землю.

Особенно ожесточенная атака была к исходу дня 2-го мая, бой шел около двух часов. В этом бою было уничтожено более сотни гитлеровцев и около 800 взято в плен. Уничтожен один танк и одно орудие. Приказ был выполнен. Противник не прошел.

Полк понес потери: убито 3 человека, ранено 9 человек, разбита одна 85 мм пушка, сожжены 2 автомашины и автотягач "Студебеккер"».

За боевые отличия в боях за Берлин и с прорвавшейся группировкой 1065 зенитно-артиллерийский полк был награжден орденом Александра Невского. Этим же орденом были награждены командир полка и три командира батарей, в том числе и я.

Этим боем в районе аэродрома Дальгов закончилась для меня Великая Отечественная война.