29 июля, 2013

Служба под командованием Л. М. Гончарова

На второй день после проводов В. Д. Лавриненкова продолжились оперативно-тактические сборы. Большая часть забот по их подготовке и проведению легла на нескольких офицеров оперативного отдела: полковника Г. Е. Ныпадымко, подполковников В. П. Суханова, А. К. Беленаса, Пухова, Сукачева, Сапон. Из других отделов хорошо проявили себя начальник разведки Г. Д. Бодров, начальник РЭБ полковник Ю. И. Ксенофонтов, подполковник В. Казаков. Всем участникам сбора бросилась в глаза широта знаний, высокая культура и четкость изложения материала новым начальником авиации полковником В. И. Андреевым.

Интересно прошли занятия на аэродроме в Василькове и зенитной ракетной бригаде. Присутствовал командарм. Присматривался, вникал. Сборы прошли, сдан еще один экзамен. Теперь предстояла встреча с начальником Главного штаба генерал-полковником В. Д. Созиновым. За время моей работы в Киеве он третий раз приезжал в армию. После Одессы и Севастополя встретили В. Д. Созинова в Киеве. В этот раз наша беседа оказалась самой продолжительной. Генерал долго рассказывал о своем 40-летнем пути в Вооруженных Силах. Он участвовал в трех войнах. Мы много говорили о перспективе развития Войск ПВО, затем генерал раскрыл секрет моего назначения в Киев. Оказалось, что, подыскивая кандидата, он обратился к Л. М. Гончарову, который назвал меня. При этом генерал показал на Леонида Михайловича и сказал: "Благодари его". Моя кандидатура была названа среди других В. Д. Лавриненкову, который на ней и остановился. Главком П. Ф. Батицкий высказал сомнение (слишком молод и недостаточный опыт), но В. Д. Созинов убедил его. Далее Созинов сказал, что, не зная меня, он шел на известный риск. Теперь все успокоились, считают, что я оправдал их доверие. Так прошла та памятная встреча с начальником Главного штаба. Через некоторое время среди офицеров стали распространяться слухи о моем вероятном переводе. Назывались Московский и Бакинский округа ПВО. Ох, уж эти слухи! Откуда они исходят и как часто бывают точны! Среди многих один вариант оказывался верным. Теперь уже нечего было сомневаться в том, что перевод состоится в 1978 году, о чем я поделился с семьей.

Шло время. Новый командарм строго подходил к оценке деятельности подчиненных, особенно взялся за ракетчиков, которых изрядно распустил за последние годы генерал Н. В. Абрамов.

Наступил праздник 23 февраля - 60-летия Вооруженных Сил. Генеральный секретарь Л. И. Брежнев награжден орденом "Победа", многие военачальники удостоены высоких наград, среди них зам. министра обороны Маршал Советского Союза С. Л. Соколов - получил звание Героя Советского Союза, В. Д. Лавриненков - орден Ленина.

22 февраля во Дворце Украины состоялось торжественное собрание, где с докладом выступил командующий войсками округа генерал-полковник И. А. Герасимов, присутствовал первый секретарь ЦК КП Украины В. В. Щербицкий. Торжества прошли необыкновенно красиво.

В конце февраля - начале марта были с командармом на учениях в Севастополе, где командир дивизии генерал-майор авиации В. Г. Селиванов - пожалуй, самый опытный из всех командиров (ему 55 лет).

Всякое учение, малое или большое, должно быть хорошей школой для тех, с кем оно проводится, и для тех, кто его проводит. Чтобы оно давало максимальную пользу, нужно тщательно готовиться к его проведению. Разрабатывая учения, я всегда старался вводить что-либо новое. На этом учении мы предусмотрели постепенное "втягивание" дивизии в боевые действия. Такой способ (приемлемый только для учения) позволял более полно "схватить" и отработать все элементы, по которым определяется боеготовность. Впервые удалось достигнуть полной внезапности в действиях контрольных воздушных целей благодаря тому, что они появились в понедельник 27 февраля в 4-5 часов утра. Впервые было решено выставить оценки офицерам и другим военнослужащим "за действия на учениях". Впервые в итоговом докладе по учению в разделе о работе тыла мы записали правду о том, что наш тыл проверяется с большими условностями, остается "неподнятой" целиной, ибо как только подходит срок истощения МТС возникает необходимость в их подаче войскам, учение заканчивается. Фактически возможности тыла не проверяются, о чем было сказано на разборе, чтобы тыловики не успокаивались.

А в штабе полным ходом проводилась подготовка к оперативному командно-штабному учению в конце марта, которое должно было стать основной вехой в 1978 году. Операторы старались изо всех сил.

В разговоре по телефону с НШ БО ПВО генерал-лейтенантом М. С. Ситниковым узнал, что рассматривается его кандидатура на преподавательскую работу в Академию ГШ ВС и что я, якобы, отказался от должности НШ БО ПВО. Последнее не соответствовало действительности, так как со мною никто на эту тему не говорил.

18 марта в утром позвонил брат. Он сообщил о резком ухудшении здоровья. Просил после его смерти помочь Ане, спросил, приеду ли я на его похороны.

Большим событием в служебном отношении явилось ОКШУ 27-31.3. Учение показало возросшую подготовку штаба нашей армии в управлении войсками и продемонстрировало общий подъем уровня штабной культуры. Как ни говори, за 3 года нам удалось значительно повысить четкость и слаженность, накопить богатый опыт, пополнить "наследство". Нашему штабу принадлежало первенство в планировании противовоздушной операции в 1977году. После мы трижды повторили его. Наши разработки документов операции были взяты в качестве образцов в Главный штаб и затем распространены по другим объединениям. Учение показало рост каждого штабного офицера, оно послужило делу повышения авторитета штаба. Лично я чувствовал удовлетворение тем, что смог в какой-то мере оправдать учебу в Академии Генерального штаба, внеся часть своего полезного труда в наше общее дело повышения боеготовности. Не думал, что это учение будет для меня последним в этой должности в своей армии. Впоследствии придется бывать на них, но уже в другом качестве. Радостью охватывало сознание того, что с каждым годом более управляемыми становятся силы в системе ПВО армии, прикрывающей от возможных ударов противника с воздуха всю Украину. На этом учении мы убедились в надежности системы управления, хорошем внутреннем взаимодействии. Это, безусловно, не означало прекращения совершенствования по данным вопросам, но вселяло уверенность в прочности нашей ПВО, в том, что всего можно добиться, если приложить труд, желание, творчество. Одновременно, словно туча на ясном небе, находили тревожные мысли о задуманной реорганизации войск и системы ПВО в приграничных районах страны, на самых ответственных участках нашей границы. Ведь эта реорганизация проводилась (только начиналась) без учета мнения компетентных лиц и вопреки возражениям с их стороны.

Казалось, что командование Войск ПВО недостаточно отстаивает свои позиции. Тщательной научной проработки не проводилось. А если институтам они и задавались, то расчеты принимались лишь угодные инициаторам.

Вот тебе и уроки Великой Отечественной войны, 1941 год! А если и делались некоторые попытки убедить, доказать руководству Министерства обороны вредность и ненужность перестройки, они были безуспешными. Жизнь показала впоследствии отрицательные стороны задуманной перестройки в системе ПВО, но для этого потребовалось более 8 лет. Была разорвана цепь планомерного совершенствования системы ПВО страны, нанесен ощутимый ущерб нашей обороне. За это время, когда мы топтались на месте, вероятный противник совершенствовал свои средства воздушного нападения. Пишу эти строки, когда уже все возвращается на прежний путь развития, но сколько времени упущено, сколько сил потрачено на доказательства нецелесообразности, несуразности "новой" оргструктуры. Сколько было неприятностей в этой длительной, но необходимой борьбе. А тогда хотелось кричать, срочно ехать или писать, просить Генерального секретаря вмешаться, отменить роковое для судьбы Родины решение.

7 апреля я узнал, что являюсь кандидатом на должность НШ БО ПВО. Теперь я начал подумывать о расставании с армией, где с 1961 года прошел путь от летчика до начальника штаба армии, получил несколько воинских званий, в том числе генеральское, где все знакомое и родное.

10 апреля меня вызвал к телефону начальник Главного штаба генерал В. Д. Созинов и сообщил: "Мы думаем назначить Вас в Баку, учтите, это горячее место. Как Вы на это смотрите?" Я ответил согласием. - "Ну и правильно, не ослабляйте работу у себя". С этой поры начались запросы, написание аттестации, высылка личного дела в БО ПВО и другие хлопоты, связанные с переводом.

29 апреля свадьба младшей дочери Оли с Евгением Богаченко. Живут они теперь в Казани. Женя испытывает вертолеты на заводе. У них два мальчика, Саша рождения 1980 года и Дима - 1982 года.

18 мая в Харькове встречали Главкома, он вручал Академии орден Октябрьской Революции.

24 мая мне сообщили о вызове в Москву на Военный совет.

30 мая я в приемной зала Военного совета. Волнуюсь, как и все. Рядом генерал Ю. А. Горьков, он тоже нервничает. Шутка ли, на какие должности назначаемся! Он назначается командармом.

В 13.44 вызвали меня. Председательствует Маршал Советского Союза П. Ф. Батицкий. Вхожу, четко докладываю. Вопросы, ответы в течение одной минуты. Вопрос решен. На второй день я возвратился в Киев.

У нас прошло еще одно учение "Гранит-78". Получили высокую оценку от генерала И. Д. Подгорного. 23 июня состоялся разбор с участием военных делегаций СРР, ВНР и БНР.

27 июня возвратились из Ленинграда Тамара с Андреем, довольные, радостные, в восторге от всего увиденного. На 29 июня меня вызвали в Главное управление кадров, где имел беседы сначала с генералом Г. И. Ковтуновым, а затем с генералом армии И. Н. Шкадовым. Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н. В. Огарков на вопрос Шкадова: "Сможете ли принять?" ответил: "Пропускайте".

5 июля в среду я был в ЦК КПСС, где состоялись беседы с тов. И. Н. Анчеевым, А. Е. Волковым. Здесь я воспользовался возможностью и доложил все, что думал о реорганизации. Меня внимательно выслушали, но я понял, что повлиять на эксперимент и здесь не могут. Затем в течение 15 минут был на приеме у В. И. Другова. В ходе беседы с ним узнал о назначении нового Главкома маршала авиации А. И. Колдунова.

С 15 июля мне предоставили отпуск. Мы с женой и сыном отправились в Ессентуки. Возвращаться пришлось одному и на несколько дней раньше по приказу начальника Главного штаба. Сразу прибыл в штаб армии, где к должности уже приступил новый начальника штаба генерал-майор авиации Виктор Степанович Сизов. Среди людей беспокойство, вызванное заменой командарма и начальника штаба, идет процесс "привыкания" к новому начальству. На меня приказ пришел 8 августа. В нем говорилось о назначении меня начальником штаба БО ПВО, заместителем командующего и членом Военного совета. Предстояло прощание с коллективом.

10 августа представился по случаю убытия к новому месту службы командующему войсками округа генерал-полковнику И. А. Герасимову. Тепло расстались. Говорили о реорганизации войск ПВО страны.

11 августа – день расставания с армией, в 17.30 пришли в класс сослуживцы. Попрощались. Мне подарили ружье от сослуживцев и часы от Военного совета. В 18.10 собрались в столовой руководство армии, начальники отделов, приехали В. Д. Лавриненков и Л. Г. Панов. С их прибытием обстановка оживилась. Памятным был тост Владимира Дмитриевича, в котором он сказал, как нужно ценить коллектив, людей. Советовал мне оставаться таким, каким воспитала меня армия. При этом отметил, что на мое воспитание оказали влияние такие замечательные люди, как А. И. Покрышкин и др., что я старался брать у них все хорошее, полезное, что пригодилось для моего формирования как офицера, занимающего высокую должность в Вооруженных Силах. Напутствовал, чтобы я не зазнавался, был всегда внимателен к людям, продолжал расти сам и внедрял все лучшее, передовое, где бы ни служил, высоко нес традиции 8-й армии и следовал им всегда. Сказали и другие много хороших слов, давали чересчур высокие оценки.

В присутствии Владимира Дмитриевича было неловко слушать о себе такое. Я понял, что оставляю у своих сослуживцев по армии добрую память. Впоследствии так и оказалось. Дома перед отъездом думал о том, что Киев был для семьи последним совместным очагом. Через несколько часов предстоит нам территориально рассыпаться. До этого все члены семьи проходили дороги военной службы вместе, теперь один путь разветвлялся на три .Дочери по выходили замуж и отпочковывались от семьи по своим дорогам.

13 августа встретил Тамару с Андрюшей из Ессентуков, во второй половине дня навестил В. Д. Лавриненкова на даче в Лютеже, провели вместе несколько приятных часов. Владимир Дмитриевич вспоминал историю нашего знакомства, выразил удовлетворение, что я оправдал его доверие.

С 14 августа вылет был перенесен на 15-ое из-за задержки самолета в Запорожье. Время ушло на встречи с сослуживцами. Собрал детей и мы поговорили о будущем, о жизни в своих семьях.

С отъездом из Киева наша квартира подлежала сдаче. В Киеве оставалась одна Оля. Для нее мне удалось выхлопотать у командующего войсками округа однокомнатную квартиру, которую в 1981 году Оля сдала. 15 августа нашим бакинским Ан-12 я вылетел с вещами в Баку.

На аэродроме Жуляны меня провожали генералы П. Т. Андрющенко, В. А. Власов, полковники О. К. Полупанов, В. Н. Пилипко, подполковники Г. Е. Бродзели и В. Ф. Несмачный.