4 сентября, 2013

Совещание у начальника генерального штаба

16 июля я на совещании Военно-технического совета в Генштабе. Проводил совещание генерал армии М.А. Моисеев. Мне предстояло сделать доклад "О подготовке к несению боевого дежурства и перспективе развития системы ПРО". Среди присутствующих члены ВТС, военачальники, видные ученые, конструктора, представители военно-промышленной комиссии СМ СССР и другие.

В ходе доклада начальник Генштаба несколько раз прерывал меня, уточнял детали. Создавалось впечатление, что он пытается сбить меня с логики рассуждений, но в итоге каждая такая остановка, наоборот, позволяла мне собраться и давать аргументированные пояснения. После меня выступил генерал-лейтенант А.Г. Фунтиков. Он вылил приличный ушат грязи на корпус, на плохую организацию опытного дежурства и т.д. В перерыве я объяснился с ним. Весомым было выступление генерального конструктора системы А.Г. Басистова. Их диалог с начальником Генштаба был сложным. Анатолий Георгиевич держался с достоинством, не отступал от своих убеждений. Закончил свою речь с честью. Затем выступили академик Ю.Б. Харитон, генерал-лейтенант Б.В. Замышляев и другие. Под конец выступил министр радиопромышленности В.И. Шимко. Финал совещания оказался неожиданно благоприятным для системы ПРО. М. А. Моисеев в своем заключении потребовал усиления внимания к системе всех ведомств и полного выполнения мероприятий, определенных Государственной комиссией.

УПРАВЛЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ И ПРОТИВОКОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ

Управление командующего было укомплектовано офицерами, имеющими высокий уровень оперативно-тактической, технической и специальной подготовки, преданных своему делу, которые, не жалея личного времени, занимались планированием боевой подготовки и повседневным управлением войск, готовили командующему необходимые данные о вероятном противнике, состоянии своих войск, их боеготовности и боеспособности, для принятия решения на боевое применение сил рода войск. Это были грамотные, высококвалифицированные специалисты своего дела, обладавшие опытом работы в войсках, знающие вооружение, боевые алгоритмы и программы, а также личный состав частей и подразделений. К их числу можно отнести офицеров штаба - генерала А. Н. Сколотяного, полковников: В.К. Тимофеева, А.А. Никулина, В.В. Недореза, А.А. Игнатова, Б.А. Полуэктова, Н.К. Данько, К.Ф. Олиферова; офицеров службы вооружения - генерал-майора Н. В. Кислякова, полковников: В.С. Капитонова, И.А. Алешина, В.В. Грошева, Л.А. Евдокимова, И.Г. Сергеева, В.Н. Филимонова, В.М. Шумилина, подполковников И.В. Мальцева, В.С. Галеева, А.Д. Белокурова и др. Высокой оценки заслуживали офицеры боевой подготовки подполковники: В.И. Полищук, А.И. Дедов, В.И. Гапоненко, Г.Л. Агафонов, В.Ф. Пискунов, М.А. Рябинин.

Практически все офицеры Управления работали, выполняя прямые обязанности, участвовали в решении таких задач, как подготовка частей к зиме, заготовка овощей, поддержание жилого и служебного фондов, укрепление воинской дисциплины, радиоэлектронная борьба (РЭБ), защита населения военных городков, экология и многие другие вопросы, которые занимали немало служебного времени.

Офицеры Управления довольно часто выезжали в войска по вопросам проверки боевой готовности, боевой учебы, состояния дисциплины и службы войск, создания новых объектов, обеспечивали командующего и его заместителей объективной информацией о состоянии дел в войсках, способствовали успешному решению задач, поставленных войскам.

Если учесть, что войска дислоцировались по периметру всей территории Советского Союза, можно представить, какие нагрузки нес немногочисленный коллектив Управления рода войск, чтобы постоянно держать в поле зрения все вопросы и влиять на жизнь и деятельность войск.

За период моей службы было отработано несколько сот графических и текстуальных документов для различных уровней учений и докладов, включая Генеральный штаб, министра обороны и Совет обороны.

Много сил и стараний приложил чертежник управления старший прапорщик Д.Г. Баркалов. Самоотверженно работали секретная часть и машбюро - Т.А. Чипчигина, Л.И. Жуковская и Т.В. Лагута.

Большую долю времени занимали различные государственные комиссии, на которых офицеры Управления, как представители войск, вносили много ценных предложений по вопросам боевого применения, совершенствования боевого управления, модернизации техники и вооружения.

Особое слово следует сказать об офицерах боевых алгоритмов и программ, "головном мозге" систем РКО. Эти люди составляли элиту рода войск, отражая его специфику. Возглавлял это подразделение полковник В. Яшин.

Особо хочется отметить плодотворную работу заместителя начальника штаба полковника Тимофеева Владимира Константиновича. Это был офицер-фанат своего дела. Он, как офицер штаба, нес колоссальные нагрузки. Исключительно ответственный, трудолюбивый и высокоподготовленный штабист, хорошо знающий боевую технику и алгоритмы управления, на которого можно было полностью положиться, как в организации текущих дел, так и при выполнении самых срочных заданий. Я не помню случая, чтобы Владимир Константинович чего-то не успел или не смог сделать. Характерно, что он всегда был, как говорится, "под рукой", в готовности выполнить задание любой срочности и сложности.

Для этого офицера кроме служебных обязанностей, казалось, не существовало больше никаких других забот. А между тем, у него была большая семья, требовавшая немало хлопот.

Я не помню случая, чтобы Владимир Константинович покинул рабочее место по распорядку дня. Он всегда был занят делами и уходил с Управления последним. Иногда приходилось приказывать ему убыть домой.

Кстати, когда увольнялся со службы генерал Ю.В. Вотинцев, он рекомендовал мне при случае назначить на должность Начальника боевой подготовки рода войск тогда еще подполковника В.К. Тимофеева. Я помнил эту рекомендацию. Но когда пришло время назначения с учетом прохождения службы, более выигрышно выглядел полковник А.Н. Сколотяный. Он и был назначен. Позже я не сомневался, что если бы Начальником боевой подготовки был назначен полковник В.К. Тимофеев, он успешно справился бы с этими обязанностями.

Внутри Управления практиковалась широкая взаимозаменяемость офицеров. Многим офицерам пришлось побывать на различных должностях в разных отделах. Это служило на пользу дела, повышало дееспособность управления. Обеспечивался рост офицеров в воинских званиях.

В коллективе царил дух товарищества и взаимовыручки. Люди постоянно совершенствовали свои знания. Этому способствовала тесная связь Управления с конструкторскими бюро, участие офицеров в многочисленных государственных комиссиях по испытаниям новой техники и модернизации находящейся на вооружении.

Видную роль в создании новых объектов и аппаратурных комплексов играли мои заместители генерал-лейтенант Б. А. Алисов, генерал-майор Н.В. Кисляков, полковник В.С. Капитонов. В этом отношении они были непререкаемыми авторитетами у представителей промышленности.

Назначенный при мне, после генерала Н.В. Кислякова, на должность заместителя командующего по вооружению полковник Капитонов Владимир Семенович успешно справлялся со всеми объемами работ. Жаль, что этот талантливый инженер не успеет раскрыться в полную свою силу. Ему не присвоят генеральского звания, и по достижении предельного срока службы он будет уволен из Вооруженных Сил.

Я полностью был удовлетворен работой своих Первых заместителей генералов Б. М. Алисова и А.Н. Сколотяного. Они составляли гордость не только нашего рода войск, но и Главного штаба Войск ПВО.

Их уровень профессиональной подготовки намного превосходил наши понятия из уставов и наставлений. Это широко эрудированные, всесторонне подготовленные и исключительно способные офицеры вносили свой весомый вклад в развитие рода войск. Их отличала деловитость, целеустремленность, вдумчивость. Каждый из них считался "профессором" в области своей деятельности. Их объединяла общая любовь к своему роду войск, сознание глубочайшей ответственности перед своим народом в обеспечении его мирного созидательного труда и сохранении созданного потомками.

В целом, оценивая Управление, справедливо будет сказать, что служили в нем люди по уровню своей подготовки и другим качествам соответствующие такому необычному роду войск, каким являлись Войска Ракетно-Космической обороны. Я был горд за своих непосредственных подчиненных и за принадлежность к их коллективу.

ВЫЗОВ К МИНИСТРУ ОБОРОНЫ

Возвратившись в Главкомат с ВТС, я зашел к оставшемуся за Главкома генералу В.Г. Царькову доложить о результатах Совета. Когда я находился в его кабинете, ему позвонил зам. начальника Политуправления войск генерал А.А. Гайдуков и сообщил о задержании на Красной площади четырех офицеров из Солнечногорска с плакатом - "Мы рабы "Закона о всеобщей воинской обязанности". Сомнений не было, что это были офицеры армии ПРН. Я позвонил в штаб армии, там уже было известно о задержании офицеров. Мне сообщили их фамилии и войсковую часть, в которой проходили службу эти офицеры. Задержанных передали в комендатуру. Заместитель командующего генерал-лейтенант А. В. Соколов, оставшийся за командующего, временно отлучился из гарнизона. Я приказал командиру части и офицеру штаба армии выехать за офицерами в комендатуру в Москву на Новую Басманную улицу.

С В.Г. Царьковым предположили, что кому-то из нас может позвонить министр. Решено было ждать звонка на своих рабочих местах. В 17 часов офицеров привезли к министру обороны. Мы с Владимиром Георгиевичем были вскоре вызваны к министру и через 15 минут были уже в пути. Рассуждали, чем все это может кончиться. Добра, естественно, не ждали, но сохраняли спокойствие. Я беспокоился только за Владимира Георгиевича. В этот период решалась его судьба с назначением на должность начальника Командной академии ПВО, причем с приказом о назначении дело затягивалось. Нам известно было и то, что для разговора с нами министр располагал ограниченным временем.

Он должен был провожать Горбачева, вылетавшего в Англию. В его распоряжении после нашего приезда оставалось не более 10 минут. В 18 часов мы были в кабинете у министра. Вошли, как положено, представились. Министр пригласил нас сесть. В кабинете за большим столом, у стены кабинета, уже сидели виновники события, начальник Главного управления кадров генерал армии В.Ф. Ермаков, несколько офицеров из Военно-Политического управления и кадровики. Судя по всему, беседа до нашего приезда носила мирный характер. Министр уточнял у каждого офицера мотивы нежелания продолжать службу в армии. В своих ответах нежелание продолжать службу они объясняли ее бесперспективностью. Как мы и рассчитывали с генералом Царьковым, через 15 минут министр уехал, объявив офицерам свое решение о разжаловании и увольнении из армии всех четырех: - старших лейтенантов Д. Мельникова, В. Колесника, С. Качайло и лейтенанта В. Хомута. После отъезда министра мы продолжали еще некоторое время беседу с офицерами. С начальником ГУК мы по-разному подходили к толкованию процессов, происходящих в государстве и армии. Было ясно, что так дальше жить нельзя. Нужно приводить в соответствие "Положение о прохождении службы офицерским составом в Вооруженных Силах" с новыми условиями "демократии".

Нельзя совершенно лишать возможности офицера прерывать службу по его желанию. К концу разговора в приемной министра появились генерал А.В. Соколов и командир части полковник И.И. Цулыгин. Они забрали своих подчиненных и выехали в Солнечногорск. На следующий день предстояло дальнейшее разбирательство и приведение в исполнение решения министра о разжаловании и увольнении офицеров.

РАЗГОВОР С МИНИСТРОМ

17 июля в 9.20 из приемной министра обороны мне передали приказание выйти на связь с министром. Связываюсь. Здороваемся. Маршал Д. Язов обращается ко мне по имени-отчеству. Чувствую, как трудно ему с непривычки произносить имя. Он спросил, чем закончилась вчера беседа. Я ответил, что продолжали разъяснять безнравственность их поступка. Министр подтвердил свое решение издать приказ о разжаловании и увольнении, но нужно сделать это сегодня и таким образом, чтобы не повадно было другим. После разжалования офицеров отобрать у них квартиры и выдворить из гарнизона. Поручалось все сделать под моим контролем в течение одного дня и об исполнении доложить министру.

РАЗЖАЛОВАНИЕ

Не мог подумать, что мне выпадет такое. По дороге в Солнечногорск я думал о предстоящей процедуре действий по разжалованию, о суровости наказания. В голове не укладывалось, что это возможно в мирное время. Мое положение осложнялось еще и тем, что в Уставе не было описания порядка разжалования, нужно было самому определить его совместно с руководством армии, уточнить подробный план действий. Он сводился к следующей схеме: в 16.00 построение офицеров всех частей гарнизона. Зам. командующего докладывает мне. Выводятся из строя виновники события. Я произношу короткую речь с изложением сути проступка и прошу огласить приказ министра обороны о разжаловании и увольнении офицеров. Зачитывает приказ начальник штаба армии генерал-майор Н.К. Сергеев. Он же оглашает приказ об освобождении офицеров от занимаемых должностей, присвоении им званий рядовых и назначении на соответствующие должности. В приказе говорится о лишении единовременного денежного вознаграждения и исключения из списков личного состава части, со всех видов довольствия и далее о выдаче, теперь уже рядовым, военно-перевозочных документов до места проживания. После чего предлагается четверке наказуемых снять погоны и покинуть гарнизон. Затем они удаляются, а я обращаюсь к офицерскому составу по вопросам состояния дисциплины и нравственности. Подробно довожу до них беседу министра обороны с офицерами перед их разжалованием.

Нельзя было выполнить приказ министра о выдворении всех четырех офицеров из гарнизона. У старшего лейтенанта Мельникова двое детей. Одному ребенку 3,5 года, второму 4,5 месяца. В семье Колесника ребенку 7 месяцев. Я позвонил министру и попросил разрешения оставить эти семьи на время в гарнизоне, изложив причины, министр согласился с моими доводами и предложением.

В дальнейшем все прошло по разработанному сценарию. Процедура не из приятных. Я опасался, что офицеры не пожелают снять погоны, но команда: "Снять офицерские знаки различия" была выполнена ими беспрекословно перед строем офицеров. Командир части зачитал письма родителям о разжаловании их сыновей.

Построение со всеми действиями и разговорами заняло около часа. Когда строй разошелся, я не торопился покидать плац. Хотелось пообщаться с офицерами, больше понять их. Посидели с некоторыми в курилке, поговорили. Двое старших лейтенантов тут же обратились с просьбой уволить их. Мотивы знакомые - сменить профессию. Не хотят в армии служить. Средствами массовой информации дело было сделано, начались необратимые процессы разрушения армии. Кому-то было выгодно затягивать "Закон об обороне" и вносить изменения в действующее "Положение о прохождении воинской службы офицерского состава".

В 18.00 я доложил министру обороны о выполнении приказа. Он выразил удовлетворение и добавил: "Так и нужно учить их". Поговорив с генералами Соколовым, Федоровым, Сергеевым о предстоящей профилактической работе с офицерами, с тяжелым впечатлением о проведенной процедуре разжалования, я выехал к себе в Главкомат, чтобы подготовиться к поездке с министром оборонной промышленности в Зеленчукскую на объект. Вылет назначен на завтра в 8.00 из Внуково.

Возвращаясь к свершившемуся, анализируя обстановку и предысторию, прихожу к выводу, что офицеры попали под чье-то влияние. Их действиями руководили. И не случайно стоило им появиться на Красной площади и развернуть плакат, как их тут же сфотографировал корреспондент "Московского комсомольца". Статья и фото помещены в сегодняшнем номере.

Из беседы с особистом армии полковником В.А. Славянским узнал (он дал мне прочитать письмо), что РУХ выходил с просьбой к командованию отпустить гражданина Украины лейтенанта Колесника на службу в Украинскую армию (письмо получено в январе с.г.).

Старший лейтенант Хомут обращался в Комитет защиты прав человека при ООН. Оттуда пришло обращение на имя Главкома с просьбой отпустить его из Вооруженных Сил.

Старший лейтенант Качайло - один из заводил. Это - бритоголовый самбист, подвязался в какую-то компанию в Солнечногорске, по непроверенным слухам, занимался рэкетом. Планировал устроиться в Москве в охранное подразделение кооператива. Через два года он погибнет в автокатастрофе на Ленинградском шоссе.

Старший лейтенант Мельников - идейный вдохновитель группы, болтун и демагог.

Меня поражала их степень разложения, отсутствие нравственности, отрицание священного долга по защите Родины. Признаться, трудно было в них уловить раскаяние, хотя нервозность сегодня чувствовалась. Их ошарашило решение министра обороны о разжаловании и увольнении. Этого они не ожидали. И, тем не менее, слез не было.

Министром обороны было принято решение соответствующим образом обставить приказ, чтобы он возымел максимальное воздействие на офицеров. Он поручил мне хорошо подумать, как это сделать. Я продумал вместе с командованием армии и части, и мы сделали так, как могли, не переступая за рамки воинских законов. Вроде бы все это подействовало на офицеров, однако, явного эффекта, чтобы "отбить" желание у других к увольнению из Вооруженных Сил, не получилось, ибо сразу после построения ко мне обратились два старших лейтенанта с просьбой об увольнении. Значит, процессы разъедания армии слишком глубокие. Что же происходит с армией? Я знаю, что не лучше обстоят дела в ВМФ, Сухопутных войсках и ВВС.

Итак, сегодня на четырех офицеров стало меньше. Бесславно закончили службу в ВС СССР два выпускника Пушкинского и два Житомирского ВУ. Все из одного подразделения командно-вычислительного центра (КВЦ).

Главком узнал о событиях только сегодня вечером после выхода на связь с дежурным генералом ЦКП из Баку. Завтра он планирует быть в г. Мингечаур.