Библиотека

ВВЕДЕНИЕ

«История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего».

Н. М. Карамзин

Неизменными спутниками послевоенного развития мирового сообщества стали локальные войны и вооруженные конфликты. Исследованию их феномена посвящены многие работы как отечественных, так и зарубежных авторов. Однако до сих пор проблемы возникновения, ведения и способы предотвращения войн и конфликтов остаются в центре внимания многих ученых. Ведь вся предшествующая история человечества прошла под знаком превосходства войны над миром. Народы планеты, по всей видимости, притерпелись к парадоксальной ситуации: каждый год прогресса и цивилизованных отношений неукоснительно требовал обильной дани в виде крови и разрушений. С каждым годом войны становились все изощреннее и опаснее, поглощая миллионы жизней, подвергая опустошению обширные территории, уничтожая цивилизации, а иногда безвозвратно стирая из человеческой памяти эволюционные завоевания предшествующих поколений.

Поучительным примером в этом отношении является древнее Ассирийское царство (XIV–VII вв. до н. э.), которое создало первую в истории человечества регулярную армию и со временем превратилось в своеобразное «государство–волка», паразита на теле Междуречья (современный Ирак). Оно жило исключительно за счет разрушительных военных набегов, захвата заложников с целью их выкупа, угона скота своих соседей, совершения диверсионных и террористических актов за сотни и тысячи километров от собственных границ при активном использовании «психологического оружия».

Жестокость, с которой ассирийцы обращались с пленными и мирным населением завоеванных областей, под предлогом их греховности, приводили в результате к тому, что некогда цветущие регионы превращались в безжизненные пустыни. Целью ассирийских повелителей был сам процесс бескомпромиссной войны.

В итоге в VII в. до н. э., не выдержав перманентного «военного напряжения», государственная система Ассирии рухнула под натиском соседей, ее территория в результате «замирения» была превращена в состояние кладбища. Язык, культура, как и сам ассирийский народ были полностью стерты с лица обширного пространства между Тигром и Евфратом.

Примечательно, что именно трагедия Ассирии положила начало попыткам ввести военные действия в русло неких этических ограничений. Главный созидательный принцип войны (если такое понятие вообще правомочно) был выработан Персидским царством уже после падения Ассирии.

Именно персы первыми поняли, что основная цель войны не горы трупов, не вереницы рабов и сотни «зачищенных» селений, а мир лучший, чем довоенный. Собственно говоря, именно поэтому персам удалось создать первую в истории устойчивую империю – они создавали пространство империи, превращая побежденного противника в союзника.

Чего греха таить – события более чем 2500-летней давности имеют некоторые параллели и в современной военной истории. И даже в отношении событий в Чечне.

Со второй половины XX столетия в политологии и военной историографии прочное место заняли два термина «локальная война» и «вооруженный конфликт». Для этого имелись веские основания. Только после окончания второй мировой войны на планете зафиксировано более 400 всевозможных столкновений так называемого «местного» значения, более 50 «крупных» локальных войн.

Лишь на одном африканском континенте, к примеру, с 1960 по 1990 гг. произошло 18 полномасштабных локальных войн и вооруженных конфликтов, зарегистрировано 11 случаев геноцида и массового политического террора. Только за 1980 г. в шести странах (Судане, Эфиопии, Мозамбике, Анголе, Уганде и Сомали) в ходе войн погибли до 4 млн. человек (в основном мирное население). Постепенно общая региональная конфликтогенность переместилась в район африканских Великих озер, охватив целый ряд стран – Бурунди, Руанда, Заир, Конго, где «все воюют против всех».

Более 30 вооруженных инцидентов ежегодно – вот реальная статистика конфликтогенности последних лет уходящего тысячелетия. Иными словами, по сравнению с 1990 г. человечество стало в 5 раз чаще ощущать реальный (не мнимый) молох войны. С 1945 г. локальные войны и вооруженные конфликты унесли более 30 млн. человеческих жизней. Астрономическая цифра – 10 трлн. долларов, – вот цена человеческой воинственности после второй мировой войны.

Поэтому в настоящее время, несмотря на смягчение международной напряженности и снижение опасности глобального противостояния, проблема региональных войн по-прежнему остается актуальной и требует всестороннего изучения. Ее научная разработка важна и потому, что в последнее десятилетие в различных академических кругах усиленно дебатируется мысль о неприемлемости прежней методики анализа локальных войн и вооруженных конфликтов, высказываются суждения о том, что необходимо как можно скорее сформировать новую систему подходов к локальным войнам и конфликтам, к исследованию их характера и содержания.

Прежде всего – необходима количественная и качественная классификация локальных войн и вооруженных конфликтов. В ее основу должны быть положены узловые противоречия современной эпохи – надсистемные и внутрисистемные. Последние, в свою очередь, подразделяются на структурные и корреляционные.

Непременными условиями возникновения локальных войн и вооруженных конфликтов являются: наличие «соперника» с противоположными интересами; эволюция военно-политического кризиса до того момента, когда нет уже иного решения, кроме военного; обладание силами и средствами для ведения активных военных действий; наличие мощного информационного, идеологического и пропагандистского обеспечения.

В основе возникновения локальных войн и конфликтов лежат как долговременные (глубинные) причины, так и непосредственные (ситуативные). Их анализ позволяет понять механизм зарождения вооруженной конфронтации и ее развитие, особенно на начальной стадии.

Каждые война и конфликт характеризуются военно-политическим и стратегическим содержанием, которое отражает цели и масштабы противостояния, способы ведения боевых действий, привлекаемые силы и средства для выполнения поставленных задач.

При анализе локальных войн и вооруженных конфликтов авторский коллектив руководствовался положениями Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной президентским Указом № 1300 от 17 декабря 1997 г. По своему содержанию Концепция представляет «политический документ, отражающий совокупность официально принятых взглядов на цели и государственную стратегию в области обеспечения безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз политического, экономического, социального, военного, техногенного, экологического, информационного и иного характера с учетом имеющихся ресурсов и возможностей».

Новая редакция Концепции национальной безопасности, утвержденная Указом и. о. Президента РФ № 24 от 10 января 2000 г., уточнила приоритеты национальных интересов, произвела переоценку угроз безопасности и конкретизировала задачи по их обеспечению всей системой органов, сил и средств Российской Федерации. Внесенные в Концепцию 1997 г. изменения и дополнения не повлияли на методологию исследования локальных войн и вооруженных конфликтов.

Локальные войны и вооруженные конфликты всегда были инструментом политики многих стран мира и глобальной стратегии противоборствующих мировых систем – капитализма и социализма. В послевоенный период как никогда ранее стала ощущаться органическая связь между политикой и дипломатией, с одной стороны, и военной мощью государств – с другой. Все чаще именно армиям приходилось дополнять усилия политиков в решении не чисто военных задач. При этом военные действия как в локальных войнах и вооруженных конфликтах, так и в операциях по поддержанию мира (Босния, Сомали, Руанда, Гаити, Косово и т. д.) стали сопровождаться четко спланированными психологическими акциями, активной дипломатией и целенаправленной пропагандой. Именно об этом свидетельствует основополагающий вывод Межведомственной рабочей группы при Генштабе по разработке новой военной доктрины о том, что военная сила в обеспечении безопасности государства не утратила своего значения: мирные средства эффективны тогда, когда они опираются на достаточную для защиты страны и ее жизненно важных интересов военную мощь.

Вплоть до недавнего времени (начало 90-х годов) главным источником конфронтации и основной причиной возникновения локальных войн и вооруженных конфликтов считались противоречия между лагерями капитализма и социализма, а также их военными организациями – НАТО и Варшавским Договором. Однако ни распад СССР, ни трансформация мировой системы социализма, ни ликвидация Варшавского Договора не привели к исчезновению локальных войн и вооруженных конфликтов. Сохранилось и большинство причин их возникновения.

Более того, события конца XX в. внесли множество корректив в военную политологию и конфликтологию. Главным образом, они касаются специфики протекания локальных войн и вооруженных конфликтов в системе новых международных отношений, когда объективные факторы возникновения той или иной кризисной ситуации (этническая и религиозная рознь, сепаратистские и автономистские движения и т. д.) стали превалировать над идеологическими факторами противоборства двух мировых систем.

Распад СССР привел к тяжелым экономическим и политическим последствиям как для государств ближнего зарубежья, так и для самой России. Военно-стратегические последствия этого (особенно в связи с расширением НАТО на Восток) еще предстоит осознать. Но уже сегодня ясно, что локальные войны и конфликты останутся актуальной проблемой для Российской Федерации и в ближайшей перспективе. При этом не исключается (и это закреплено в военной доктрине) применение федеральных сил и на собственной территории. В подобной ситуации изучение и обобщение опыта участия советских и российских войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах приобретает не только теоретическое, но и практическое значение. К сожалению, опыт этот пока еще не получил должного распространения в отечественных Вооруженных Силах.

В течение послевоенных лет контингента советских и российских войск различного состава неоднократно привлекались к решению боевых задач в локальных войнах и вооруженных конфликтах. Первый «классический» опыт послевоенного участия в боевых действиях за рубежом советские войска приобрели в феврале–октябре 1950 г. на территории Китая (оборона Шанхая). Затем последовали Корея, Венгрия, Вьетнам, Чехословакия, Сомали, Эфиопия, Ближний Восток, Афганистан...

Анализ участия отечественных войск (сил) в региональных кризисных ситуациях за практически полувековой период позволил выявить не только ряд отличительных черт, но и изменений как в военно-политическом и оперативно-стратегическом содержании, так и в направленности этих событий (акций).

В зависимости от условий обстановки, складывающейся в мире и регионе к началу политического кризиса, национальных и геостратегических интересов, социально-политической ориентации государств – участников конфликта, ряда других аспектов отечественное военно-политическое руководство определяло степень участия военного компонента в конкретной локальной войне или вооруженном конфликте – от дипломатической, политической, экономической и военно-технической помощи (косвенное участие) до создания крупных оперативных группировок войск (сил) для непосредственного участия. Основным же фактором, определяющим степень участия, до начала 90-х годов был идеологический фактор.

Оперативные группировки советских и российских войск для ведения боевых действий локального масштаба создавались несколько раз: во время войны Китая с Гоминьданом, в ходе Корейской войны и Карибского кризиса, в Венгрии, Чехословакии и Афганистане, для наведения конституционного порядка в Чечне (1994–1996), борьбы с бандформированиями в Дагестане и проведения контртеррористической операции в Чечне в 1999–2000 гг. Советские военнослужащие принимали непосредственное участие в войнах в Анголе и Эфиопии, во Вьетнамской войне, в арабо-израильском противостоянии.

Отечественный военный компонент (техника и вооружение, советники и специалисты) стал неотъемлемой частью ирано-иракской войны, он же присутствовал почти во всех «крупных» локальных конфликтах послевоенного периода. В настоящее время российские подразделения активно участвуют в операциях по поддержанию мира в ряде регионов СНГ и планеты.

Уже накоплен достаточный опыт участия советских и российских войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах, который требует не только систематизации и обобщения, но и скрупулезного изучения. Без этого невозможно реформировать армию и флот и строить Вооруженные Силы, способные эффективно решать военно-политические задачи как внутри страны, так и за ее пределами.

Однако до настоящего времени еще нет серьезного, ответственного подхода к данной проблематике, результаты и последствия региональных кризисных ситуаций не исследуются своевременно, на необходимом научном уровне, что накладывает негативный отпечаток на весь комплекс военно-исторических знаний.

Не выработан механизм реализации накопленного опыта, что нередко приводило (и приводит) к нежелательным последствиям в силовом разрешении того или иного кризиса или вооруженного конфликта. В определенной степени настоящая работа призвана ликвидировать возникший «пробел».

При этом следует признать, что с принятием новой Военной доктрины фактически будет узаконено применение Вооруженных Сил и других войск в целях решения ряда задач, в том числе и во внутренних вооруженных конфликтах.

Основное внимание авторы сосредоточили на рассмотрении военно-политического и оперативно-стратегического содержания локальных войн и вооруженных конфликтов после 1946 г. с участием советских и российских войск. Особый акцент делался на обобщении накопленного опыта с целью его эффективного использования в системе укрепления боеготовности отечественных Вооруженных Сил, в создании и становлении миротворческих формирований (контингентов).

Труд включает: введение, три части (разделенные на главы со сквозной нумерацией), заключение и приложения.

В первой части раскрываются историко-теоретические основы военно-политических кризисов, локальных войн и вооруженных конфликтов послевоенного периода, в которых в той или иной мере присутствовал советский (российский) военный компонент. Рассматривается военно-политическое и оперативно-стратегическое (оперативно-тактическое) содержание локальных войн и вооруженных конфликтов, определяется типовое и частное в их содержании и последствиях.

Во второй части исследуется боевое использование советских и российских войск, оружия и военной техники в ходе военного противоборства. При этом показывается опыт подготовки и создания группировок войск (сил), а также их применения. На конкретных примерах выявляются особенности оперативного (боевого), информационного, морально-психологического, технического, тылового и других видов обеспечения отечественных войск.

Третья часть целиком посвящена исследованию путей реализации опыта участия советских и российских войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах в теории и практике строительства современных Вооруженных Сил Российской Федерации, в миротворческой деятельности. Даются некоторые рекомендации и предложения для разрабатываемых уставных (боевых) документов.

В заключении делается вывод о том, что современная отечественная конфликтология должна стать объектом внимания не только ученых, но и предметом преподавания в высших военно-учебных заведениях МО РФ. До сих пор вне учебных программ остается отечественный опыт боевого применения войск, сил и средств в локальных войнах и вооруженных конфликтах, опыт миротворческой деятельности, правовые нормы использования вооруженных сил в кризисных ситуациях и ряд других вопросов этой сложной проблемы.

В приложениях приводятся некоторые графики и схемы, которые в той или иной степени дополняют содержание труда. Самостоятельное научное значение имеют: схема «Типологизация и классификация локальных войн и вооруженных конфликтов с участием отечественного военного компонента», а также «Краткая характеристика локальных войн и вооруженных конфликтов с участием советского/российского военного компонента (1946–2000)». Дополненные новыми элементами (причинно-следственные связи локальных войн и вооруженных конфликтов, состав группировок или участвующих сил, тактические приемы, способы урегулирования конфликтных ситуаций и т. д.), они могут служить основой для последующих научных исследований различных аспектов феномена региональных кризисных ситуаций.

Монография «оснащена» предметно-именным указателем, что позволит читателю оперативно находить нужную информацию.

В ходе разработки концепции труда, а также его написания активную помощь авторскому коллективу оказали крупнейшие отечественные специалисты в области региональной военной проблематики из Военной академии Генерального штаба ВС РФ, Военной академии имени М. В. Фрунзе и Военной академии бронетанковых войск имени Р. Я. Малиновского (ныне объединенные в Общевойсковую академию ВС РФ), Военной академии Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого, Михайловской артиллерийской академии (ныне Военный артиллерийский университет), Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева (ныне Военно-инженерный университет), Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина, Военной академии противовоздушной обороны имении Г. К. Жукова (ныне Военный университет противовоздушной обороны) и Высших офицерских курсов «Выстрел» (ныне Учебный центр по переподготовке и повышению квалификации офицерского состава при Общевойсковой академии).

Авторы выражают искреннюю признательность работникам Генерального штаба ВС РФ Е. Г. Никитенко, Н. И. Роянову и Е. Н. Петрову, а также сотрудникам Института военной истории МО РФ В. Н. Вартанову, В. А. Гаврилову, Г. П. Горбачевой, Л. Е. Донской, Г. М. Иваницкому, Г. Л. Ивановой, В. А. Кузнецовой, В. А. Куликову, И. Я. Куминову, С. Я. Лавренову, Л. И. Медведко, И. М. Попову, Г. М. Рогозиной и В. Е. Чернову за их активное участие в процессе подготовки настоящей работы.

Большой вклад в редактирование отдельных глав книги внесли генералы М. И. Воробьев, А. Г. Смирнов и А. Хюпенен.

Авторский коллектив прекрасно осознает, что представленный на суд читателей труд представляет собой одну из первых попыток комплексного решения крупной и актуальной научно-практической проблемы. Он может считаться началом широкомасштабных исследований, к которым должны подключиться военные и гражданские ученые: политологи, философы, историки, экономисты, юристы, референты, представители других направлений научных знаний. Авторы будут благодарны за любые замечания, предложения и пожелания, высказанные по данной работе.

Гегель однажды заметил, что народы и правительства никогда ничему не учились из истории. Эту мысль повторил Б. Шоу. Несколько иначе высказался русский историк В. Ключевский. По его мнению, «история не учительница, а надзирательница, наставница жизни (magistra vitac): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков». Хотелось бы, чтобы таких наказаний было как можно меньше.

Комментарии
Добавить комментарий
  • Читаемое
  • Обсуждаемое
  • Past:
  • 3 дня
  • Неделя
  • Месяц
ОПРОС
  • В чем вы видите основную проблему ВКО РФ?