2 сентября, 2013

1991 год. Год исторических перемен

Встретили Новый год в семье с внуками Сашей и Димой. Долго не спали. В городке традиционно после 12 часов народ подходил к елке у Дома офицеров, где продолжалось веселье, поздравления и первые встречи в новом году. Отправились и мы туда всей семьей, возвратились домой к трем часам ночи. Внуки возмущались, что слишком рано.

Утром я переговорил со всеми оперативными дежурными КП соединений. По их докладам в войсках нарушений не было. В 11 часов внуки еще спали. Погода была необычно мягкая, явно не хватало в температуре минусов, всего было 2-3°. Весь день провел в квартире у телевизора и на прогулке по городку. Так обычно начался отсчет времени в новом году, который уготовил для нашего народа и всего мира перемены исторического масштаба.

Я подумывал о возможных переменах и событиях в скором времени, ибо мы шли к ним, и они непременно должны были произойти. Мысли сосредотачивались прежде всего на возможных изменениях в руководстве и структуре Вооруженных Сил. Последнее время поговаривали об уходе Главкома И.М. Третьяка. Предположения эти приобретали определенную реальность при условии замены министра обороны Д. Язова, у которого позиция была слишком шаткая. Маршал Язов не пользовался популярностью в Вооруженных Силах, а тем более у народа. Он устраивал на данном этапе узкий круг людей во главе с Горбачевым. За весь "смутный" период нападок на армию, одностороннего ее сокращения, развала Варшавского Договора, поглощения ГДР, Язов не сделал ни одного гласного протеста в Верховный Совет и ЦК КПСС, как руководитель одного из основных силовых министерств, стоящего на страже завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции. В годы его руководства десятки тысяч офицеров и их семей попадали в бедственное положение в связи с поспешным выводом войск с территорий других государств в неподготовленные районы Советского Союза. С его стороны были "деяния", не прибавлявшие славы полководцу. Затягивая со своим протестом против всего, что делалось во вред обороноспособности СССР, и в первую очередь Вооруженным Силам, министр обороны тем самым способствовал процессам разрушения СССР и армии.

Размышляя о своем выходе в отставку, с сожалением думал о том времени, когда придется прервать рабочий контакт не только в армейских структурах, но и с оборонными отраслями промышленности, с которыми взаимодействую более четырех лет. Но что произойдет с оборонной промышленностью при начавшемся экономическом спаде? Ведь разрушается экономика, обесцениваются общенациональные системы, рвутся экономические связи, все то, без чего не могут развиваться многие направления науки и промышленности по обеспечению ракетно-космической обороны.

В минувшем году в интересах защиты и сохранения нашей системы предупреждения о ракетном нападении мне пришлось принять активное участие в борьбе с деструктивными силами в ряде регионов страны: Мукачево, Скрунда (Латв. ССР), Куткашен (Азерб. ССР). Для разъяснительной кампании с целью защиты системы мы смогли привлечь средства массовой информации - центральные газеты, журналы, радио, телевидение. Использовали все доступные для этого формы, главное же, работа заключалась в государственных комиссиях. Мы пошли на открытость ради разъяснения людям истины. До этого наши объекты были полностью засекречены, хотя после заключения Договора по ПРО в 1972 году в этом не было необходимости. Скрывать то, что нельзя было скрывать, было абсурдным. Этим и воспользовались соответствующие элементы, так наша скрытность явилась основным аргументом дезориентации людей.

Статья в "Правде" от 01.04.90 "Стояние при Пестрялове" явилась громом в ясном небе. По-разному оценили и отнеслись к ней, в смысле реакции на открытость. Хотя американцам все было известно, мы скрывали систему от своего народа, чем обманывали сами себя. То, что нужно сохранить в тайне, сохранено. Конечно, чтобы пойти на этот шаг, потребовался определенный риск, но все это не в ущерб, а ради укрепления обороноспособности страны. Затем появились другие статьи разъяснительного плана по ПРО и контролю космического пространства. Надо было выбить из рук враждебной пропаганды козыри, и мы, в пределах необходимого и дозволенного, дали информацию о нашей системе ПРН. Ее второй целью преследовалось обратить внимание нашего политического руководства к этому архиважному вопросу. К сожалению, необходимой реакции с его стороны не последовало. Приходилось делать особые доклады с просьбами о назначении комиссий и принятия мер по защите системы. Однако реагирование на них было слишком неоперативное, терялось драгоценное время, усугублялась обстановка, делались уступка за уступкой. Система, составляющая гордость всего народа, давала трещины, а вместе с нею снижался уровень военно-стратегического паритета между СССР и США. Больно то, что из лиц, ответственных за безопасность государства, это мало кого интересовало.

Положение, в котором оказался второй эшелон (наземные) СПРН, заставил искать выход. Наше внимание все больше сосредотачивалось на средствах разведки из космоса. Предпринимались меры, чтобы поскорее вывести в космос КА с более широкими возможностями. Планировали сделать это в конце января. Работали в тесном контакте с академиком Анатолием Ивановичем Савиным. Уже провели несколько заседаний госкомиссии по ускорению запуска КА.

Мои отношения с Главкомом за последнее время осложнились. Главком не дает людей на раскрытие штатов на вновь создаваемых объектах. Без полного укомплектования нам все труднее избегать перегрузок людей и соблюдать меры безопасности при эксплуатации систем технического обеспечения. Строители дают вал, не решая целевых задач. Терпеть или мириться дальше с этим нельзя. Вынужден продолжать свои доклады, а значит, раздражать ими начальство.

О ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ СТРАНЫ

В результате глубокого внутреннего кризиса наша страна все больше теряла статус Великой державы. "Больше нет смысла полагать, утверждает газета "Вашингтон пост", что Советский Союз является великой державой. Основными признаками этого являются следующие факторы: упадок экономики; политики вовлечены в настоящую борьбу между теми, кто навязывает различные варианты стабильности сверху и теми, кто больше ставит на силы демократии; достижение апогея этнической напряженности; отступление внешней политики перед малейшей попыткой стать существенной частью мирового устройства и вместо этого сосредоточение на улучшении доступа к инвестициям".

Шеварднадзе, чтобы продемонстрировать, что наша страна еще играет роль великой державы, делает туманные намеки на использование военной силы в Персидском заливе, но встречает их неприятие в парламенте и народе.

Стало очевидным и то, что нам не удается толком использовать цепь сокращений вооруженных сил. Из субъекта международных отношений, из страны, которая формировала общемировой политический процесс, мы превращаемся в их объект. Ибо наши партнеры на Западе и Востоке размышляют не над тем, как сопрягать свою политику с нашей, а над тем, что сделать, чтобы Советский Союз не стал представлять опасность из-за своего глубокого кризиса. Нам начали помогать другие государства. Но эта помощь в первую очередь вызвана страхом перед непредсказуемыми последствиями внутриполитического кризиса в ядерной державе. Когда минует эта опасность, Советский Союз начнет умирать, поддаваясь регулированию извне, не создавая уже той первоначальной опасности западным государствам.

Можно сделать вывод, что для советского МИДа закончились внешнеполитические инициативы, которые базировались на манипулировании его могучими резервами. Наступал период, когда нужно было остановиться и сосредоточиться, сделать переоценку сил, выработать другой курс. На это оказался неспособным министр иностранных дел Э. Шеварднадзе, и он сбежал из команды переустроителей нашего общества, бросив его в критический момент.

Постепенно в корреспонденциях об официальных событиях в стране становилось модным писать о тех или иных руководителях, или лицах без упоминания слово "товарищ". Кроме того, стали указывать только их имена, без отчества. Нам перестали быть дорогими обычаи называть человека по имени и отчеству. В России по имени называли лишь царей и служителей церкви. Теперь же наши журналисты стали обезьянничать и перенимать от иностранцев то, что не является традицией и непривычно для россиян. Даже в этой области мы утрачивали свою самобытность и гордость.

2 января я провел в Софринском гарнизоне, контролировал начало учебного года. Присутствовал на занятиях, побывал в казармах, столовой, автопарке, в караульном помещении. Объявил благодарность за образцовое несение службы начальнику караула старшему лейтенанту Васюкову, разводящему и караульному. Провел беседы с командирами подразделений и младшими командирами по вопросам дисциплины. Этот вопрос беспокоил командование всех степеней, вплоть до Главкома, поэтому при любом посещении войсковых частей я старался не проходить мимо состояния воинской дисциплины и службы войск. Вечером по телевидению сообщили, что впервые за историю существования нашего государства оно вступило в Новый год без общесоюзного бюджета.

В зоне Персидского залива американцы завершили подготовку к началу военных действий против Ирака. Президент США Буш требовал прекращения оккупации иракцами Кувейта, Хусейн не отступал. Срок ультиматума ООН Ираку истекал 15 января. 700 тысячная группировка войск была в готовности к нападению. Мир оказывался на грани взрыва большой войны.

6 января я ответственный дежурный по Войскам ПВО. Дежурство было введено приказом МО СССР 1989 года № 0183 "Для непрерывного руководства войсками, решения внезапно возникающих и других неотложных задач". Дежурить приходится один раз в месяц с 9.00 до 18.00 часов. По Министерству обороны дежурили заместители министра. Сегодня "наверху" генерал армии В. М. Шуралев - главный инспектор Министерства обороны.

В 17 часов доложил генералу Шуралеву об отсутствии происшествий и, когда уже был дома, узнал о тяжелом ЧП в Туапсинском ЗРП, где прапорщик - старшина роты застрелил из автомата жену, дочь и покончил с собой.

8 января. Первая половина дня была занята хлопотами в Москве, по квартире. Мне помогал генерал В. Кузиков. Главным лицом, решающим, предоставить или не предоставить мне квартиру, являлся начальник ГлавКЭО генерал-полковник Н.В. Грязнов. К исходу дня выехал на объект в Серпухов. Дорога продолжительная и в пути я думал о несовершенстве нашего законодательства. Чтобы, даже в моем положении, получить квартиру, необходимо унижаться, превращаться в просителя, прибегать к услугам своего подчиненного и тем самым попадать в зависимость.

9 января провели комиссию по готовности к летно-конструкторским испытаниям космического аппарата. На комиссиях особую роль играет наш заказчик, в лице Главного управления вооружения, и Научно-исследовательский институт, занимающийся проблемами нашего рода войск. Непосредственно интересы ГУВ отстаивает генерал-майор Е. В. Гаврилин. Мне нравятся его взвешенные подходы к оценкам состояния подготовки КА на Байконуре и системы управления на КП в Серпухове. Лично мне, не имеющему инженерной подготовки, трудно разбираться в сложной цепочке всех технологических вопросов подготовки к запуску КА. Полностью полагаюсь на Е.В. Гаврилина, его опыт, знания и ответственность. Сейчас это для меня особенно необходимо. Председатель Госкомиссии по подготовке и запуску КА - заместитель министра МРП генерал-лейтенант О.А. Лосев заболел, и многие заботы переключены на меня. Прислушиваюсь и к полковнику Б.С. Скребушевскому, основному специалисту НИИ. Иногда меня раздражает его неустойчивость мнения, то он соглашается с запуском не позднее февраля сего года, то высказывается о переносе сроков из-за недостатка времени на полную и качественную подготовку к запуску. Но я сдерживаюсь, понимаю его состояние. Втроем мы - А.И. Савин, Е. В. Гаврилин и я, твердо убеждены в необходимости запуска не позднее февраля, это единственный способ мобилизовать людей из промышленности и военных на форсирование работ. Главное не упустить их качество.

Придя домой, слушаю приемник и думаю о положении в стране, о двух противоборствующих политических фигурах - Ельцине и Горбачеве. Оба они выходцы из КПСС, оба потащили государство в никуда, оба они предстанут перед судом истории.

Получили распространение статьи с осуждением М. Горбачева и его сподвижников. Они обвиняются в измене делу марксизма-ленинизма, запутались и ввергли страну в большую беду, теперь пытаются обвинить в неудачах социализм.

Мы, военные коммунисты, оказались изолированными от влияния на развитие политической обстановки. В ряде первичных организаций перестали проводиться партийные собрания и конференции, снизилась активность реагирования на политические события. Пассивно ожидаем чего-то.

Представленные бывшим военно-политическим управлением в ЦК КПСС на утверждение "Положение о военно-политических органах в СА и ВМФ" и "Инструкция партийным организациям в СА и ВМФ" в течение 3-х месяцев так и не были утверждены. Перестройка партийно-политической работы в новых исторических условиях так и не началась. Эта политика проводилась преднамеренно главарями перестройки.

Наши маршалы и другие военачальники, избранные в народные депутаты, на съездах и сессиях ведут себя пассивно, за исключением маршала С.Ф. Ахромеева. Видно, все боятся за занимаемое ими положение. Смелее ведут себя офицеры, но за ними нет войск. То, что произошло и происходит с Вооруженными Силами, свидетельствует о бездарности тех, кто стоит во главе их. Ядро наших Вооруженных Сил, каким является Западная группа войск, оказалось в изоляции, отгороженным от СССР территорией Польши. Остальные группировки наиболее боеспособных войск по периметру западных и южных границ обречены на растаскивание по вновь создаваемым независимым государствам.

12-13 января произошло резкое обострение политической обстановки в Прибалтике. В Вильнюсе подразделения ВДВ и МВД СССР блокируют Дом печати, телецентр и другие объекты. Имеются жертвы. По республике - митинги протеста, забастовки.

В Персидском заливе последние сутки до начала войны. Это ужасно - знать заблаговременно, что через сутки начнется огненный смерч, который унесет тысячи жизней мирных людей.

Американцы готовы помочь Прибалтике, но их руки связаны сейчас Персидским заливом. Западная пропаганда осуждает события в Прибалтике, обвиняет М. Горбачева. В Польше требуют лишить его Нобелевской премии. Созвано совещание представителей 16 стран НАТО. Поляки всячески препятствуют пропуску наших войск из Германии через свою территорию. Выдвинули требования вывода советских войск из Польши не в 1992 году, а к концу 1991 года. США и Англия осуждают действия СССР в Литве, грозят нарушением ранее достигнутых договоренностей.

15 января. Продолжается формирование кабинета министров. Назначен новый министр иностранных дел А.А. Бессмертных и пять заместителей премьера. Во всех республиках обстановка стала взрывоопасной. Ельцин настаивает на создании российской армии, Горбачев нервничает, чует конец своей власти.

Истекает срок ультиматума ООН Ираку.

В Москве в Верховном Совете рассматривается вопрос о проведении референдума - быть или не быть СССР. В народе раздаются призывы к всеобщей политической забастовке. В Литве двоевластие - Верховный Совет и Комитет спасения.