5 марта, 2013

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ВОЙСК, ОРУЖИЯ И ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ

"Дух народа, отражающийся в войсках (энтузиазм, фанатизм, вера, убеждения), ярче всего проявляется в горной войне, где каждый предоставлен самому себе вплоть до единичного солдата. Уже по одной этой причине горы являются наиболее выгодной ареной борьбы для народного ополчения. Искусная боевая подготовка войск и закаленное мужество, спаивающие отдельные отряды как бы в один слиток, ярче всего проявляются в открытом поле".

К. Клаузевиц

Особое место в исследовании опыта участия СССР и России в локальных войнах и вооруженных конфликтах после второй мировой войны занимают проблемы создания, подготовки и боевого применения отечественных оперативных группировок войск (сил). При этом главное внимание уделяется важнейшим, на наш взгляд, аспектам влияния используемых форм и способов боевых действий ВС СССР/РФ на возможности совершенствования и развития отечественного оружия, военной техники и различных видов обеспечения.

ОПЫТ ПОДГОТОВКИ И БОЕВОГО ПРИМЕНЕНИЯ ГРУППИРОВОК СОВЕТСКИХ И РОССИЙСКИХ ВОЙСК В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ И ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ

Специальные (как правило, оперативные) группировки советских и российских войск создавались в ходе локальных войн и вооруженных конфликтов в Сухопутных войсках, Военно-Воздушных Силах и Войсках ПВО, на Военно-Морском Флоте. Они выполняли специфические боевые задачи за пределами Родины, нередко преследовавшие оперативно-стратегические цели.

ОСОБЕННОСТИ СОЗДАНИЯ ОБЩЕВОЙСКОВЫХ ГРУППИРОВОК

Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов с участием советских и российских войск показывает, что одной из сложнейших проблем, решаемых военно-политическим руководством страны, было создание общевойсковых группировок оперативного масштаба.

Как правило, подобные группировки приходилось формировать в довольно непростой международной (а затем и внутригосударственной) обстановке, что требовало огромных усилий и экономических затрат, оперативности, организованности и быстроты.

Анализ показывает, что к созданию оперативных группировок советское/российское руководство прибегало не часто, только в случаях разрешения, по его мнению, крайне опасных для лагеря социализма (или собственной страны) кризисных ситуаций. Поэтому специфику решения названной проблемы рассмотрим в хронологической последовательности исторических фактов и событий.

ВЕНГРИЯ

В событиях 1956 г. в Венгрии, как уже отмечалось, группировка советских войск на первом этапе (до ноября) включала соединения и части Особого корпуса, находящегося на ее территории. Еще за три месяца до октябрьских событий по распоряжению из Москвы был разработан план действий войск корпуса по восстановлению общественного порядка в Будапеште и других венгерских городах.

План был отработан на карте, к нему прилагался перечень важнейших объектов столицы, подлежавших охране советскими частями. Восстановление порядка в Будапеште возлагалось на 2-ю гвардейскую механизированную дивизию генерала С. Лебедева.

В соответствии с решением советского политического руководства об "оказании помощи правительству Венгерской Народной Республики" для создания оперативной группировки войск распоряжением начальника Генерального штаба ВС СССР вечером 23 октября были приведены в боевую готовность следующие соединения: Особый стрелковый корпус в составе двух механизированных дивизий, дислоцированных на территории ВНР; стрелковый корпус Прикарпатского военного округа в составе стрелковой и механизированной дивизий; механизированная дивизия из состава отдельной механизированной армии, дислоцированной в Румынии (у румыно-венгерской границы).

Всего: 31 550 человек личного состава, 1130 танков и САУ, 615 артиллерийских орудий и минометов, 185 зенитных орудий, 380 бронетранспортеров, 3930 автомашин, большое количество вспомогательной техники.

Одновременно в боевую готовность были приведены и соединения ВВС: 2 авиадивизии, базировавшиеся на территории Венгрии, и 2 авиадивизии из Прикарпатского военного округа, имевшие на вооружении 159 истребителей и 122 бомбардировщика. На истребительную авиацию возлагалась задача прикрытия войск на марше, бомбардировочная авиация должна была находиться на аэродромах в готовности к боевым действиям.

К концу октября в венгерской столице уже находилось около 20 тыс. советских войск. Однако обстановка в Будапеште с каждым днем осложнялась. Сил и средств явно не хватало.

Поэтому в начале ноября группировка советских войск начала усиливаться дополнительными частями и соединениями, в основном из Прикарпатского военного округа. Во многом этому способствовал начавшийся 29 октября Суэцкий кризис. Внимание западных держав было всецело приковано к Ближнему Востоку.

Группировка войск уже в ходе боевых действий пополнилась одиннадцатью дивизиями. Количество личного состава (солдат и офицеров) приблизилось к 60-тысячной отметке.

Непосредственная подготовка частей и соединений включала разработку планов мероприятий по повышению боевой готовности. В частности, в середине октября генерал П. Лащенко прервал сборы командиров соединений и частей с тем, чтобы они возвратились на места и смогли срочно принять необходимые меры.

Семьи офицеров начали эвакуироваться в Советский Союз. Одновременно происходил дополнительный ввод на территорию Венгрии советских войск.

Устным распоряжением начальника ГШ с 27 октября началось развертывание системы связи.

Особое место в подготовке штабов отводилось сбору данных об обстановке в различных регионах Венгрии. Командиры дивизий получили специальные указания о порядке применения частей и подразделений в Будапеште и других городах.

ЧЕХОСЛОВАКИЯ

Несколько иначе решалась проблема создания группировки советских войск во время событий в Чехословакии в 1968 г.

Прежде всего, срок подготовки личного состава и боевой техники был значительно больше. Еще весной 1968 г. советское руководство приняло решение о необходимости проведения мероприятий по подготовке Вооруженных Сил СССР к действиям на территории Чехословакии.

В частности, 8 апреля командующий Воздушно-десантными войсками генерал В. Маргелов получил от министра обороны маршала А. Гречко директиву, согласно которой приступил к планированию высадки воздушных десантов на территорию ЧССР.

Полностью операция по вводу союзных войск, получившая кодовое наименование "Дунай", была подготовлена к 17 августа 1968 г. В тот же день было принято окончательное решение о начале боевых действий.

Имелись свои особенности и в механизме создания группировки войск. Наряду с советскими войсками в нее входили соединения и части стран Варшавского Договора – ГДР, ПНР, ВНР и НРБ. Все они с конца мая 1968 г. сосредоточивались на границе с Чехословакией, прежде всего в Польше, ГДР и СССР.

Так, в районе Эрцебирге (ГДР) расположились 12 советских танковых и мотострелковых дивизий и 2 немецкие дивизии. Воздушно-десантные войска перебрасывались на территорию ЧССР транспортной авиацией с началом операции.

Сосредоточение войск на границах Чехословакии осуществлялось скрытно. Для этого был проведен ряд учений. Так, в июне на ее территории прошло командно-штабное учение под кодовым названием "Шумава". Командование Варшавского Договора ввело в Чехословакию 16 тыс. человек личного состава.

Их вывод задерживался до начала августа. Но и после вывода войска находились в полевых лагерях на границе с ЧССР.

С 23 июля по 10 августа проводятся крупнейшие тыловые учения, охватившие всю западную территорию СССР, ГДР и Польшу. На период учений, получивших название "Неман", было мобилизовано значительное количество резервистов и привлечено большое количество гражданских транспортных средств.

11 августа начались крупные учения Войск ПВО под кодовым названием "Небесный щит" и учения войск связи на территории Западной Украины, Польши и ГДР.

В целом, учения войск Варшавского Договора, проводившиеся с мая по август, были использованы в качестве способа уникальной в своем роде маскировки, позволили скрыть признаки готовившегося вторжения. Одновременно с проведением учений под их прикрытием решались вопросы материально-технического и тылового обеспечения создаваемой группировки войск.

Непосредственная подготовка группировки войск началась 17-18 августа. Она заключалась в пополнении запасов материальных средств, составлении рабочих карт, проверке боевой техники на случай осуществления длительных маршей и т. д.

К 20 августа подготовительные мероприятия завершились. К тому времени группировка насчитывала до 500 тыс. человек (в первом эшелоне – 250 тыс.).

На ее вооружении находилось около 5 тыс. танков и бронетранспортеров. Советские войска были представлены в группировке соединениями и частями 1-й гвардейской танковой, 20-й гвардейской общевойсковой, 16-й воздушной армий (ГСВГ), 11-й гвардейской общевойсковой армии (ПрибВО), 5-й гвардейской танковой и 28-й общевойсковой армий (БВО), 13-й и 38-й общевойсковых армий, 28-го армейского корпуса (ПрикВО) и 14-й воздушной армии (ОдВО). Столь мощная оперативная группировка войск (сил) была способна решать серьезные оперативно-стратегические задачи и достигать военно-политических целей в короткие сроки.

АФГАНИСТАН

Имелись свои особенности и в создании группировки советских войск при оказании военной помощи правительству Республики Афганистан. Одной из них явилось отсутствие письменных государственно-правовых документов (Указов Президиума Верховного Совета, постановлений Совета Министров СССР), которые бы регламентировали создание группировки советских войск и их использование за пределами собственной территории. Все вопросы доводились до министра обороны СССР только в устной форме.

Окончательное решение на ввод войск было принято 12 декабря 1979 г. За два дня до этого министр обороны СССР отдал Генеральному штабу распоряжение о создании группировки войск численностью до 75 тыс. человек. Для оказания помощи командованию ТуркВО в проведении мобилизационных мероприятий была сформирована оперативная группа Министерства обороны СССР, которая 14 декабря прибыла в Термез и приступила к работе. Треть управления военного округа вошла в состав полевого управления 40-й армии.

Следует особо подчеркнуть, что опыт создания группировки советских войск для ввода в Афганистан, по ее масштабам, сжатым срокам и организованности является уникальным.

С момента принятия политического решения за неполные две недели в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах (командующие генерал-полковники Ю. Максимов и П. Лушев) до полных штатов было развернуто около 100 соединений, частей и учреждений.

В их числе – управление 40-й армии и 34-го смешанного авиационного корпуса, 4 мотострелковые и 1 воздушно-десантная дивизии, артиллерийская, зенитная, ракетная и десантно-штурмовая бригады, отдельные парашютно-десантный, мотострелковый и реактивный артиллерийский полки, части авиационно-технического и аэродромного обеспечения, связи, разведки и технического обеспечения. Для их доукомплектования было призвано свыше 50 тыс. человек военнобязанных и поставлено из народного хозяйства около 8 тыс. единиц автомобильной и другой техники.

Одновременно с формированием группировки шло обучение войск боевым действиям в условиях горно-пустынной местности и преодолению водных преград. Несмотря на значительные трудности, связанные с отмобилизованием личного состава и низким качеством боевой техники, поступавшей в войска из народного хозяйства, к исходу 24 декабря основные силы 40-й армии были готовы к действиям.

Руководством Минобороны была поставлена задача до 25 декабря навести понтонную переправу через Амударью, эту очень капризную в весенне-зимний период реку. Наведением переправы занимались инженерные части Туркестанского и Киевского военных округов, имея на это не более десяти суток.

Ввод сухопутных войск планировался по двум направлениям – Термезском: через реку Амударью – горный перевал Саланг–Кабул–Джелалабад и Кушкинском: Герат–Шинданд–Кандагар. Воздушно-десантные войска должны были перебрасываться по воздуху.

В соответствии с приказом министра обороны СССР Маршала Советского Союза Д. Устинова ввод войск на территорию Афганистана начался 25 декабря 1979 г. Первыми по понтонному мосту через Амударью вблизи г. Термеза перешли советско-афганскую границу части 108-й мотострелковой дивизии, которые маршем выдвигались на Кабул.

Практически одновременно воздушную границу пересекли самолеты военно-транспортной авиации с личным составом и боевой техникой 103-й воздушно-десантной дивизии, которая, по замыслу, посадочным способом десантировалась на кабульский аэродром.

К полудню 27 декабря в столицу Афганистана вошли передовые мотострелковые части и завершилась переброска основных сил воздушно-десантной дивизии. В ночь на 28 декабря из района Кушки в направлении Герата на афганскую территорию вошла 5-я мотострелковая дивизия.

К середине января 1980 г. ввод главных сил 40-й армии в основном завершился – группировка советских войск на территории Афганистана включала 2 мотострелковые и 1 воздушно-десантную дивизии, десантно-штурмовую бригаду и 2 отдельных полка. К лету эта группировка была усилена еще 1 мотострелковой дивизией и 2 отдельными полками, после чего численность ее достигла 81,8 тыс. человек. В последующие годы состав группировки увеличивался до 100 тыс. человек и более.

Общее руководство советскими войсками в ДРА осуществляла оперативная группа Министерства обороны СССР во главе Маршалом Советского Союза С. Соколовым (до 1985 г.).

Непосредственно Ограниченным контингентом советских войск управлял командующий 40-й армией – уполномоченный Правительства СССР по делам советских войск в Афганистане (до сентября 1980 г. – генерал-лейтенант Ю. Тухаринов), который подчинялся командующему войсками Туркестанского военного округа.

Скрытность создания группировки была обеспечена растянутым по времени периодом отмобилизования и поочередным приведением частей и соединений в боевую готовность, а самое главное тем, что в войсках истинную цель проводимых мероприятий знали лишь единицы. Важную роль сыграло и контрразведывательное обеспечение всех мероприятий развертывания столь мощной группировки войск.

ЧЕЧЕНСКАЯ РЕСПУБЛИКА

В отличие от вышеназванных событий в Венгрии, Чехословакии и Афганистане, первый вооруженный конфликт в Чечне (1994–1996) явился сугубо внутригосударственным, что непосредственно сказалось на боевых действиях войск (сил).

Как уже отмечалось, Президент РФ подписал ряд документов по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики". В соответствии с ними была спланирована специальная операция, предусматривавшая участие Вооруженных Сил во взаимодействии с Внутренними, пограничными войсками и подразделениями ФСК (ФСБ) для ликвидации незаконных вооруженных формирований в Чечне.

Создание группировки войск началось после соответствующего приказа министра обороны РФ.

Переброска личного состава и боевой техники осуществлялась воздушным и железнодорожным транспортом, а также своим ходом. Прибывавшие войска располагались в пунктах временной дислокации. С ними проводились занятия по боевому слаживанию.

К исходу 5 декабря 1994 г. создание оперативной группировки войск в основном завершилось. Ее численность составила 23,8 тыс. человек, в том числе ВС – 19,1 тыс.; ВВ – 4,7 тыс. На вооружении имелось 80 танков, 182 орудия и миномета, 208 боевых бронированных машин.

С 8 по 10 декабря с войсками был проведен комплекс мероприятий по подготовке к выполнению поставленных задач. Среди них – тактические учения, штабные тренировки, боевые стрельбы. Отрабатывались также методы взаимодействия в звене отделение–взвод–рота–батальон. К концу декабря группировка была усилена до 38 тыс. человек, 230 танков, 454 бронированных машин, 388 орудий и минометов.

Руководство группировкой возлагалось на командующего СКВО генерал-полковника А. Матюхина и его штаб. В помощь им была создана оперативная группа (ОГ) во главе с заместителем начальника Главного оперативного управления ГШ генерал-полковником Л. Шевцовым.

При создании группировки войск возник ряд сложностей. Среди них – отсутствие подготовленных и укомплектованных личным составом общевойсковых частей, что вынудило руководство формировать сводные подразделения и части.

Группировка войск наряду с силами и средствами Вооруженных Сил включала формирования Внутренних войск и ряда других силовых ведомств. В то же время единый координирующий орган отсутствовал. Некоторые трудности были связаны с состоянием боевой техники, материальным обеспечением и погодными условиями.

Практически было упущено решение задачи, касающейся проведения морально-психологической подготовки войск и спецпропаганды на население Чечни и незаконные вооруженные формирования. Частично названные недостатки были ликвидированы во время второй чеченской кампании (1999-2000). Была создана мобильная и боеспособная группировка федеральных сил, способная эффективно (и с минимальными потерями) выполнять поставленную задачу по ликвидации (подчеркиваем – ликвидации) тех же незаконных формирований.

Анализ создания и подготовки оперативных группировок отечественных войск для участия в вооруженных конфликтах позволяет сделать следующие выводы:

Во-первых, сроки создания группировок войск были самыми различными – от нескольких суток до 5 месяцев. Время же, отведенное на непосредственную подготовку войск, составляло несколько суток. Значительная разница в сроках развертывания войск (сил) объяснялась как интенсивностью развития кризисной ситуации, так и изначально избранным способом ее урегулирования. Комплекс необходимых мероприятий для подготовки войск к реальным боевым действиям предопределял примерно равные сроки непосредственной подготовки;

Во-вторых, механизм создания группировок войск зависел от наличия в конфликтногенном районе достаточного количества боеготовых войск, способных самостоятельно стабилизировать обстановку. В том случае, если этих сил было недостаточно, группировка усиливалась за счет переброски наиболее подготовленных частей из других регионов или проведения частичного отмобилизования резервов;

В-третьих, несмотря на то, что район сосредоточения скрыть было сложно, процесс концентрации войск во всех случаях маскировался. С этой целью переброска и сосредоточение войск проводились под видом учений, обеспечения эвакуации, скрытого отмобилизования;

В-четвертых, в результате недооценки сил сопротивления и объема задач численный состав группировок войск оказывался недостаточным, и в ходе развития событий их приходилось усиливать (за исключением Чехословакии);

В-пятых, для руководства группировкой войск, как правило, дополнительно создавалась оперативная группа, включавшая представителей Генерального штаба ВС СССР/РФ.

ОПЫТ СОЗДАНИЯ ГРУППИРОВОК ВВС И ВОЙСК ПВО

Весь мировой военный опыт показывает, что противовоздушная оборона войск и объектов тыла всегда имела стратегическое значение и оказывала существенное влияние на ход и исход локальных войн и вооруженных конфликтов. Практически во всех войнах и конфликтах борьбу с воздушным противником вели авиационные группировки и группировки войск ПВО.

Советская сторона, принимая участие в региональных кризисных ситуациях, зачастую оказывала помощь в создании национальных группировок ВВС и ПВО того или иного государства, в организации их управления и боевой деятельности. Поэтому авторский коллектив считает необходимым уделить определенное внимание и этой проблеме.

Прежде всего остановимся на авиационных группировках. Наиболее распространенными способами их создания в ходе локальных войн и вооруженных конфликтов являлись следующие: переброска боевой и обеспечивающей техники, летных и наземных экипажей железнодорожным транспортом (война в Корее); переброска летных компонентов воздушным транспортом (Северный Вьетнам, Ближний Восток, Африка); переброска авиационной техники и экипажей водным транспортом (Египет, Сирия); маневр боевых авиационных частей и соединений по воздуху (лётом), а обеспечивающих частей – воздушным или железнодорожным транспортом (Афганистан, Чечня); приведение в боевую готовность авиационных соединений, дислоцированных как на территории страны, где возникала кризисная ситуация, так и в сопредельных странах (Венгрия).

Существенным недостатком авиационной группировки ВВС, применяемой в ходе войны в Корее, явились временные параметры ее создания. Перебазирование авиационных частей с Европейской территории СССР осуществлялось в среднем за 30-40 суток.

Так, железнодорожный эшелон 298-го иап убыл из Ленинграда 7 ноября 1952 г., а прибыл к месту назначения (Аньшань) только 20 января следующего года. Примерно в 2 раза быстрее перебазировался из-под Владивостока в Аньшань 913-й иап.

При слаживании новых боевых расчетов частей, подлежащих отправке в Северо-Восточный Китай, разрабатывались, а иногда и сообщались летчикам легенды о передислокации их подразделений на другие аэродромы СССР.

В целях соблюдения маскировочного режима весь личный состав перебазировавшихся авиационных частей переодевался в штатские костюмы, а перед пересечением советско-китайской границы – в форму одежды армии КНР. В пути следования личный состав не имел никаких документов, удостоверявших личность. Китайские удостоверения выдавались после прибытия части в район оперативного сосредоточения.

Боевая авиационная техника (самолеты-истребители МиГ-15 и МиГ-15бис, а несколько раньше – Як-9у и Як-9п, Ла-9 и Ла-11, штурмовики Ил-10, бомбардировщики Ту-2, самолеты связи По-2 и учебные самолеты Як-10) доставлялись в Северную Корею по железной дороге в разобранном виде непосредственно с заводов, в контейнерах под видом сельскохозяйственной или другой сугубо гражданской техники.

Со временем в связи с возросшими возможностями командования ВВС были заметно сокращены сроки создания авиационных группировок. Это стало возможным благодаря улучшению качества самолетного парка ВТА.

Так, для переброски авиационной техники во Вьетнам (для вооружения частей ВВС ДРВ) использовались самолеты Ан-12 и Ан-22. При этом самолет Ан-12 брал на борт один, а Ан-22 – два истребителя МиГ-21. Перед погрузкой истребители полуразбирались.

Самолеты МиГ-17 и Су-17м2 (бомбардировщик) отправлялись в разобранном виде в контейнерах. На месте их сборкой занимались специально созданные бригады специалистов.

Переброска авиационной техники, экипажей и авиационных специалистов водным (морским) путем осуществлялась на Кубу во время Карибского кризиса (1962), в Египет (1970–1972), в Индонезию (1962). На Кубу морским транспортом был переброшен полк истребителей на МиГ-21, эскадрилья разведчиков, а также значительное число боевых самолетов для укомплектования местных частей ВВС.

В целях маскировки авиатехника перевозилась в трюмах и на палубах в контейнерах под гражданские грузы. Сама транспортировка занимала от одного до нескольких месяцев. Использовать ВТА не представлялось возможным из-за отсутствия промежуточных посадок (для дозаправки) при перелете через Атлантический океан.

Маневр боевых авиационных частей по воздуху выполнялся при создании авиационных группировок на незначительном расстоянии от границ государства (или на собственной территории). Такой способ применялся в ходе войны в Афганистане, в чеченском конфликте.

Лётом была переброшена отдельная авиаэскадрилья на Ту-16р (около 15 самолетов) в Египет в начале 70-х годов. В стадии практического освоения находится вариант оптимизации этого способа. Имеется в виду дозаправка самолетов топливом в воздухе. Однако в отечественных ВВС факт дозаправки в полете при участии войск в локальных войнах и вооруженных конфликтах пока не зафиксирован.

Характерной особенностью при создании авиационных группировок в "близких" от СССР государствах являлось то, что не все авиационные части, выделенные для этой цели, производили посадку на их территории.

К примеру, в Афганистане не садились фронтовые и дальние бомбардировщики. Их взлет и посадка осуществлялись на территории Советского Союза. Не все авиационные части ВВС России, принимавшие участие в боевых действиях в Чечне (1994–1996), базировались на аэродромах, расположенных на чеченской территории.

Здесь важно отметить, что авиационная группировка РФ была довольно мощной. В своем распоряжении она имела 91 фронтовой бомбардировщик Су-24, 87 штурмовиков Су-25, 44 истребителя МиГ-29, 47 разведчиков Су-24МР, а также 29 МиГ-25РБ, 24 Ми-24, 28 Ми-8 и 2 Ми-6.

Своеобразный опыт создания авиационной группировки был накоплен в Корее. Там части нашей авиации, равно как и части Народной армии КНДР и ОВА Китая и Северной Кореи базировались на аэродромах Северо-Восточного Китая. Боевые же действия происходили в небе КНДР.

Главная причина – отсутствие развитой сети аэродромов на ее территории.

Правда, такие аэродромы были построены, но американская авиация провела специальную воздушную операцию летом 1951 г. и на большинстве из них (на 11) были выведены из строя искусственные ВПП и рулежные дорожки. Базирование частей ОВА на территории КНР затрудняло, а в ряде случаев и исключало их боевое применение из-за большого удаления от линии фронта.

Как видно из приведенных примеров, в локальных войнах и вооруженных конфликтах применялись различные способы создания авиационных группировок. Наиболее оптимальным являлся маневр частей и соединений по воздуху, как и переброска обеспечивающих подразделений воздушным транспортом.

Он позволял создавать необходимую группировку в короткие сроки, что было особенно необходимо в начале вооруженного конфликта и при резком обострении в ходе него. Непременным условием применения этого способа являлось наличие в распоряжении командования ВВС требуемого количества военно-транспортных самолетов, в том числе большой грузоподъемности.

Сроки создания авиагруппировок колебались от нескольких десятков суток (в ДРВ – 23 дня) до нескольких месяцев (война в Корее). Их развертывание начиналось в начале или в ходе вооруженного конфликта. Наиболее сложно эта проблема решалась в первые его дни, так как это было связано с выполнением трудоемких мероприятий в сжатые сроки.

Важным условием обеспечения высокой боеспособности авиационных группировок считалась специальная доподготовка летных частей с учетом условий боевых действий в районе локальной войны или вооруженного конфликта.

Для создания авиационных группировок использовались уже существующие или вновь создаваемые части и соединения ВВС: в военных действиях в Афганистане это – 34-й сак, позже переформированный в ВВС 40 А.

Сложным этапом в создании авиагруппировок являлось занятие авиационными частями и подразделениями аэродромов в районе предстоящих боевых действий.

По опыту боев в Афганистане оно осуществлялось тем успешнее, чем качественнее проводилась его подготовка: выделение истребителей для прикрытия, истребителей-бомбардировщиков – для поддержки, высадка воздушного десанта (специальных войск) в районе аэродрома предстоящей посадки авиации.

Отечественные соединения и части Войск ПВО, как уже отмечалось, принимали непосредственное участие в ряде локальных войн и вооруженных конфликтов. Они использовались в Китае, Корее, во Вьетнаме, в некоторых арабо-израильских войнах, на Кубе...

Во многих локальных войнах и вооруженных конфликтах советская сторона оказывала помощь в создании группировок войск ПВО тех или иных стран посредством специалистов и советников, а также путем поставок необходимой военной техники и оружия.

Именно создание "национальных" оперативных группировок войск ПВО и особенности их использования в ходе боевых действий – цель последующего исследования.

По мнению авторского коллектива, анализ "зарубежной" противовоздушной обороны дает уникальный опыт для реформирования отечественной ПВО, так как в большинстве развивающихся стран вся система противовоздушной обороны находилась в структуре ВВС и строилась при непосредственном советском участии, в той или иной мере базируясь на соответствующих уставах и наставлениях советских Вооруженных Сил.

Прежде всего – о Египте. Местная система ПВО с самого начала развивалась при активном участии советских военных советников и специалистов. Хотя, как известно, неоднократно СССР оказывал прямую военную помощь, посылая в страну регулярные части и даже соединения (к примеру, переброска советской зенитно-ракетной дивизии в 1970 г.).

Войска ПВО Египта были организационно сведены в дивизии ПВО и части ВВС. Оперативно-тактические цели по прикрытию войск и объектов в установленных границах достигались соединениями и частями ПВО.

На дивизию ПВО египетской армии полностью возлагались оперативно-тактические задачи по прикрытию объектов и войск в границах протяженностью от 500 до 1200 км и глубиной от 80 до 1000 км.

При определении границ и боевого состава каждой дивизии ПВО учитывалось государственное и военное значение объектов прикрытия, количество, характер и удаление их от линии соприкосновения войск и государственных границ, размеры территории, в пределах которой велись боевые действия, условия для наиболее полного использования возможностей частей, входящих в состав дивизии.

В ходе боевых действий совершенствовалась организационная структура войск ПВО. На начальной стадии в вооруженных силах страны не было соединений ПВО, в которые входили бы части ЗА, ЗРВ, ИА, РТВ, подразделения радиоэлектронного подавления. По мере расширения масштаба авиационных налетов израильтян такие структуры, по настоянию советских военных экспертов, начинали спешно создаваться.

В состав дивизий ПВО Египта уже с 1968 г. начали входить зенитные артиллерийские бригады, полки и отдельные дивизионы зенитной артиллерии, отдельные батальоны РТВ, отдельные роты ПЗРК "Стрела-2". Командирам дивизий ПВО оперативно подчинялось по одной истребительной авиационной бригаде ВВС. Однако состав и количество средств поражения дивизии был не постоянен. Состав дивизии ПВО зависел от важности выполняемых задач, наличия объектов в границах соединения ПВО.

"Становой хребет" ПВО Египта составляли зенитные ракетные войска, основной тактической единицей которых являлась зенитная ракетная бригада (зрбр), имеющая в своем составе от 4 до 8 зенитных ракетных и 1-2 технических дивизионов. Бригады входили в состав дивизий ПВО, боевой состав которых включал: 2-5 зрбр, 8-10 отдельных зенитных артиллерийских дивизионов (озадн), 8-10 зенитных артиллерийских полков (зап) и подразделений РТВ. Авиация в состав дивизий ПВО не входила.

При первоначальном формировании на вооружении ЗРВ состояли комплексы СА-75М ("Двина") с ракетами В-750В, а с середины 1970 г. начали поступать из СССР комплексы С-75 ("Волга") с ракетами В-750ВН и комплексы С-125 ("Печора") с ракетами В-601П. Это позволило сформировать зенитные ракетные бригады смешанного состава, включавшие зенитные ракетные комплексы различных типов.

На первом этапе зенитчикам Египта была поставлена задача прикрыть наибольшее количество административно-политических и военных объектов как в глубине территории страны, так и в зоне Суэцкого канала. Стремление "охватить" как можно больше территории страны ограниченными силами ЗРВ привело к их распылению и в конечном итоге не обеспечило надежной обороны наиболее важных объектов. Это создало условия для завоевания превосходства в воздухе израильской авиацией.

Характерным примером такого рода явилась группировка ЗРВ, состоявшая из двух бригад и развернутая на Суэцком канале для прикрытия сухопутных войск и военных объектов в районах городов Порт-Саид, Исмаилия и Суэц, в состав которой входило 7 дивизионов СА-75М и зенитно-артиллерийские средства. В создании группировки приняли участие советские военные специалисты.

В довольно сложной обстановке "египетской самобытности" им пришлось принимать решения буквально в последнюю минуту, что не смогло не сказаться на качестве проведенной работы. В итоге имели место некоторые "упущения", которые советские советники впоследствии характеризовали в такой "последовательности":

а) расстояние между позициями дивизионов составляло от 25-30 до 65-75 км, что обеспечивало создание системы огня только на средних и больших высотах;

б) фланговые дивизионы (Порт-Саид, Сухна) не имели огневой связи с соседними дивизионами;

в) взаимное огневое прикрытие дивизионами друг друга реально отсутствовало;

г) запасные позиции для дивизионов не выбирались, а потому возможность маневра на новые боевые позиции отсутствовала;

д) на позициях дивизионов не оборудовались собственные, автономные средства целеуказания (СРЦ);

е) степень боевой готовности не соответствовала подлинному времени подлета израильской авиации, которое составляло буквально минуты, а с некоторых направлений реально вообще было равно нулю;

ж) оповещение и целеуказание были строго централизованными. Связь с ближайшими радиолокационными ротами отсутствовала.

Таким образом, египетская группировка зенитно-ракетных войск на Суэцком канале была не готова к отражению ударов израильской авиации по причинам, прежде всего, тактического и организационного характера.

Она не только не смогла решить задачи эффективного прикрытия объектов, но и сама не была готова к обороне. Отсутствие должной маскировки, длительное занятие одних и тех же позиций позволило командованию ВВС Израиля вскрыть дислокацию дивизионов, определить слабые места в группировке и нанести прицельные удары по позициям дивизионов.

В результате массированных ударов израильской авиации группировка ЗРВ была полностью разгромлена и фактически перестала существовать. Объектовые группировки ЗРВ внутри страны в результате аналогичных ударов были также существенно ослаблены.

Общая организация зенитной ракетной обороны была очень низкой как внутри группировок ЗРВ, так и во всей системе ПВО страны, несмотря на достаточно большое количество дивизионов, поставленных из СССР "в комплекте".

Уровень подготовки боевых расчетов был недостаточным, что фактически свело на нет эксплуатацию ракетного вооружения. Возможности дивизионов СА-75М в полном объеме не были реализованы.

Так, в девяти налетах (47%) дивизионы ЗРВ не успели открыть огня, но при этом было выведено из строя 8 из них. В десяти налетах (53%) было сбито 6 израильских самолетов, но египтяне потеряли при этом 6 дивизионов.

После продолжительных и нелегких дискуссий с египетской стороной советским военным советникам удалось убедить официальный Каир в необходимости более тщательного подхода к организации системы ПВО страны.

Оппоненты, чего и следовало ожидать, высказали свои претензии в отношении качества поставляемых СССР средств ПВО, их мобильности, способности решать "современные боевые задачи" в противовес "американо-израильской авиации".

В основу мероприятий по усилению египетской ПВО были положены следующие установки:

а) зенитные ракетные войска составляют основу ПВО страны;

б) построение группировок ЗРВ должно осуществляться с учетом создания эффективной системы огня на малых высотах и обеспечения взаимного огневого прикрытия;

в) предпочтение отдается группировкам ЗРВ смешанного состава;

г) зенитно-ракетная оборона должна обладать высокой живучестью и устойчивостью;

д) позиционные районы группировок ЗРВ должны иметь систему запасных и ложных позиций для обеспечения скрытности и ведения маневренных боевых действий;

е) радиолокационное обеспечение боевых действий группировок ЗРВ должно быть существенно повышено;

ж) при отражении массированных налетов израильской авиации должно умело применяться централизованное управление огнем дивизионов с КП группировки ЗРВ при сочетании с самостоятельными действиями дивизионов;

з) маскировка и инженерное оборудование позиций дивизионов должны быть значительно улучшены;

и) необходимо существенно повысить роль средств непосредственного прикрытия с целью постоянного поддержания живучести позиций зенитно-ракетных подразделений.

В ходе совершенствования системы ПВО все группировки в глубине территории страны стали, как правило, смешанными и обладали достаточно высокой живучестью. Их возросшая огневая мощь и боеспособность стали одной из причин, заставивших командование ВВС Израиля отказаться от нанесения ударов в глубине территории Египта в ходе "войны на истощение".

Характерным эпизодом этой войны явилось применение египетской армией маневренных групп в зоне Суэцкого канала. Эти группы включали 2-3 дивизиона СА-75 или С-125 и подвижный командный пункт. Для усиления маневренной группы выделялось 8-12 взводов переносных ракетных зенитных комплексов "Стрела-2" (1 взвод – 6 пусковых механизмов), т. е. всего до 48-72 пусковых механизмов для решения задачи непосредственного прикрытия дивизионов на марше и на развернутой позиции.

По настоянию советских специалистов командование ПВО Египта утвердило план выдвижения и создания эшелонированной группы ЗРВ в центральной части зоны Суэцкого канала. На группировку возлагалась задача прикрытия сухопутных войск, строящихся стартовых позиций и недопущения полетов израильской авиации в зоне Суэцкого канала.

Развертывание группировки ЗРВ в этом районе имело большое политическое и военное значение. Оно подчеркивало то положение, что вооруженные силы Египта переходят к активной обороне своих объектов и наращивают мощь.

Израильское руководство в этой связи неоднократно заявляло, что "ракетная активность" Египта создает угрозу еврейскому государству; она прямо направлена против израильтян. В Тель-Авиве не скрывали, что в случае необходимости группировка ЗРВ в районе Суэцкого канала будет уничтожена. Естественно, все это предъявляло повышенные требования к разработке всех мероприятий по развертыванию ракетных подразделений.

В конце июля 1970 г. была скрытно создана мощная группировка ЗРВ в составе 13 дивизионов СА-75М и 3 дивизионов С-125. Ее боевой порядок составлял по фронту 45 км и в глубину – 25 км. Интервалы между дивизионами обеспечивались на удалении 6-12 км. На флангах группировка имела уплотненный боевой порядок, ее центр был удален от Суэцкого канала на почти 50 км.

К особенностям созданной группировки можно отнести следующее:

1) все дивизионы имели взаимное огневое прикрытие в общей системе огня ЗРВ;

2) для непосредственного прикрытия группировки было развернуто 4 зенитных артиллерийских полка (57-мм и 37-мм зенитные пушки) и 4 отдельных артиллерийских дивизиона (57, 37-мм и 23-мм зенитные пушки), 180 пусковых механизмов (90 огневых точек) переносных комплексов "Стрела-2" и 18 установок "Шилка";

3) было значительно усилено радиолокационное обеспечение боевых действий группировки за счет дополнительного развертывания в ротах РЛС П-15, а оповещение дивизионов о воздушном противнике осуществлялось как с КП батальона, так и с пусковых установок рот;

4) были созданы условия для обеспечения централизованного управления огнем дивизионов с КП зенитных ракетных бригад.

Наибольшая интенсивность налетов израильской авиации и соответственно противоборства сил воздушного нападения (СВН) и ЗРВ отмечалась в июле и в начале августа 1970 г. Воздушный противник стремился во что бы то ни стало уничтожить группировку ЗРВ, развернутую вдоль Суэцкого канала.

За этот период было проведено 90% стрельб. Израильская авиация осуществила 20 ударов, из них с целью подавления позиций ЗРВ – 10 и с целью разведки "боем" (выявление местоположения и режимов функционирования РЭС ЗРВ Египта) – 7, т. е. фактически все удары осуществлялись с общей целью уничтожения группировки ЗРВ в зоне Суэцкого канала.

Всего за период боевых действий зенитно-ракетные войска ПВО Египта произвели 81 стрельбу (СА-75 – 65 и С-125 – 16), сбив при этом 20 самолетов противника. Общий расход ракет – 174. Средний расход – 8,7 ракеты на один сбитый самолет. Эффективность стрельб составила 0,24.

В результате ударов израильской авиации по позициям группировок ЗРВ было повреждено и выведено из строя 6 зрдн, т. е. на каждый потерявший боеспособность дивизион было сбито 3,3 самолета. Нужно отметить, что около половины ударов (11) было произведено по ложным и оставленным позициям дивизионов.

В "октябрьской" войне 1973 г. боевые действия велись в специфических физико-географических условиях, на ограниченной территории и в течение сравнительно непродолжительного времени.

Однако в них участвовали все виды вооруженных сил и родов войск. Как Египет, так и Израиль использовали преимущественно современное оружие и боевую технику, на поле боя и при воздушных ударах применялись новые тактические приемы. При отражении ударов израильской авиации особую роль сыграли ЗРВ арабских государств. ЗРВ ПВО Египта и Сирии имели на вооружении ЗРК СА-75М, С-75, С-75М, С-125, С-125М и "Квадрат"; в Египте их количество составило 152, в Сирии – 38.

Группировки ЗРВ в ходе войны 1973 г. имели следующие характерные особенности:

все они были, как правило, смешанного состава, в который входили дивизионы С-75, С-125 и "Квадрат" (хотя бригады в составе только ЗРК "Квадрат" были однотипного состава);

группировки ЗРВ имели боевой состав от 5 дивизионов и более однотипного и смешанного состава;

при построении боевых порядков создаваемых группировок предусматривалось обязательное взаимное огневое перекрытие зон поражения в общей системе огня;

группировки ЗРВ с задачей прикрытия важных промышленных, военных и административно-политических центров (Каир, Дамаск и др.) одновременно выполняли задачи прикрытия и группировок войск;

особенно мощная "ракетная полоса" была создана вдоль Суэцкого канала, которая включала 54 дивизиона (8 бригад) различных типов ЗРК: СА-75М, С-75, С-75М, С-125 и "Квадрат";

все дивизионы ЗРВ имели сильное непосредственное прикрытие за счет использования ЗА малого и среднего калибра, ПЗРК "Стрела" и ЗСУ "Шилка";

для каждого зрдн предусматривались запасные (не менее двух) и одна ложная позиции, которые широко использовались в случае проведения маневра ЗРВ;

исключительное внимание уделялось вопросам тактической маскировки, которая проводилась двумя основными способами: скрытие и имитация;

все типы дивизионов имели на позициях повышенный запас ЗУР: от 3 боекомплектов (С-125) – в Египте до 5 боекомплектов и более (С-125 или СА-125АМ) – в Сирии;

общий уровень качества боевой подготовки подразделений, частей и соединений ЗРВ Египта и Сирии был значительно выше, чем во всех предыдущих войнах на Ближнем Востоке;

учитывая характер боевых действий израильской авиации и физико-географические условия районов боевых действий, построение ракетной обороны в целом было маловысотное.

В ходе боев эффективность системы ПВО была снижена в результате ударов израильских танков, которые прорвались на западный берег Суэцкого канала и в течение трех дней уничтожили 15 зрдн. А несколько раньше израильтяне начали применять дальнобойную артиллерию (175-мм орудия), в результате обстрелов которой было выведено из строя 13 дивизионов. За весь период боевых действий израильская авиация нанесла 25 бомбовых ударов по позициям ЗРВ, в ходе которых было подавлено 18 дивизионов (21 ЗРК не подлежал восстановлению, 25 – требовали среднего и войскового ремонта).

В целом силы и средства ПВО Египта и Сирии сыграли существенную роль в ходе (и исходе) войны 1973 г. В то же время общая эффективность ракетной обороны оставляла желать лучшего.

Причиной больших (и зачастую необоснованных) потерь был не только низкий профессиональный уровень личного состава ЗРВ арабской стороны, но и "отдельная некомпетентность" советских военных специалистов, которые в большинстве своем не имели опыта боевых действий, руководствуясь при организации обороны сугубо теоретическими знаниями. К "войне тактик", которая была предложена израильской стороной, они зачастую не могли найти соответствующей альтернативы.

Проведение КШУ, академические учебники в той обстановке не могли дать верного совета, а обобщенного и доступного опыта применения советских Войск ПВО в локальных войнах и вооруженных конфликтах просто не было. В большинстве случаев приходилось работать методом проб и ошибок.

При этом инициатива советских военных советников и специалистов была ограничена различными устными указаниями, которые исходили как из Генерального штаба, так и посольств СССР в Каире и Дамаске.

На наш взгляд, для всестороннего системного анализа применения отечественных сил и средств ПВО в локальных войнах и вооруженных конфликтах необходимо рассмотреть отдельные, наиболее характерные эпизоды пятой арабо-израильской войны.

Актуальность такого подхода состоит в том, что в этом арабо-израильском конфликте непосредственно присутствовал советский военный компонент.

Именно советские специалисты (на советской боевой технике) приняли непосредственное участие в разработке и планировании операции "Феда", направленной против израильской авиации.

В группировку ЗРВ ПВО Сирии входило 19 зенитных ракетных бригад, в том числе 11 из них смешанного состава, каждая из которых включала ЗРК С-75М, СА-75МК и С-125М, а также 8 бригад, оснащенных ЗРК "Квадрат".

Общее количество дивизионов составляло: С-75М – 41, С-125М – 42, СА-75МК – 4, ЗРК "Квадрат" – 41 дивизион.

Командные пункты бригад и позиции дивизионов прикрывались средствами ЗА малого калибра, зенитными самоходными установками и ПЗРК. Всего в группировке насчитывалось 47 отделений ПЗРК "Стрела-2М" ("Кобра"), 51 установка ЗСУ-23-4 "Шилка" и 47 батарей ЗА малого калибра (37-мм и 57-мм зенитные пушки).

Передовая группировка ЗРВ по замыслу операции "Феда" состояла из трех бригад однотипного состава, оснащенных ЗРК "Квадрат" (всего 15 дивизионов) и одной бригады смешанного состава (два дивизиона С-75М "Волга" и два дивизиона С-125М "Печора").

Дислокация группировки характеризовалась "плотным боевым порядком" протяженностью 30 км по фронту и 28 км в глубину. Плотность огня на MB составляла от 3 до 5 стрельб в минуту. Радиолокационное обеспечение группировки осуществлялось в основном от автономных средств разведки дивизионов.

Информация оповещения от вышестоящих КП ПВО запаздывала на 6-8 минут. Боевое управление огнем было организовано с командных пунктов бригад по радио- и радиорелейным каналам связи. При этом связь между зрдн отсутствовала.

В июне 1982 г. в состав группировки дополнительно была включена зенитная ракетная бригада "Квадрат" в составе 5 дивизионов. Всего же в группировке на этот период насчитывалось 20 дивизионов с ЗРК "Квадрат", 2 дивизиона с ЗРК С-75М ("Волга") и 2 дивизиона с ЗРК С-125М ("Печора"),

Однако и такие внушительные силы не смогли противостоять израильской авиации. Подавляющее большинство зенитно-ракетных бригад было заранее "вскрыто" израильской разведкой и уничтожено уже в первые часы войны.

Остальные оказались неспособными вести эффективную стрельбу на уничтожение воздушных целей. У личного состава не было необходимого опыта, почти полностью отсутствовали знания о тактике авиации противника, не всегда в полной мере учитывались рекомендации советских военных специалистов, что, впрочем, было характерным для сирийской стороны в течение всего советско-сирийского военного сотрудничества.

Несколько слов о Ливийской Джамахирии, группировка ПВО которой также строилась на основе советских военных взглядов. Весной 1986 г. именно ее зенитно-ракетные войска приняли непосредственное участие в противодействии налетам американской авиации.

На оснащении ЗРВ ПВО Ливии (с учетом оперативного подчинения частей ПВО сухопутных войск) находились советские ЗРК С-200ВЭ, С-75МЗ, С-125М1, "Квадрат" и "Оса-АК".

Кроме того, в частях и подразделениях сухопутных войск имелось большое количество ПЗРК "Стрела-2", ЗСУ "Шилка" и ЗУ-23-2. Характерной особенностью боевых действий ЗРВ в Ливии стало первое боевое "крещение" советского ЗРК С-200ВЭ.

Система ПВО Ливии в 1986 г. была представлена тремя группировками ЗРВ:

1) одна – развернута для прикрытии объектов Триполи и аэродромов в его пригородах, состоявшая из двух бригад: 1-я зрбр – 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 5 дивизионов с ЗРК С-125М1; 11-я зрбр – 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 3 дивизиона с ЗРКС-125М1;

2) вторая – развернута на побережье залива Сидра для прикрытия объектов Сирт. В ее состав входили: 2 дивизиона с ЗРК С-200ВЭ, 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 4 дивизиона с ЗРК С-125М1;

3) третья – развернута для прикрытия объектов Бенгази и аэродрома Бенина, в составе: 3 дивизиона с ЗРК С-75МЗ, 2 дивизиона с ЗРК С-125М1 и 1 дивизион ЗРК "Квадрат".

Боевые позиции дивизионов в каждой группировке были обеспечены средствами непосредственного прикрытия в виде артиллерийских зенитных систем и переносных ЗРК.

Особенности расположения обороняемых объектов (приморские направления) требовали развертывания группировок ЗРВ в основном по рубежам с некоторым выдвижением в глубину.

Так, в трипольской группировке непосредственно по побережью было развернуто 6 дивизионов С-125М1 и 1 дивизион "Квадрат", при этом расстояние по фронту составляло 28 км, т. е. интервалы между дивизионами достигали в среднем 4-5 км, плотность огня на MB составляла около 3-4 стрельб в минуту.

Вторую линию эшелонированной обороны составляли дивизионы С-75МЗ, развернутые относительно береговой черты на удалении 5-6 км по фронту и на расстоянии порядка 38 км. Дивизионы С-75МЗ с "тыла" были прикрыты дивизионами С-125М1, которые располагались относительно позиций дивизионов средней дальности на расстоянии порядка 5-7 км.

Группировка обороны Сирта имела плотный боевой порядок, основу которого составляли дивизионы С-200ВЭ. Она располагалась непосредственно на аэродроме на удалении до 30 км от береговой черты и была прикрыта с двух направлений дивизионами С-75МЗ.

Бенгазская группировка также имела плотный боевой порядок, при котором все дивизионы прикрывали друг друга от ударов авиации противника на малых высотах. Плотность огня почти со всех направлений составляла порядка 2-3 стрельб в минуту.

К характерным особенностям построения рассматриваемых группировок ЗРВ можно отнести следующие:

система запасных позиций не создавалась, поэтому живучесть дивизионов оказалась очень низкой, тем более, что свыше 50% дивизионов были развернуты на позициях полевого типа, необорудованных в инженерном отношении;

все дивизионы с момента развертывания позиций не меняли, поэтому их местоположение было разведано противником достаточно точно;

радиолокационное обеспечение боевых действий группировок на MB и ПМВ было организовано слабо, – не были созданы прямые каналы передачи информации от ближайших радиолокационных рот РТВ;

боевое управление зенитно-ракетными войсками оставалось слишком централизованным с КП секторов ПВО, что сковывало инициативу командиров бригад и дивизионов при ведении самостоятельных боевых действий с учетом складывающейся обстановки;

командование войск ПВО Джамахирии явно недооценивало важность вопросов организации управления, взаимодействия и тылового обеспечения. При этом значительно переоценивалась роль оружия и боевой техники в ущерб тактическому, организационному и человеческому факторам;

низким был уровень профессиональной подготовки командиров всех степеней в группировках ЗРВ. Ливийские военнослужащие не отличались высокой морально-психологической подготовкой: участие в реальных боях обнаруживало их растерянность, неуправляемость, излишние упования на "волю Аллаха" и его помощь "истинным мусульманам", каковыми считают себя ливийцы.

В ходе массированного удара палубных штурмовиков ВМС США по объекту Бенгази (дом лидера Ливийской революции М. Каддафи), аэродромам и позициям войск ПВО было уничтожено или частично выведено из строя 2 дивизиона С-75МЗ, 1 дивизион С-125М1 и 1 дивизион "Квадрат"; в одном дивизионе С-125М1 была повреждена радиолокационная станция разведки и целеуказания П-19.

Во время удара американцы потеряли 2 самолета, которые были сбиты дивизионом С-75МЗ. Эффективность боевых действий группировки ЗРВ составила 0,11. При этом на каждый сбитый самолет приходилось 2 уничтоженных ливийских дивизиона. В результате группировка ЗРВ фактически потеряла боеспособность и в дальнейшем не могла отражать налеты американских ВВС.

Определенный интерес, на наш взгляд, представляет организация противовоздушной обороны Ирака, которая строилась при прямом участии советских военных советников и специалистов.

По своей структуре она подразделялась на объектовую (территориальную) и войсковую – ПВО сухопутных войск. Соединения и части объектовой ПВО, подчиненные через командующего ПВО командующему ПВО и ВВС, имели на вооружении зенитные ракетные (артиллерийские) комплексы, радиолокационные комплексы (станции) по обнаружению и сопровождению воздушных целей.

Зенитные ракетные бригады, отдельные зенитные ракетные дивизионы и отдельная ракетная зенитная группа имели на вооружении ЗРК "Волга", "Печора", "Квадрат", "Оса", а также комплексы "Кроталь" (Франция) и "Роланд-2" (Англия и ФРГ).

Зенитные ракетные бригады были как смешанного, так и однотипного состава. Дивизионы С-75 и С-125 входили, как правило, в бригады смешанного состава. Бригады, имевшие на оснащении ЗРК "Квадрат", "Оса", "Кроталь" и "Роланд-2", были обычно однотипными. Всего в составе 14 бригад, 1 зенитной ракетной группы и 2 отдельных зенитных ракетных дивизионов насчитывалось: ЗРК С-75М – 20, ЗРК С-125 – 37, ЗРК "Квадрат" – 35 и ЗРК "Оса" – 4 комплекса.

Группировки ПВО, имевшие на вооружении ЗРК С-75 и С-125, были развернуты для прикрытия объектов и группировок войск в трех основных районах страны. Самая крупная группировка прикрывала столицу – Багдад, вторая обороняла г. Басру и его пригороды, третья – промышленный район Киркука и Самарры.

Сухопутные группировки прикрывались бригадами ЗРК "Квадрат" и "Оса". Кроме того, в состав подразделений, частей и соединений сухопутных войск включались зенитно-ракетные и артиллерийские подразделения и части, которые непосредственно прикрывали группировки войск на поле боя, при их выдвижении из глубины или в районы рассредоточения.

Подобная структура ПВО эффективно зарекомендовала себя в ходе войны с Ираном. Подавляющее количество иранских самолетов (более 100) было сбито зенитно-ракетными комплексами. Однако когда в динамику противоборства вмешивался "западный компонент", то вся система ПВО оказывалась малоэффективной.

Так случилось во время налета израильской авиации на ядерный центр близ Багдада (1983), так произошло и в ходе иракско-кувейтского конфликта 1990–1991 гг. В последней кампании огнем иракских ПВО и ИА было сбито 24 самолета антииракской коалиции.

При этом Ирак потерял фактически всю систему ПВО в первую очередь благодаря применению американцами высокоточного оружия, 80 самолетов (150 перелетели в Иран), 1400 танков, 800 бронетранспортеров, 1200 артиллерийских орудий; практически 42 дивизии перестали существовать.

ВМФ: СПЕЦИФИКА РЕШЕНИЯ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ

С древних времен считалось, что военно-морские силы являются не только одним из важных средств вооруженной борьбы, но и эффективным инструментом политики. Еще в начале века известный российский военно-морской теоретик Н. Кладо справедливо отмечал, что основным предназначением морской силы государства является его участие в достижении целей внешней политики. Именно в этом качестве проявлял себя отечественный Военно-Морской Флот в послевоенный период вплоть до начала 90-х годов.

С 1945 г. в ВМФ накоплен значительный опыт создания крупных оперативных группировок однородных и разнородных сил.

При этом следует особо подчеркнуть, что непосредственного участия в локальных войнах и вооруженных конфликтах эти группировки не принимали. Вместе с тем советское правительство, оперативно реагируя на изменения военно-политической обстановки в мире, формировало и направляло в некоторые регионы крупные отряды кораблей для решения "отдельных" задач.

К ним относились: во-первых, демонстрация силы в противовес американским или натовским военно-морским группировкам, – присутствие кораблей под флагом ВМФ СССР должно было свидетельствовать не только о наличии советских интересов в регионе (акватории), но и о способности оказания эффективной помощи одной из противоборствующих сторон в локальной войне (вооруженном конфликте); во-вторых, поддержание стабильности в зонах возможных или уже прошедших вооруженных столкновений, которая отвечала бы интересам безопасности Советского Союза; в-третьих, ведение постоянного наблюдения как за кораблями вероятного противника, так и за морской активностью противоборствующих сторон в локальной войне или вооруженном конфликте; в-четвертых, обеспечение защиты районов собственных рыбных промыслов и охрана коммуникаций торгового судоходства.

Учитывая огромную зависимость США и их союзников от обстановки на океанско-морских коммуникациях, Советский Союз считал, что даже угроза их нарушения могла привести к дезорганизации военной и гражданской экономики западных государств, срыву нормального материально-технического обеспечения формирований их вооруженных сил на заокеанских театрах военных действий.

Главным же для СССР было стремление использовать локальные войны и вооруженные конфликты на Ближнем Востоке, в Индокитае, Центральной Америке, Центральной и Южной Африке, Южной Азии и в районе Персидского залива, в орбиту которых были втянуты США и их союзники, для усиления собственного политического, идеологического и военного влияния в обширных регионах мира.

Направление в районы вооруженных конфликтов советских воинских контингентов требовало дополнительных финансовых и материальных затрат. К тому же оно всегда вызывало нежелательный всплеск антисоветской истерии в большинстве западных столиц. Часть этих проблем можно было бы избежать, избрав (по примеру США) в качестве "временной" меры постоянное военно-морское присутствие в стратегически важных районах Мирового океана.

Высокая мобильность сил ВМФ, их способность длительное время находиться в районах вероятных (или реальных) боевых действий, не нарушая при этом суверенитета других государств и не вызывая международных "осложнений", стали еще одним существенным фактором, повышающим роль флота в ведении (и предотвращении) локальных войн и вооруженных конфликтов.

В свое время М. Меньшиков писал: "Армия действительно решает участь войны, но флот делает часто не нужным самое это решение. Как стрела на далеком расстоянии предупреждает меч, – хороший флот предупреждает самую возможность войн".

При этом следует учесть, что советские корабли были в состоянии практической готовности к применению оружия в течение всего периода их действий в оперативно важных районах. Неуклонно совершенствовалась организация управления силами, развернутыми в океанах и морях.

Силу воздействия ВМФ на военно-политическую обстановку в регионах советское руководство ощущало особенно остро тогда, когда было необходимо оказать помощь или содействие одной из стран-участниц локальной воины или вооруженного конфликта.

Как правило, это были страны, которые Советский Союз поддерживал в борьбе с "мировым империализмом и сионизмом", чьи правительства выступали против политики Запада, заявляли о своей приверженности идеям социалистической ориентации.

Правовой основой военно-морского присутствия является свобода открытого моря, составная часть которой – свобода судоходства. Боевые корабли, осуществляющие военно-морское присутствие, находятся за пределами национальных границ прибрежных государств. При этом всю ответственность за любую деятельность военных кораблей в открытом море, в том числе и за возможные акты агрессии, несут исключительно государства флага.

Концепция присутствия советского ВМФ в Мировом океане формировалась не один десяток лет. Еще в начале 50-х годов начала изучаться обстановка, оперативное построение, формы и способы действий группировок ВМС США и их союзников на Атлантическом и Тихоокеанском театрах.

Затем, начиная с 1956 г., подводные лодки Северного и Тихоокеанского флотов стали совершать походы на полную автономность, выходя за пределы операционных зон флотов с целью "освоения" районов боевой деятельности ВМС вероятного противника. Накопленные знания обобщались и учитывались в процессе развития теории и практики применения отечественного ВМФ. Постепенно складывался замысел оперативного применения сил флота, отвечающий характеру советской военной доктрины и быстрорастущему потенциалу соединений и объединений ВМФ.

Первый опыт создания военно-морской группировки СССР получил в 1958 г., когда с Балтики в Средиземное море (албанский залив Влера) поэтапно была переведена бригада из 12 подводных лодок. Здесь в одной из бухт был оборудован пункт временного базирования со всей необходимой для ПЛ береговой инфраструктурой.

Бригада (в том числе две плавбазы), которой командовал капитан 1-го ранга С. Егоров, оперативно подчинялась командующему ЧФ. Группировка выполняла задачу постоянного наблюдения за кораблями 6-го флота СТА и ВМС Израиля, находясь в непосредственной близости от района арабо-израильской конфронтации.

К сожалению, из-за идеологических разногласий политических руководителей Албании и Советского Союза этот подготовленный во Влере пункт базирования был утерян. Силы флота лишились важного элемента тылового обеспечения, особенно в последующие годы несения боевой службы в Средиземном море.

В начале 1962 г. на основании постановления Совета Министров СССР от 26 октября 1961 г. бригада подводных лодок Тихоокеанского флота прибыла в главный порт Индонезии Сурабаю. Здесь их встретил главный военный советник вице-адмирал Чернобай. Туда же совершили перелет и несколько самолетов советской дальней авиации. Советские военнослужащие сразу же начали обучение индонезийских моряков и подготовку кораблей для их последующей передачи местной стороне.

Между тем первые военнослужащие СА и ВМФ прибыли в Индонезийскую Республику чуть раньше, в 1958 г., по распоряжению правительства Советского Союза № 220 от 22 января 1958 г. Их число составило 21 человек. В 1962 г. эта цифра увеличилась до 1740 человек.

В ноябре 1959 г. Индонезию посетил с визитом и первый отряд кораблей ВМФ СССР в составе крейсера "Адмирал Сенявин" и эсминцев "Выдержанный" и "Возбужденный" во главе с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом В. Фокиным. В начале августа 1962 г. местные власти подготовили операцию "Мандала" с целью овладения Западным Ирианом на о-ве Новая Гвинея, против чего выступила Голландия.

По согласованию с советским руководством бригада подлодок в составе 6 единиц (в том числе ПЛ проекта 613 "С-236", "С-292" и плавбаза "Аяхта") должна была участвовать в боевых действиях на стороне индонезийцев. Ей присвоили новый тактический номер "50-я".

Командовать ею назначили участника Великой Отечественной войны контр-адмирала А. Рулюка. Часть сил бригады развернулась на позициях у побережья Западного Ирана и получила боевое распоряжение от главкома ВМФ – "в целях воспрепятствования вывозу (эвакуации) грузов и оборудования с острова уничтожать боевые корабли и суда, следующие через район под любым флагом".

В течение двух недель советские подлодки вели боевое патрулирование в готовности начать "неограниченную подводную войну". До боевых действий, к счастью, дело не дошло. Голландцы согласились на мирные переговоры. Подводные лодки возвратились в пункты базирования. Позже они были переданы индонезийским экипажам.

В том же году в ответ на расширение антикубинских действий США была проведена, как уже отмечалось, операция "Анадырь", замысел которой предусматривал создание на острове мощной группировки сухопутных войск (42 тыс. человек) и переброску морем полков РСД Р-12 и Р-14 с ядерными боеголовками.

Перед ВМФ ставилась задача создать оперативную группировку разнородных сил из эскадры надводных кораблей (2 крейсера, 2 ракетных и 2 артиллерийских эсминца) из состава ЧФ, эскадры подводных лодок (дивизия ракетных и бригада торпедных подводных лодок) из состава СФ, полка морской авиации и берегового ракетного полка.

Авиационный и ракетный полки были переброшены на Кубу 1 октября 1962 г. В море вышли 4 подводные лодки 641 проекта под командованием командира 211-й бригады СФ капитана 1-го ранга В. Агафонова.

На переходе в Атлантике их обстреляли противолодочные корабли ВМС США, а уже на подступах к Карибскому морю лодки подверглись массированному воздействию американских надводных кораблей и противолодочной авиации и вынуждены были вернуться в порты базирования. При этом три лодки шли в надводном положении. Другие боевые корабли ВМФ СССР в целях скрытности операции в море не выходили.

Подготовка оперативной группировки осуществлялась скрытно. Корабли готовились к длительному плаванию на полную автономность. Экипажи не были поставлены в известность, какие задачи и где они будут выполнять. На транспортах на остров были доставлены 12 торпедных катеров типа "Комар" (проекта 183р). Морские перевозки войск и военных грузов обеспечивали 7 дизельных подводных лодок, оснащенных ракетами Р-13 с ядерными боеголовками.

Эпизодическое развертывание советских подводных лодок в районах боевого патрулирования американских атомных субмарин с баллистическими ракетами и маневрирования авианосных ударных групп и соединений ВМС США, создание временных оперативных корабельных группировок в районах локальных войн и вооруженных конфликтов, отсутствие пунктов базирования флота на заморских территориях требовало от военно-политического руководства СССР поиска новых решений для предотвращения нападения вероятного противника с морских направлений. И такое решение было найдено.

В середине 60-х годов произошли качественные изменения в характере боевой и повседневной деятельности ВМФ. Сложилась новая форма поддержки сил в высшей степени боевой готовности в мирное время – боевая служба.

Ее военно-политическое и военно-стратегическое содержание заключалось в том, чтобы мероприятиями и действиями флота, проводимыми по единому замыслу и плану, предотвратить внезапное нападение или ослабить до минимума ракетно-ядерные удары ВМС США и НАТО по Советскому Союзу.

Эта цель могла быть достигнута при своевременном обнаружении атомных подводных лодок с баллистическими ракетами и авианосных ударных соединений противника и уничтожении первых до старта ракет, а вторых – до массового подъема палубной авиации в воздух.

При этом имелось в виду и то, что силы ВМФ СССР, развернутые в оперативно-важных районах Мирового океана, будут прямо или косвенно влиять на социально-политическую обстановку в прибрежных государствах, а при необходимости — оказывать поддержку странам, политика и идеология которых тесно вписывалась во внешнеполитические установки советского руководства.

Совершенно очевидно, что в рамках исследуемой проблемы мы рассматриваем лишь содержательную часть боевой службы, связанную с локальными войнами и вооруженными конфликтами, со стабильностью в кризисно-неспокойных регионах.

Первыми к несению боевой службы приступили самолеты разведывательной авиации, затем одиночные надводные корабли, атомные и дизельные подводные лодки. Существенный рост суммарного боевого потенциала сил боевой службы был достигнут с формированием оперативных эскадр разнородных сил ВМФ в наиболее взрывоопасных регионах Мирового океана.

Первым таким соединением стала Средиземноморская эскадра. Ее создание связано с событиями арабо-израильской войны 1967 г., когда для противодействия ВМС США в Средиземном море, сбора информации об израильских войсках и оказания помощи Египту необходима была крупная сила на море. В состав эскадры со временем вошло до 40 кораблей, в том числе около 10 подводных лодок СФ и ЧФ.

Заблаговременное развертывание части боеготовых сил ВМФ в определенных акваториях морей и океанов для немедленного их применения в случаях неконтролируемого развития военно-политических кризисов постепенно становилось объективной необходимостью.

Кроме того, военно-морское присутствие СССР и США, стран НАТО и Варшавского Договора превращалось в составную часть стратегического равновесия в глобальном и региональном масштабах, нарушать которое в одностороннем порядке никто не решался.

Наличие в регионе реальной военной силы позволило СССР 10 июня 1967 г. (после разрыва дипотношений с Израилем) по прямой линии связи с Вашингтоном поставить мир в известность, что если Тель-Авив не прекратит военные действия, то Советский Союз "не остановится перед применением мер военного характера".

В тот же день израильские войска прекратили огонь. Будучи не в состоянии предотвратить военное поражение арабских стран, СССР сумел помочь их руководству избежать политического краха.

Ранее управление одиночными кораблями в зоне Средиземного моря (условное название – 14-я эскадра) осуществляла оперативная группа, размещавшаяся на одном из небольших кораблей. Первую такую группу возглавил капитан 1-го ранга И. Молодцов, командир дивизии ОВР ЧФ. С созданием полноценной группировки "14-я эскадра" стала официально именоваться 5-й Средиземноморской оперативной эскадрой ВМФ СССР.

В период с 27 июня по 14 июля 1967 г. было утверждено ее командование. Первым командиром эскадры стал контр-адмирал Б. Петров, его первым заместителем – контр-адмирал Н. Рензаев, начальником штаба – капитан 1-го ранга В. Платонов.

Командный пункт эскадры разместился на крейсере "Дзержинский", стоявшем с группой кораблей в Порт-Саиде. Впоследствии командный пункт и штаб эскадры размещались, как правило, либо на флагманском корабле, либо на плавбазе подводных лодок.

Командование соединением непосредственно подчинялось главнокомандующему и Главному штабу ВМФ. В составе Оперативного управления Главного штаба ВМФ была создана временная группа офицеров по управлению силами 5-й эскадры, которую вскоре преобразовали в штатную группу Южного направления.

Состав эскадры по надводным кораблям периодически менялся за счет сил трех флотов – Северного, Балтийского и Черноморского. Подводные лодки штатно принадлежали Северному и Черноморскому флотам; их экипажи также периодически менялись. Постоянными оставались только командование и штаб эскадры. Пунктов и мест базирования фактически не было.

Отдельные корабли получили право заходить в египетские порты Александрию и Порт-Саид. Они находились в высокой степени боевой готовности и имели разрешение на применение оружия для самообороны как против американцев, так и против израильтян.

В последующих событиях на Ближнем Востоке 5-я оперативная эскадра являлась своего рода сдерживающим фактором для любых недружественных акций против СССР и его союзников, специальной экспериментальной базой для отработки новых способов ведения боевых действий разнородными силами флота и оперативно-стратегического применения ВМФ в целом.

Так, в ходе войны 1973 г. возникла угроза овладения израильтянами египетским городом Порт-Саидом. В сложившейся обстановке решением главнокомандующего ВМФ были образованы силы высадки морского десанта из кораблей эскадры и нескольких кораблей ЧФ с морскими пехотинцами на борту (правда, эти корабли еще находились в Севастополе).

К слову сказать, большинство кораблей эскадры имели нештатные подразделения для действий в морском десанте на берегу. Подготовку они проходили в бригаде морской пехоты перед выходом на боевую службу.

Командование силами высадки было возложено на командира 30-й дивизии (командный пункт – крейсер "Адмирал Ушаков"). Боевой задачей предписывалось зайти в Порт-Саид, организовать оборону с суши, не допустить захвата города противником.

Оборону осуществлять до прибытия воздушно-десантной дивизии из Союза. Лишь в последний момент, как уже отмечалось, с ЦКП ВМФ поступило распоряжение об отмене выполнения задачи.

В августе 1967 г. вышла на боевую службу в Индийский океан 8-я эскадра кораблей специального назначения, а к январю 1968 г. были сформированы 7-я оперативная эскадра на Северном флоте и 10-я – на Тихоокеанском.

С конца 60-х годов, когда повысился удельный вес политических задач, решаемых силами боевой службы, в их состав стали включаться десантные корабли с частями морской пехоты и боевой техникой на борту.

В 1971 г. в связи с конфликтом между Индией и Пакистаном 8-я Индийская оперативная эскадра ВМФ СССР в составе группы подводных лодок и надводных кораблей направляется в Аравийское море с целью демонстрации присутствия и наблюдения за развитием событий в его акватории, а также в зоне Персидского залива.

Постоянным местом базирования эскадры стал о-в Сокотра. По договоренности с правительством Южного Йемена с аэродрома Аден противолодочное обеспечение кораблей эскадры стали осуществлять отдельные авиаотряды самолетов Ил-38 из состава ВВС Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов.

Присутствие в Индийском океане в конце 1971 – начале 1972 гг. отряда кораблей эскадры под командованием контр-адмирала В. Круглякова явилось сдерживающим фактором в разрастании индо-пакистанского конфликта.

Одним из показателей роста боевого потенциала ВМФ в мирное время, проверкой уровня оперативной и боевой подготовки, выучки личного состава всегда служили крупные учения и маневры, которые с конца 50-х и до начала 80-х годов в советском Военно-Морском Флоте проводились регулярно. В этой связи хотелось бы остановиться на маневрах "Океан-70", которые характеризовались поистине глобальным пространственным размахом (акватории всех океанов и большинства морей) и огромным составом участвующих сил и средств (собственно ВМФ, Войска ПВО страны, ВВС и РВСН).

Особенностью учений явилось и то, что они проводились в районах гипотетических боевых действий при непосредственном соприкосновении с основными группировками флотов вероятных противников. Их насыщенность боевыми упражнениями с фактическим применением различных видов оружия и боевых систем, выполнением учебных атак и ударов позволили максимально приблизить обстановку к реальным боевым условиям.

Учитывая, что успех решения боевых задач во многом обеспечивается своевременным, скрытным развертыванием и сосредоточением мощных группировок разнородных сил на важнейших операционных направлениях, замыслом маневров предусматривалось скрытное развертывание подводных лодок, надводных кораблей и авиации и создание необходимых группировок в назначенных районах.

Всего было развернуто в удаленных районах морей и океанов до 80 подводных лодок (в том числе 15 атомных), 84 надводных корабля и 45 вспомогательных судов.

К участию в маневрах были привлечены более 20 полков авиации и 2 полка морской пехоты.

От Войск ПВО страны – 3 корпуса и 3 дивизии ПВО общим составом: зенитных ракетных бригад и полков – 14, истребительных авиаполков – 13, радиотехнических бригад и полков – 7, авиаэскадрилья самолетов радиолокационного дозора.

От дальней авиации – 8 полков стратегических самолетов с ресурсом 14 полковых вылетов.

Для управления силами была впервые развернута глобальная система управления. С переходом на повышенную готовность штабы флотов организовали разведку и за короткое время вскрыли обстановку практически во всех своих операционных зонах.

Одновременно на Атлантическом и Тихоокеанском театрах, в Баренцевом, Норвежском, Балтийском, Средиземном, Японском, Филиппинском и других морях обследованы огромные районы, что позволило вскрыть наличие и направление движения авианосных ударных групп "противника", установить за ним систематическое наблюдение и обеспечить своевременное переразвертывание своих подводных лодок и надводных кораблей.

Морская пехота осуществила высадки морских десантов практически на всех флотах и отработала организацию высадки морских десантов силами боевой службы.

За время маневров "Океан-70" было проведено 31 тактическое и командно-штабное учение. Подводными лодками и надводными кораблями было выполнено около 1 тыс. боевых упражнений: ракетных, артиллерийских и торпедных стрельб, глубинных бомбометаний и минных постановок.

В начале 1970-х гг. Военно-Морской Флот начал выполнять специфические задачи, связанные с последствиями локальных войн. В них, как правило, принимали участие специально создаваемые соединения.

Так, в 1972 г. правительство Бангладеш обратилось к СССР с просьбой: ввести в строй главный порт – Читтагонг, акватория которого была заминирована, а фарватер и гавань загромождены затонувшими судами.

Распоряжением Совета Министров СССР № 906 от 30 апреля 1972 г. с Тихоокеанского флота в Бангладеш была направлена "спасательная экспедиция" и первая группа советских военных специалистов из 12 офицеров.

Ее формирование проходило в сжатые сроки, а в комплектовании участвовали все силы флота: соединения и объединения подводных лодок, дивизий надводных кораблей, кораблей охраны водного района, соединения вспомогательных судов и аварийно-спасательной службы.

Всего в состав экспедиции вошло 26 кораблей и судов. Ее возглавил заместитель начальника аварийно-спасательной службы флота контр-адмирал С. Зуенко.

Первая радиограмма в Москву сообщала: экипажи стойко преодолевают неимоверные трудности. Температура воздуха до 45° С, влажность почти 100%. Водолазы работают в мутной воде, где ничего не видно, – но они успешно поднимают суда, тралят фарватер.

27 месяцев более 1 тыс. моряков-тихоокеанцев трудились в порту Читтагонг.

В 1974 г. сложная операция успешно завершилась. Были протралены фарватер длиной 30 миль, а вся акватория порта и подходов к нему – более 1 тыс. кв. миль; поднято 26 судов общим водоизмещением около 100 тыс. т., из них вне плана 6 судов, за счет сэкономленного времени; поднято 1800 т. первоклассного кровельного железа; обучены аварийно-спасательному делу 44 курсанта.

В качестве дара советского правительства местной стороне были переданы 3 аварийно-спасательных судна, большое количество техники и аварийно-спасательного имущества. Более 250 человек – членов экспедиции были награждены орденами и медалями.

Кроме того, с 1972 по 1990 гг. в Бангладеш побывало 202 военных специалиста СА и ВМФ (в том числе 115 офицеров, 3 прапорщика и мичмана и 84 рабочих и служащих).

В этот период корабли 8-й эскадры (а также ЧФ) принимали участие в ликвидации минной угрозы в Красном море, Суэцком канале и Суэцком заливе. До этого они нередко выступали в качестве спасателей.

Дело в том, что в ходе арабо-израильского конфликта некоторые советские военные летчики, воевавшие на стороне египтян, сбивались противником. Были случаи, когда они погибали не от пуль и осколков, а от нападения... акул, так как Красное море находится на одном из первых мест в мире по их количеству.

У сбитого в этих местах пилота, даже с учетом того, что его немедленно начинали искать спасатели, шансов выжить практически не было. Опыт пришел позже, и экипажам стали выдавать специальный состав, который, растворяясь в воде, окрашивал ее в фиолетовый цвет, отпугивал запахом акул и позволял вертолетам и кораблям быстрее обнаружить места падения летчиков.

В 1974 г. после завершения боевого траления в Суэцком канале (был открыт для безопасного плавания район общей площадью свыше 1200 кв. миль) отряд советских кораблей под командованием капитана 1-го ранга А. Аполлонова вошел в акваторию Красного моря, точнее в небольшой египетский порт Хургада.

До этого египетское правительство просило о разминировании порта американцев, французов и англичан, но получило отказ. Военное командование этих государств не захотело высаживать своих подчиненных на необжитом берегу Красного моря, где были большие проблемы с питьевой водой.

Взамен американцы, французы и англичане взяли на себя задачу полегче – они начали траление в оживленном и более цивилизованном Средиземном море. Советский Союз же восстанавливал судоходство в Суэцком заливе, впервые в истории отечественного ВМФ проводя боевое траление в чужих водах "родных" мин сложнейших модификаций.

Советским кораблям у единственного 150-метрового причала порта Хургада был выделен участок в 30 м. Здесь могла разместиться лишь плавмастерская, к которой по графику швартовались тральщики для ремонта.

Все остальные корабли стояли на рейде или же находились в районе боевого траления. А из-за отсутствия на причале каких-либо более-менее пригодных помещений под склады тысячи тонн грузов, гидрографическое оборудование лежали прямо под открытым небом, накаляясь на солнце и подвергаясь заносам песка из-за постоянных песчаных бурь.

Все же советским морякам удалось успешно выполнить задачу: тральщики прошли с тралами 17 тыс. миль, очистили судоходный фарватер, обнаружив и уничтожив при этом несколько сот боевых мин. В общей сложности было протралено 1250 кв. миль минных полей с весьма приблизительными данными об их расположении.

К этому следует добавить исключительно сложный рельеф дна, примитивное навигационное оборудование района, постоянное угрожающее курсирование израильских военных кораблей.

Ведь в ходе проведения работ Египет и Израиль находились еще в состоянии войны и боевое траление часто велось в районах, не контролируемых египетскими ВМС.

Поэтому советским тральным силам приходилось самим организовывать охрану и оборону кораблей: противовоздушную, противокатерную, противодиверсионную. Все провокационные облеты авиации и "набеги" сторожевых катеров израильтян наталкивались на жесткую оборону нашего отряда. Со временем этот Богом и людьми забытый уголок превратился в красочный и цветущий оазис, один из международно признанных туристических центров.

Проведение таких чисто практических мероприятий, как боевое траление, преследовало и решение ряда задач военно-политического характера.

Это, прежде всего, демонстрация Военно-морского флага на морях и океанах и осуществление присутствия кораблей советского флота в кризисных районах. Важное значение имели показ оружия и технических средств в действии, а также пропаганда отечественной системы подготовки офицеров, мичманов, матросов и их высокого профессионализма.

Кроме того, в ходе длительной боевой работы развивались и укреплялись многосторонние связи командиров советских кораблей с различными категориями местных руководителей.

Все это работало на авторитет и значимость Военно-Морского Флота СССР на мировой арене, а накопленный боевой опыт позволял разрабатывать конкретные технические рекомендации по совершенствованию имевшихся и созданию перспективных образцов трального оборудования, вносить изменения в организацию противоминной борьбы на морских ТВД.

С уходом в 1974 г. американских войск из Вьетнама для военно-морского присутствия в южных морях Тихого океана в составе ВМФ формируется 17-я оперативная эскадра с базированием в порту Камрань (Вьетнам).

В нее вошли: дивизия подводных лодок, бригада надводных кораблей, дивизион судов обеспечения, смешанный авиационный полк, ряд других подразделений. Эскадра просуществовала до начала 90-х годов. Затем в связи с перестройкой советское присутствие во Вьетнаме было фактически ликвидировано.

Практически во все регионы и страны, где возникали кризисные ситуации, направлялись советские боевые корабли с морскими пехотинцами на борту. Так было в Анголе, Гвинее, Вьетнаме, Йемене, Эфиопии, Сирии, Египте и т. д.

Первоначально на Средиземноморском ТВД, а затем и в зоне Индийского океана, была отработана практика высадки морских десантов на побережье дружественных стран.

Так, в ходе совместного учения Черноморского флота, ВМС Сирии и Египта на Средиземном море (кодовое название "Броня") в августе-сентябре 1969 г. была проведена морская десантная операция в районе порта Латакия с последующей отработкой ведения боевых действий сил морской пехоты в условиях пустыни.

В сентябре-октябре 1972 г. было проведено совместное учение сил Тихоокеанского флота и вооруженных сил Сомали западнее порта Бербера, в ходе которого морская пехота высаживалась на берег с подготовленной сомалийской армией противодесантной обороной.

После "боя за высадку" подразделения пехотинцев совершили марш в условиях пустыни и, пройдя более 80 км, вышли к порту Бербера, где и совершили обратную посадку на десантные корабли.

Усилению военно-политического влияния отечественного флота служили и заходы кораблей с морской пехотой на борту в иностранные порты.

В конце 60-х – начале 70-х годов советские корабли совершили заходы в порты Средиземноморья, Республики Гвинея, Сирии, Анголы, Кубы, Йемена, Сомали, Ирака, Эфиопии, Сейшельских о-вов, Кампучии, Мозамбика, Вьетнама, о-вов Сокотра, Маврикий и др.

Мало кто знает сегодня, что группировка кораблей ВМФ СССР в Индийском океане, Красном и Средиземном морях, включавшая в себя и десантные корабли с морскими пехотинцами ТОФ и ЧФ, обеспечивала ввод советских войск в Афганистан.

Тогда, на рубеже 70-х – 80-х годов, в состав 8-й оперативной эскадры были введены несколько десантных кораблей, включая БДК "Николай Рогов", способный брать на борт 500 морских пехотинцев с вооружением, экипировкой и штатной техникой. В ответ на активизацию американских морских пехотинцев в Индийском океане сразу же после начала ввода советских войск в Афганистан командующий эскадрой контр-адмирал М. Хронопуло получил указание из Москвы провести совместные учения с йеменскими ВМС по высадке десанта на о-ве Сокотра.

Учение само по себе явилось уникальным, так как впервые за всю историю существования советской морской пехоты около 1 тыс. морских пехотинцев участвовали в совместных учениях, проведя в кратчайшие сроки подготовку непосредственно на десантных кораблях.

Для высадки тактического воздушного десанта использовались 8 вертолетов Ка-25, а высадка групп разграждения с передовыми подразделениями десанта проводилась с двух ДКВП. 100% имеющейся плавающей техники на удалении от берега от 500 м до 1 км с десантом было высажено на плав, и только второй эшелон (два взвода средних танков, взвод БМ-21 и артиллерия) должны были высаживаться на упор.

Однако из-за малых глубин средние танки пришлось высаживать на воду, предварительно установив на них специальное оборудование (ОПВТ).

Откачав полностью балласт и высадив танки, корабль смог подойти на меньшую глубину и высадить БМ-21 и другую колесную боевую технику. Стремительность, организованность и четкое взаимодействие десантников двух стран возымели успех — американцы несколько снизили морскую активность в акватории.

В дальнейшем оперативных группировок в российском ВМФ уже не создавалось, а ранее созданные – расформировывались или сокращались в составе, хотя отдельные корабли и по сегодняшний день выполняют учебно-боевые задачи в том или ином регионе мира, где существует угроза возникновения вооруженных конфликтов. Зачастую их экипажи занимаются эвакуацией граждан РФ (и других государств) из стран, где обостряется военно-политическая обстановка, а также переброской миротворческих контингентов.

Считается, что одним из элементов морской мощи того или иного государства, кроме кораблей и личного состава, являются военно-морские базы. С формированием оперативных эскадр и выходом ВМФ СССР в океанские акватории особую остроту приобрели вопросы тылового обеспечения флота.

В этой связи на правительственном уровне было принято решение о создании в океанской зоне так называемой системы маневренного тыла, состоящей из соединений (дивизионов) эскадренных судов снабжения, судов хранения и судов технического обеспечения.

С 1964 г. и вплоть до конца 70-х годов маневренное базирование сил боевой службы в Мировом океане постоянно наращивалось. С этой целью использовались дипломатические, политические, экономические и чисто военные методы.

Начиная с 1971 г. отряд кораблей ВМФ стал постоянно базироваться в Конакри, с 1972 г. начали совершаться систематические заходы кораблей и судов боевой службы в порты Сомали, в 1977 г. было подписано соглашение о военно-морском сотрудничестве с Бенином, в 1978 г. – с Республикой Сан-Томе и Принсипи и т. д.

В некоторых портах были созданы пункты материально-технического обеспечения: для сил ВМФ, действовавших в Восточной Атлантике – в порту Луанда (Ангола); для сил, развернутых в районе Красного моря – на о-ве Дахлак (Эфиопия); для сил 8-й оперативной эскадры – в Бербере (Сомали) и на рейде о-ва Сокотра (НДРЙ). В Средиземном море нашими силами использовались ПМТО в Мерса-Матрух и Порт-Саиде (Египет), Тартус и Латакия (Сирия). Кроме того, для тылового обеспечения и судоремонта использовались порты Камрань (Вьетнам), Сплит и Тиват (Югославия), Александрия (Египет), Триполи и Тобрук (Ливия), Бизерта и Сфакс (Тунис).

Однако нестабильность политических режимов в странах, с которыми Советский Союз имел договоренности о заходах кораблей, их довольно частая переориентация во внешнеполитическом курсе на другие страны, в том числе и США, зачастую приводили к потере не только арендованной стоянки, но и большей части созданной СССР береговой инфраструктуры.

Так, в ноябре 1977 г. сомалийское правительство денонсировало договор с Москвой и обязало 2-тысячную советскую колонию в трехдневный срок покинуть страну. В этих условиях силам ВМФ пришлось решать одну из специфических задач – "эвакуацию советских и кубинских граждан".

С этой целью из порта Бербера в столицу страны Могадишо прибыл большой десантный корабль с батальоном морской пехоты на борту. Отходя, десантники увели с собой принадлежащие СССР плавмастерскую и плавучий док. Но все эвакуировать было невозможно.

Подобные эпизоды с ускоренной эвакуацией личного состава и техники были не единичны. Поэтому Советский Союз практически постоянно наращивал потенциал плавучего тыла. Если в начале 60-х годов ВМФ имел лишь 7 судов обеспечения суммарным тоннажем 48 тыс. т., то в конце 70-х годов он уже располагал 38 судами тоннажем 332 тыс. т.

В их число входили танкеры, корабли комплексного снабжения, транспорты – ракетовозы, плавмастерские, плавбазы и другие суда. Начали функционировать так называемые подвижные (дрейфовые) пункты базирования с использованием плавучих баз и других судов снабжения в зонах со слабым волнением и зыбью, а также у кромки льдов, а также рейдовые – с использованием кораблями и судами глубоководных якорей или тяжелого рейдового оборудования в районах с глубинами до 300 м.

В ходе локальных войн и вооруженных конфликтов группировки сил ВМФ кроме крупных военно-политических задач решали и ряд частных (конкретных) задач. К таковым следует отнести, прежде всего, обеспечение доставки оружия, военной техники, продовольствия и других грузов в страны – участницы локальных войн и вооруженных конфликтов, на чьей стороне выступал Советский Союз; подготовка кадров для ВМС дружественных государств в военно-морских училищах, академиях и центрах подготовки на территории СССР, а также в странах пребывания; передача военно-политическому руководству стран-союзников разведывательной информации или ведение разведки (воздушной и радиотехнической) в их интересах и т. д.

Одной из частных задач, решаемых советскими кораблями в кризисных ситуациях, являлась защита (сопровождение) своих и "чужих" торговых судов и транспортов с различными грузами на переходе морем и на якорных стоянках в портах зарубежных государств.

Так, в 1975 г. в ходе боевых действий в Анголе с Кубы морем перебрасывались кубинские войска, сопровождение которых осуществляли корабли советского ВМФ. Позже, в 1980-е – начале 90-х гг., масштабы подобной "работы" наиболее внушительно проявились в акватории Индийского океана, в Красном море и Персидском заливе.

К примеру, в ходе и после окончания ирано-иракской войны советские боевые корабли без потерь и повреждений в 178 конвоях провели через зону боевых действий в Персидском заливе 374 торговых судна. При этом особо отличились экипажи кораблей "Стойкий" (86 судов в 44 конвоях), "Порывистый" (67 судов в 30 конвоях) и "Боевой (50 судов в 29 конвоях).

Иногда корабли охраны вынуждены были применять оружие.

Так, морской тральщик "Разведчик" из состава ЧФ 14 мая 1990 г. вступил в бой по защите транспорта "Интернационал" от нападения боевых катеров эритрейских "пиратов" в Красном море. Мощным артиллерийским огнем противник был остановлен. Всего с января по август тральщик провел 52 судна в 29 конвоях.

А вот эпизод из боевой службы артиллерийского катера АК-213, который находился в Красном море с ноября 1989 г. по май 1990 г.

Командир корабля капитан-лейтенант Н. Белый получил задачу доставить с о-ва Дахлак на гражданский корабль, следовавший через Красное море на родину, 70 уволенных в запас матросов. На переходе корабль был неожиданно атакован четырьмя эритрейскими боевыми катерами типа "Ягуар", которые открыли пулеметный и артиллерийский огонь и потребовали от командира сдаться.

В ответ экипаж АК-213 вынужден был применить глубинные бомбы, которые сбрасывались впереди по курсу преследователей с установкой различного времени замедления их подрыва. В результате головной катер эритрейцев был "разнесен в клочья", остальные возвратились на свои базы. За инициативу и мужество командиру корабля было досрочно присвоено воинское звание "капитан 3-го ранга".

Здесь следует подчеркнуть, что Советский Союз продолжительное время оснащал военно-морские силы многих государств необходимой техникой и вооружением. Поражает их номенклатура.

В частности, союзники получали подводные лодки проектов 613, 633, 641, 877экм, большие ракетные корабли проекта 61мэ, малые ракетные корабли проекта 1234, ракетные катера проектов 205, 205у, 183р, 1241.1, эскадренные миноносцы проекта З0бис, артиллерийские катера проектов 191м, 368рс, 368п, торпедные катера проектов 123, 183, 206, сторожевые корабли проектов 50 и 159, малые противолодочные корабли проектов 122 бис и 204, тральщики проектов 254, 266, 255к, 257дм, 1265, 1258, десантные корабли различных модификаций и т. д.

Всего из состава ВМФ было поставлено на экспорт более 40 подводных лодок, свыше 900 надводных кораблей и катеров, а вместе с поставками непосредственно с предприятий судостроительной промышленности Военно-Морской Флот обеспечил продажу за рубеж более 110 подводных лодок и около 1600 надводных кораблей и катеров.

Нельзя не отметить, что для "повышения эффективности политического и военного влияния" советских военно-морских группировок, находившихся в различных районах Мирового океана, на развитие событий в прилегающих к ним странах способствовало строительство в СССР океанского ракетного ядерного флота.

В начале 70-х годов главнокомандующий ВМФ адмирал флота С. Горшков неоднократно подчеркивал роль флота в сдерживании агрессии западных стран против государств "третьего мира" и его способность выступать в качестве средства "устрашения" в отношении к различного рода военным авантюрам западных держав. Он характеризовал флот как посланника социалистического государства, демонстрирующего достижения Советского Союза и укрепляющего его международное влияние.

К 1986 г. это был самый мощный в истории Российского государства флот, в составе которого имелось более 1 тыс. надводных кораблей и подводных лодок, в том числе 76 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами. Организационно он включал: 4 флота, 6 флотилий разнородных сил, 5 флотилий атомных подводных лодок, 6 эскадр, свыше 1 тыс. дивизий и бригад боевых кораблей, мощную морскую авиацию, береговые войска и другие элементы.

Таким образом, отечественные Вооруженные Силы получили достаточный опыт создания оперативных группировок различных видов ВС. Их состав всегда зависел от многих военно-политических, военно-технических и даже географических условий. Руководством СССР необходимость создания и применения оперативных группировок в локальных войнах и вооруженных конфликтах обосновывалась, как правило, "важностью достижения" определенных стратегических, политических и идеологических целей.

События начала 90-х годов поставили Военно-Морской Флот в чрезвычайное положение. Безвозвратно утеряна большая часть корабельного состава и авиации, значительные изменения произошли в самой инфраструктуре флотов. Так, на Балтике с 1991 г. ВМФ потерял 80% военно-морских баз и 60% причального фронта; морская авиация лишилась третьей части своих аэродромов.

На юге Россия оказалась отброшенной к рубежам, с которых когда-то начиналась ее борьба за выход в Черное море. Не хватает топлива для плановой боевой учебы, не говоря уже о продолжительных морских походах. И этот печальный перечень можно продолжить.

По своей сути Военно-Морской Флот стал флотом прибрежного действия. Только из-за отсутствия финансирования судоремонта боевые корабли, которые могли бы послужить стране еще не менее 10 лет, выводятся из строя. За сотню перевалило количество подводных лодок с ядерными реакторами, требующими утилизации.

К сегодняшнему дню российский ВМФ лишился и почти всех зарубежных пунктов постоянного базирования, имевшихся в распоряжении советского флота. Больше не используются крупнейшие пункты материально-технического обеспечения Сьенфуэгос (Куба), Свиноустье (Польша), Росток (Германия), базы ударных сил флота в Египте, Ливии, Йемене, Эфиопии и Сомали.

Ныне за пределами национальных границ РФ Военно-Морской Флот располагает двумя пунктами материально-технического обеспечения – Тартус (Сирия) и частично Камрань (Вьетнам), испытательным пунктом базирования на оз. Иссык-Куль (Киргизия), а также тремя зарубежными узлами связи – Вилейки (Белоруссия), Бишкек (Киргизия) и Гавана (Куба), которые обеспечивают связь Главного штаба ВМФ с кораблями, находящимися в океане на боевой службе.

Как уже отмечалось, крупнейшей российской зарубежной базой ВМФ до последнего времени оставалась Камрань, По условиям соглашения, заключенного между Москвой и Ханоем в 1981 г. (его действие продлено до 2004 г. уже в новейшие российские времена – в 1993 г.), флот получил в аренду 2 мощных причала для кораблей и подлодок, около 30 береговых складских помещений с полной инфраструктурой жизнеобеспечения – электроподстанцией, установкой водоснабжения и т. д., а также взлетно-посадочную полосу для любых типов самолетов и систему ее радиотехнического обеспечения.

Несмотря на то, что в последние годы персонал базы был сокращен почти на порядок – до 500 человек, Камрань продолжает играть ключевую роль в стратегических планах командования российского ВМФ, поскольку эта база обеспечивает возможность присутствия отечественных боевых кораблей в Индийском океане и зоне Персидского залива.

Между тем, в конце 90-х годов вьетнамская сторона выдвинула требования об изменении условий аренды. Визит министра обороны РФ во Вьетнам в октябре 1998 г. и его переговоры по вопросам военного сотрудничества пока что привели лишь к частичному урегулированию проблемы.

Зато американцы – наш недавний вероятный противник – уделяют повышенное внимание и заботу собственному флоту. К началу XXI в. в его составе сохранились 12 авианосных группировок и 12 десантных боеготовых групп. При этом сократилась численность основных боевых кораблей (со 128 до 116) за счет введения в эксплуатацию новых систем вооружений с более широкими боевыми возможностями. Число ударных подводных лодок сократилось с 73 до 50. Часть из них значительно изменила боевые задачи.

Если ранее подлодки типа "Лос-Анджелес" охотились за советскими атомными подводными лодками, оснащенными баллистическими ракетами, то сейчас их цель – дизельные подлодки третьих стран, электронная и визуальная разведка, поиск мест, где можно заложить мины. Экипажи таких лодок учатся высаживать на берег десант, запускать зенитные ракеты из глубины, координировать свои действия с помощью современных средств связи с другими подлодками, армейскими подразделениями на берегу и самолетами ВВС над головой. В перспективе Пентагон планирует произвести также некоторые изменения в авиационной группировке ВМС.

Так, с 1000 до 548 будет сокращено число самолетов палубной авиации F/A-18E/F. Предусмотрен переход к использованию на флоте "единого истребителя-штурмовика", который разрабатывается для ВВС, ВМС и корпуса морской пехоты. Производство таких самолетов для ВМС должно начаться в 2008 г.

Корпус морской пехоты, согласно основным направлениям военного строительства США на ближайшие четыре года, сохранит все 3 ныне действующие экспедиционные группы МП, несколько сократив подразделения поддержки. Главным техническим приобретением корпуса станет самолет V-22 "Оспри" с изменяемой плоскостью вращения винтов. 360 таких самолетов, по мнению американских военных, должны удовлетворить потребности пехотинцев в транспортных средствах средней дальности.

Оценивая работу Военно-Морского Флота в кризисных ситуациях после второй мировой войны и в ходе боевой службы можно с уверенностью сказать, что он овладел искусством защиты национально-государственных интересов своей страны специфическими методами, характерными для мирного времени, обеспечивая тем самым поддержание благоприятного оперативного режима в стратегически важных регионах мира. Главное же в том, что Военно-Морской Флот обладал реальной мощью, он был способен выполнить любую из поставленных задач.

Одной из острейших проблем XXI в., требующей решения в интересах настоящего и будущего благополучия и безопасности России, является защита и реализация ее национальных и государственных интересов в Мировом океане. Эти задачи может выполнить Военно-Морской Флот, обладающий практически всеми существующими средствами вооруженной борьбы и способный решать их в любых геофизических средах, географических районах и погодных условиях.

Готовностью флота шагнуть в XXI в. – век Мирового океана и обеспокоено его нынешнее руководство. Однако будет ли выполняться Федеральная целевая программа "Мировой океан", будет ли утвержден проект военно-морской стратегии России как самостоятельный раздел новой военной доктрины РФ, будет ли осуществляться строительство ВМФ с учетом возможного характера нарастания военной угрозы, зависит прежде всего от государственной политики в интересах сохранения и развития военно-морского потенциала государства, а также его применения для обеспечения обороноспособности страны.

Реальной основой воссоздания морской силы Отечества, залогом практического перехода к строительству качественно нового Военно-Морского Флота как военно-политического компонента государства должны стать два Указа: "О совершенствовании морской деятельности Российской Федерации" и "Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года", утвержденные главой государства 4 марта 2000 г. Документы определяют основные направления морской политики РФ, ставя задачи по разработке и принятию Морской доктрины России, единой государственной программы военного кораблестроения и судостроения, приданию федеральной программе "Мировой океан" статуса Президентской, разработке судоходной политики, а также содержат ряд важных положений о развитии морских стратегических ядерных сил в рамках системы национальной безопасности Российской Федерации и развития инфраструктуры флота.