2 мая, 2013

ГЛАВА 3, ЧАСТЬ 3

Первые теоретические исследования по проблемам ПРО были проведены в 1948–1951 годах. В конце 1953 года проблема ПРО была рассмотрена ЦК КПСС и было принято окончательное решение о создании средств ПРО.

Задача оценки возможности создания средств ПРО на базе современной техники радиолокации и достижений в области разработки зенитных ракет решалась системно-теоретической лабораторией (позже специально созданным отделом) КБ-1 с начала 1954 года.

Необходимо было проработать и найти решение следующих основных проблем:

раннего обнаружения цели и формирования целеуказаний радиолокационным средствам, решающим задачу обнаружения, селекции, сопровождения боевых блоков баллистических ракет (БР), точного измерения координат и пролонгации траектории полета боевых блоков для организации своевременного старта, вывода перехватчика в заданную точку и подрыва его боевой части с максимальным использованием ее поражающих возможностей;

поражения боевого блока, исключающего дальнейшее функционирование аппаратуры подрыва ядерного заряда;

достижения требуемой эффективности ПРО.

К началу 1956 года уже были разработаны экспериментальные образцы радиолокационных станций, обоснованы некоторые методы обнаружения и сопровождения баллистических целей, проведены лабораторные исследования возможности поражения головных частей БР осколками, что позволяло приступить к отработке принципов построения и взаимодействия основных средств ПРО на действующих макетах с проведением пусков БР и ракет-перехватчиков на специальном полигоне.

Для решения этих задач и было принято решение о создании на полигоне Сары-Шаган экспериментальной системы ПРО – системы «А».

Создаваемая система «А» являлась действующим макетом боевой системы ПРО и по замыслу построения представляла собой территориально разнесенный комплекс радиолокационных и огневых средств, связанных радиорелейными линиями, с центральной цифровой вычислительной машиной КП системы, взаимодействующих друг с другом путем обмена информации в едином автоматизированном боевом цикле.

В состав системы входили:

радиолокаторы дальнего обнаружения БР (РЭ-1, РЭ-2, «Дунай-2»);

три радиолокатора точного наведения противоракет (ПР) на цель, каждый из которых состоял из радиолокатора определения координат цели и радиолокатора определения координат ПР;

радиолокационная станция вывода ПР и совмещенная с ней станция передачи команд управления ПР и подрыва ее боевой части;

стартовая позиция, на которой размещались две пусковые установки ПР;

главный командно-вычислительный пункт системы;

радиорелейные линии связи между всеми вышеназванными средствами системы.

В качестве перехватчика использовалась противоракета В-1000, выполненная по 2-х ступенчатой схеме с твердотопливным ускорителем и управляемой второй ступенью с жидкостным ракетным двигателем. Средняя скорость противоракеты была небывалой по тем временам и составляла 1000 м/с.

Противоракета была оснащена осколочно-фугасной боевой частью (ОФБЧ) с 16 000 поражающих элементов, так называемый «орех в шоколаде» (стальной корпус диаметром 24 мм, взрывчатое вещество с ядром из карбида вольфрама диаметром 10 мм).

При подрыве боевой части ее осколочно-фугасные части выбрасывались перпендикулярно оси противоракеты в среднем равномерно, заполняя поражающее поле, близкое к круговому, расширяющееся со скоростью 70 м/с. Столкновение поражающих элементов с ГЧ БР происходило при их суммарной скорости 4–6 км/с.

От фугасного воздействия взрывчатого вещества поражающего элемента оболочка ГЧ БР разрушалась, ядро проникало внутрь и частично разрушало конструкцию ГЧ БР, а в последующем, под воздействием термодинамических факторов набегающего потока в плотных слоях атмосферы, происходило ее полное разрушение.

Ввиду особой сложности и многообразия научно-технических проблем, которые впервые в отечественной практике необходимо было решить при создании экспериментальной системы ПРО, ее отработка осуществлялась в несколько этапов.

Первым шагом в отработке этой системы явились полигонные исследования радиолокационных характеристик баллистических ракет в реальных условиях их полета. Для этой цели в 1956–57 гг. была создана специальная станция РЭ-1, осуществлявшая радиолокационные наблюдения за баллистическими ракетами Р-2, а в последствие – за ракетами Р-5 и Р-12.

Результаты проведенных исследований легли в основу разработки более мощного и совершенного радиолокатора РЭ-2, введенного в эксплуатацию летом 1958 года. Работы, проводимые на РЭ-1 и РЭ-2, подтвердили возможность обнаружения, захвата и автосопровождения высокоскоростных малоразмерных объектов.

Проводился широкий спектр принципиально важных с практической стороны исследований, требующих высокой теоретической подготовки. Активными участниками этих исследований были капитан И.Ф. Маркелов, лейтенанты Л.А. Белозерский, Г.Ф. Засов, В.И. Звягин, Ю.К. Цуков и многие другие.

Одновременно с проведением испытаний на установках РЭ на полигоне начались работы по созданию собственно экспериментальной системы ПРО – системы «А». Строились корпуса и производился монтаж оборудования радиолокаторов точного наведения.

Инженерно-технический состав полигона в сжатые сроки в совершенстве освоил сложную технику и работу на ней, за что получил высокую оценку главнокомандующего Войсками ПВО Маршала Советского Союза С.С. Бирюзова.

Параллельно с вводом в эксплуатацию, организацией проведения и анализа результатов испытаний радиолокаторов точного наведения осуществлялась автономная отработка противоракеты, радиотехнических средств, пускового и стартового оборудования, системы передачи данных.

Первый пуск экспериментальной противоракеты В-1000 был произведен 13 октября 1957 года в 8 ч 10 мин. по московскому времени. Основной целью испытаний была проверка схода противоракеты с пусковой установки, отделения ускорителя от второй ступени, работы жидкостного ракетного двигателя и бортовой аппаратуры.

По результатам пусков были проведены доработки конструкции противоракеты и многочисленных ее агрегатов, что в конечном итоге, обеспечило выполнение требований по функционированию противоракеты в процессе боевого цикла.

Такой результат стал возможен благодаря проведению многоплановых, предусматривающих тщательный разбор и анализ телеметрических записей, информации радиолокационных и измерительных средств, осмотр противоракеты на месте ее падения, которые провели инженеры отдела анализа.

К 1959 году были успешно проведены автономные испытания радиолокационных станций визирования противоракеты и передачи команд. Темп испытаний нарастал с каждым днем, что в дальнейшем позволило в короткие сроки решить сложнейшие технические проблемы по созданию новой системы противоракетной и противокосмической обороны.

После проведения соответствующих доработок система оказалась способной поражать головные части баллистических ракет осколочно-фугасной боевой частью.

Первая комплексная работа системы «А» была осуществлена в ночь с 24 на 25 ноября 1960 года; все средства системы работали нормально, цель – головная часть баллистической ракеты Р-5 с грузовым макетом заряда – была перехвачена ракетой-перехватчиком В-1000 (она «прошла» в пределах радиуса поражения осколочно-фугасной боевой части).

К 1961 году было подготовлено все необходимое для натурных испытаний системы «А».

Головная часть баллистической ракеты средней дальности Р-12, запущенной с полигона Капустин Яр 4 марта 1961 года, летящая со скоростью 4 км/с, была уничтожена противоракетной В-1000, снаряженной осколочно-фугасной боевой частью, на высоте 25 км. В районе падения были найдены остатки боевого блока, разрушенного прямым попаданием.

РЛС «Дунай-2» системы «А» обнаружила цель на дальности 975 км от пролонгированной точки ее падения на высоте свыше 450 км и захватила цель на автосопровождение. ЭВМ рассчитала параметры траектории Р-12, выдала ЦУ радиолокаторам точного наведения и пусковым установкам.

Вывод противоракеты В-1000 на траекторию осуществлялся по регулярной кривой, параметры которой определялись прогнозируемой траекторией цели. Команды «Пуск» и «Подрыв» прошли в штатном режиме (команда «Подрыв» была дана на дальности 26,1 км от условной точки падения головной части БР).

Перехват произошел на дальности около 60 км от стартовой позиции, на промахе 32 метра. Скорость головной части БР Р-12 перед поражением была 2,5 км/с, а скорость ПР – 1 км/с.

Начальник стартового отдела подполковник П.С. Степанов очевидец прямого попадания противоракеты в баллистическую мишень, рассказывал, что противоракета после старта вышла на траекторию полета мишени и пошла на встречу с баллистической целью.

Было видно, как обе ракеты стремительно сближались и через мгновение произошла их встреча. По небу разлетелись огненные брызги и возникло облако дыма. Ракета-мишень, сойдя с траектории, стала падать, рассыпаться и сгорать в воздухе.

Это событие было поистине историческим. 4 марта 1961 года можно по праву считать днем рождения ПРО.

Так 4 марта 1961 года средствами экспериментальной системы «А» был осуществлен первый в мире перехват головной части баллистической ракеты.

Насколько потрясающим было это достижение, подтверждает тот факт, что в США безъядерное поражение баллистической ракеты осуществили только 23 года спустя.

Всего системой «А» за период испытаний было проведено 11 перехватов реальных целей (с уничтожением боеголовок БР), а также испытания ПР с тепловой головкой самонаведения (ТГС), с радиовзрывателем, с оптическим взрывателем.

26 марта 1961 года ПР уничтожила боеголовку Р-5, а 9 июня 1961 года – боеголовку Р-12.

Таким образом, созданная на полигоне система «А», генеральным конструктором которой был Г.В. Кисунько, экспериментально подтвердила принципиальную возможность осуществления перехвата баллистических целей; впервые в истории была показана возможность реализации встречи «снаряда со снарядом».

Вот что сообщалось на интернет-сайте Российского агенства по системам управления (РАСУ) по этому поводу спустя 40 лет:

«Сорок лет назад, 4 марта 1961 года, в Советском Союзе впервые в мире противоракетой В-1000 экспериментального комплекса противоракетной обороны системы «А» были осуществлены перехват и поражение головной части ракеты Р-12. Это событие встало в один ряд с запуском первого спутника, полетом первого космонавта, стало свидетельством высочайшего уровня науки, техники, промышленности, военной инфраструктуры того времени».

Российское агентство по системам управления провело торжественное собрание, посвященное выдающемуся юбилею. На собрании присутствовали ветераны отрасли, обеспечившие сорок лет назад достижение огромного успеха, к которому Соединенные Штаты Америки пришли лишь 23 года спустя – в 1984 году, и принудившего их пойти на договоренности с Советским Союзом в сфере стратегических вооружений и противоракетной обороны.

Именно перехват боеголовки баллистической ракеты позволил тогда Советскому Союзу очень существенно затормозить обременительную для человечества гонку вооружений.

Исключительно содержательными и эмоциональными были выступления непосредственных участников событий: лауреатов Ленинской премии докторов наук Олега Голубева и Владимира Сосульникова, академика РАН Всеволода Бурцева, участника переговоров по ПРО с США в то время офицера Генерального штаба Василия Анютина и др.

Все ораторы единодушно отмечали выдающуюся роль в подготовке одного из самых грандиозных военно-научных экспериментов XX века Генерального конструктора систем ПРО Героя Социалистического труда, члена-корреспондента РАН, лауреата Ленинской премии генерал-лейтенанта Григория Васильевича Кисунько.

Имя этого ушедшего из жизни в 1998 году выдающегося ученого и организатора стоит, несомненно, в одном ряду с именами И.В. Курчатова, С.П. Королева, П.Л. Капицы, А.Ф. Иоффе, М.В. Келдыша.

Испытания системы «А» отличались высокой напряженностью, достаточно сказать, что в период с 1959 по 1961 год проведено 100 пусков противоракет.

Наряду с выполнением основных задач при создании системы «А» был подготовлен, с задействованием всех средств системы, эксперимент с целью исследования влияния высотных ядерных взрывов на работу радиоэлектронных средств под условным наименованием операция «К».

Эксперименты проводились в октябре 1961 года (2) и в октябре 1962 года (3).

В каждом эксперименте проводился запуск двух БР в центр обороны системы «А».

Первые БР оснащались ядерным зарядом, который подрывался на высотах 300, 150 и 80 километров.

Вторые БР, оснащенные датчиками оценки поражающих факторов ядерного взрыва следовали за первыми с некоторым запаздыванием.

Перед системой «А» ставилась задача обнаружить и сопровождать вторую баллистическую ракету радиолокационными средствами и осуществить ее перехват в условиях воздействия последствий высотного ядерного взрыва первой БР, одновременно работали все радиотехнические средства полигона, ионосферные станции, производились запуски метеозондов и геодезических ракет.

На всех радиоэлектронных средствах фиксировались явления воздействия на их функционирование ядерных взрывов. Во всех экспериментах высотные ядерные взрывы не вызывали каких-либо нарушений в функционировании радиотехнических средств системы «А», работающих в сантиметровом диапазоне волн, задача перехвата БР-мишеней осуществлялась в штатном режиме.

РЛС дальнего обнаружения «Дунай-2» и ЦСО-П, работающие в метровом диапазоне волн, после ядерного взрыва ослеплялись помехами от ионизированных образований, возникающих в результате взрыва, что подтверждало правильность выбора дециметрового диапазона волн для радиотехнических средств системы «А» и перспективной РЛС «Дунай-3».

Г. Трошин пишет: «После выполнения основных задач разработчикам и испытателям системы «А» было поручено задействовать все средства этой системы для проведения экспериментов с целью исследования влияния высотных ядерных взрывов на работу радиоэлектронных средств. Всего было проведено пять таких экспериментов, условно именовавшихся «Операциями К».

Во всех экспериментах высотные ядерные взрывы не вызывали каких-либо нарушений в функционировании «стрельбовой электроники» системы «А». После захвата цели вся стрельбовая часть системы «А» четко срабатывала в штатном режиме, вплоть до перехвата цели противоракетой В-1000 как и в отсутствие ядерного взрыва».

Ю.К. Цуков по поводу работы системы «А» в условиях взрыва атомной бомбы пишет: «…Расчетное время обнаружения цели прошло. И вот, наконец, из динамика доносится голос главного оператора:

– Цель обнаружена! Цель на автосопровождении! Координаты цели выдаются на центральную вычислительную станцию!

В расчетное время стартовала противоракета и, как потом выяснилось по материалам регистрации и киносъемки, цель была поражена».

Доктор технических наук Ю.А. Каменский, участник и руководитель работ, связанных с задачами непосредственного поражения ГЧ БР при создании отечественных систем ПРО («А», А-35, А-135) о «Операциях К» пишет:

«…Начиная с 1956 года проводился целый ряд экспериментов по определению уязвимости ГЧ БР осколочными и в особенности ядерными боевыми частями (ЯБЧ) ПР. По их результатам и после подключения к работам по ПРО организаций МСМ и наиболее квалифицированных ученых Академии наук становилось все более ясным, что возможности поражения ГЧ БР, особенно при достигнутой точности наведения ПР, с помощью ОБЧ ограничены.

С другой стороны, было ясно, что применение в ПРО ЯБЧ противоракеты, несмотря на заведомо большую их эффективность, будет сопровождаться воздействием их многочисленных поражающих факторов (ПФ) на атмосферу и средства системы ПРО (ПР, РЛС, линии связи, ЭВМ и т.п.), а также на обороняемую территорию, население и объекты жизнеобеспечения.

Не исключалось, что противник, особенно при массированном налете, может применить превентивные ЯВ БГ БР для вывода из строя системы ПРО.

Для получения надежных данных по поражающему действию высотных ЯВ высшими инстанциями было решено провести серию таких взрывов при пусках БР с ядерными зарядами с полигона Капустин Яр в район полигона Сары-Шаган, где была дислоцирована система «А».

Эти эксперименты готовились еще до завершения боевых стрельб системы «А». Операции «К1», «К2» были проведены в октябре 1961 года, «К3», «К4», «К5» – в октябре 1962 года.

Задачей операции «К» было:

определить поражающее воздействие ЯВ на ГЧ БР;

определить воздействие ЯВ на атмосферу;

определить воздействие ЯВ и возмущений в атмосфере на работу радиотехнических средств системы «А» и на наведение ПР В-1000.

Для этого в каждой из операции запускались практически по одной траектории две БР. ГЧ одной из них взрывалась, и ее ЯВ воздействовал на ГЧ второй БР, которая запускалась с отставанием. Средства системы «А» должны были обнаружить ГЧ второй БР на фоне ЯВ первой и навести на нее ПР В-1000.

Высоты подрывая ЯЗ БР: в операциях «К1» и «К2» – 300 и 150 км, в операциях «К3», «К4», «К5» – 300, 150 и 80 км, при существенно больших мощностях ЯЗ, чем в «К1» и «К2».

Кроме средства системы «А» в операции «К» участвовали специально привлеченные технические средства, сосредоточенные вдоль трассы полета БР, работали ионосферные станции, производились запуски метеозондов и геофизических ракет. На всех радиоэлектронных средствах фиксировались нарушения их работы, вызванные ЯВ.

Однако РЛС обнаружения цени «Дунай-2» и особенно ЦСО-П после ЯВ ослеплялись от ионизированных образований в атмосфере, что подтвердило необходимость перехода таких РЛС к дециметровому диапазону волн.

Г.В. Кисунько в своей книге «Секретная зона» с удовлетворением отмечает, что во время операции «К» не было отмечено каких-либо нарушений, вызванных ЯВ, в функционировании «стрельбовой радиоэлектроники» системы «А».

Операциями «К» руководила комиссия в составе: председатель комиссии – генерал-полковник А.В. Герасимов, замминистра обороны; научный руководитель – академик А.Н. Щукин, председатель НТС ВПК; в состав комиссии входили также представители 4 ГУ, 6 ГУ МО; научные работники институтов МСМ и АН СССР.

В операции «К» был получен очень ценный материал для разработки системы А-35, которая шла в эти годы, и последующих систем. Аналогичные испытания были проведены США над островом Джонстон в Тихом океане.

А 5 августа 1963 года в Москве был подписан Договор о запрещении ядерных взрывов в атмосфере и под водой.

Результаты операции «К» были подвергнуты тщательной обработке и осмыслению с помощью современного научного аппарата. Эти результаты были изложены в виде, удобном для использования разработчиками ПРО.

Коллектив ученых, проводивших операцию «К» и обработку ее результатов, был удостоен Ленинской премии. Среди награжденных и мне хорошо знакомых были А.Н. Щукин, С.В. Форстен, И.В. Немчинов (ИХФАН).

С использованием экспериментальных материалов операции «К» впоследствии были проведены многие теоретические исследования по влиянию ЯВ на радиолокацию, в частности, А.А. Курикшей и его сотрудниками».

В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 1189-487 от 15.11.62 года и «Планом мероприятий по выполнению решения Комиссии ВСНХ СССР по военно-промышленным вопросам о развертывании работ по организации службы контроля космического пространства» с августа 1963 года средства системы «А» начали привлекаться к работам по контролю космического пространства.

Их целью являлось обнаружение и определение координат ИСЗ и других космических объектов, оценка элементов орбиты, прогнозирование параметров движения, исследования радиолокационных характеристик объектов и возможностей идентификации и селекции космических целей.

Одновременно в 1963–64 гг. была создана модель ПР, что упростило, удешевило и повысило эффективность проведения испытаний. При этом в натурных экспериментах отрабатывались алгоритмы и программы наведения противоракеты на баллистическую цель по полю, создаваемому станцией дальнего обнаружения.

Этими работами впервые экспериментально была подтверждена возможность наведения ПР по данным целеуказания РЛС дальнего обнаружения и поражения головной части БР стрельбовым узлом ПРО, построенному по одностанционному варианту.

Отработка новых принципов наведения ПР велась совместно с экспериментальными исследованиями возможности индикации инфракрасного излучения баллистической цели тепловой головкой самонаведения, а также с испытаниями радиовзрывателя для бортового устройства подрыва боевой части противоракеты.

Указанные работы имели глубокое теоретическое содержание, они проводились впервые в истории техники и требовали серьезного аналитического обоснования и тщательного анализа результатов испытаний. По содержанию таких работ значительный вклад внесли капитаны М.А. Воскобойник, А.Г. Мельников, старшие лейтенанты Е.А. Губенко, Л.А. Белозерский, А.М. Парубец, лейтенанты В.Н. Васильев, В.М. Звягин, Э.В. Кондаков, Г.А. Косин, И.Г. Железнов, Е.К. Сивачев и другие.

Результаты испытаний и исследований, полученные на экспериментальной системе «А», позволили сделать вывод о реальности создания боевой системы ПРО, и начало 60-х годов характеризовалось сложным процессом формирования ее облика, который вылился в кризис ПРО, обусловленный следующими техническими, оперативно-тактическими и политическими проблемами:

выбора принципа поражения БР – ядерный или безъядерный;

выбора принципа построения ПРО – ПРО территории, района или объекта;

определения стратегической задачи для ПРО – защита либо от одиночной БР (включая многоэлементную), либо от группового налета БР, либо от массированного ракетно-ядерного удара;

желания комплексного решения задач ПРО и ПСО одной системой;

селекции боевых блоков и поражения многоэлементных целей;

наличия альтернативного принципа организации ПРО на базе управляемых МБР.

Обсуждались проекты следующих систем ПРО:

А-35 – административно-промышленного района г. Москвы;

«Аврора» – территориальная;

С-225 – объектовая;

«Таран» – глобальная.

В результате было принято решение о создании системы ПРО г. Москвы А-35 и отработки на полигоне ее опытного огневого комплекса «Алдан», а также о создании полигонного многоканального комплекса «Аргунь» – системы «Аврора» и опытного огневого комплекса «Азов» – системы С-225, – для получения разносторонних экспериментальных данных по проблематике ПРО, что в итоге дало ценные результаты.

Однако процесс принятия этого решения, его продолжительность и характер привели к сдерживанию развития отечественной ПРО и распылению сил. На рубеже 70-х годов, наметилось отставание в вопросах создания отечественных средств ПРО по отношению к США.

15 июля 1966 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР о присуждении Ленинской премии за систему «А».

Система «А» – первый экспериментальный комплекс ПРО (генеральный конструктор – Г.В. Кисунько). Создан и проходил испытания на Государственном научно-исследовательском испытательном полигоне ПВО № 10 в 1956–1964 годах. В состав системы входили:

радиолокатор дальнего обнаружения «Дунай-2» (главный конструктор — В.П. Сосульников);

три радиолокатора точного наведения противоракет на цель, каждый из которых состоял из радиолокатора определения координат цели и радиолокатора определения координат противоракеты (главный конструктор – Г.В. Кисунько);

радиолокационная станция вывода противоракет на цель (главный конструктор – С.П. Рабинович) и совмещенная с ней станция передачи команд управления противоракеты и подрыва ее боевой части (главный конструктор – Г.В. Кисунько);

стартовая позиция с размещенными на ней наземными пусковыми установками противоракет;

главный командно-вычислительный пункт системы с цифровой ЭВМ М-40 (главный конструктор – С.А. Лебедев);

система передачи данных с радиорелейными линиями связи (главный конструктор – Ф.П. Липсман).

Для уничтожения боеголовок БР использовалась двухступенчатая управляемая по командам с земли противоракета В-1000 (главный конструктор – П.Д. Грушин) с осколочно-фугасной боевой частью (главный конструктор – К.И. Козорезов).

Весь скоротечный процесс перехвата баллистических ракет от обнаружения БР до подрыва боевой части противоракеты был полностью автоматизирован и пространственно-разнесенные средства системы (до 200-х км) управлялись в едином боевом цикле боевой программой, реализованной на цифровой ЭВМ М-40.

4 марта 1961 года система «А» впервые в мире осуществила перехват и поражение головной части отечественной БР Р-12, летевшей со скоростью более 3 км/с на высоте 25 км.

Лауреатами Ленинской премии стали: руководитель коллектива, главный конструктор системы «А» Г.В. Кисунько; главный конструктор вычислительных средств С.А. Лебедев; заместитель главного конструктора, разработчик ЭВМ М-40 В.С. Бурцев; главный конструктор РЛС «Дунай-2» В.П. Сосульников; разработчик крупногабаритных антенных систем А.Е. Соколов; главный конструктор системы передачи данных Ф.П. Липсман; руководитель группы аэродинамических расчетов, ведущий конструктор противоракеты В-1000, В.Г. Васетченков; заместители главного конструктора системы «А» И.Д. Омельченко, Н.А. Сидоров, Я.А. Елизаренков, Ю.Д. Шафров, О.В. Голубев; заместитель главного конструктора РЛС «Дунай-2» В.П. Васюков, начальник полигона Сары-Шаган М.И. Трофимчук, заместитель начальника 4-го ГУ МО по ОКР К.А. Трусов.