5 сентября, 2013

Поездка на объект в Зеленчук

Выехали на объект в Зеленчук 18 июля 1991 года. Это была впечатляющая поездка на Северный Кавказ. Приятная не только своим маршрутом, но и в чисто человеческом отношении. Из Внуково до Минвод мы летели на Ту-134. В Минводах нас встретил первый секретарь Карачаево-Черкесской автономной области Валентин Егорович Лесниченко, и мы на его "Чайке" продолжали теперь путь на объект через Кисловодск, Кабарду, Зеленчук. Разговорившись в пути, выяснили, что мы всем экипажем, включая шофера, были земляками, с Кубани, из мест, расположенных в радиусе до 120 километров.

В тот день Кавказские горы выглядели особенно привлекательно. Не один раз мне приходилось бывать на Кавказе, и каждый раз я наслаждался его величием и красотой.

После осмотра объекта строительства и проведения совещания мы отправились ночевать в Архыз - место, где год назад встречались Горбачев с Колем и где, как выяснится позже, была заключена по инициативе Горбачева тайная сделка об объединении Германии на самых проигрышных условиях для СССР, повлекших за собой стремительный вывод с территории Германии полумиллионной группировки войск в неподготовленные районы дислокации России. В результате такой перегруппировки Вооруженные Силы СССР, затем России, фактически лишились своей самой мощной и боеспособной части сил.

На второй день, 19 июля, прогулялись по территории базы отдыха, полюбовались природой, рекой Большой Зеленчук, которая брала свое начало с ледника на Эльбрусе. Позавтракав, проводили Бориса Михайловича в Горячий Ключ, а сами поехали на хорошо известный в мире Большой телескоп азимутальный. К концу того же дня мы возвратились в Москву.

Генерал Алисов позвонил и доложил о результатах поездки с Главкомом в Куткашены.

20 июля я доложил Главкому о событиях за время его отсутствия в армии ПРН. Иван Моисеевич был сильно озабочен сложившимся положением у генерала Смирнова. Я принимал как должное обеспокоенность Главкома состоянием дисциплины и порядка в армии. Причины тому кроились, в первую очередь, в стиле армейского руководства. Не все гладко. В этом отношении были серьезные претензии к заместителю командующего армией генералу А. В. Соколову. Предстояло основательно потрудиться, чтобы исправить пошатнувшееся положение дел в армии, как руководству армии, так и мне со своими заместителями и офицерами Управления.

20 июля, вечером, из Англии возвратился Горбачев. В интервью корреспондентам по прилету, касаясь итогов поездки в Лондон, он заявил: "Положено начало новому, огромному, многообещающему процессу. Для усиленной реализации договоренностей мы со своей стороны должны осуществить в стране намеченные реформы. Без этого не получится. Что касается встречного движения западных стран, то мы должны снять препятствия, мешающие сотрудничеству". По прошествии четырех лет можно разгадать в туманном его заявлении, что именно нужно было сделать в СССР для достижения "успешной реализации" договоренностей в Лондоне.

25 июля на Военный совет для новых назначений вызывались наши офицеры - полковники С. С. Мартынов, Ю. И. Седлецкий, В. Н. Дорошенко. Все прошли. Впоследствии Мартынов станет генералом, Седлецкий будет уволен из Вооруженных Сил с генеральской должности по возрасту.

Ельцин издал Указ о прекращении деятельности организационных структур политических партий. Впереди нас ожидает еще масса непредсказуемых его решений и указов. В газетах протесты. Горбачев молчит. Он продолжает вынашивать идею нового союзного договора, который должен положить конец существованию СССР. В КПСС появилось около десяти течений. Идет размывание партии. Растет число партийных комитетов, требующих исключения Горбачева из КПСС и привлечения его к ответственности за положение в стране. Все правильно, но несбыточно. Поздно.

27 июля. Отметили 55-летие Владимира Васильевича Литвинова. В своем тосте я сказал: "Имя и дела Ваши всегда радовали нас. Желаю, чтобы все это продолжалось". Не знал я тогда, что для осуществления моих пожеланий ему военною судьбою отводилось меньше месяца.

29 июля. В Москву на переговоры с Горбачевым прибыл Президент США Буш. Ему устроили пышную встречу. Он стал желанным гостем тускнеющего Кремля.

30 июля. Приехал в отпуск Андрей. Он окончил третий курс училища. Вечером прогулялись с ним, поделились мыслями о происходящем в стране и в армии. Трудно было говорить с сыном о складывающейся обстановке в государстве. Андрей признался в том, что его больше влечет командирская работа, но не техническая. Впереди нам предстоял еще ряд бесед на эти темы, впереди был месяц.

Побывал у генерала Смирнова в Солнечногорске. Он в расстроенных чувствах в связи с вышедшим приказом министра обороны о наказании его, генералов В. С. Федорова и Н. К. Сергеева за проступок офицеров на Красной площади. От Смирнова выехал в НИИ в Бабушкино, где провели тренировку в слушании доклада начальника Главного штаба на предстоящем 6 августа этого года Военно-техническом совете. Принимали участие О.А. Лосев, А.И. Савин, А.В. Меньшиков.

31 июля. Встреча в Дуброво на ЦККП с группой генерал-полковника В. В. Коробушина по вопросам подготовки к ВТС.

1 августа начали переезд на московскую квартиру. Завершить должны в конце месяца, когда буду в отпуске. Сын делится со мною порядками в училище. Мне стыдно слышать от него о царящей в училище грубости и невежестве командиров. Сколько нашим Управлением затрачено энергии, чтобы поднять уровень культуры воспитания будущих офицеров. Последствия невежества, с которым сталкиваются курсанты за годы учебы, самые отрицательные для Вооруженных Сил, ибо многое перекочевывает с ними в войска. Одной из эффективных мер поправить положение в наших училищах должно было послужить регулярное пополнение училища офицерами из войск, но этому мешали трудности обустройства офицеров квартирами на новом месте. По этой причине за пять лет командования родом войск я смог отобрать и направить в каждое училище не более чем 7-10 достойных офицеров. После окончания училища сын еще долго будет с возмущением вспоминать свои пять лет учебы в такой неблагожелательной обстановке взаимоотношений начальства с курсантами.

8 августа. Умер трижды Герой Советского Союза маршал авиации Иван Никитович Кожедуб.

9 августа проводили Госкомиссию по системе первого эшелона предупреждения. Состоялась встреча в Министерстве радиопромышленности с товарищами Лосевым, Басистовым, Сапегиным и Фадеевым. Подписали План доработки системы ПРО. Сапегин отказался подписывать. Взял время на изучение вопроса. Сергей Сергеевич ведет себя странно по отношению к нашему роду войск. Не желает глубоко вникать в его проблемы. Необходимой поддержки от него мы не чувствуем. Мало того, у него взрывной характер, не находит общего языка с представителями промышленности, усложнил обстановку со своими подчиненными. Все это не на пользу в решении общих наших задач.

10 августа. В Главкомат приезжает генерал-лейтенант М.С. Суриков - новый партийный руководитель в Вооруженных Силах. Была встреча его с офицерами. Ничего нового он не сказал. В разговоре за обедом Главком сказал: "Вобликов (начальник Тыла) всегда приходит ко мне со своим мнением, а уходит с моим. Вольтер же соглашается со мною, а делает по-своему". Что же, Главкому виднее, что и как.

Вечером с женой были в гостях в семье главного инженера В.С. Капитонова. Владимиру Сергеевичу исполнилось 50 лет. Поздравили. Достойнейший человек. Я очень уважаю его за деловые и человеческие качества.

В структурах управления государством происходят изменения. Сокращается ряд министерств. Это может коснуться и МРП, с которым у нас теснейшая связь. МРП - наш основной поставщик технологической аппаратуры. У меня много знакомых товарищей из этого Министерства. Это толковые организаторы оборонного производства, видные ученые со своими сильными конструкторскими бюро.

12 августа. Главком подписал мне рапорт на отпуск с 15 августа. Убыть сразу не могу, потому что на 15 августа назначалось совещание у О.Д. Бакланова. На этом совещании предусматривалось мое выступление по обмену опытом с представителями министерств оборонной промышленности, как достигать соглашений с местными властями и общественностью по вопросам сохранения оборонных объектов, влияющих на экологию. Нами к тому времени действительно был уже накоплен опыт по улаживанию дел с РЛС ПРН в различных регионах страны (Закарпатье, Прибалтика, Азербайджан). Но 15 августа мне сообщили, что в связи с похоронами сестры Бакланов переносит совещание. Новые сроки будут назначены дополнительно. Пришлось находиться в режиме готовности.

13 августа. Выездной Военный совет в Архангельской армии по вопросу караульной службы, дисциплины и внутреннего порядка в войсках. В армии сложной фигурой является начальник Политоргана генерал А.Г. Колтунов. Он не ладил с командующим и другими руководителями армии. Когда-то он был начальником политотдела корпуса ПРО. Мне приходилось слышать о нем нелестные отзывы. Такие политработники подрывали авторитет КПСС у личного состава. Военный совет вынужден был сделать Колтунову серьезное предупреждение.

16 августа я официально убыл в очередной отпуск. Планировал до конца месяца заняться переездом в Москву, а со 2 сентября провести отдых по семейной путевке в Пятигорске.

Чем же характеризовалось в этот период обстановка внутри страны и в Вооруженных Силах? Ее развитие подходило к логической развязке. Шел процесс развала Союза, рушились экономические связи, каждая республика стремилась быть свободной от союзных обязательств. Народ нищал, а число президентов росло. Ослабление советской власти привело страну к трагическому противостоянию и вооруженным конфликтам. Национальные противоречия в Закавказье, Средней Азии и других регионах решались в основном с применением силы - армии и войск МВД. В стране началось открытое антикоммунистическое движение, расширялась психологическая атака на существующий строй, начиналась масштабная фронтальная война против Союза, против собственного народа. Одностороннее сокращение Вооруженных Сил ослабляло обороноспособность. Горбачев сумел притупить у народа бдительность и необходимость заботиться о защите страны своим лозунгом "На нас никто не собирается нападать". "Демократизационные" процессы в странах Варшавского Договора привели к потере нами военных союзников и стратегических позиций в Европе.

В переговорах по стратегическим ядерным вооружениям (СЯВ) были выведены за рамки переговоров и не учитывались СЯВ Англии и Франции, которые входили в блок НАТО, где осуществлялось единое планирование ядерных средств, нацеленных на Советский Союз.

На всех переговорах с американцами сопоставления и расчеты делались только на двухсторонней основе. Американцы добивались сокращения наших тяжелых баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, в то же время не допускали сокращения своих подобных БР, размещенных на атомных подводных лодках.

Американцы добились ликвидации наших ракет "Ока", самых совершенных и перспективных, хотя эта ракета не относилась к классу средней дальности и не могла подходить по договору к ликвидации. Однако с помощью Шеварднадзе за спиной Министерства обороны Горбачев дал согласие на ликвидацию ракеты "Ока".

1 июня 1990 года Шеварднадзе и госсекретарь Дж. Бейкер подписали соглашение между СССР и США о линии разграничения морских пространств в Баренцевом море без рассмотрения Верховным Советом, в результате наша страна потеряла 51 тыс. кв. км морской акватории, где ежегодно вылавливалось до 150 тысяч тонн рыбы ценных пород.

По требованию Горбачева сокращалась численность Вооруженных Сил. Только за период 1988-1989 годов были ликвидированы Управления пяти общевойсковых армий, одна ракетная армия, были сокращены управления двух округов, более чем наполовину сократили НИИ, значительно уменьшили заказы на производство техники и оружия, но экономика страны от этого не улучшилась.

Была сделана значительная уступка и в переговорах в рамках СБСЕ по сокращению обычных вооружении. В состав наших Вооруженных Сил, расположенных в Европейской части Союза, полностью включались все группы войск: Западная, Центральная, Южная, Северная и девять военных округов на территории Союза. С американской стороны в предмет переговоров включались лишь 5 и 7 армейские корпуса (АК) США, дислоцировавшиеся в Европе. Ни сама территория США, ни ВС Америки в предмет переговоров не включались.

Нам предстояло сократить около 20 тысяч единиц бронетанковой техники. При этом у нас самая новая техника находилась на Западе. Когда было принято решение о частичной замене ее на старую из других районов Союза, то через наш МИД это стало известно американцам. По этому вопросу приходили в Министерство обороны Никсон - экс-президент США, и М. Тетчер, уже не будучи премьер-министром.

Из-за расшатывания единства СССР и возможного его распада в тяжелое положение попадали РВСН и система СПРН, вооружение и станции которых находились на территориях в Прибалтике, на Украине, в Закавказье, в Казахстане и России.

В связи с начавшимся выходом из состава СССР республик шел развал заблаговременно созданных группировок (военных округов) Сухопутных войск, ВВС, ВМФ. Разрушалась единая система противовоздушной обороны (ПВО). Подрывался моральный дух личного состава.

Предрекаемый всем ходом развития событий развал Союза неминуемо должен был привести к отрицательным военно-стратегическим последствиям. Так выглядела обстановка в военной области.

Что касалось внешнеполитических отношений, то страна продолжала попадать в зависимость от США и других капиталистических стран Запада.

В июле 1991 года во время визита президента США Буша в Москве на встрече делегаций сторон полного состава в Кремле Горбачев заявил: "Господин Президент, мы (т.е. СССР) хотели бы быть в большей зависимости от США". Свидетели рассказывают, что даже Буш оторопел от такого неожиданного признания. Тогда Горбачев повторил сказанное. После этого Буш вынужден был признать: "Если бы наш конгресс узнал о таком заявлении со стороны Президента, был бы "великий шум...". Вот характерный пример "самоуничтожения" и "пресмыкательства" так называемого Главы нашего государства.

В июле и в начале августа Горбачев активизировал свою деятельность по подготовке подписания нового союзного договора, означавшего развал СССР. Подписание договора было назначено на 20 августа. Сам же он 4 августа убыл на отдых в Форос.

Внутриполитическая обстановка в стране в описываемый период накалялась ежедневно. Все ожидали скорой ее развязки. Обоснованно распространялись слухи о возможном вводе чрезвычайного положения, и что это предложение исходило от самого Горбачева. Теперь, когда я пишу эти строки (март 1994 г.), уже опубликовано множество материалов, описывающих во всех подробностях события тех дней. Но, я считаю, будет правильным остаться в этом повествовании на позициях документальности, как в уровне информированности автора на момент событий, так и в уровне восприятий и оценки их в тот период. Ибо в противном случае можно потерять документальную достоверность и скатиться на позиции морализма и самовыгораживания. Этого хотелось бы избежать, так как у нас стало уже правилом задним числом переписывать и "подгонять" историю под восприятия и потребности определенных сил, действующих в совершенно иных конкретных условиях. В этой связи лучше следовать примеру древних летописцев, которые в реальном времени (а не спустя годы) бесстрастно фиксировали и описывали происходящие у них на глазах события. В этом мне представляется сильная и наиболее ценная сторона документального повествования. Но это в качестве некоторого отступления. А тем временем события продолжали стремительно разворачиваться.

18 августа. Воскресенье. Мы с женой и сыном были в г. Жуковском на авиационном празднике. День выдался благоприятный, удалось посмотреть всю программу праздника. В хорошем настроении возвратились к себе в Зарю. Вечером долго разговаривали с Андреем о внутриполитической обстановке, об ухудшении положения в армии, попытках Горбачева заключить новый союзный договор, который означал вынесение смертного приговора СССР. Я успокаивал сына тем, что неоднократно в истории СССР были случаи, когда судьба государства подвергалась суровым испытаниям, но каждый раз находились силы, защищавшие наше государство. Так могло произойти и в этот раз. Должны найтись силы, которые защитят социалистическую Родину, помогут снова поднять авторитет СССР, а следовательно, и его Вооруженные Силы. Так что нужно верить в это и продолжать учебу и службу. После беседы мы легли спать, не думая о том, что утро встретит нас судьбоносным событием, к сожалению, не защитившим Советский Союз, а ускорившим его гибель.